***
Маргарет начала замечать, что Катрин с каждым днем все краше и краше. Дорогая косметика, одежда и сигареты, вкуснейшие десерты, которые встречали Браунингов по вечерам в полном одиночестве. Катрин все реже объявлялась в доме, проводя большую часть времени… Да черт знает где. Она почти здесь и не ночевала. У Маргарет начали закрадываться темные, очень тревожные мысли, с которыми она неоднократно подходила к подруге. Откуда у нее столько денег? Маргарет переживала, что ее способ заработка может оказаться грязным и унизительным, но Катрин все отмахивалась от этих вопросов. Она считала торговлю телом выше собственного достоинства; однако и альтернативные варианты скрывала. А может, Катрин просто пашет на трех работах? Вот откуда у нее деньги, и вот почему она так часто где-то пропадает. «Да, точно, все сходится», — думала Маргарет, но каждый раз тревога оказывалась сильнее. Она старалась слушать свою интуицию, и сейчас та диктовала что-то недоброе. — Вот, держите сдачу, — кассир преклонных лет протянул ей несколько потрепанных купюр, которые Маргарет тут же спрятала в кошелек, а затем сложила в сумочку купленные продукты и направилась к выходу. Погода сегодня стояла солнечная и теплая. Лето вот-вот должно было наступить, а значит, вместе с ним придет и долгожданный отдых. Маргарет поправила шляпку, спасающую ее от пекущего яркого солнца, и зашагала вдоль по улице, уже хмуро представляя, сколько часов ей придется провести на кухне по приходу домой. Катрин снова не возвращалась, исчезнув еще вчера вечером, что вселяло в Маргарет немалое беспокойство. Убийств в последнее время стало все больше, и Маргарет боялась, что кто-нибудь из ее близких — а то и она сама — встретит ту же участь. Не приведи Господь… — Маргарет? — знакомый голос заставил ее вздрогнуть и обернуться. Десмонд стоял прямо перед ней, изучающе и совершенно неприкрыто разглядывая ее. У Маргарет сердце моментально замерло, а от волнения перехватило дыхание, но она выдавила из себя доброжелательную полуулыбку и отозвалась в той же манере: — Десмонд? — она вдруг поняла, что с ним более нет трости, да и на ногах он держится уверенно. — Как ты, как твоя рана? — Рана в порядке, — сухо отозвался он и нахмурился. — А вот сам я… Катрин пропала, и я места себе не нахожу. «Лжец!» — с презрением подумала Маргарет и нервно поджала губы. Он довел ее до такого состояния, он так чудовищно с ней поступил! А теперь он говорит о печали? — Я молюсь за нее каждый вечер, — тихо отозвалась Маргарет. — Надеюсь, она вернется и с ней все будет в порядке… — Ты случайно не знаешь, — задумчиво, подозрительно прищурив при этом глаза, протянул Десмонд, — где она может быть? — Если бы я знала, думаешь, я бы молчала? — эмоционально отозвалась Маргарет, чувствуя как предательски сильно колотится сердце. Казалось, оно сейчас вырвется из груди; и ей до того стала дурно, что даже под палящим солнцем она сумела продрогнуть. — Конечно, нет… — медленно покачав головой, произнес Десмонд. Вздохнул, нахмурившись, и добавил: — Если узнаешь что-то — не молчи. Я думаю, — его голос вдруг зазвучал суровее, и Маргарет вздрогнула, — ты осознаешь, какие у всего этого могут быть последствия. — Я непременно доложу обо всем, что узнаю, — холодно отозвалась женщина. — Хорошо… Ну, тогда до встречи, Маргарет. — До встречи. Они разминулись, и Браунинг смогла-таки выдохнуть с облегчением. Нет, нет, она ни за что не может выдать Катрин. Чем бы та сейчас не была занята, это, вероятно, куда лучше для нее самой, нежели жизнь с Десмондом. Некогда Маргарет не понимала, почему ее подруга так мрачна, цинична и вечно недовольна, почему так нелестно отзывается о такой благодати, как семья и брак, однако увидев последствия такой «любви», она пришла в настоящий ужас. Маргарет прожила всю жизнь в розовых очках; но, в конце концов, она осознала, что даже ее брак несовершенен.***
