Девятый класс
Начался новый учебный год с того же, чем закончился предыдущий. С бесконечных цирковых представлений, инициированных то одним, то другим участником «дуэта ненависти». Неизвестно, что испытывал Марк, однако Саша не мог с уверенностью заявить, что прямо-таки ненавидит это очкастое недоразумение. Бесил ли его Марк? Буквально всем. Саша раздражался с бесконечных свитеров, очков, лысых затылков, голубых глаз, резких телодвижений… весь этот джентльменский набор частенько терроризировал его разум во снах, становясь причиной ночных пробуждений с потными ладонями и сбитым дыханием от распирающих грудную клетку чувств. Саша решился и рассказал об этом семейному психотерапевту, но как только странный бородач начал загонять про подавляемую агрессией гомосексуальную природу, он понял, почему его родители никак не могут решить свои брачные проблемы, избегая его самого и друг друга. О ненависти речи не шло, так как были вещи, которые ему в Марке нравились. Он был храбрым, он был упрямым, он был гордым. Нет, не столько гордым, сколько готовым отстоять те позиции, которые хочет занимать. Саша и сам обладал подобными качествами, так что не мог не заметить их в ком-то другом. А ещё Марк обладал неплохим чувством юмора, и выиграть у него в словесной битве было тем ещё испытанием. Смогли бы они подружиться? Саша старался избегать этих мыслей, ибо волей-неволей, но понимал, что именно они — топливо для костра чудовищной злости и желания вновь перехватить Марка где-нибудь за школой и поколотить так, чтобы весь последующий вечер провести в кровати с мороженым, утопая в апатии и самобичевании. И всё же когда-то должна была начаться новая эпоха в их странных отношениях. И началась она гораздо скорее, чем он предполагал. Спустя две недели после начала учебного года. В тот день победа была близка: Саша умудрился сфотографировать Марка, роющимся в его куртке. Пусть он и подбрасывал мокриц, однако ничего не стоит назвать парня из небогатой семьи воришкой. Саша никогда не ощущал себя счастливее, размахивая телефоном, как знаменем победителя, и голося о победе на все этажи. Безобразие продолжалось до тех пор, пока Марк не запрыгнул ему на спину и не укусил за ухо, подобно бешеному негритёнку из эфиопских племён. Больше от неожиданности, чем от боли Саша выронил телефон, который был тут же перехвачен. Вариантов, кроме как преследовать «кусаку», не было. Погоня долго не продолжалась — Марк забежал в туалет и успел уничтожить улику. Он запихал телефон в смыв древком швабры, попутно кое-как удерживая дверь ногой, а потом подбежал к окну и, распахнув его, запрыгнул на подоконник. — Отдай! Взгляд Марка выразительно метнулся к унитазам. — Какого чёрта! — возмутился тогда Саша и зло посмотрел на виновника. — Почему просто не удалил фотку? — Я… не подумал, — расстроенно выдавил Марк. «Расстроился он, наверное, не из-за своего положения, а потому что не подумал», — решил про себя Саша. Да, это была картина маслом: лысик в квадратных очках и в чёрном колючем свитере стоит на подоконнике и смотрит так, что чудо, как глаза из орбит не вылетают. — Тут три этажа, так что ты в западне, советую не рыпаться, — хмыкнул Саша. — Что бы тебе такого унизительного придумать… — мечтательно закатил глаза к потолку. Марк нервно сглотнул. — Придумал. — Саша взялся за пряжку ремня. — Давай, снимай штаны и разворачивайся задницей. Марк вспыхнул и часто-часто задышал. В отчаянии покосился за окно вниз. Саша стянул ремень. — Ты что, совсем больной? — убито прошептал Марк, чем вызвал недоумение. Больно бурная у него реакция. — А что такого? Три раза и мы квиты. Теперь Марк пялился на него как на маньяка с бензопилой. — Т-три раза? — Я не сделаю тебе больно, просто хочу унизить. — Ты… ты… — Ты, ты! — передразнил его Саша. — Всё равно наказанию быть, ты никак не отвертишься. Давай, спускайся, чего ломаешься как девка. Едва Саша протянул руку, как Марк взвизгнул, а затем без раздумий сделал самую идиотскую вещь, которую только мог совершить: он развернулся и прыгнул, заставив Сашу в бешеном испуге подбежать к подоконнику. Сердце колотилось в ушах, даже в глазах запульсировало что-то невнятное, мешая разглядеть, что же там, внизу. — Придурок, тут же три этажа, — прошипел он и пулей выбежал из туалета по лестницам вниз, в сторону вечно пустого кабинета завуча, из окна которого он частенько выбирался с уроков. — Ты не просто придурок, Мартынов! Ты… Мартышка! Он застал Марка