Год назад
— I don’t want to. Many people. Uncomfortable. — Марк без конца поправлял ворот удушающего свитера, озираясь по сторонам. Он старался говорить односложными, простыми фразами, так как беспокоился, что либо зависнет, обдумывая грамматику и построение, либо ляпнет такое, что можно превратно понять. Джи Джи, как представилась ярко выглядящая девушка, затащила его в шумное, пропитанное кальянным дымом помещение, где, в общем-то, всё выглядело очень весело… вот только Марк чувствовал себя чужим. — You don't like people? — No. It… is not the reason. I… I don’t know how to explain. — накрыл лоб рукой и поморщился. Он чувствовал в себе такое жуткое скудоумие, что хотелось провалиться сквозь землю. — I… can't relax. Oh! It’s hard to speak English, so I can’t relax. I mean… to speak English with people here. For example if they ask me about… — Well, don’t answer, I’ll answer for you! — Джи Джи сунула Марку в руки микрофон и кивнула на экран. — Karaoke is a great way to improve your speech! And familiar songs will relax you! — I don’t get it. Please, repeat slowly. — Karaoke will help you improve your English! — Hmm. I don’t know. — скептично оглядел неоновый полумрак. Людей всё ещё слишком много, и все они куда старше него. Удивительно, как Джи Джи вообще его протащила. Допустим, присоединится Марк к чьему-нибудь пению — не поколотят же за такое? — I… doubt. — Удовлетворённо кивнул, подыскав нужное слово. Джи Джи хитро улыбнулась. И затем случился поцелуй. Марк даже сообразить не успел, как тёплые ладони легли на его щёки, а губы соприкоснулись. Всё вышло слишком просто. Как будто в поцелуях и не было никакой загадки. Но на следующий день Марк расхаживал окрылённый, счастливый, гордый. Он больше не законченный неудачник! И она — Джи Джи — первая, кто поцеловала его. В мыслях не могло не мелькать постоянно, навязчиво то, что на её месте вполне мог быть и Саша… Но Марк не мог сказать точно, случился бы поцелуй, не сопротивляйся он так упрямо. Он понимал, что не почувствовал тогда к Джи Джи нечто особенное, вселенское, но всё же поцелуй стал судьбоносным событием. И… если к нему проявили такое внимание, то он с благодарностью примет его и ответит так горячо, как только может! Марк уже представлял, как сильно научится любить эту девушку, как будет оберегать её, поддерживать во всех начинаниях и делать счастливой. И за мыслями сразу же последовали действия. Вскоре, как порядочный юноша, Марк пришёл к Джи Джи с цветами, и — пусть официально и топорно, ибо до одури боялся напортачить — предложил ухаживать. К сожалению, инициатива вызвала лишь смех и крайне шокирующее объяснение, что поцелуи, оказывается, ничего такого не значат. Джи Джи всего лишь хотела его подбодрить и сподвигнуть на пение. — I did it right, having met you at yoga, — Джи Джи хихикала, нагло обмахиваясь букетом как веером. Марк шёл рядом, прикладывая ладони к горящим щекам и ушам. Познакомилась она тогда, конечно, презабавно: попросту села рядом и начала разговаривать так, будто они всю жизнь знакомы. — You are such a freak. A teenager with the appearance of a beatnik suddenly joins us at yoga, turns out to be Russian, and after an innocent kiss drags me to get married! This only happens in fairy tales! — Enough, — Марк прикрыл глаза. — I get it. Shame on me. — No! I admire you! — Really? — Осторожно, словно боясь ошибиться вновь, он заглянул в светящиеся одобрением глаза. Скептично прищурился. Девушка широко улыбнулась и уверенно кивнула. — It makes sense for you to stick to me as well. I know a lo-o-ot of people, so if you want to have a great time or meet someone, — подмигнула, — contact me.Полтора месяца назад