Катрин уже почти дошла до дома Браунингов, как вдруг замерла на повороте, тут же сделав несколько поспешных шагов назад — возле дома была припаркована машина Десмонда. Катрин не знала, что именно он здесь делает, но это не внушало спокойствия, и она лишь радовалась, что каждый раз, уходя из дома, благодаря своей паранойе и вечным предположениям в духе «а что, если…», прятала вещи куда-нибудь под кровать или в какое-то другое место. Навязчивые мысли, возможно, спасли ее шкуру. Катрин ловко проникла во двор через дыру в заборе, которая образовалась благодаря расшатанной доске и которую она обнаружила совершенно случайно, и решила, что ей лучше переждать в гараже. К ночи начинало холодать, и, останься она на улице на черт знает сколько, непременно продрогла бы. Тихо перемещаясь в самых темных местах участка, она, как ни странно, чувствовала напряжение и страх. Даже убийства с Аластором не так волновали, как возможная встреча с мужем. Да… Десмонд был ее мужем… Катрин почти забыла об этом. Ее тайная жизнь вселила в нее ощущение свободы и вседозволенности, окрылила и вознесла. Входная дверь громко хлопнула, и Катрин пришлось прыгнуть за ближайший куст, сжавшись от напряжения и внимательно вслушиваясь в каждый шорох. — Боже, Десмонд, я говорю тебе, ее здесь нет! — отчаянно выпалила Маргарет, шумно выдохнул. Гарри стоял рядом и напряженно потирал лоб. — Тогда что это? — Десмонд взмахнул рукой, демонстрируя кольцо — обручальное кольцо Катрин. — Я же говорю тебе… — в тот момент, когда он нашел его на полу, в пыльном углу, Маргарет едва ли не свалилась в обморок от ужаса, но быстро взяла в руки и смогла придумать оправдание. И все же, Десмонд не особо ей верил. — Она заходила сюда только один раз, выпить чаю, и все… Я даже ни о чем не знала! — Маргарет поджала губы и чуть более тихо добавила: — Клянусь, — она не любила впустую — а уж тем более так лживо — бросаться клятвами, но ситуация требовала переступить через себя. Десмонд окинул ее раздражительным взглядом и шумно выдохнул. — Стерва… Он уже даже не скрывал презрительного отношения к Катрин, и оттого Маргарет становилось еще паршивей на душе. А чувство того, что подругу было необходимо защитить, только возрастало. — Что ж, хорошо… — протянул Десмонд с еле скрываемой злобой. — Ее тут нет, допустим. Но если вдруг окажется, что ты мне лжешь, клянусь, вам обоим не поздоровится! — он тут же направился к машине, не проронив более ни слова, и поспешно уехал, оставляя после себя облако выхлопного дыма. Когда машина скрылась из виду, Гарри тяжело вздохнул и прошипел, хватая Маргарет за руку: — О чем ты только думала?! — Я не могу поступить по-другому, неужели ты не понимаешь этого?! Ты же видел, как он разозлился… Представляешь, что будет с Катрин, если он найдет ее? — А ты представляешь, что будет с нами?! — Маргарет невольно вздрогнула от крика. — Я устал от этого! — Достаточно, — фыркнула Маргарет. — Я не собираюсь это обсуждать. Катрин скоро съедет! Она сама говорила об этом. Просто… просто дадим ей время, хорошо? Ты не знаешь, как трудно приходится женщинам в некоторых ситуациях, — она тут же поспешила домой, порядком продрогшая. — Стой-стой… Не уходи от разговора, Маргарет! Если ты думаешь, что я буду решать все проблемы… — дверь захлопнулась, скрывая за собой громкий спор. Катрин тяжело вздохнула и откинулась на куст, напрочь игнорируя колючие ветки и щекочущие листья, и закурила, размышляя о том, что же ей теперь делать. Гарри, определенно, ненавидит ее, и сделает все, чтобы она исчезла из их дома. И Маргарет тут бессильна. Может быть, ей переехать к Аластору? Одна эта идиотская мысль пробудила в сердце странный трепет, а по венам растеклось приятное, будоражащее тепло. Катрин сложно было поверить, что какой-то мужчина сможет пробудить в ней такие чувства. Но он смог. Докурив сигарету, Катрин поднялась с земли и неспешно прошла ко входной двери, и тут же замерла, положив ладонь на металлическую холодную ручку. Голоса внутри были уж больно громкими. Катрин решила пройти тихо, подождать, если что, прислушаться… Появляться в разгар ссоры, причиной которой стала она. было неловко. — Она пьет, курит и шляется черт знает где целыми ночами, а затем возвращается под утро, пьяная, обкуренная и с кучей денег! — от громкого, преисполненного гневом голоса Гарри, казалось, начнут трястись стены. — Она шлюха, Маргарет, шлюха! А ты с ней водишься! Я не хочу, чтобы у моей женщины были такие подруги. Ты должна найти достойную