Красное Пальто

      Саша продрал глаза и убито уставился в потолок. Он не выспался. Чёрт его дёрнул попроситься заночевать к Марку. Сначала это показалось прекрасной идеей: они проведут много времени вместе, сблизятся, комната Марка, наконец, перестанет быть такой загадочной и недоступной… Но реальность оказалась жестока — при всём своём показном дружелюбии Марк был крайне негостеприимен.       Началось с малого: Саша всего лишь захотел покопаться в вещах и как следует рассмотреть убранство комнаты, так Марк внезапно рассердился, пихнул его на кровать и нелепым повелительным тоном запретил с неё слезать, пока он не освободится.       В целом, вечер так и прошёл: Марк сидел за столом, уткнувшись в ноутбук, и преспокойно попивал чай, а разозлённый Саша лежал на его кровати, делая вид, что копается в телефоне. Даже поесть не предложил. Козёл.       Ему же искренне было интересно. Саша как попал в комнату, так тут же кинулся всё рассматривать. Начал он с полок над кроватью: посмеялся над нелепой коллекцией машинок. Нет, правда, Марк что, ребёнок? Но это было до того, как он обнаружил стопку «идеальных» тетрадок — пролистав, Саша быстро догадался, что там одни пятёрки. Где одно, там и другое — вскоре он нашёл и кучу грамот, расхваливающих Марка на все лады. Вытянутое от ужаса лицо Мартышки надо было видеть, когда он вернулся из ванной, и Саша показал ему находки…       Но кто вообще так остро реагирует?       Чем дольше Саша наблюдал, как Марк перебирает пальцами клавиатуру, изредка вздыхая и потирая глаза, тем обиднее ему становилось. Даже взгляда его не чувствует!       Зря он тогда на эмоциях предложил им мутить. Саша жевал и жевал эту мысль, он прикрывал глаза, дёргал губами, норовя плюнуть ей в Марка. Зря. Стопроцентно зря. Вот как знал, что будет только хуже. Друзьями хотя бы притворяться можно, а в таких вещах… каждая мелочь как нож в сердце.       — Ма-арк?       Тот и ухом не повёл.       — Марк, у меня твоя игрушка, — Саша вынул из-под себя мохнатого, потрёпанного волчонка. — Спишь с этим чмом, да? — Он схватил волчонка и стиснул пальцами так, что вдавил внутрь нос. — Я сейчас голову ему оторву.       Марк не отреагировал. Саша с ненавистью уставился на волчонка, собираясь разорвать его на кусочки. Но вдруг в груди больно кольнуло, а в глазах защипало — он рыкнул и бросил противную игрушку в Марка.       — Эй, — Марк стрельнул в него обиженным взглядом. — Не поступай так с Рио.       — Дурацкое имя. — Саша зло скрестил на груди руки, наблюдая, как Марк поднимает волчонка с пола, отряхивает, заботливо поправляет нелепый платок на шее и усаживает на стол перед собой. — Вот с ним и сиди, а я домой пойду.       С турслёта прошло три дня, Саша думал, что теперь-то жизнь изменится, что всё будет по-другому, что он мгновенно станет таким счастливым, каким не был никогда. Но вместо этого он чувствует, что как будто навязался, как будто Марк хотел ему отказать, но не смог.       — Ты чего? Мы же даже не посидели толком.       — А по-моему ты шикарно провёл время, — Саша повернулся и пихнул Марка в грудь. Надо же, со стула встал и пошёл за ним. Как великодушно! — Не хотел, чтобы я приходил — так и сказал бы.       — Я хотел. Просто это было неожиданно. И я не успел доделать дела.       — Я не хочу тут сидеть как придурок и ждать.       Марк внезапно перестал смотреть извиняюще. Его лицо застыло в каменном напряжении.       — Раз не готов меня ждать, значит, и не приходи больше.       Саша почувствовал — речь далеко не о сегодняшнем дне. Испуг — отражение его собственного — он заметил тогда и в Марке. И от этого стало по-настоящему морозно. Саша всего-то дёрнулся, но Марк бросился вперёд и схватил его за руку. Паузы редко бывают такими насыщенными. Саша хотел разбить молчание какой-нибудь грубостью: «Неудивительно, что такое говорит мне человек, который сам может бросить». Но Марк перебил его выразительным взглядом и потянул за собой; не глядя, захлопнул ноутбук и кивнул на кровать.       — Ложись.       Сашу всё ещё морозило; даже когда под головой оказалась подушка, а Марк обнял его, устроившись так, что пришлось отплевываться от кудрей.       — Прости, — Марк упёрся подбородком ему в грудь и смахнул с лица волосы.       — У тебя глаза изменили цвет, — выпалил Саша и тут же отвернулся. Не мог он подолгу смотреть на Марка. Раньше он думал, что причина в жуткости взгляда, а теперь понимает, что глаза — слишком личное.       — Логично, я же в линзах.       — Да я про другое, — со слабым раздражением пробурчал он. — Ты вообще меня не понимаешь.       Саша уже не злился. Он просто был расстроен от того, что не занимает в жизни Марка центральной позиции. Более того, Саша чувствовал себя обузой. Даже сейчас — наверняка Марк тайком посматривает на время, прикидывая, сколько ещё минут он может вытерпеть с ним.       — Как и ты меня, — вздохнул Марк.       — Ты мне как раз понятен, — уверенно заявил Саша. — Я навязываюсь тебе, да? Ты рохля, ты не смог отказать прямо, а теперь прикрываешься плотным расписанием, чтобы заполучить хоть немного свободного от меня времени! — протараторил на одном дыхании. Саша ощутил жгучую боль в груди — как будто эти обидные слова произнёс не он, а сам Марк.       — Чушь. Мне нравится видеть тебя… здесь.       — Ну да, конечно, — Саша неверяще фыркнул и, спихнув с себя Марка, пододвинулся к стене. Пока что звучало неубедительно.       — Понимаю, трудно поверить, учитывая какой ты вредный. Мне и самому трудно поверить!       — С чего бы? — подозрительно прищурился Саша. Последняя фраза прозвучала далеко не как комплимент.       — Ну… ты же мне нра-а-авишься, — И как назло, Марк посмотрел прямо на него. На лице отразилось искреннее удивление. — Тебе, что, жарко?       Вот оно, то, что бесило Сашу больше всего в их недоотношениях: в самые неподходящие моменты, как только речь заходила о чем-то сокровенном, личном, он… перегревался. Тот накал эмоций, даже когда Марк просто его гладил с дурацкой ухмылочкой, был так невыносим, что Саша постоянно менял темы, избегал слишком долгих касаний, а то и вовсе грубил. Он ничего не мог с собой поделать — перегревался и всё тут.       — Нет.       Марк всё только усугублял — вместо того, чтобы оставить «их тему» в покое и начать говорить о чём-то отвлечённом, он зачем-то потянулся к нему и погладил по щеке. Саша смотрел перед собой, отчаянно делая вид, что ему плевать.       — Ты так смешно краснеешь. У тебя прям чёткие розовые треугольники под скулами. Только не могу понять, равнобедренные они или нет…       Саша прыснул. Неловкие попытки в романтику в исполнении Марка его отвлекли. Кажется, тот и сам понял, что несёт чушь — прокашлялся, убрал руку и отвёл взгляд.       — Так вот, ты мне нравишься, — вернулся Марк к щекотливой теме. Он то ли не заметил, что Саша скривился, то ли проигнорировал. — Но как-то… непонятно как. Обычно я всегда понимаю, почему мне что-либо нравится… — Саша почувствовал напряжение. Кажется, сейчас Марк необдуманно ляпнет что-то неприятное. — Я вообще не понимаю, откуда у меня к тебе тёплые чувства, ты реально далёк от моей цели. — Саша красноречиво кашлянул, пытаясь остановить этот словесный поток. Но Марка, видимо, понесло, и он продолжил говорить. — Просто у меня есть подруга, мы с ней раньше встречались; вот у неё нет твоих… сложностей и заморочек… вспыльчивости, ну, ты сам знаешь. Она умная, общительная, даже ответственная по-своему — если видит, что личные связи рушатся или больше не интересны — всегда сначала предупредит, чтобы разрыв не был сюрпризом. И привлекательная тоже. Но такого чувства нет, как я ни хотел, как я ни пытался его в себе нащупать…       — Что ещё за подруга? — с усилием выцедил Саша, едва сдерживая ярость. — Зачем ты вообще мне в лицо ей тычешь?       — Я… того… — Марк так потерялся, что разучился связно говорить. — Ну… в качестве иллюстрации…       — Отлично вышло — идеальная баба какая-то, и я — кусок дерьма.       — Я не это хотел сказать.       — Тогда вообще рот не раскрывай, раз за словами следить не умеешь, — Саша выпалил это со злости, но сказав, сразу же пожалел. Никак не отвечая, Марк осторожно, явно не желая соприкасаться, перелез через него и вернулся к ноутбуку.       В отместку Саша уставился в заблокированный экран телефона. Обида накрыла глаза мутной пленкой.       — И что, будешь теперь меня игнорировать?       — Я не игнорирую тебя. Сделал выводы, живём дальше.       — И какие выводы?       — Тебе что, хочется продолжить? — Марк закатил глаза и перестал печатать. Как будто ответ Саши — сигнал к действию.       — Я жажду, чтобы ты расписал в подробностях, насколько тебе не за что меня любить.       — Блять. — Саша сначала не понял, отчего Марк так и напрягся всем телом. — Я не говорил, что люблю тебя.       Саша побледнел.        — Я имел в виду, что слишком рано! — Марк словно прочитал его мысли и поспешил оправдаться. — Прости. Я туплю сильно.       — Ладно, забыли, — Саша сердито отмахнулся. Не нравятся ему извинения Марка. Сразу же совестно становится. Как будто теперь его очередь извиняться, хотя он и не виноват ни в чём. — Я еду заказать собираюсь. Будешь что-нибудь?       Дальше вечер прошёл нормально, не считая их извечного спора из-за денег. Саша хотел угостить его едой, а Марк, козёл неблагодарный, всё пытался оплатить свою долю. Так и сидели, жевали роллы и битый час переводили друг другу деньги, пока не решили перенести вопрос на завтра.       Но ночь… ночь была волшебной! Лежать вдвоём на односпальной кровати было тесно и опасно, но то, как Марк закинул на него руку, точно сообщая: «ты не свалишься, я тебя удержу», вызывало такую бурю эмоций!.. Спасибо темноте — она спрятала его улыбку.       Однако уснуть Саше так и не удалось. Он был слишком взволнован. Марк не оставлял ему ни капли личного пространства — он то придвигался и обнимал его крепче, щекоча дыханием ухо, то закидывал на него ногу, то воображал, что его грудь — подушка.       Честно говоря, Саша и не хотел засыпать. Сон при милой возне Марка — ужасающая потеря, и он не хотел упустить ни минуты. Он как будто одновременно был и наедине с собой, и вместе с Марком. Наедине — потому что в тишине и темноте можно предаваться каким угодно мыслям, и никто о них не узнает, вместе — потому что мысли эти о Марке.       Саше нравилось лежать на боку, подперев локтем голову, любоваться этим чудом и всячески над ним подтрунивать. На удивление Марк спал крепко: он не проснулся ни от щекотки, ни от щипков, ни даже тогда, когда Саша положил ему на лицо подушку — он скинул её резким взмахом руки и так досадно-разочарованно сморщился, что Саша чуть не заржал. Жаль только, что Марк даже спящим всё равно оставался Марком — после издевательств он взял и улёгся к нему спиной! Саша очень сердился, пока аккуратно разворачивал его к себе и вновь зарывался в объятия.       Обиды испарялись в нём слишком быстро. И на хреновый вечер плевать, и на странные попытки Марка его с кем-то сравнивать. Как будто тёплое чувство, живущее теперь в Саше, не давало негативу пустить в сердце корни. Марк не хотел его обидеть. Марк просто… по-своему идиот.       Саша не сдержался и украдкой чмокнул его, а после прикрыл глаза, желая сию же секунду сбежать из реальности в сон. Но прозвенел будильник на телефоне. Наступил ненавистный четверг.       Саша жуть как не хотел в школу. Отец на сообщение, которое он написал лишь потому что Марк заставил, предсказуемо не отреагировал. Вряд ли он вообще его прочёл. Так что скорее всего с лицеем всё — каюк. Саша стиснул Марка покрепче, когда тот заворочался и потянулся к будильнику.       — Пусти-и-и… — протянул Марк. Спросонья его голос был низким и грудным. Необычно. Саша, конечно, привык к его новому голосу, но он пока не знаком со всеми оттенками. — Ну пусти меня, я не могу выносить эту музыку! — проныл Марк, имея в виду трель будильника.       — Я не выспался. Давай никуда не пойдём.       — Ты можешь ещё поваляться, — Марк дёрнулся и выбрался из его хватки, разорвав кольцо рук. Саша недовольно промычал, но решил не тратить нервы и действительно хоть чуть-чуть поспать.       