— Have you heard something about Nick? — так, между делом, якобы небрежно поинтересовался Марк. На деле этот вопрос сильно его беспокоил. — Tut-tut, — расчёсывая влажные волосы, цокнула Джи Джи. Вопрос с отношениями они благополучно замяли, но вот пришла пора новых неудобных тем. — I don't think about him and you don't need to. — He's your brother. It’s not right. Девушка цокнула. — Send your tyrant to sleep. It's not up to you to decide what is right and what is not. I polish my communication connections, and I have my own relatives. Марк потёр переносицу. Да, это была одна из странностей Джи Джи, которую он так и не понял. Она чуть ли не с гордостью рассказывала, как легко ей было смотреть на белоснежное лицо бабушки, когда произносили прощальную речь на похоронах. В груди не ёкало, пульс ровный, а взгляд — спокойный, как океан в штиль. Для неё люди — бесчисленные песчинки, слипающиеся на расстоянии в монохромную массу «песка». Джи Джи ищет лишь тех, кто украсит её жизнь, привнесёт в неё нечто новое, вдохновляющее. Она с видом опытного селекционера ходит по миру с гигантским ситом в руках и фильтрует общество. Спорили они на эту тему порядочно. И ссорились тоже. Марк крепко осуждал её за подобный «пафос». И заявлял, что каждый человек может раскрыться с интересной стороны, надо лишь подстроиться и создать подходящие условия. Джи Джи, по его мнению, на свои личные темы спорить не умела, она принимала возражения за покушение на свои права. И, соответственно, мстила, клича Марка тираном. — I’m wondering, — продолжила она, когда дошла с телефоном на маленькую кухню, всю в стикерах и заметках. — Turned out my folks think that after your breakup he went to Alaska and now lives there. If they don't know anything… then who pays to keep him in rehab? Eh, Mark? — Uh… — Он растерянно заморгал. — Insurance? — What the hell kind of insurance are we talking about, he was unemployed. — Hmm, don't know then. I'm also interested now. But… Listen, I have to go, I have a lot of things to do… Они обменялись дежурными фразами для приличия, неловко попрощались, и Марк с облегчением выдохнул, когда экран с Джи Джи погас. Он распластался на кровати и уставился в потолок. Не задалось сегодня общение. Куча дел его не поджидала, но в какой-то момент разговора пришло понимание, что он бесконечно устал от всего: от работы, от людей, от разговоров с ними, от барабанной дроби дождя за окном, и даже от самого себя. Он прокручивал эту мысль снова, и снова, и снова, и снова… И в итоге с такой установкой Марк провалился в сон. Давно ему не снились воспоминания. Психика явно не успела додумать и решить вопросы в момент бодрствования, оттого и протянула к нему щупальца во сне. Почему именно этот фрагмент прошлого всплыл в голове, Марк представлял плохо. Быть может, всему виной приступы ностальгии с Джи Джи. А может то, что на нём грузом висели проблемы с мамой, и трудности с Сашей заставили вспомнить и их. Осветился один августовский день. Спустя неделю начиналась школа, и Марк пока вовсю наслаждался свободными вечерами, выбираясь на прогулки с Джи Джи. Когда ей наскучит тратить столько времени исключительно на него — было вопросом времени. И оно истекло в тот день. Подруга демонстративно громко цокала каблуками по разноцветной дорожной плитке. Марк шёл рядом. Он отстранил телефон от уха и сунул его в задний карман. Затем подёргал ворот чёрного свитера — августовская жара раздражала и заставляла всё тело краснеть и чесаться. — It's not long to go there, why don't you want to? — не выдержала Джи