сидящим на траве и хмуро разглядывающим ступню. Кажется, без последствий не обошлось. Сердце застучало быстрее. Непонятно, что в этой ситуации влияло сильнее — беспокойство за него или чувство вины. — Какого чёрта ты прыгнул?! — заорал он, надвигаясь поступью Терминатора. Марк вздрогнул всем телом и попытаться встать, дабы убежать. Не вышло, пришлось отползать. Рука сама собой нащупала камень, который и был брошен в его сторону. Саша, разумеется, увернулся и посмотрел на Марка в ещё большем шоке. — Ладно, ладно, убедил, не буду я тебя бить, сам уже себя наказал. Мартышка, — добавил он не без удовольствия. Тот растерянно захлопал глазами. Затем прищурился, словно пытаясь что-то вспомнить. — Бить? Ты собирался меня… бить? — Ну да, — уверенно ответил Саша и перевёл взгляд на ремень, который позвякивал в руке. — Наказал бы тебя как следует. — Вздохнув, начал надевать его обратно. Но тут некая мысль украдкой просочилась в голову. — Погоди, — бросил на Марка подозрительный взгляд. Тот сидел, закрыв рот рукой, красный как помидор, и отказывался на него смотреть. — А ты о чём подумал? — Я… — лишь выдавил из себя Марк. Саша прыснул. — Ты что, подумал, что я собираюсь тебя… того? — Нет! — рявкнул на него Марк, ища под рукой ещё один камень. Не найдя, он снова попытался встать, оперевшись о стену школы. — А-ха-ха-ха-ха! Три раза и мы квиты! Я сейчас сдохну! — Саше стало настолько смешно, что он повалился на траву, держась за живот и трясясь. Марк сначала смотрел на него с изумлением, ибо такого громкого смеха слышать ещё не доводилось, затем с яростью; а когда объявился стыд, он отвернулся и решил направиться в школьный медпункт. Да, наверняка с ним проведут кучу бесед, решат что он склонен к самоубийствам, но… куда ещё он сейчас дойдёт? — Я в жизни так не ржал! Три, сука, раза! Что за жесть у тебя в башке! Эй, ты куда намылился? — Саша тут же вскочил и догнал его. — В медпункт, — хмуро отозвался Марк, чувствуя себя крайне неловко в обществе белоснежного верзилы. Тот вовсе и не собирался заминать ситуацию и изредка, да посмеивался. — Нет, погоди! Какой ещё медпункт? Учителя же больные маразматики. Они мало того, что все окна закроют, и мы с ребятами больше курить не сможем в туалете, так ещё и решат, что это я тебя толкнул. — Я скажу, что это не так, — отозвался Марк. — Тогда они подумают, что я тебя довёл, и ты решил свести счеты с жизнью, — парировал Саша, довольный тем, что так здорово отбивает его возражения. Марк смотрел в ответ с нескрываемым раздражением. — А что мне ещё делать? Я сейчас опираюсь на стенку и могу нормально добраться только до входа в школу. Есть альтернатива? Правильно, вот и… — Вообще-то есть, — неожиданно и для себя, и для Марка сказал Саша. Он вытащил из кармана штанов второй, точно такой же телефон. — Что за… — Ты уничтожил мою свободу! — сердито прошипел Саша. — А на этом отец свой идиотский мониторинг поставил! — Марк непонимающе нахмурил лоб, так что он решил расщедриться на пояснение. — У него есть нанятые телохранители, которые контролируют моё местоположение, — вздохнул, почесав затылок. — В основном они кидают мне напоминалки, чтобы я на всякие секции вовремя приходил и не шлялся по вечерам, где попало… но прогуливать вот невозможно. — То есть, ты его оставляешь, например, в школе, а сам уходишь с ребятами, и отец в заблуждении? — Угу, — кивнул Саша. — Знаешь, как я намучался, откладывая на этот фейковый телефон? Отец же ещё за банковской картой следит, незаметный вывод налички у меня занял больше полугода. — Мммм, — Марк виновато почесал затылок, — извини. Кажется, папаня у тебя поехавший. Но ты здорово со вторым телефоном придумал. Саша смущённо улыбнулся. Затем тряхнул головой и набрал номер. — Привет, Дим! У меня тут ЧП случилось, можешь подъехать за школу? Ага… Хорошо! — Он сунул телефон под лежащий в траве крупный камень и махнул пострадавшему рукой. — Ну, инвалид, пошли! Марк сомневался. — Ты кому позвонил? — Водителю, кому же ещё. Он на моей стороне, так что никто ничего не узнает. Марк взглянул на дорогу, в направлении которой стоял Саша, затем окинул прохладным взглядом и самого Сашу. — Не хочу. Саша недовольно поджал губы. — Ты ведь так и не придумал, что сказать в медпункте. — Мне не нужна твоя помощь. — Ну нет, — Саша дёрнул его на себя и тут же подставил плечо, не дав наступить на больную ногу, — Я не хочу, чтобы из-за тебя позакрывали окна. Да прекрати ты вырываться! — Марк с