***
— Дерьмо, — без капли стеснения заключила Катрин, стоя под хлестающим ледяным дождем, пока Аластор внимательно копался в капоте ни с того ни с сего заглохшей машины. — Как грубо, — язвительно заметил он, предпочитающий более изысканные и содержательные синонимы, нежели пустую брань. — И так точно, — в той же манере отозвалась Катрин и решила вернуться обратно в салон, чтобы, вся промокшая, закурить. — Ну правда ведь… Мы застряли посреди леса со сломанной машиной, и кто знает, как далеко отсюда есть хоть одна человеческая душа… — она затянулась и шумно выдохнула дым. — Никому ведь больше не взбредет в голову ехать по такой дороге. И, как по закону подлости — а в этом случае скорее везения — вдалеке показалась кряхтящая белоснежная машина, которая именно благодаря свою цвету выделялась в ночи. Заметив незадачливых путников, она остановилась неподалеку, и из окна показался зрелых лет мужчина, которому на вид было, кажется, лет пятьдесят-шестьдесят. Катрин и Аластор хмуро переглянулись и замерли в ожидании. — Молодые люди, у вас что-то случилось? — поинтересовался он. — Да так, машина заглохла, — пожав плечами, отозвалась Катрин. — Ну, это вовсе не «да так», — мужчина слегка передразнил ее, однако затем серьезно добавил: — Вы, должно быть, не местные, раз находитесь здесь в такое время… Грозы тут свирепые. Шибанет молния — и испепелит разом. — Да неужели? — фыркнула Катрин. — Тогда что вы делаете здесь, в такое время? — Я, голубка, с работы еду. Это вынужденная мера. — Ну, мы можно сказать, тоже с работы едем. Конечно, ограбление магазина в Кентвуде — труд тот еще… Аластор бросил на нее угрюмый взгляд, намекая на то, что о таких вещах лучше вообще не упоминать без надобности. Катрин в ответ лишь пожала плечами. — Вам бы здесь не сидеть, — мрачно заверил мужчина. — Давайте я лучше заберу вас двоих на ночь к себе домой… У меня там жена, она будет рада гостям. А утром уж разберемся с вашей машиной. — Это очень великодушно с вашей стороны, — с искренней благодарностью отозвался Аластор, и Катрин только и оставалось удивляться тому, как он каждый раз выдерживает наигрывать эти ненужные любезности. Рано или поздно, подобное начинает раздражать. Особенно, когда такая вежливость не сулит выгоды. Хотя в этот раз… В любом случае, Катрин и Аластор быстро собрали вещи, припрятав на дне сумки пистолет, который всегда хранился в бардачке, и пересели к мужчине. — Вы можете звать меня просто Марк, — бодро бросил он. — И не надо никаких «вы» и прочего. Это глупо. — Возможно, глупо было оставлять тут машину, — скептически произнесла Катрин. — Кто знает, что с ней может случиться. Возможно, найдутся куда более умелые и бесстрашные воры… — стоило ей договорить, и молния тут же сиганула в оставшуюся позади машину, от чего та взорвалась и воспламенилась. — Ну или… — нервно протянула она и встревоженно взглянула на Аластора. Кажется, уже совсем скоро им придется искать транспорт несколько иными путями. — Черт, — тихо выругался Аластор, и Марк с прежней бодростью — он в принципе производил впечатление человека позитивно, произнес: — Ну, это ничего… Я завтра сам отвезу вас, куда надо, — Аластор вяло улыбнулся ему в ответ, уже заранее планируя, какой момент будет наиболее удачным для действий. — Как вас зовут, кстати? — Джеймс, — сухо отозвался Аластор, назвав первое пришедшее в голову имя. — А вас, милая дама? — Элис Уайт, — язвительно, с легким раздражением бросила Катрин, закатив глаза. — Ух ты, совсем как актрису. — Да, я знаю, — в прежней манере ответила она устремив задумчивый, хмурый взгляд в окно. Одна лишь мысль о том, что они буду жить в каком-то доме каких-то незнакомых людей, ужасно раздражала. Но, тем не менее, домик, до которого они ехали еще минут десять, оказался довольно милым. Он расположился на углу небольшого, заросшего камышом озера, с пристроенным небольшим причалом и прицепными к нему лодками. — Я сам построил этот дом, — с гордостью произнес Марк, идя рядом с Аластором, который внимательно — исключительно ради демонстративности, вероятно — слушал его. Катрин плелась сзади, несколько вдохновенно разглядывая открывшийся пейзаж, который не портил никакой дождь. Раздражающе, но довольно мило. — Моя жена, Рейчел, всегда мечтала о подобном… И я решил исполнить ее мечту. — Должно быть, — задумчиво произнес Аластор, — ты любишь ее. — Очень люблю… — с воодушевленной улыбкой отозвался Марк. — А ради любви чего только не сделаешь… — И правда. Любовь толкает человека на дикие поступки. Рейчел оказалась