Джи. Марк издал неопределённый звук, скользнув взглядом сначала по зелёным холмам, а затем по мосту. Закатное рыжее солнце лежало на красных балках точь-в-точь как масло на блинчике. Кажется, он видел этот мост в куче фильмов. — You heard it. Mom doesn’t like the idea of letting me go that far. Джи Джи рассмеялась. — Seriously? Mom? Mark, are you sixteen or ten? — I don’t get it. — I mean at this age you need to start listening to your own desires and fighting for them. Марк отвёл взгляд. Это реплика застала его врасплох. — I… hm… I don’t know what to say. Тут пришла очередь Джи Джи растеряться. Сначала она остановилась как вкопанная, затем потянула Марка за рукав к ближайшей скамье. — How do you like this kind of clothes? — бросила она так, между делом. — Listen, — сев к нему вполоборота, она приблизилась и вперилась в Марка с поистине научным любопытством. — If you don’t want to go and just hiding behind mom’s opinion, then you should not. You can just refuse, I'll understand. — No, — Марк прикрыл глаза, усиленно группируя в уме слова. — I want to. I'm nervous, yes, because I've never been in big companies. But I'm honest with you, I don't cheat… like this. It's just… — Марк тяжело вздохнул, откинувшись на скамье и вытянув ноги. — She wants me to turn out fine. To have a good job, a good life. My mom even introduced me to a couple of local gurus to brush up on my programming skills. — Oh, it's such a little thing! — рассмеялась Джи Джи. — This is San Francisco, there are only drug addicts, programmers and gays. So if there are difficulties, you can contact me, most of my friends have at least one of the above characteristics! — Are you bragging? — фыркнул Марк. — What?! Not! Not at all! — Джи Джи подскочила как ужаленная, враз лишившись покровительственного тона. — I don't brag about anything. And don’t change the subject. — Ok, ok. I’ll continue. Maybe she's wrong sometimes. Our desires and thoughts may not coincide. However, I must yield to her. — Why? — Джи Джи растерянно моргала, совершенно не улавливая грядущего посыла. — Because someone has to. And mom is the kind of person…who never does that. Джи Джи то ли недоумевающе, то ли насмешливо прыснула. Марк молчал, смотря перед собой точно робот, которому отключили питание. — Nonsense. Here's what I think: one day you may be faced with a situation where your mother will be so wrong that you can not come to terms with it. And then you'll have to be honest with her. — После затяжной неловкой паузы Джи Джи поднялась с места и направилась к автобусной остановке. Марк чисто машинально засеменил следом, обдумывая её слова. — So, will you come with me to Berkeley? — I don’t think this is that kind of situation. — почесав непривычно волосатый затылок, ответил Марк. Его ждал обратный автобус. — As you wish, — Джи Джи помахала ему, вскочила на ступеньку, скрылась в салоне и пропала из его жизни на целых три месяца. Проснулся Марк на редкость хмурым. И немудрено: на часах два ночи. Худший его результат. Шуметь, шатаясь по квартире, он больше не собирается, ведь Маша обнаружила его проблемы со сном. Так что вариант был один — провести время до будильника, занимаясь йогой. Если провалиться в «небытие», концентрируясь на сложных асанах, — время пойдёт быстрее. Вот уже месяц он не перестает мысленно шутить над собой. «Заголовок первой полосы: шебутной молодой дедок кошмарит семью по ночам, гуляя на руках по квартире». Вдохнув полную грудь воздуха, Марк оттолкнулся носком от пола. И враз мир сузился до размеров его сознания — стены и пол, пёстрые ряды книг, люстра формы тыквенной