абсолютно кислой миной стиснул зубы, но послушался. Так они прошли буквально метров двадцать — потом Саша раздражённо рыкнул. — Ты слишком мелкий, мне не удобно так идти, спина болит. — И что ты мне предлагаешь? Подрасти? — съязвил Марк, видимо, обидевшись из-за роста. — Эй, ты что творишь, пусти! — Я понесу тебя, — гордо пропыхтел Саша, пытаясь удержать вырывающегося Марка и поднять его на руки. — Ты что, чокнулся?! — Да угомонись ты, — он едва сдерживал смех. Марк так смешно дрыгался. Точно уж на сковороде. Очки съехали набок. И щеки стали потешно-пунцовыми. — Ни за что! Живо отпусти, не то такое тебе устрою! — Если не успокоишься, я всем растрезвоню, что случилось в туалете и о чём ты подумал, — с довольной лыбой сообщил Саша. — Я… не… — Марк нервно кусал губы, глаза его забегали из стороны в сторону. — Пошляк, — добил Саша, чувствуя себя Властелином мира, ибо Мартышка снова начал отчаянно вырываться, и снова у него ничего не вышло. Это было куда веселее их обычных перепалок. — Предупреждаю, мне не влом и приукрасить. Марк утих, продолжая сверлить его взбешенным взглядом. Саша весело подкинул его на руках и с крайне довольным видом зашагал вперёд, за пределы школьной территории. — Ну ты и пушинка, сколько весишь? — Завались, — обронил Марк, скрестив на груди руки. Видно было, что дискомфорт он испытывал поистине космического масштаба, и чем хуже ему, тем шире была улыбка на лице Саши. — Забрось руки мне на шею, — Саша не удержался и брякнул. Ему вспомнились те самые объятия в пустом классе два года назад… — А то вдруг я тебя уроню. — Очень на это надеюсь. — Живо давай. А то вовек репутацию гомика не отмоешь. — Тоже мне угро… — Об одноклассницах потом можешь даже и не мечтать, — перебил его Саша, ослепительно улыбаясь. В глубине души ему так и хотелось выдумать парочку милых и унизительных эпитетов, чтобы краска даже не смела сходить с лица Мартышки. Нести его до машины сплошное наслаждение. В голове вертелись всякие солнышки, заиньки, пуськи, кошечки, рыбки и ещё много чего. — Ручки где должны быть? — напомнил он ему, продолжая гаденько улыбаться. Марк стиснул зубы, взглянул с восхитительной ненавистью, и неловко обхватил его за шею. Саша прикрыл глаза. По телу прокатилась волна удовольствия. Как же давно он хотел этого… — Хороший мальчик. — Ты у меня за это ещё получишь, — прошипел Марк ему в плечо, продолжая краснеть. В глубине души Саша надеялся, что причина тому не злость, а стыд. — Боюсь, боюсь, — безмятежно фыркнул Саша. — А вот и Дима. Ладно, так и быть, слезай, — не без насмешливой грусти скомандовал он, ослабляя хватку. — Хреновая из тебя вышла принцесса. Марк облегчённо выдохнул и, продолжая сверлить его злобными глазками через дурацкие очки, оказался на земле. Саша впихнул его в салон и залез следом. Неизвестной природы улыбка не желала сходить с губ, и он усердно прятал её, отвернувшись к окну. Так глупо… Что такого в том, что Марк сидит в машине, которая катает его в школу и обратно домой? И всё же эта мысль грела, дарила уют… Ему почему-то захотелось стать милым и обходительным с гостем. — Что будешь? Чай, сок, воду? — отстегнувшись, он оживлённо полез через сиденья вперёд доставать термосы. — Напиток под названием Отвали, — холодно ответил Марк. Саша зло уставился на него через плечо. — Как угодно, — процедил он, вернувшись на место. Что за чёрт его дёрнул выслуживаться перед этим придурком? Настроение резко упало.Настоящее время
Саша и Марк переглянулись. В воздухе витало странное ощущение, будто они вот уже полчаса думают примерно об одном и том же. — Попить что-нибудь хочешь? — собрав волю в кулак, спросил Саша. Марк улыбнулся. Подозрение подтвердилось. — Чай, сок, воду? — уточнил он, отвернув покрасневшее лицо. Ткнулся лбом в боковое стекло, тем самым охлаждая кожу. — Ты запомнил всё вплоть до очередности… Тогда Марк прилип к стеклу ещё и щекой. — А ты смог это подметить, — отозвался он, поджимая в ботинках пальцы. — Так ты будешь что-нибудь пить? — Нет. Небось с того дня пролежало, плесенью всё внутри покрылось. — Это другая машина! — Да? А я и не заметил, — вредно улыбнулся Марк, прекрасно зная, с какой щепетильностью Саша относится к «крутоте» своей машины. — Договоришься ведь. Несмотря на твои действия на парковке, у меня всё ещё есть желание выкинуть тебя из машины на полном ходу. Марк закатил глаза. — Ты сам не даёшь мне объясни… — Цыц! Сейчас мы этой темы касаться не будем. Сейчас мы друзья. Хорошо? — Хорошо.Девятый класс