женщиной не менее приветливой, чем ее муж. Как только на пороге появились неожиданные гости, она поприветствовала их теплой улыбкой и поспешила разогреть еще две порции ужина. А после мило щебетала с ними, болтая о всяких мелочах и заботливо предлагая всевозможные услуги. Это, конечно, радовало — Аластора по крайней мере так точно. Наивные, добродушные люди… Это будет слишком просто. — Симпатичное у вас колечко, Рейчел, — с натянутой улыбкой сделала комплимент Катрин, вцепившись в золотое кольцо с бриллиантом хищным, вожделеющим взглядом. Она уже прекрасно знала, как они с Аластором поступят с этой семейкой, и она не сомневалась, что заберет себе это кольцо. Уж больно оно прелестное. — Спасибо, дорогая, — искренне отозвалась Рейчел. — Это Марк подарил мне на нашу свадьбу… Целое состояние потратил. — Как великодушно. — Ну, а вы… — она чуть склонила голову и любопытствующие протянула: — Вы, должно быть, женатая пара? С чего бы еще женщине и мужчине путешествовать вместе… — На все есть свои причины, — мутно протянул Аластор. — Но, вы почти правы: мы пока просто помолвлены, — Катрин бросила на него изумленный взгляд и поспешила запихнуть в рот кусочек мяса. — Тогда я вас поздравляю! Это такое счастье для людей… При всей теплой атмосфере, Катрин с каждой минутой злилась все больше. Приветливая, словно идеальная семья, старательный муж, любящая жена и полное гостеприимство — все это до жути знакомый сценарий. Однако Катрин также помнила, чем все закончилось в доме Браунингов. В этот раз она не собиралась тянуть. — Что тебя так не устраивает, дорогуша? — с легкой насмешкой спросил Аластор, когда они наконец остались вдвоем в выделенной комнате. — Ты только погляди на этих наивных глупцов… — Да, именно это меня и раздражает, — выпалила Катрин, плюхнувшись в кресло в углу и тут же принявшись курить, совершенно не волнуясь о том, сколько дыма и вони будет потом стоять в комнате. — Они слишком добрые. — Не суди по себе, Катрин. Потерпи, и мы обязательно покончим с ними. — Я ненавижу терпеть, — фыркнула девушка, выдыхая облако дыма. — Но еще больше я ненавижу жить в чужих домах.***
На следующее утро все было столь же до безобразия прекрасно. На завтрак — яблочный пирог и чай с мятой, а после — прогулка по берегу озера. Тогда же Марк увлекся рыбалкой, засев на причале, вероятно, надолго. — Извини, но когда ты собираешься отвезти нас в город? — хмуро произнесла Катрин, подойдя сзади и скрестив руки на груди. — Вечером, Элис, вечером, — бодро отозвался он. — Впереди у меня еще рыбалка, а потом жене помогать нужно. Уж прости. — Это срочное дело, Марк. — Правда? — насмешливо отозвался тот. Очевидно, мужчина совершенно не горел желанием подниматься с места и делать что-то, помимо рыбалки. Впрочем, краткие наблюдения за ним дали Катрин понять, что он человек, вероятно, упрямый. Это его качество проявлялось в самых мелочах: он делал только то, что хотел сам. Не хочет пить чай — не будет, не хочет подметать крыльцо — аналогично. — Кажется, вчера за ужином твой жених сказал, что у вас постоянной работы нет и вы, вроде как, путешественники. — А… — Катрин осеклась, нервно дернув уголком рта, — Джеймс много чего говорит… — И он, видно, никуда не торопится. Катрин устало выдохнула и отвернулась, сверля раздражительным взглядом пустоту перед собой. Аластор шел следом за Рейчел, неся в ведре какие-то яблоки или что-то вроде того… Катрин было плевать — она просто была возмущена тем, что они здесь находятся. Она метнула в Аластора раздражительный взгляд, но он отозвался лишь медленным кивком. Чего тут ждать?! К черту все! — Знаешь что, — не выдержав, выпалила Катрин, — иди нахрен. — Разве положено прекрасным девушкам так выражаться? — очевидно, озадаченный, протянул Марк. — Я сказала тебе, иди нахрен, — в прежней манере протянула Катрин. — Закрой свой рот! Если ты не собираешься никуда нас везти, — девушка выхватила пистолет из-под подола платья, — я сама разберусь совсем. Надоело! — она без промедлений нажала на курок, прострелив лоб Марка, и могла с облегчением выдохнуть, наблюдая за тем, как его свалившееся с причала тело медленно тонет в воде. Катрин нервно поправила волосы и с гневно пнула пустое ведро: оно со всплеском улетело в воду. Тогда ей окончательно полегчало. Мрачные мысли и злоба, не отпускавшие ее со вчерашнего вечера, наконец, отступили, и Катрин поспешно направилась в сторону дома — Марк, Элис, что там случилось? В дверях показалась обеспокоенная Рейчел, явно озадаченная громким звуком выстрела, и