кареты, силуэт дерева за окном — все враз отступило, став недосягаемым как линия горизонта. Оставался лишь муравейник мыслей; да и он, впрочем, потихоньку раскрошился от знойных песчаных бурь. И вот оно, его внутреннее убранство — пустыня, где ничего более не растёт. Помнится, когда-то давно он валялся в розовых цветах, вдыхая пьянящий аромат. Но теперь как Марк ни старается, как ни поливает землю из лейки, насвистывая песни, ничего не прорастает. Он успешно пережил шесть часов самотерапии и теперь держался за поручень в автобусе, потягивая кофе, вкус которого ненавидел всеми фибрами души. Сегодня он чувствовал себя куда более твёрдым, чем прежде. Сон не был случаен — связь с текущими событиями очень явная, как порез на пальце от листа бумаги. Да, он делал всё, что хочет мама, потому что чувствовал, что они друг друга теряют. Отчим был славным, спокойным и очень мудрым. Именно он посоветовал ему йогу как разновидность самостоятельной терапии, так как видел, в каком стрессе Марк находился от переезда. Однако Марк никак не мог свыкнуться с фактом, что в семье теперь есть другой мужчина. С появлением Винсента его обязанность реализоваться, стать для мамы опорой — словно улетучилась без следа, а реплики и наставления мамы приобрели другой окрас… Она тоже боялась потерять их связь, так что дежурным гиперконтролем хотела её удержать. Мама не умела разговаривать по-человечески. И не умела правильно проявлять любовь. А может, любви и вовсе не было, он теперь не мог за это ручаться. Марк не винил её, но их игра привела к парадоксам. Чтобы стать «ближе» и показать, что он может быть опорой, он начал рано зарабатывать, а в один момент и вовсе ушёл из дома. Сейчас прошлое выглядело сплошной абсурдной глупостью. Их связь оборвалась: мама продолжает стабильно ему названивать, а Марк сбрасывает, потому что чувствует, что не хочет более уступать. Никому на этом свете. Тут он и видит связь с событиями настоящего. Именно эта, до сего момента тайная мысль дала ему силы оттолкнуть Сашу. Никаких больше договоров, компромиссов и всего, что вынудит его хоть немного терпеть. А всё потому, что глубоко внутри Марк пришёл к выводу, что одиноким быть куда проще. И он сможет им быть хоть до конца жизни. Хандра не желала его отпускать. Небо над головой по-прежнему серое. Дороги мокрые, ботинки мокрые, ветер пробирал до костей. Но Марк знал, что причина была не в погоде. В другие дни он бы нашёл плюсы и в ней: в столь хмурые времена от поездок в тёплом салоне автобуса получаешь массу глумливого удовольствия, любуясь страданиями пешеходов за окном. Но сегодня он не ждал от дня ничего хорошего. Поняв это, Марк твёрдо решил, что сегодня ему жизненно необходимо развеяться. Несмотря на обстоятельства, он редко улетал в пессимизм. Чудесно, если выдастся посидеть на скамье какой-нибудь центральной улочки… вроде Никольской, там развешаны красивые гирлянды, а в воздухе витает жизнь. Послушает, как играют музыканты, посмотрит, как наскакивают на людей промоутеры с листовками, полюбуется хохочущими девушками и парнями. Осталось лишь переждать уроки. Очень некстати взгляд упал на стоящего в коридоре перед кабинетом Сашу. Это враз загубило позитивный настрой. Тот бесстрастно пялился в телефон. Вокруг никого, кто пытался бы с ним заговорить. Марк поджал губы и отвернулся, почувствовав укол вины. На этот раз Саша точно на него сердится. По другому и быть не могло. Действительно: когда Марк прошёл мимо, Саша, не глядя, попытался поставить ему подножку. Перед тем, как отпрыгнуть, он успел заметить, что бледные губы сжались в мстительную полоску. — Придурок, — не