Из-за того, что в тот злополучный день Марк сломал ногу, ему сказали пару дней отлежаться в больнице. И одним из таких дней был день выступления Ирины Вербицкой, известной певицы. Так что когда Саша, помявшись неловко в дверях палаты, собрался было уходить, Марк окликнул его и попросил подождать, пока не приедет его тётя и не принесёт некую важную вещь. Саша прошёл вглубь палаты и опустился на край кровати. — Причём тут я? — Эм… мне неловко это говорить, но… — с явным смущением в голосе начал Марк. — Прошу прощения! Их разговор прервала медсестра, стоящая в дверях с телефоном. Саша раздражённо на неё посмотрел. Вообще-то он хотел послушать, что скажет Марк. — Чего надо? — Это… вы Селиверстов? — Саша закатил глаза, поднялся с места и буквально вырвал телефон у медсестры из рук. Всё-таки выследили. — Алло, чего опять надо? — поморщившись, отстранил телефон от уха, — Я скоро приеду. Когда? — приложил телефон к груди и вопросительно взглянул на Марка. Тот лишь растерянно пожал плечами. — Не знаю. Скоро. Нет. Не переводите на него! Господи-и-и! — прорычал он, закатывая глаза. Марк почувствовал себя неловко. — Да, здравствуй. Лучше не начинай. Хватит делать вид, что это тебя волнует, я тебя уже месяц не видел. Да кого ебёт эта школа? Меня лично — нет. Я не стану обсуждать это по телефону, найди уже себе адекватного управляющего и не менее адекватного секретаря! Всё, пока, — Бросил трубку и кинул телефон медсестре. Затем красноречиво посмотрел на Марка и покрутил пальцем у виска. В ответ тот вопросительно взметнул брови. Саша внезапно опомнился и покраснел. Какого чёрта он делится личным с этим заморышем? Марк ему вообще кто? Какой же стыд… Саша нервно посмотрел на выход. Пора сваливать. Им двоим разговаривать не о чем. Они друг другу никто. — Мне пора. — Саша, пожалуйста! — он остановился в дверях, сжав кулак до боли в пальцах. Марк никогда не звал его по имени. Никогда. Видимо, сегодня какой-то особенный день. И начинается нечто особенное. Что будет, если он останется? Что-то… новое? Саша цокнул и отступил назад. — Сяся позялусьтя! — передразнил он его, скорчив рожу. — Когда приедет твоя тётя? — Не знаю, она не фанат сроков, но по идее… — Марк задумчиво уставился в потолок, — если проанализировать все её опоздания, то она будет… то ли через пять минут, то ли через три часа. — Если её не будет через пять минут, то я уйду. Нахрен ты мне сдался, очкарик. Марк вздохнул и стукнул затылком в спинку кровати. — Давай, тётя, не подведи! — Почему твоя тётя сама это не передаст? — сердито спросил Саша. Марк молчал и смотрел перед собой, сминая ткань одеяла в руке. — Слушай, а когда тебе шестнадцать будет? Мне вот любопытно. — Может, хоть издёвкой он сможет вернуть себе хорошее настроение. — Думаю, ты младше меня точно, так как правда выглядишь как ребёнок… — Иди нахер, — Марк раздражённо на него посмотрел. Саша в ответ ослепительно улыбнулся, поправляя прическу. Контраст между ними был слишком явным, чтобы не подшучивать по этому поводу. Он, высокий, безупречный во всех отношениях белокожий красавец, и этот… мелкий и щуплый неувязок. И не важно, что Саша следил за собой до фанатизма, и даже по секрету подкрашивал волосы, убирая противный желтушный оттенок. В общем… даже если он будет в своём первозданном, то есть далеко не в лучшем виде, сравнивать их нелепо. — Мне восьмого декабря. А тебе… через четыре года? — Летом, — нехотя ответил Марк, сжимая ткань одеяла. — Я не такой мелкий, каким выгляжу. — Не-е-ет, — неверяще покачал головой Саша. — Только не говори, что этим. — Этим. — Тебе реально уже пятнадцать? — Тот молча кивнул. Саша не выдержал и ткнул его в щёку. — Может, тебе стоит гормональные принимать? Потому что это правда не дело, в таком возрасте уже сексом занимаются, а тебя словно вот-вот от груди отлучили. Марк шлёпнул его по руке. — Не трогай меня! Просто немного позднее развитие, это вариант нормы. — Пока ещё вариант. Отсталый, — добавил с ухмылочкой. — А ты… Абрикос. Альбатрос… Остеопороз, варикоз, — Саша недоумевающе выгнул бровь. Ботаник сыпал непонятными терминами и явно не мог остановиться. — Авитаминоз, фиброз… — Что за чушь? — Волос врос… горб отрос… В общем, альбинос ты. — И что, что альбинос? Это эстетично и сексуально. — Ты ни капли не сексуальный. Саша так и задохнулся от возмущения. Таких заявлений в свой адрес он ещё не получал. А от Марка слышать это было в разы оскорбительнее. — Да