девушку, а не какую-то фригидную бродяжку! — Она моя подруга, Гарри, и меня все в ней устраивает. Держи свое недовольство при себе. — Знаешь что, пошла ты к черту! Я сейчас же скажу Десмонду о том, что она здесь! Пусть забирает с ней и делает все, что хочет. Мне не нужны проблемы с полицией, ни из-за Катрин, ни из-за ее занятий! — Не смей! — встряла Маргарет и тут же получила хлесткую усмирительную пощечину. Браунинг отшатнулась, и ее глаза налились в слезами, а у Катрин внутри все замерло. Она потерла друг о друга обледеневшие руки, глубоко выдохнула, пытаясь унять эмоции — и прежде всего, этот жгучий гнев — и дрожь по всему телу, и, приняв невозмутимый вид, прошла в комнату, где сейчас были Маргарет и Гарри. Маргарет стояла в метре от него, держась за горящую щеку и заливаясь горькими слезами, еле слышимо всхлипывая, в то время как он смотрел на нее с яростью и досадой. — Я вам не помешала? Гарри, готовый рвать и метать, резко повернулся в ее сторону, и прошипел: — Ты… — Ты ударил ее, — холодно констратировала Катрин, взглянув на него с вызовом. — Как ты мог? — Не лезь не в свое дело. Маргарет посмотрела на Катрин с ужасом и непониманием и увидела на ее лице глубокую печаль и чистейшее презрение. Сейчас они как никогда яснее понимали друг друга — но что они, две загнанные в ловушку женщины, могли сделать? — Она любила тебя всем сердцем, — Катрин продолжила, — боготворила тебя, а ты… Ты растоптал ее чувства. Ты поднял на нее руку. Думаешь, она простит тебя? — Она моя жена, — надменно отозвался Гарри. — И будет любить меня, несмотря ни на что. А вот тебе стоит поучиться такому качеству, как верность, шлюха! — с каждым словом гнев в его голосе возрастал, пока он и вовсе не сорвался на крик, и в глазах Катрин тут же вспыхнуло возмущение. — Говоришь, я шлюха? — выплюнула она, чувствуя, как самоконтроль стремительно ускользает, а красная пелена ярости вместе с тем все больше застилает глаза. — Что ж, хорошо… — Катрин… — только и смогла обронить Маргарет и тут же поджала губы. Ей не нравилось то, что происходило прямо сейчас. Воздух, казалось, плавился от напряжения, а в груди расстилалось предчувствие чего-то нехорошего. — Как ты… — Гарри уже было занес руку для удара, но Катрин перехватила ее в воздухе, впившись ногтями в запястье, и посмотрела в его лицо с остервенелой ненавистью. Рука сама скользнула за пистолетом, и Маргарет, едва уловив это движение, отчаянно, срывая на слезы, воскликнула: — Нет, Катрин, не надо! Выстрел сотряс воздух, и Гарри обессиленно упал на землю, захлебываясь собственной кровью, в то время как его рубашка начала напитываться кровью. Маргарет рвано выдохнула и подбежала к телу мужа, рухнув на колени в неконтролируемых рыданиях. Вся злость и обида позабылись вмиг — она любила его, любила, и продолжала бы любить, несмотря ни на что! — Что ты наделала, Катрин, зачем?! — только и могла кричать Маргарет, смотря на подругу с нескрываемым ужасом. Та молчала, загнанно дыша. Все это так точно напомнило ей о жизни с Десмондом, что она не с трудом держалась, балансируя на грани срыва. Ненависть была слишком сильна. — Неужели ты жалеешь его? — едко прошипела Катрин, нахмурившись. Скрыть разочарования она не смогла. — Он так поступил с тобой, а ты его жалеешь? — Катрин… — Маргарет не знала, что и сказать. Когда Катрин посмотрела на нее полными холода глазами, она почувствовала диковинный страх. Голос Катрин, ее взгляд, ее статичная поза, ее кровь на руках — все это заставляло Маргарет содрогаться от ужаса. А что же она может сделать с ней? — Если он ударил тебя однажды, ударит и снова. Я спасла тебя. — Ты чудовище, — глухо отозвалась Маргарет, посмотрев на Катрин с горечью и презрением. — Уйди, уйди прочь! Я ненавижу тебя! Катрин только размеренно покачала головой. Опустившись на корточки, она мягко взяла Маргарет за подбородок и, посмотрев ей в глаза, тихо протянула: — Мне правда жаль, моя дорогая подруга… Я разбила тебе сердце, отняла у тебя любовь… Но ты и сама вскоре поймешь, что все это — к лучшему. Катрин небрежно отпустила ее и, выпрямившись, неспешно направилась к выходу. Маргарет оставалось лишь продолжать содрогаться в слезах над телом Гарри.