удержался и брякнул через плечо Марк. — Не маячь перед глазами. — А может лучше тебе не отсвечивать? Марк напрягся, увидев как раздуваются крылья бледного носа. — О, очередная тупая шутка из разряда «я белый»! Сколько их у тебя? Давай, вываливай их сейчас, чтобы мне не приходилось всякий раз блевать от твоего голоса. Зря он не сдержался. Саша был даже злее, чем он предполагал. А сейчас и вовсе смотрел так, будто вот-вот затеет драку посреди коридора. — Простите, что прерываю… — послышался нежный голос откуда-то снизу. Марк обернулся и увидел уже знакомую ему куколку-зайчишечку. Сабриной зовут, кажется. — Эм… Марк ведь, да? — Кажется, в прошлый раз ты меня прекрасно откуда-то помнила, — подметил он, весело улыбаясь. — Эм, я… — Сабрина покраснела, взгляд её забегал по коридору. Тонкие пальцы с серо-перламутровыми ногтями затеребили тетрадь. — Тогда помнила, сейчас нет. Чего доебался до меня, а? — Марк растерянно моргнул. Повисла неловкая пауза. Саша и вовсе скорчил странную рожу: нечто среднее между раздражением и неверием. Затем дёрнулся и спешно ушёл в класс. — Так бывает, — добавила она чуть мягче. Но уже поздно, Марк отступил к стене и сложил на груди руки, недоверчиво щурясь. — В общем… речь не об этом. Слушай, ты не подумай, что я такая же тупица как и Лиза, которая ничего сама сделать не может… или как Саша… кстати, что у вас за срачи такие? — От большой любви. Чего доебалась до меня? — передразнил он её, всё ещё недоумевая со странного наезда. Куколка-зайчишечка изумленно вытаращила глаза. А затем угрожающе наставила на него палец и ткнула в грудь. — Не хами мне, если не хочешь навлечь на себя беду. — Э-э-э… — Марк потерянно улыбнулся, пребывая в лёгком шоке. Оказывается, внешность и впрямь бывает обманчива. А он не верил. — Ладно. Извини. — На сей раз прощу. — Снисходительно хмыкнула не то куколка-зайчишечка, не то исчадие ада. Марк поправил на плече шоппер и сделал шажок в сторону кабинета, намекая, что хочет прервать странный диалог, но Сабрина шагнула следом. — Я не договорила. В общем, я не тупица, хорошо? — «Чего она мнётся? Так сложно попросить о помощи снова?» — Я не списываю твои ответы, я их просто сверяю. — И? — Сейчас же будет алгебра, и я бы хотела иметь гарантию, что напишу проверочную не ниже четвёрки. — Зачем? Родители строгие? — фыркнул Марк. Что-то он не помнил, чтобы кто-то из таких ребят так сильно беспокоился об учёбе. — Из-за турслёта. — Тут Сабрина приосанилась и заговорила чётче и громче. — Так как я староста, то должна быть в числе организаторов. И меня должны отпустить в лес за неделю до турслёта. А для этого с меня требуют хорошие текущие оценки. Ты, кстати, хочешь поехать? Марк фыркнул, поражаясь такой несусветной наглости. — Это что, две просьбы вместо одной? — Я только предлагаю, — уточнила Сабрина. — Тогда отказываюсь. — Хорошо-хорошо! Это просьба, — она раздражённо рыкнула, закатив глаза. Кажется, ей тоже было в тягость с ним разговаривать. — Да, я хотела попросить и то, и это. Просто у нас мало рук! — добавила она таким тоном, будто это Марк во всём виноват. — Большинство нормальных парней, которые и учатся, и сильные, будут заняты футболом, и… — Нормальные закончились, и остался я? — прыснул Марк. Она даже не улыбнулась. — Я не это имела в виду. Хватит строить из меня стерву. — Это шутка, не нервничай. Сабрина цокнула. Её взгляд метнулся к двери кабинета, точно она молила кого-то внутри о помощи. Марк устало стукнулся затылком в стену. Внешне Сабрина приглянулась куда больше. — Ладно, проехали, — она смахнула с лица раздражение. — Так ты согласен? — Не согласен. — Ну-у-у… так не