что ты в этом понимаешь, червяк! — зашипел он, уязвлённый до глубины души. — Я всем подряд нравлюсь! Ко мне даже парни подкатывают! А к тебе с твоей лысиной и никчёмными очками хоть кто-то проявлял внимание? Марк прикрыл глаза и устало потёр виски. — Саша-Альбатросик, смотрит вечно косо, смотрит будто просит, чтоб сломали носик… — пробормотал он как мантру. Саша на это лишь фыркнул, всё ещё клокоча от возмущения. Как у этого придурка язык повернулся назвать его не сексуальным? — Я уверен, что даже такой неполовозрелый уёбок, как ты, привлекаешь моё внимание лишь потому, что интересуешься мной до одержимости. Тот раздражённо поджал губы. — Ты моль. — Кто-кто? — Бледная бесцветная моль. И тут резкий грохот заставил их замолчать и испуганно взглянуть в сторону входа. В дверях стояло «нечто» в косухе и с длинными, до самого пояса, рыжими дредами. Взгляд прятался за темными очками с небольшими круглыми стёклами. «Нечто» напоминало собой некий сплав кота Базилио и лисы Алисы. При условии, если бы они увлекались мотоциклами. Саша растерянно проморгался, не сразу сообразив, что это и есть та самая тётя. «Охренеть, он что, приёмный?» — промелькнуло в мыслях. Неожиданно отвязный внешний вид. Саша-то ожидал увидеть перед собой какую-нибудь даму, напоминающую учительницу. Из-за спины «Базилисы» неловко выглянула девочка лет одиннадцати-двенадцати (как ни странно, тоже в дредах) и вытаращилась на него в полном изумлении. А затем густо покраснела и спряталась за маму. Саша польщённо хмыкнул. Ему не привыкать. Марк на это лишь закатил глаза. — Тоже мне… — прокомментировал он. — Не куксись, — широко улыбнувшись, вступила в разговор тётя, широкими и мощными шагами двинувшись в их сторону. Походка у неё была поистине мамонтоподобная, она каким-то дивным образом наступала на пятки так, что грохот шёл по всему помещению, хотя сама по себе женщина была маленькая и худая. — Я же всегда учила тебя замечать и признавать красоту, — сняв очки, ободряюще подмигнула Саше, чем вызвала у него приступ симпатии. Даже опоздание на пять минут из головы вымылось. То ли слова её были приятны, то ли взгляд, жизнелюбивый и умный, не такой тусклый, как у большинства взрослых. Марк в ответ смерил Сашу скептическим взглядом. В глазах не отразилось ни нотки восхищения. В Саше вновь поднялась волна возмущения, но он скрыл её за кривой усмешкой. — Ты принесла то, что я просил? Тётя задумчиво поджала губы. Почесала кончик носа. — Принесла. Но мальчик ведь и впрямь красивый, чего ты его в заблуждение вводишь. — Ну тёть Жень! — проныл он, заёрзав на месте. Саша не смог сдержать улыбки, наблюдая такую картину. Совсем уж это было по-детски. — Мама права! — выпалила девочка, выглянув из-за тёти. Заметив, что Саша на неё смотрит, она вновь зарделась, но все же вышла вперёд, теребя свои дреды. — Я хочу тебя нарисовать. — Маша… — с особой, личной интонацией проговорила женщина. Видимо, тут таилась какая-то неизвестная Саше предыстория. — Ой, прости, мам. Меня зовут Маша! А тебя? — Мм… Саша, — ответил тот, растерянно посмотрев к Марка. Но тот буравил гневным взглядом тётю и не собирался выручать из неловкой ситуации. — Отличное имя! Почти как моё. Будем знакомы! — Маша протянула ему ладонь. Тот взял её за кончики пальцев и мягко потряс. — Эй! Это никуда не годится! — Она схватила руку и сильно её затрясла, похлопав его по плечу, совсем уж по-пацански. Саша едва сдержал смех, так как нутром чуял, что это может обидеть. — Теперь к делу… — деловито начала девочка, продолжая нервно теребить свои волосы. Кажется, она сильно волновалась, — Я хочу тебя нарисовать. — Ммм… — замялся Саша. — Тебе фотографию прислать? — Нет, конечно! На фотографиях люди не такие красивые! Хочешь мне попозировать? — Нет, не хочет! — резко влез в разговор Марк. Саша обернулся к нему и увидел, что тот был в полнейшем ужасе от такой затеи. Осознав, что на него все смотрят, Марк сердито цокнул, и продолжил более спокойным тоном. — Зачем его напрягать? Саша внезапно захотелось попробовать себя в новом ремесле. — Звучит интересно. — А вот и нет! — возразил ему Марк, приподнявшись на кровати. Теперь к ужасу добавилось щепотка паники, — Тебе придётся сидеть неподвижно, и вообще… ты потеряешь около тридцати часов! Сам подумай, не проще ли прислать фотку? — Тебе же самому нравится позировать! — шикнула на него девочка. — Ты позируешь? — удивился Саша. Марк испуганно захлопнул рот и бросил на сестру умоляющий