замерла, когда Катрин направила на нее ствол. — Что ты… — растерянно выпалила женщина, растерянно забегав глазами по сторонам. Кругом — тишина и одиночество. — Где Марк? — дрожащим голос пролепетала она. — Это тебя не касается, старуха, — раздражительно отозвалась Катрин. Рейчел возмущенно приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать, однако сзади тут же возник Аластор, плотно сжав руками ее горло, отчего та начала хрипеть и извиваться, пытаясь вырваться и вдохнуть хоть каплю воздуха. Но все тщетно — у Аластора была слишком крепкая хватка. — Именно поэтому я и просил тебя потерпеть, — насмешливо произнес он, удерживая трепыхающееся в последние мгновения своей жизни тело Рейчел. — Ты так очаровательна, когда выходишь из себя. Катрин в ответ лишь сухо усмехнулась, с удовлетворением наблюдая, как выпущенное из рук Аластора бездыханное тело падает с крыльца, как-то неуклюже прокатываясь по ступенькам. — Так где старик? — Я его пристрелила, и он утонул, — пожав плечами, отозвалась Катрин. — Откуда у тебя пистолет? — Я всегда ношу все самое ценное с собой. Кто знает, в какой момент пригодится… Аластор неспешно спустился с крыльца к умертвленной Рейчел и, присев на корточки, снял с ее холодных, иссиня-бледных рук золотое кольцо с бриллиантом, особенно завораживающее переливающееся в лучах солнца. — Помнится, оно тебе приглянулось, — с легкой ухмылкой произнес он. — Возьми его себе, — Аластор нежно, как только может увязший в крови маньяк, взял ее ладонь и надел на палец кольцо. Катрин расплылась в радостной улыбке и подняла на Аластора изумленный, горящий голубым пламенем взгляд. — Мне стоит расценивать это как предложение? — Можешь и так, — он крепко сжал ее руку и тихо, твердо произнес: — Ведь ты моя.***
— Шериф Хиллс, взгляните, — полицейский протянул ему несколько фотографий с изображением покрытого трупными пятнами и гематомами мертвого тела женщины. — Мне кажется, все это не может быть просто совпадением. Десмонд задумчиво нахмурился и бросил хмурый, преисполненный скепсисом взгляд на покрытую пылью помаду — новую зацепку в их деле. Начиная с убийства в Кентвуде и заканчивая этим, включая еще три между, везде оставалась одна и та же зацепка — женская красная помада. Каждый раз шериф разглядывал такие улики с неподдельным интересом, и на третий раз пришел к выводу, что это был именно тот тон, которым, вопреки его запретам и предубеждениям, так любила пользоваться Катрин. Помнится, он говорил, что подобное «для шлюх» и «легкомысленных дур», а теперь… Теперь это едва ли не главная зацепка. Красная помада — весьма своеобразная визитная карточка для серийной убийцы. — Несомненно, это Катрин, — хмуро изрек он, гневно отшвырнув фотографии. — Ну, паршивая дура… — более он не считал нужным строить из себя любящего мужа на публике и выражал отвращение открыто, совершенно не заботясь о том, как это выглядело со стороны. Впрочем, разве могли они осудить его? В подобной ситуации, презрение — естественная реакция. — Но это еще не все, шериф, — встревоженно произнес полицейский. — Сегодня я вновь ездил в Кентвуд и опросил хозяина местной гостиницы… Так вот, он описал двух приезжих: женщину — Катрин, несомненно, — и мужчину… Десмонд весь напрягся, устремив на низшего по званию коллегу пристальный взгляд. — Я кое-что сверил, и понял, что его описание полностью совпадает с описанием Южного убийцы. — Ты хочешь сказать, — вздрогнул, мрачно протянул Десмонд, — что они заодно? — Вполне возможно, — хмуро отозвался тот. — В Новом Орлеане в последнее время тихо, однако другие города и деревни то и дело потрясают кровавые убийства. И каждый раз кто-то описывает их двоих. — Поразительно… — усмехнувшись, произнес Десмонд, и устало протер глаза. Несколько месяцев назад Катрин и пикнуть боялась лишний раз, встретив Южного убийцу в их доме с диковинным ужасом. А теперь, черт возьми, что произошло?! Больной ублюдок и грязная потаскуха… — Их пробовали искать? — Боюсь, это не так просто, шериф… Они каждый раз меняют машину, а их действия непредсказуемы. На их поимку уйдет немало времени. — Их непредсказуемость — это именно то, что станет незаменимым ориентиром, — решительно произнес Десмонд, и его взгляд как-то странно загорелся. — Южный убийца, в основном, действовал спокойно, тихо наслаждаясь убийствами. Но когда к нему присоединилась Катрин, все стало слишком явным и демонстративным. Она хочет, чтобы о ней все знали, и она любит внимание… Зрелищность — их уязвимое место. И я намерен ударить по нему.