пойдёт, — протянула Сабрина, а затем мило надула губы, намотав прядь волос на палец. — Я могу с тобой погулять, если согласишься поехать. — Что? — Марк сначала решил, что ослышался. — Я сказала, что ты сможешь пригласить меня куда-нибудь погулять! — шикнула она, грубо схватив его за локоть и отведя в сторону, подальше от класса. — Прости, я немного не догоняю, — Марк едва сдерживал смех. В такие странные ситуации он до сей поры не влипал. — Ты думаешь, что я этого так жажду? — Эм… — Сабрина растерянно заморгала. — А ничего, что ты постоянно преследовал меня и мучал своими тупыми подкатами? Ой. Марк приложил руку ко рту. Такого поворота он не мог предугадать. Та милая девочка и эта — один человек?! Она сильно изменилась. Вышла из образа примерной принцессы и обернулась… маленькой ведьмой. — Я тебя не узнал. Прости. — Ты сейчас серьёзно? Марк кивнул. И в этот момент прозвенел спасительный звонок. С облегчением выдохнув, он метнулся в класс, где как раз начинался урок. Саша смотрел на него так, будто хотел сжечь, а Лиза рядом закатывала глаза, явно раздражаясь с полного отсутствия внимания от своего парня. Марк не увидел на соседнем месте Наташи, но беспокоиться не стал. В такую погоду трудно не заболеть. — Ну уж нет, ты так просто не сбежишь! — шикнули ему на ухо. На соседнее место с решительным видом плюхнулась Сабрина и стала доставать учебники. — Нет, значит нет, — тихо проговорил Марк, раскрыв тетрадь и чиркнув карандашом номер занятия. — А с алгеброй, так и быть, помогу, — добавил он чуть мягче, осознав, что плохое настроение может сильно влиять на ответы. — Ты поможешь мне со всем. — Учись принимать отказы. — Не тебе мне это говорить. Марк фыркнул. Но улыбка тут же исчезла с лица, стоило Саше обернуться к ним с передней парты. Испепелил взглядом его самого, а затем переключился на Сабрину. — Он педик, — выпалил и резко отвернулся к себе. — Да, и Саша любовь всей моей жизни, — внешне равнодушно подхватил Марк. Но внутренне он сильно напрягся и разозлился за такой вброс. Ссора ссорой, но выдавать без спросу такую информацию… низко. Карандаш в пальцах норовил вот-вот переломиться. Но неожиданный смешок Сабрины успокоил его одним махом. — Селиверстов так забавно триггерится с тебя. Он будто кот, а ты красная точка, — заговорщически шепнула Марку на ухо. — Комментариев лицемерной шлюхи никто не просил, — отозвался Саша через плечо. Сыграл эффект неожиданности, и Марк прыснул. Это было так грубо и так нелепо… На неё-то он зачем злость выплёскивает? Сабрина резко вскочила с места и, не глядя ни на кого, выбежала из класса. Свою оплошность Марк осознал лишь к концу урока. Проверочная прошла, Сабрине за отсутствие поставили двойку, но девушка не явилась даже на перемене. Вещи забрала Вера, попутно показав ему фак. В тот момент в голову Марка и закралась теория, что его смешок на реплику Саши мог быть неверно трактован. И тут он попал в развилку. С одной стороны, в общении Сабрина ему ни капли не понравилась, и выяснять с ней отношения не хотелось. Вдруг вновь прилипнет с дурацкой просьбой провести неделю, работая в поте лица на природе. И ради чего? Ради прогулки, которую он не особенно хочет? Но с другой стороны… обрекать человека на мысль, что над ним посмеялись… К тому же Марк и так перед ней виноват за назойливость предыдущих лет. Тогда им во многом руководила обида, из которой и росло ослиное упрямое желание биться головой в закрытые ворота. Вопросами морали Марк задавался до конца учебного дня, и по итогу его замучили угрызения совести. Он решил, что куда хуже страдать от того, что он плохо поступил, чем от того, что его