взгляд. — Да постоянно! — не стала жалеть его Маша. — Да еще иногда и в пла… — Марк резко бросился на неё и захлопнул ей рот рукой, чуть не свалившись с кровати. Саша не смог сдержать улыбки. «Нет, Мартышка, меня так просто не надурить. Чем сильнее ты бесишься, тем сильнее мне хочется согласиться». А ещё он сможет выведать много пикантностей из жизни мелкого гаденыша. Саша почувствовал, как в глубине души зажёгся огонёк приключений. — Главное не то, что проще, главное то, что лучше. Хорошо, Маша, я согласен. Девчонка радостно захлопала в ладоши. Марк же с нескрываемой яростью взглянул на тетю Женю. — И где Маша будет этим заниматься? Та весело на него посмотрела. — Как где? Дома, разумеется. — Д… д… — выражение лица Мартышки было непередаваемым. Саша аж зажмурился от удовольствия, точно кот, вкусивший жирной сметанки. — Ладно, держи, что просил, и вот виноград твой ненаглядный, — Женя всунула ему в руки какую-то маленькую кассету и положила на тумбочку пакет. Взглянув на пакет, Марк слегка успокоился, но ненадолго — он успел прокричать вслед уходящим родственникам: — У людей могут быть разные вкусы! Я не стану признавать то, чего не вижу! — Это не тот случай, Маркес! — крикнула ему в ответ тётя. Едва они покинули стены палаты, как Марк повернулся к Саше. — Пожалуйста, откажись! Саша задумчиво почесал подбородок. — Ты ведь и сам знаешь, как всё исправить. Признай это, милый мой, — он развернулся и сократил расстояние между их лицами. Марк вернул дистанцию, отклонившись назад и уперевшись затылком в спинку кровати. — Признай, что я красивый. И сексуальный. — Вновь приблизился, сделав при этом такое выражение лица, какое обычно делает, когда позирует на фотографиях, то есть красивейшее. — Ты… ты остеохондроз, — выдавил Марк сквозь стиснутые зубы. — Отодвинься. Саша медленно отодвинулся. Видимо, Марк не переносит гейских намеков и совершенно против них беззащитен. Теперь понятно, почему он так верещал, когда его пытались понести на руках. И почему испытал такой ужас, что выпрыгнул из окна, даже не разобравшись толком в ситуации. Это была… ценная информация. Впрочем, не мешает лишний раз проверить. Давясь от внутреннего хохота, Саша состроил максимально невозмутимую рожу, направив тем временем свою ладонь к ладони Марка. А затем решился и накрыл его мизинец своим. — Кстати, по поводу… — Марк прервался на полуслове, в шоке опустив взгляд вниз. Саша держался… держался… но как только он взял Мартышку за подбородок и нежно приподнял, Марк посмотрел в таком обалдевающем ужасе, что смех вырвался наружу сам собой. — Да что ты творишь весь день! Задолбал! — Он попытался его ударить, но Саша со смехом увернулся и отскочил назад. — Никогда бы не подумал, что ты настолько боишься парней. Может быть ты реально того… латентный? — и давай заливаться. — Нет! — отозвался Марк, — Я не боюсь парней! Ты мне неприятен, а вблизи — еще сильнее, вот и всё. И я повторяю, ты — моль. Может кто-то и считает тебя симпатичным, но я — нет! Так как как бы ты не выглядел, если внутри ты полон говна — это уродует похлеще каких-то там очков. Саша почувствовал себя так, будто ему с размаху дали пощечину. Он же просто пошутил. А ему в ответ… такое? Честно, Саша не помнил, каким дивным образом смог удержать над собой контроль, ибо обидно было очень. Однако он собрался, выпрямился, и сухо спросил: — Так что ты хотел от меня? — Эм… — Марк опустил взгляд и протянул маленькую кассету. — Передай своей маме. Я… — прикусил изнутри щеку, — поклонник ее. Жаль, что пропущу это выступление. Тут нечто вроде юмористического извинения, специально готовил на подобный случай. — Ты серьёзно? Её одни старики слушают. Меняй вкус. Может, не будешь выглядеть как фанат шахматного кружка, — бросил Саша, желая хоть как-то выместить злость. И только когда он оказался на улице, до него дошло. «Моей маме? Серьёзно?» Фыркнув, Саша стиснул в руке кассету, разломал её и выбросил в ближайшую урну. Ещё чего не хватало, быть связным у этих двоих. Однако на полпути к школе ему опять стало плохо от того, что он натворил. Нельзя, нельзя было ломать эту кассету! Уже в который раз вспомнился день, когда Марк… обнял его. Наверное, тот миг никогда не исчезнет из памяти. И вот Саша снова наступает на те же грабли и лишает себя шансов на… на… Как только мысль добралась до этого момента, он разозлился невесть на что и ударил кулаком в боковое стекло. Саша жалел о своём поступке, хотел он того или нет. Он