Но ему не удавалось — он лежал с закрытыми глазами и слушал, как Марк ходит по комнате. Одежду ищет, наверное.       Вскоре скрипнула дверь и шаги стихли. Послышался звук льющейся воды.       О, чёрт… Ему нельзя оставаться в таком виде.       Саша с болью провёл ладонью по жёстким как мочалка волосам. Они не в элегантном творческом беспорядке — они путались, ломались, походили на некачественный парик. Если Марк увидит этот кошмар — он обязательно заржёт.       К сожалению, выбора у него не было. Саша нехотя встал с кровати и, потирая глаз, пошёл в ванную приводить себя в порядок. Если козёл будет смеяться — он ответит тем, что даже с такими волосами девушки его больше любят. Саша ехидно улыбнулся и постучал в приоткрытую дверь.       Марк приглашающе махнул ему. Он чистил зубы и зачем-то внимательно наблюдал за собой через зеркало. Как будто если отвернётся — рука забудет, как управлять щёткой.       На его волосы Марк не обратил ровным счётом никакого внимания. Это даже немножко расстроило — Саша что, зря оборону выстраивал?       — Я же сказал, что ты можешь ещё поспать! — Марк обратился к нему, едва перекрикивая шум воды.       — А сколько сейчас времени?       — Половина шестого!       Сколько?! Саша на секунду потерял дар речи.       — Нахрена так рано? Ты точно ничем не болен?       — Йога, уроки у меня на утро, завтрак ещё готовить. Иди-иди, высыпайся, даже без линз вижу, что вид у тебя убитый. — Марк прополоскал рот и стал аккуратно выпихивать Сашу из ванной.       — Я всегда такой по утрам, — пробормотал Саша, сопротивляясь. Не особо он хотел, чтобы Марк на него пялился, пока он спит. Особенно с такой причёской. — Всё, я уже не сплю, пути назад нет.       — Как пожелаешь, — Марк сдался.       Находясь с Марком в одной ванной и краем глаза наблюдая, как тот надевает линзы, бреет подбородок, приглаживает волосы воском, Саша чувствовал себя очень странно. Как будто он угодил в незнакомую закулисную вселенную, которая доселе была скрыта.       Заметив, что за ним следят, Марк весело ему подмигнул через зеркало. Саша улыбнулся в ответ, не в силах сдержать в себе поток странного уютного тепла. Он вдруг представил себе, каково это, жить с Марком в одной квартире. Просыпаться вместе, пихать друг друга в ванной, когда не хватает места над маленькой раковиной, потом завтракать, ехать вместе с школу на одной машине… Господи, да что с ним?! Саша тряхнул головой и сосредоточился на себе, перестав отвечать на дурацкие подмигивания Марка.       Ещё немного, и его размажет. Саша не хотел, чтобы эмоции вырвались из него и… опозорили. Потому что они неуместны. Не так уж они и близки… пока. И неизвестно, удастся ли стать ближе. Вдруг они никогда не вырвутся из статуса «недопары-передрузей» и так и будут ходить вокруг да около, не понимая, как сломать блокадную стену, разделяющую их.       А Саша чувствовал, что она осталась нетронутой.       — Эй! — он так и подскочил, схватившись за зад. — Какого?!       — Сам виноват, что ввалился сюда без штанов! — со смехом откликнулся Марк и выскочил из ванной, захлопнул за собой дверь. Придурок.       Вскоре Саша вернулся в комнату и застал его медленно, очень медленно тянущимся под тихий бой барабанов, который доносился из колонки. Саша фыркнул, достал телефон и завалился обратно в кровать.       — Ты долго этой фигней страдать будешь?       — Минут пятнадцать, — Марк ответил лишь после медленного выдоха. — Я приветствую солнце. Хочешь попробовать?       Саша с недоверием на него покосился.       — После того как ты меня ударил, стоять сейчас раком — далеко не лучшая идея.       Марк хихикнул и, выровняв дыхание, сделал выпад вперёд.       — Мы можем по вечерам заниматься парной йогой. Будем учиться доверять друг другу.       — Ну и гейство, — на автомате выкинул Саша, а про себя задумался. Звучало-то неплохо: это значило, что вечера они проводить могут вместе. — Не, это вообще не мой спорт.       — Йога не спорт. Это… физическое воплощение медитации. А тебе помедитировать точно не помешает.       Саша нахмурился.       — На что ты намекаешь?       — Да нервный ты больно.       — Ничего я не нервный! — внезапно для самого себя вспылил Саша. Какого чёрта Марк тычет в его недостатки? Как будто у самого их мало! — Ситуации с тобой просто… нервные всегда. И мою оборотную сторону ты не видишь.       — Тебе со мной некомфортно?       — Да! Я даже уснуть сегодня не смог, — выпалил Саша и осёкся. Да, пожалуй это было так. Он испытывал восторг, эйфорию, волнение, страх, но точно не спокойствие и расслабленность.       — Я… не знал, извини. Это из-за того, что я лежал слишком близко?       Саша опустил взгляд. Он не знал, как выразить мысль так, чтобы Марк не обиделся.       — Не… дело в том, что ты рядом. Ну… в целом. Я не привык. Не знаю, блин, чего ты прицепился? Ты просто тревожишь меня собой!       — Чем именно?       Как назло, Марк поднялся с коврика и, сев на край кровати, с вниманием на него уставился. Саша отодвинулся. Дурацкий считывающий взгляд.       — Отвернись.       — Не хочу. Ты часто дрочишь?       Саша закатил глаза. Господи, выдайте этому придурку премию за самый неуместный вопрос во Вселенной! Как шестерёнки в его голове вообще до этого довертелись.       — Я сделаю вид, что не услышал.       — Тогда я повторю вопрос.       — Ты совсем конченый, что ли? — Саша попытался его лягнуть, но Марк вцепился в ногу, как утопающий в спасательный круг. — Идеи для адекватных вопросов закончились?       — Да нормальный это вопрос. Если причина нервозности в том, что ты ко мне неравнодушен… может, это страсть? И тебе стоит почаще избавляться от излишков энергии?       — Да причём тут тело-то!       Марк странно сузил глаза.       — Ты не дрочишь, — внезапно заключил он. Саша от гнева сжал губы так крепко, что они заболели.       — Я сейчас тебе врежу!       — Ты точно не дрочишь! — Марк смотрел на него с таким удивлённым восторгом, что Саша на секунду потерял дар речи. Он что, всякий страх перед ним потерял? Когда это случилось? Когда Саша стал… настолько безобидным?       — Твои блядские догадки тут ни при чём! Я же сказал, что другое испытываю!       — Так оно… трансформируется. Саша, ты трансформер.       — Я трансформер… — растерянно повторил за ним Саша, глядя в одну точку. — Тебе точно надо познакомиться с моим психотерапевтом, он тоже постоянно чешет мне за всякие сексуальные энергии, — Саша вырвал свою ногу из плена и пошёл одеваться. Оказывается, объяснение безумия Марка очень простое: он тоже болен вирусом под названием «все беды идут от члена». — Поверить не могу, что ты такой приземлённый. Или из-за моей красоты у тебя мысли только об одном?       Марк позади хихикнул.       — Возможно.       — Не возможно, а точно, — Саша решил надавить и закрепить новые позиции. — Ты вроде ныл, что тебе… не хватает…       — Любви и нежности?       — Секса. Так что не суди меня по себе. Я не такой. — Фыркнув с того, насколько же Марк иногда глупый, Саша застегнул брюки и затем снял с себя футболку. — Лови назад. — Бросил её в Марка и попал прямо в лицо. — В следующий раз я свою притащу.       — Меня всё устраивает, — промурлыкал в ответ Марк. Саша с вопросительным видом обернулся. Чего он там довольный такой?       Марк с улыбкой повертел футболку, а затем взял и понюхал её.       — Перестань. — Саша почувствовал, как к щекам прилила кровь.       — Тобой пахнет.       — И что? Отдай сюда! — Застегнув последнюю пуговицу, Саша подскочил и попытался выхватить футболку. Марк отпрыгнул и махнул ей, точно матадор перед быком красной тряпкой. — Прекращай хуйню всякую исполнять!       — Сейчас облизну её. — Марк угрожающе высунул кончик языка, но Саша успел накинуться на него, толкнуть так, что тот чуть не врезался в стеллаж, и силой вырвать футболку. — Да чего ты нервный такой! — Марк уже не выглядел таким довольным. Он потирал плечо, глядя на него… с обидой.       — Это было не смешно! — Саша до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке.       — Что за двойные стандарты? Ты сам так всегда шутил со мной.       — Такой грязи я не вытворял. Хватит пытаться подкатить ко мне через эти тупые недо-шутки! Это глупо!       И тут Марк, кажется, перекраснел его самого. Саша явно попал в цель — тот даже не сразу придумал, что сказать в ответ, секунд пять он беззвучно двигал губами, держась за лоб. Да, пристыжен Марк сейчас сильно.       — Да, я в этом не мастер, — Марк, наконец, нашёлся и даже смог поднять на него взгляд. — Но ты осознаёшь, что к тебе вообще нереально подступиться?       — Ты… ты просто делаешь это кошмарно, — Саша вымученно улыбнулся. Очевидно же, что Марк полный лошара, когда дело касается подкатов!       И тут Марк его огорошил:       — Окей, больше не буду, — Он выставил руку, словно незримо оттолкнув, и… засел за уроки. Саша растерянно моргнул.       — Не будешь что?       — Я не в духе. Я не могу сейчас адекватно отвечать.       — Почему?       — Потому что я сержусь. И мне хочется наговорить тебе столько всего… злого. — Марк сжал кулак. — Так что отъебись сейчас и не лезь.       — Ну и сиди тут один, — бросил в ответ Саша и вылетел из комнаты. Хоть последнее слово и осталось за ним, но этого было мало. Хотелось придумать что-то получше, чем обиженное и жалкое «ну и сиди тут один», нужно было сказать что-то такое же серьёзно-злое, с налётом пренебрежительности. — Пошёл нахуй, говна кусок, — шепнул он себе под нос, беспардонно ища хоть какой-то завтрак. — Проебался с подкатом и всё, мировая обида.       Гнев не хотел отступать, сколько Саша ни пытался сосредоточиться на содержимом холодильника.       Трудности лишь подливали масла в огонь. Не найдя ничего, чем можно быстро перекусить, Саша принялся с ожесточением хлопать дверцами шкафчиков, ища тупую сковородку, чтобы как минимум, сделать себе яичницу. И естественно, сковородки нигде не было! Наверняка Марк её спрятал, чтобы окончательно его довести! Он вообще понимает, что у Саши и без того день предстоит тяжёлый?       И ради вечера с этим придурком он готов был появиться в школе во вчерашней одежде! Саша судорожно выдохнул и провёл по лицу рукой, пытаясь перезагрузиться. Не помогло.       И пожалуйста. Нет смысла стольким жертвовать — Саша принял решение, что он немедленно поедет домой, приоденется, и заодно проверит, не приехал ли отец. На сообщение тот не ответил, но… мало ли, может, в нём всё же есть что-то помимо равнодушия.       Прощаться Саша не захотел: стараясь не шуметь, обулся, взял сумку, перебросил через плечо пальто и повернул ключ в замке. Лестница, улица, машина, и вот он уже едет домой.       Квартира ожидаемо пуста. Саша ощутил это сразу, как только переступил порог. Внезапно ему захотелось вернуться назад, к Марку, попробовать замять дурацкую ситуацию, ведь… ну хорошее же было утро! Почему какие-то мелочи вдруг оказались препятствием? Да и он что-то… слишком остро отреагировал. Саша цокнул и неожиданно для себя направился в кабинет отца.       Отец у него предельно скучный человек. Даже не так — возможно, в нём и вовсе ничего человеческого нет. Саша не раз пытался понять, что им движет, и неизбежно приходил к выводу, что когда-то у отца были цели, но теперь они безнадёжно потеряны.       Пол кабинета устилала шкура медведя, которого отец когда-то подстрелил со своими «деловыми партнёрами», стену подпирал стеллаж с коллекцией дорогих вин, которую отец собирал лишь для того, чтобы козырять ей при каждой встрече с «деловыми партнёрами», на пустом столе стояли две фотографии семьи — на одной из них мама с Сашей, на второй — родители. Саша презрительно фыркнул. Какая же банальщина. Сто процентов они стоят здесь для того, чтобы отец делал вид, как ему не всё равно. Лишь бы завоевать доверие «деловых партнёров», влиться им под шкуры, точно уверяя, что он такой же, как они, что у него, всё как положено. Вот они, медвежьи шкуры, вот они, вина, а вот и семья! Он абсолютно нормальный человек!       Саша не стал себя сдерживать: он взял со стола рамки с фотографиями, бросил их на медвежью шкуру и придавил каблуком так, что стекло треснуло. Остался финальный штрих — он взял одно из коллекционных вин, откупорил и щедро полил осколки.       