будут доставать с просьбами. На Сабрину он наткнулся случайно: устав от поисков девушки, он спустился и направился в гардероб, забирать пальто. Но когда он прошёл мимо кабинета школьного психолога, то услышал всхлипы вперемешку с жалобами. Интуиция не подвела: он заглянул внутрь и увидел Сабрину, свернувшуюся калачиком на пуфе и снимающую себя на видео. Она вертела камеру то так, то эдак, подыскивая выгодный ракурс и параллельно всхлипывая. Ну точь-в-точь маленькая поскуливающая чихуахуа. Лицо зарёванное, вместо аккуратного карэ — хаос, героиновый шик Хелены Бонем Картер времен Бойцовского клуба. Марк вцепился обеими руками в белую дверь, не зная, как тут и подступиться. Обычно таких девушек не утешают, а дразнят. — Да, дорогие, мне уже легче, у Виктории Дмитриевны обед, и она посоветовала мне провести терапию с вами, — утирая слёзы, сообщила в экран пострадавшая. Марк не сдержался и прыснул. Сабрина вздрогнула и оглянулась. — Ты! — Гневно сузила глаза, а затем развернула телефон к нему экраном. — Смотрите, вот кто виноват! По твоему это смешно, когда девушку унижают за то, что она добивается своего женскими методами? — она одёрнула подол пышной чёрной юбки и неуклюже попыталась подняться с пуфа. Рухнула обратно. — Меня ноги даже не держат, настолько разбитой я себя чувствую. — М-м-м… — Марк поджал губы, пытаясь не смеяться. Такой нелепой и стыдной драмы он доселе не видывал. Как ей вообще могло прийти в голову снимать себя в таком состоянии? — Что такое женские методы? — Не строй из себя феминиста. Значит сильным можно использовать свою силу, умным можно использовать свой ум, а вот красивым красоту использовать… неет, тут сразу шлюха лицемерная! — Я сделаю вид, что не слышал и не видел всего этого, — Марк устало потёр виски и без приглашения бухнулся на соседний желтый пуф. — Я не смеялся над тобой. У людей такое бывает, когда они смеются от удивления. — Кто-то что-то сказал? — бросила та, глядя в экран телефона. — Дорогуши, пятьдесят лайков, и я вышвырну его отсюда. — Завязывай. Противно наблюдать. Сабрина оскорбленно охнула и вдруг больно ударила в плечо. — Да ты мне в тысячу раз противнее! Чего припёрся вообще, снова посмеяться? — Марк со свистом выдохнул, сжав ладони в кулаки. Как же трудно с ней общаться. — В общем, послушай. Помню весной марафон бежал в поддержку запрета солнцезащитного крема на гавайских пляжах… и меня чьи-то агрессивные собаки с дистанции согнали. Я долго бегал от них по кукурузным полям, а остаток дня провёл на крыше… это был сарай одного крутого чела, как выяснилось, но не суть… — Да-да, время охуительных историй, — хихикнула Сабрина, читая сообщения с экрана. — В общем, я там сидел и беспрерывно смеялся, — договорил Марк, решив игнорировать минимальную вовлечённость. — Потому что ситуация очень нелепа. Вот и реплика Саши вызвала смех. Потому что это тоже было нелепо. И грубо. Я его не поддерживаю. Прости за то, что допустил такую двусмысленность. Сабрина поджала губы и отложила телефон в сторону. Достала зеркальце и стала поправлять мейкап. — А за словами никаких действий не последует? Марк ожидал этого вопроса. — Я уговорил Комара дать тебе написать проверочную. Так что вставай и иди, он долго ждать тебя не собирается. — Ммм… извинения приняты. Маркуша, будь душкой, дай мне листки с решениями всех вариантов, которые там были, — ласково попросила Сабрина, похлопав ресницами. И от слёз ни следа не осталось. — У меня их нет. Ты же сказала, что не глупая. Услышав такое, она вновь обернулась дьяволом. — Ты издеваешься надо мной, что ли? Проверить хочешь, как я напишу без гарантий? — пусть Сабрина