три раза порывался навестить Марка, пока тот валялся со сломанной ногой, он запомнил, что ему нравится виноград, всякий раз набирал его чёртову тучу, и всякий раз, скрипя зубами от злости, возвращался из больницы, не проходя дальше ресепшена, в машину, ибо это было так глупо. Мартышка ему никто, почему Саша должен припереться и ещё с таким классным гостинцем? Марк бы решил, что он набивается в друзья, а Саша не хотел набиваться, это как-то… отстойно. Это к нему должны в друзья набиваться, а не наоборот. Тем более если речь о каком-то ботанике. Пока Марк не появлялся в школе, Саша умирал со скуки, проводя с сигаретой в пальцах все перемены в туалете. И попутно он размышлял, можно ли как-нибудь снова воссоздать их общение вне бесконечной вражды. И возможность ему представилась. В один прекрасный день всё от той же скуки он залез в аудиозаписи Марка, ибо стало интересно, что вообще этот любитель томных песенок о любви слушает. Саша промотал список практически до самого низа… и неожиданно столкнулся с тем фактом, что Марк обладает приличным вкусом. У них очень похожи плейлисты. Видимо, и так бывает между явно непохожими людьми. Саша тогда с недовольством проскрипел «ну неплохо», а потом ударил себя по губам, ругая за такое. Это было что-то вроде невольно мелькнувшей в глубине сердца вспышки уважения, пожалуй. Они и до этого мелькали, когда, например, этот фрик давал себя бить за своих никчёмных друзей. Саша бесился в моменты ударов не только с того, что ему не нравилось причинять ему боль, не только с того, что Марк лишь злобно смотрел, валяясь ничком и явно обдумывая новую пакость, но и с того, что те его якобы приятели позволяли за себя подобным образом заступаться. Они ведь точно были в курсе, что происходит! И всё равно делали вид, что это их не касается. В последний раз, в середине восьмого класса, он так на это разозлился, что, кажется, ударом ноги сломал ему ребро. — Знаешь что, человек дождя? — прошипел он тогда, останавливаясь. — Если бы ты не дружил со своими лохами, то не попадался бы мне так часто. Это уже как-то, — он показательно зевнул и ткнул его в плечо туфлей. Тот с шипением приподнялся, осторожно ощупывая рёбра. — Неинтересно. Так что на будущее знай, я на твою массовку даже посмотреть брезгую. Ничего им не будет, если ты просто слиняешь. — А ты не обнаглел тут ещё и в милосердие играть? — прохрипел Марк, глядя в ответ с нескрываемым отвращением. — Ну теперь если ты попадёшься, то это будет как-то поунизительнее, — с издёвкой улыбнулся Саша. — А то лежишь тут куклой, представляешь, что ты герой. Аж тошнит. Так что теперь один на один, — он подмигнул ему и пошёл по скрипучему снегу к школе, по пути снимая с себя перчатки. Больше он его ни разу не изобьёт. Саша всё никак не мог сообразить, как бы ненавязчиво ему сообщить о схожести вкусов. И потому, когда он получил сообщение от Марка — у него точно камень с души упал. «Да ты сам тот ещё шахматист)» пришло ему спустя пару дней душевных метаний. Видимо, Мартышка тоже задался вопросом, что же слушает он. Так разговор и завязался. Саша долго хамил и отнекивался, но спустя полчаса всё же признал. И закончился непредвиденный разговор тем, что они относительно помирились после ссоры в палате. Однако в стенах школы творилось теперь нечто странное. Точно сговорившись, они враз перестали обращать друг на друга хоть какое-то внимание. Марк общался исключительно со своими друзьями, а Саша — исключительно со своими. Внутри словно что-то щёлкнуло, и они завязали. Как будто ничего и не происходило на протяжении прошлых лет. Саша видел, в каком недоумении были все те, кто знал об их конфликте (коих было около половины всех учащихся), и был им благодарен за то, что они боялись интересоваться. А вне школьных стен, находясь друг от друга на большом расстоянии, они худо-бедно, но пытались взаимодействовать по сети. Саша не понимал, что испытывать: удивление или радость, ибо в основном инициатором разговоров выступал Марк. Сам он это дело потянуть бы не смог — слишком боялся, что ботаник подумает, что он заинтересован в общении с ним. А это как-то… позорно. Кажется, несмотря на своё положение аутсайдера, Марк был гораздо смелее в социальном плане. А может, он и вовсе не чувствовал того же волнения, а так… интересовался им как учёный подопытным кроликом. Саша решил, что развязка их маленькой драмы близка, когда Марк спросил его в переписке, почему он к ним не приходит, и