Прекрасно. Теперь у кабинета появилась душа. Теперь здесь что-то происходит.       Саша остался доволен. Он позавтракал, сходил в душ, переоделся во всё красивое и поехал в школу.       Вообще, отец и не должен его стыдиться. Подумаешь, испортил ковёр. Как минимум, Саша не наркоман и не влипает в громкие скандалы, которые подмочили бы отцу репутацию. Хотя…       У школы сейчас творился хаос. Кто-то — а Саша не сомневался, что это была Сабрина — посчитал своим долгом предать огласке произошедшее на турслёте, выложив в соцсетях целую коллекцию видео, где он орёт матом, пинает мяч в Лизу, как та зажимает нос, пытаясь остановить кровь.       Итог закономерен — стоило въехать во двор, как его завидели хрен-пойми-кто и устремились навстречу, чуть ли не преграждая путь. «Вы считаете, что насилие это нормально?» «Как вы прокомментируете своё поведение?» «Почему вы водите машину без инструктора рядом? Вам же нет восемнадцати!»       Что сказать этим придуркам, Саша не знал, поэтому он просто держал рот закрытым, пока всё не стихнет. Пусть лучше директор разбирает этот бардак.       Благо, сюжет про школьные разборки был мало кому интересен, и людей у школы стояло немного. Через пару дней найдут новый сюжет и отлипнут. И всё же Сашу мутило. Когда родители объявили о разводе, его, хоть и гораздо навязчивее, но тоже пытались спровоцировать на комментарии. Саше приходилось закрывать аккаунты в соцсетях, избегать встреч со знакомыми, даже игнорировать фармор на её дне рождении.       Саша захлопнул входную дверь и почувствовал себя гораздо легче. Он собрался с духом и пошёл прямиком к шкафчикам, искать Марка.       — Эй! Эм… Мартышка? — с неловкостью произнёс Саша, заглянув за угол. Пора избавляться от нелепых старых кличек. — Ох ты ж ё…       Вот кого он не ожидал увидеть, так это Лизу. Если б не извечные золотые серьги и конский хвост — Саша в жизни бы её не узнал. Под глазами фиолетовые дуги, нос красный и распухший. Не девушка, а спившийся цирковой клоун.       Лиза, кажется, его не заметила. Она высыпала на ладонь пригоршню таблеток и проглотила их, запив водой.       — Ну зачем же так много, душенька! — Неожиданно раздался тонкий писк. Саша заглянул за Лизу, ища источник звука, и увидел, как когтистая рука взлохматила синие волосы. Надо же, эту малявку так сразу и не заметить.       — Сколько хочу, столько и ем, отвали.       Саша решил, что пора действовать, иначе до своего шкафчика не доберётся к вечеру.       — Классный мейк, Лиза, — Он не стал церемониться и отпихнул её плечом. — Меня восхищает то, что ты не боишься экспериментировать.       От грохота дверцей Саша даже не поморщился. Пусть дура злится сколько влезет, в конце концов, не он пытался её ослепить.       — Ты не в том положении, чтобы нарываться, Са-шу-ня! — От писка девочки-гнома у него заболели уши.       — А ты не в том положении, чтобы влезать в мои дела, Саб-ри-ну-ля! Так что иди на хуй!       Саша прыснул. Такой озлобленной он Лизу ещё не видел.       — Гав, гав… — негромко, но слышно отозвался Саша. Он взял с полки шкафчика леденцы и стал потихоньку их разворачивать. Внезапно в голову пришла идея — Саша украдкой проследил за перепалкой девушек, и когда Сабрина удалилась, он включил на телефоне диктофон и спрятал его в карман.       — Ты чего тут стоишь? — теперь разъяренная Лиза обернулась к нему. Саша сузил глаза и сосредоточился, едва сдерживая смех.       — Леденцы грызу. Будешь? — И протянул ей один. Если Лиза окажется наивной дурой и потянется, он отдёрнет руку.       — Надеюсь, он застрянет у тебя в горле, и ты задохнешься.       — Чего злая такая? Я же не злюсь. Хотя ты пыталась меня ослепить.       — Я не слепила тебя! — возмущённо фыркнула Лиза.       — Хорош корчить из себя. Может, тебе и удастся убедить каких-нибудь придурков, но мы оба знаем…       — Я не понимаю, о чём ты, — Лиза перекинула через плечо сумку и обернулась к лестницам. — Мы оба знаем лишь то, что я тебя бросила, а потом ты рассвирепел на матче и под выдуманным предлогом… — Она указала на свой нос. — Изувечил меня. Есть что сказать на это?       Саша выдохнул и остановил запись на телефоне. Ловить Лизу бесполезно. Но унижать её не хотелось. Напротив, Саша внезапно осознал, что она очень слаба, раз не может ответить ему чем-то, кроме откровенной лжи.       Так что он поднял руки вверх и отступил, пропустив её вперёд.       Марк обнаружился сидящим в классе. Он писал в тетради и, кажется, совсем не слушал нависшую Сабрину, что-то яростно шепчущую. Если бы Марк жадно глотал каждое её слово, Саша бы рассердился, а так… он молча дошёл до парты и с грохотом поставил на неё портфель.       Настала очередь Марка — он должен мигом обратить на Сашу внимание и перетащить свои манатки к нему. За столько лет учёбы они никогда не сидели за одной партой, и это… немного бесило.       Но ничего не происходило. Даже напротив, Саша пожалел, что так смело сел перед ним — ведь теперь он чётко слышал каждое Сабринино слово.       — … да, Лизуня гордая, она никогда не попросит поддержки, но поверь, ей она очень нужна. А Саша пусть получит своё бумерангом… тем более ты лучше всех знаешь, какой он гондон.       — А ничего, что я тут? — Саша сначала вспыхнул от злости, и лишь потом опомнился, когда обнаружил себя вскочившим с места, а Сабрину — спрятавшейся за Марка. Тот дёрнул плечом и сбросил с себя её руку.       — И что теперь? Меня тоже побьёшь? — с наигранным удивлением выпучила глаза Сабрина и вновь принялась обрабатывать Марка. — По-твоему, это справедливо? Сейчас есть реальный шанс того, чтобы он получил по заслугам. Просто подумай о том, как он тебя обижал…       Саша был настолько изумлён её наглостью, что потерял дар речи. Ну не может же он… побить Сабрину! Особенно сейчас, на людях. Даже если чешутся руки.       Единственной приятной вещью стало то, что Марк отреагировал точно так же.       — Ты за кого меня держишь? — он окинул Сабрину недоумевающим взглядом и отложил карандаш в сторону.       — А что тако…       — Ты что, не видишь, что мы теперь дружим? Схожу, проветрюсь, — Последние слова предназначались точно не ей — Марк смотрел на него. Саша тут же посыпался и заулыбался как последний дурак. Ему стоило огромных усилий сохранить достоинство и не побежать следом.       Урок, как всегда, проходил скучно. Саша полудремал за партой, вполуха слушая, о чём шепчутся одноклассники. Кажется, его больше не любили. Он ставил на то, что причина вовсе не в перепалке на турслёте — скорее всего, Сабрина постаралась извратить всё и настроить против него как можно большее число людей. Саша зевнул. Мстит, небось, за то, что он называл её шлюхой. Главное, что Марк… Ау! Саша ощутил сильный тычок в спину и обернулся.       — Учись давай, соня, — Марк строго хмурился, направив на него тупой конец ручки.       Наивный. Ухмыляясь, Саша достал из пенала маркер. О да, сейчас. У Марка всегда были беды с реакцией, так что он без проблем пододвинул к себе его тетрадь и вывел на полях двойку. О нет, Мартышка, как так?!       — Эй! — Марк шикнул и шлёпнул его по руке.       — Теперь ты мне не указ, двоечник, — довольно протянул Саша и развернулся, уткнувшись в локти и прикрыв глаза.       Вскоре они начали препираться. Сначала Марк не реагировал: с подчёркнутым равнодушием он прошёл мимо, когда первый урок закончился. Саша его догнал и, подкравшись, свистнул с головы бандану. А после наблюдал из-за угла, как придурок растерянно ощупывает волосы.       Однако потом Марк отомстил, причём максимально подло — он опустошил все его сигаретные заначки! Кто ещё мог прилепить на окно в туалете стикер с нарисованным сердечком с дьявольскими рожками. Саша, конечно, был польщён, что Марк к нему так внимателен, но курить хотелось.       Поэтому он пошёл на торги:       — Отдам за пачку сиг, — Саша с важным видом вертел на пальце бандану, представляя себя отпетым мафиози. Он ходил перед креслом в комнате отдыха взад-вперёд, терпеливо ожидая ответ.       — Отказано.       Саша фыркнул. Из-за лезущих в лицо волос Марк задрал голову так, что хрустнула шея.       — Попробуем снова: отдам бандану и исправлю твою двойку на пятёрку.       — Соблазнительно, но снова нет.       — А что ты хочешь?       — Мне от тебя ничего не нужно. Я уже всё получил.       Первым порывом Саши было выскочить прочь и больше с ним не разговаривать. Но образ великолепной, нежно-коричневой сигареты с золотым ободком так и вспыхнул в мозгу. А её крепкий, но нежный дым, и сладкий, с вишнёвой ноткой фильтр…       — Ну всё, ты меня разозлил, — Саша решил переть напролом. Он двинулся на Марка и резко захлопнул ноутбук. Сто процентов козёл распихал заначку по карманам! Не дав ему опомниться, Саша полез ощупывать штаны. — А ну верни!       — Эй-эй, хватит! — Марк так нелепо завертелся в кресле, что Саша рассмеялся. Дурак попытался его отпихнуть, но был тут же нейтрализован щекоткой. — Ха-ха-ха! Ну всё, отбой, у меня сейчас ноутбук упадёт!       — Где сигареты? — Саша замер и пристально всмотрелся в Марка. Кажется, угрозы действовали плохо: тот виновато отворачивался, тщетно пытаясь подавить смех. — Весело тебе, да?       Саша понял не сразу, что произошло дальше. Марк рукой откинул волосы с лица — сначала Саша подметил, какие у него красивые запястья, затем переключился на кудри, а после подвис, когда поймал его пристальный взгляд, одновременно серьёзный и игривый.       Дальше всё пропало. От жара загудело в ушах, а голову точно сдавило обручем — молниеносно и крепко. Стиснутое страхом удовольствие как будто толкнуло Сашу в спину — он потерял равновесие и провалился… в Марка.       Когда момент пролетел и дым рассеялся, Саша резко отпрянул. У него как будто на миг случился приступ! Щеки горели, губы горели, он никак не мог сконцентрироваться взглядом на Марке, глядя то на дверь, то за окно, то на вентиляционную решетку у потолка. Тёплая шея будто отпечаталась на ладонях несмываемым воспоминанием.       — Я… того… — Саша машинально провёл пальцами по губам. Влажные. Ему стало так стыдно за себя!       — Чего «того»? — Марк весело обвёл взглядом помещение. — Здесь же нет камер.       — Не-не, я… должен быть дисциплинированным, — выдавил Саша, с ужасом понимая, что делает себе только хуже. — И надень уже свою хрень, смотришься нелепо, — бросил в него банданой. Как назло, Марк ни капли не обиделся. То ли он издевался над ним, то ли защищался… Но выглядел он таким довольным, будто ничто теперь не способно его обидеть. — Я курить пошёл.       Саша развернулся и уверенно зашагал прочь. Выкрутиться и сохранить лицо удалось. Марк в жизни не догадается, насколько сильно он испугался своего порыва.       Дошло до него немного позже…       — Ну что, как покурил? — как он и предполагал, Марк не отпустил ситуацию и не захотел его жалеть. Конечно, зачем заботиться о его чувствах, когда можно подсесть на уроке и начать подкалывать. Так ведь гораздо веселее!       — Прекрасно, — Саша подпер щеку кулаком и пристально уставился на школьную доску. «Только не красней, только не красней, только не красней!» — панически мигало в голове. Периферическое зрение подсказывало, что Марк продолжал на него смотреть, да так, будто он жаждал Сашину идиотскую реакцию. Прозвенел звонок, но ничего не изменилось, Марк даже учебник достать не удосужился. — Может ты всё-таки…       Саша повернулся к нему и замер на полуслове. Кажется, это был тот самый романтично-сопливый момент, в который он так боялся угодить. Саша почувствовал освежающий весенний ветер, услышал щебетание птиц, а волосы Марка превратились в бесчисленные венки кудрявых полевых цветов, которые стремительно распускались и наливались всеми цветами радуги. Саша сглотнул и поджал губы, инстинктивно вцепившись в край парты. Легкая улыбка Марка чуть расширилась. Нет-нет-нет! Саша резко зажмурился и отвернулся. Нельзя допустить, чтобы забывшись, он вновь поцеловал его. Тем более сейчас они были не одни, а на виду у всего класса.       В отместку Саша пнул его под столом. Мудак. Играть на чувствах последнее дело.       — Чего подсел ко мне? — шепнул он краем рта.       — Да я что-то долго тупил. — К счастью, Марк тоже отвечал тихо. Не хватало ещё, чтоб Сабрина за спиной слушала их разговор. — Я же с уроками тебе помогать обещал. А сейчас к тому же алгебра.       Саша поднял взгляд на Комара, который что-то нудно объяснял у доски.       — Ты не обязан.       — Но я хочу помочь.       — Отстань, Марк, я сам разберусь. — Саша брякнул это на импульсе, а потом пожалел. Стоило бы ответить мягче. Сказать, что он не хочет чувствовать себя дополнительной обузой, не хочет, чтобы Марк ассоциировал его с очередной горой обязательств, которыми он и так был увешан как новогодняя елка гирляндами. Саша же не дурак. Он успел понять, что ритм жизни у Марка нездоровый, раз даже уроки делаются в пять утра. — Ты… — Саша скрипнул зубами, силясь выдавить из себя нужные слова. — Отдыхай короче больше.       — Тогда слушай учителя.       — Ладно! — шикнул он в ответ, разозлённый вконец дурацким душещипательным разговором.       Саша сосредоточил внимание на уроке, стараясь расшифровать и усвоить для себя хоть что-то. Однако как он ни бился, понимание неминуемо ускользало. Это было странно: Саша кое-как понимал отдельно взятые слова «функция», «рисуем график», «образ», «кривая», «отображаем», но когда эти слова складывались в предложение, у него ломалась картина. «Находится образ множества так — берём отрезок, рисуем график кривой, а затем отображаем его на функцию…» — звучало, как шизофренический бред. Прикрыв глаза, Саша попытался вообразить себе это: таинственная дымка кривоногой функции, он идёт к ней с отрезком-зеркалом в руке и пытается что-то там отразить. Под чем, интересно, был человек, который такое придумал?       Внезапно функция заговорила: «Не забывай о цифрах, благодаря им я такая, какая есть»…       — Селиверстов! — туман прорезал звучный бас Комара. Саша дёрнулся и продрал глаза. Судя по тому, как болел бок, Марк отчаянно его пихал, пытаясь разбудить. — К сожалению… — вздохнул учитель, — я не могу принять ваш сон за комплимент моему ораторскому искусству. Вынужден обидеться и вызвать вас к доске.       Саша обречённо поднялся с места. Да, только плохой оценки ему не хватало. Впрочем, какая разница? Всё равно недолго осталось.       — Может сразу поставите двойку и отпустите с миром?       — Так не пойдёт, — усмехнулся Комар в густую чёрную бороду. Саша не испытывал к учителю алгебры особой ненависти, так, лишь лёгкую неприязнь за уверенные крупные двойки с лебедиными хвостиками. — Будете помогать мне объяснять тему. Без оценки, — добавил Комар, видимо, заметив, как он побледнел.       — С уровнем моей помощи вы ещё передумаете. — Он нервно отшутился и взял в руки маркер.       Сначала Саша вывел на доске несколько функций под диктовку Комара. Благо, почерк у него ровный, и на этапе подготовки он не опозорился.       Затем медленно, высчитывая в уме каждую точку графика, Саша кое-как начертил линии. И внезапно тема оказалась невероятно лёгкой! Надо было от концов отрезка вести вертикальные линии, ставить точки на месте пересечения с функцией, и потом от них тянуть горизонтальные линии к оси «игрек». И почему сразу нельзя было сказать так: сначала точки на графике, потом от графика вбок, потом пишете, какой отрезок получился и вуаля — ответ! Саша вздохнул. Это прозвучало куда нелепее устных объяснений Комара.       — Отлично, мы немного разогрелись, переходим к теме, — Комар довольно улыбался в бороду. — Давайте представим с вами, что точки на графике соответствуют не числовым значениям, а переменным.       Саша озадаченно моргнул. Он не особенно понял, что это значит, но чуйка так и заверещала: «Начинается настоящий ад!»       Однако внезапный стук в дверь помешал кошмару претвориться в реальность. Саша резко обернулся, чуть не выронив маркер, и столкнулся взглядом с директором.       — Тихо-тихо, — тот успокаивающе закивал классу и махнул Комару. — Я забираю Селиверстова и Прокудину. Идём, ребят.       Лиза с готовностью вскочила и, незаметно показав Саше фак, вышла из кабинета вслед за директором. Выбора у него нет, надо идти. Саша вздохнул и положил маркер. Ничего страшного не случится, мысленно настраивал себя он, справится и сам. Скорее всего, придётся договариваться на крупную сумму с родителями Лизы напрямую. Для начала нужно выразить прилюдную озабоченность её травмой, предложить, как минимум, компенсировать операцию…       — Не стой в дверях, Селиверстов! — крикнул ему директор, обернувшись через плечо.       — Иду я! — Саша вышел из кабинета и присел в коридоре, делая вид, что завязывает шнурок туфли. Он надеялся, что Марк для моральной поддержки увяжется следом, потому и прислушивался к тому, что происходит в классе:       — Так, отвечающий благополучно исчез. Кто хочет занять его место? — пробасил Комар.       — Простите, мне надо… — Саша с радостью услышал голос Марка. Он идёт к нему!       — Отлично! К доске, Мартынов. Давно вы не показывали высший пилотаж.       Саша тихо выматерился и направился к директору. Марк угодил в ловушку и теперь хрен выберется из неё.       — А, ну то есть, вы даже не в курсе, что произошло, да?! — Он приоткрыл дверь в самый разгар выяснения отношений. Саша заглянул внутрь и несказанно удивился. Он, конечно, не ждал отца, но встретить мать — куда более непредсказуемый поворот.       Она неуместно радостно ему улыбнулась и постучала по дивану, призвав сесть с ней.       — Вас зовут Лиза, так? — Когда Саша обречённо опустился рядом, ибо других свободных мест не было, разговор возобновился. — Во-первых, приятно познакомиться…       — А мне не очень приятно! — отозвалась Лиза.       — Прекрати! — вдруг шикнула на неё незнакомая женщина восточной национальности. Её волосы покрывал платок, а пальцы украшали широкие золотые кольца. Саша хмыкнул. Тут и к гадалке можно не ходить, эта женщина — мать Лизы. — С таким поведением неудивительно, что мужчина не смог сдержаться.       — Да как ты… — Лиза шокированно на неё уставилась.       — Я сказала прекрати себя так вести и поздоровайся с Ириной!       — Ой, да не стоит, — мама дрожаще рассмеялась, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Саша вздохнул. «Господи, отец, на кого же ты свалил дипломатическую миссию». Лишь благодаря безмерно любящим её агентам и менеджерам мама остается на плаву, с её-то неумением разрешать конфликты. — Лиза, простите, я не хотела, чтобы это вылилось в ваш с мамой спор. Прошу прощения. — Саша накрыл лоб ладонью, чувствуя невыносимый стыд. Зачем дважды-то извиняться?       — Верно подмечено, давайте сосредоточимся на сути дела, — вмешался директор. — Я думаю, всем нам выгодно решить вопрос напрямую, не вовлекая лишних людей.       — Я согласен, — пока мама не успела открыть рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, Саша решил перехватить инициативу и начать самому. — Лиза, — Она ожидаемо заскрипела зубами от злости. — Мне жаль, что я попал мячом в тебя и это… отразилось на твоем здоровье. Это не относится к разговору, но если можно, направь мне чек со стоимостью операции, я всё возмещу. Это меньшее, что я могу сделать для тебя.       Лиза смотрела на него во все глаза, открывая и закрывая рот. Лицо её всё багровело и багровело. Саша же сохранял спокойствие и ясность, стараясь никак не выдать, что был неискренен.       — Что ж, — спустя долгую неловкую паузу мама Лизы вздохнула. — Раз извинения принесены, я не вижу смысла пытаться что-то из этого раздувать…       — Ты совсем тупая? — Лиза вскочила с места, вперившись в мать таким злостным взглядом, что Сашу передёрнуло. Жуть. — Да ты посмотри на него! Он же издевается!       Саша резко опустил взгляд. Как назло, ему стало убийственно смешно — ухмылка так и лезла наружу. Он не хотел, честно не хотел себя так вести, выходило всё само собой. Может, это секретное оружие Лизы — своим нелепым поведением вывести его на ржач?       — Иди-ка ты на урок, хамка, — Лизиной матери, кажется, тоже стало неловко. — Скандал закатила ты, а разгребать последствия мне. У тебя здесь нет никакого права голоса.       — Надеюсь, ты доволен собой! — Лиза показала ему фак и выскочила из кабинета. Повисла неловкая тишина. Саша перевёл взгляд на свою маму. Та смотрела куда-то за окно, нервно поправляя волосы, затем поднялась с места и, невнятно извинившись, выскочила следом. Саша мысленно скрестил пальцы, надеясь про себя, что она не побежала жалеть Лизу.       — Нда… — цокнул языком директор, до этого момента молча наблюдавший. — И на что я надеялся? Встречи с родителями никогда продуктивно не проходят.       — Вы не сердитесь на неё, пожалуйста, — ответила ему мать Лизы. — В последнее время она очень вспыльчивая и резкая, и у нас период не лучший… — Она достала зеркальце и, глядя в него, стала аккуратно поправлять платок. — Поэтому я верю, что правых и виноватых нет. Но Лиза гордая у меня и денег не примет, так что придумайте там… какое-нибудь условное наказание. Я не хочу со всем этим разбираться, и без того забот хватает. Всё, мне пора возвращаться к делам, — мама Лизы сунула зеркальце в сумку и поднялась с места. — До свидания.       Саша неловко заёрзал на диване. Как-то быстро всё прошло. А прошло ли? Он напрягся, поймав на себе пристальный взгляд директора.       — Скажи мне честно, Селиверстов, ты был искренен, когда просил прощения?       Саша закатил глаза. Ответить «да» логичнее, но вопрос задан таким неприятным, назидательным тоном, что невозможно удержаться и не бросить вызов.       — Нет, — Саша шаркнул туфлей по паркету, рассматривая свои руки. — Потому что я не виноват в том, что попал в неё. Я уже говорил, меня всю игру слепил свет, и в конце концов я не выдержал… когда солнечный зайчик опять мелькнул, я пнул в его направлении. Поэтому нет, — он смело посмотрел директору в глаза. — Я извинился, чтобы не унижаться самооправданиями, а занять более выгодную позицию.       — Понял. Очень жаль. — Саша с удивлением отметил, что когда директор не светит отбеленными зубами, он выглядит крайне непримечательно. Обычный седой мужик со своими тараканами в голове. — Учиться хоть собираешься?       — Собираюсь.       — А раньше почему не начал? Я давал тебе шанс.       — Я… — Саша выдохнул, одновременно чувствуя стыд и раздражение. — Пытался тогда.       — Послушай, — директор сложил пальцы домиком, видимо, собираясь подводить итог. — Если ты собираешься жить под крылом родителей… — Саша раздражённо фыркнул, — Не кривись, я не говорю, что это плохой путь. Я лишь указываю на то, что вы с отцом можете спокойно найти школу, куда тебе не придется ходить. Получишь свой липовый аттестат… Мы созванивались с Димой вчера, и он предлагал решить вопрос с тобой так. Но в моём лицее такого не будет. — Саша вздохнул. Других решений от отца он и не ждал. — Второй вариант такой: я могу порекомендовать тебе хороших репетиторов. Если будешь старательно заниматься и слушать — ты сможешь хорошо закончить год и сдать экзамены. Но минимальные результаты мне будут нужны через месяц. Что выбираешь?       Когда Саша вышел из кабинета, первое, что он сделал — привалился к стене. Психически он был выжат до нитки. И почему разговоры по душам такие сложные? Саша с трудом балансировал между правильными ответами о том, что он готов учиться, и гримасами напополам с хамством, чтобы не выглядеть приторным и хорошим в чужих глазах.       Саша удивился, когда понял, что он, не сворачивая, идёт обратно в класс. Раньше он бы точно побежал на первый этаж, надеясь выловить маму и пообщаться с ней хоть немного. А теперь всё. Саша усмехнулся, представляя, как мама сама бродит по школе, ищет его кабинет… и когда она найдёт его, Саша отрицательно мотнёт головой и скажет: «Прости, давай поговорим попозже? Мне так жаль, но сейчас очень неудобно! Помни, я люблю тебя!»       — Что, пришёл за вещами? — Сабрина ничуть не удивила. Такой же пустой комментарий, как и она сама. Саша даже отвечать не стал.       Марк по-прежнему мучался, то есть наслаждался у доски, маркером вырисовывая нечеловеческие загогулины.       Главное, чтобы человек был хороший, тогда и извращения простить можно. Так Саша и рассудил, стараясь внимательно слушать урок и не думать о том, какие мучения ему предстоят с репетиторами.