и выглядела маленькой и милой, но напирала она на опешившего Марка танком. — У меня просто нет решений, — Он чувствовал себя максимально сбитым с толку. — И с чего ты взяла, что тебе дадут тот же вариант, что был на уроке? — Я… э-э-э… Почему ты просто не можешь сделать, как я хочу? — Потому что я тебе не мальчик на побегушках. — Медленно, но верно Марк начинал терять терпение. С Сабриной абсолютно невозможно нормально договориться. Как она вообще стала старостой? Залезла на стол и крикнула «Я — староста»? — Ну тогда о прогулке можешь даже и не мечтать! Я из-за тебя весь день чувствую себя паршиво! — Марк в шоке наблюдал, как Сабрина торопливо закидывает вещи в сумку, параллельно пиная туфлей пуф. — Я бы и за просто так не стал с тобой гулять. Шорох вещей стих. — Серьёзно? Я сменила имидж и теперь не в твоём вкусе? — она смотрела на него с искренним непониманием. — Как ни странно в моём. Но меня обычно не раздражают так люди, которых я нахожу красивыми… — Марк задумчиво потёр губу. — Ты только притворяешься милой — наверное, в этом проблема. — Оу, — та лишь пожала плечами и направилась к выходу, закинув на плечо сумку. — Всего-то. Я уж думала ты возгордился и считаешь меня тупицей, и потому издеваешься. Марк в растерянности постоял как истукан, но затем припустился следом. — Но я не издевался. — Издевался-издевался. Я тебя просила ставить под сомнение мои просьбы и решения? Нет. Но ты продолжал и продолжал нести свою отсебятину, — Сабрина фыркнула, подойдя к лестнице. — Поверь, мне жуть как не интересно, что ты там думаешь по тому или иному поводу. Сказали — делай. — Да с какого перепугу я должен делать то, что ты говоришь?! — не выдержал и взорвался, наконец, Марк. — Это нонсенс какой-то! Какого я вообще должен тебя слушаться? Я оказал тебе услугу сейчас просто потому что так будет по совести, а не потому что ты поныла — я услышал, или что ты там себе надумала в голове! Поверь, мне тоже плевать на то, что ты говоришь и чего ждёшь. — Это взаимно! Некоторое время они стояли и с отвращением смотрели друг на друга. Оба не могли поверить, что существует настолько далёкий и непохожий на них человек. Первым подал голос Марк. — Я поеду на турслёт помогать. Интересно посмотреть, как ты уживаешься с людьми. — Ну ты-то точно не уживаешься, — насмешливо скривилась Сабрина, — вечно сидишь как сыч по углам. — Ну… — Марк почесал затылок. — Вокруг мало моих людей. — Да-да, конечно. Убеждай себя. Они дошли до кабинета алгебры в молчании. Марк задумчиво пялился перед собой. Неужели он со стороны выглядит одиноким сычом? Вау. Он всегда считал себя достаточно общительным и социальным… Вдохновлённый произошедшей стычкой Марк прыжками спустился назад, на первый этаж, отмахнулся от вернувшегося школьного психолога, которая, не найдя гостьи, недоумевающе разводила руками, и направился к раздевалке. Вопреки всему, настроение теперь приподнятое. Не каждый день удаётся взглянуть на себя через кривое зеркало. Критика этой сумасшедшей особы — редкий дар, за который нужно благодарить судьбу. Так как в тот момент, когда Сабрина не найдёт, к чему в нём придраться, и случится его подлинное становление как совершенного, абсолютно морального и корректного человека, который, наконец, получит признание и любовь окружающих. А пока… Марк тщетно высматривал на вешалках свою одежду. Гардеробщица со вздохом забрала номерок и сообщила, что «беленький мальчик» бессовестно пролез за стойку, стащил красное пальто, а затем улизнул, и только пятки его сверкали. А пока некоторые явно не хотят видеть в нём даже самого обычного человека с самыми простыми желаниями.