добавил, что Маша уже задолбала с обвинениями, что это он его не пускает. Саша тогда почувствовал незнакомое ранее предвкушение. В ответ он написал, что может прийти хоть завтра (хореографию придётся пропустить) и, преодолевая стеснение, осведомился, будет ли против Марк. Ему до чёртиков важно было знать, что у них случились хоть какие-то сподвижки, и Мартышке не будет претить его присутствие. Тот ответил, что ему «индифферентно». Слово пришлось загуглить. Кажется, Марк не возражал, хоть и радости особой не демонстрировал. Впрочем — решил Саша — это уже лучше, чем панический ужас и крики «нет-нет-нет!» Также Марк скинул адрес, в шутку добавив описание, как добраться к ним от ближайшего метро. Наверное, ад замёрзнет раньше, чем Саша окажется в этих подземных катакомбах, воздух которых на двадцать процентов состоит из частичек человеческой кожи. Написав телохранителям, что сегодня он идёт в гости и ему плевать на хореографию, Саша собрался было выходить, но у самых дверей решил, что эта рубашка совершенно на нём не сидит. Да и брюки слишком облегают. Пришлось идти назад в комнату и, стоя перед огромным зеркалом в пол, перебирать одежду. Ему внезапно разонравилось всё. Чёрные рубашки делали его похожим на вампира. В белых он выглядел так, будто на него свалился мешок с мукой. Остановившись спустя полчаса нервозных раздумий на верхе коричнево-бежевого цвета, он добавил к ним припыленные грозовой дымкой сине-зелёные классические брюки и завязал на шее шёлковый галстук цвета мокрого песка. Надушился, уложил волосы и кое-как пришел в душевное равновесие. Он секси. Правда, Саша всегда чувствовал, что ему чего-то жутко не хватает в своём стиле… После он накинул на плечи серо-фиолетовое пальто, и ещё пару минут вертелся перед зеркалом, любуясь собой и преодолевая нелепый, неуместный приступ волнения. Доехал он без пробок. Оказавшись перед девятиэтажным кирпичным зданием не первой свежести, не сдержал смешка. В таких он ещё не бывал. Это стопроцентно будет интересный опыт. Никакой охраны не было и в помине, дверь подъезда была попросту распахнута, заходи — не хочу. — Нда, — цокнул, брезгливо принюхиваясь. Внутри пахло какими-то кошками. А цвет стен… Он как будто попал не в подъезд, а в какой-то террариум. Саша достал из кармана перчатки, дабы нажать на кнопку вызова лифта без страха что-нибудь подцепить. Слава богу в кабине уже не воняло, хоть она и была изрисована вдоль и поперёк и грохотала как заводской станок. В один момент Саша даже испугался, что лифт вот-вот остановится, и он в нём застрянет. Саша вышел на нужном ему этаже и осмотрелся. «Марк шлюха» — было выведено элегантной каллиграфией во всю стену лестничного спуска. «Тетя ну за что!» коряво написано ниже. Саша улыбнулся. Весело они тут живут. Теперь осталось выяснить, какая из дверей ведёт к Марку. Табличка с номером была лишь на одной двери, владельцы трёх остальных квартир рассчитывали, видимо, что все их гости обладают экстрасенсорными способностями. Саша подошёл к одной из дверей ближе и заметил, что к ней пристыкован белый звонок формы скругленного прямоугольника, а под ним выведен фломастером номер квартиры. «Я как будто не в гости должен попасть, а квест пройти», — промелькнуло в голове. «Гении». Наконец, справившись с испытанием, Саша подошёл к нужной двери и позвонил. Ответа нет. Позвонил снова. — Звонок не работает, постучи в дверь! — крикнул из-за двери обладатель знакомого голоса. Услышав такое, Саша немного завис. — А как ты понял, что я тут? — А я за тобой через глазок наблюдал. Очень занятное зрелище, между прочим. — Может, откроешь? — Ты не постучал. Саша закатил глаза и трижды стукнул кулаком в дверь. Легче сделать, чем стоять и препираться. — Кто там-м-м? — протянули по ту сторону. — Очень смешно. Хватит обезьянничать, Мартышка, открывай! Послышался смех; через секунду раздался щелчок и дверь распахнулась. Марк стоял в куртке и как раз натягивал шапку. Саша вопросительно взметнул брови. Почему он в одежде? — Я ухожу, — заявил Марк, перекинув через плечо сумку. — Куда? — Эм… по делам, — ответил он, явно недоумевая, почему нужно отчитываться. — Обидишь Машу — урою. Бывай. Дверь резко захлопнулась за Сашей, который в растерянности смотрел перед собой, стоя на пороге. Это его задело. Марк точно не хотел пересекаться с ним у себя дома, но, видимо, решил угодить сестре. Потому и смылся. Задело даже слишком слабое слово, Саша ощутил это как мощный удар под дых.