cherry lip tint for a teacher, please

Вишневый тинт для губ был насыщеннее предыдущего и сильно нравился Шинобу. Потому что запах у него был просто божественный, на вкус — сладковатый, да и в принципе ложился на губы замечательно. Еще больше Шинобу нравилось бесить Томиоку-сенсея, что так рьяно отстаивал свои нравственные устои по поводу женского макияжа. Кочо быстро отошла от произошедшего. Сестрам ничего не говорила: знала, что Канаэ восприняла бы это слишком болезненно, а потому, придя домой, быстро прошмыгнула в душ и в горячем пару попыталась смыть с себя все накопившееся за день. На самом деле, она довольно быстро успокоилась. Да и неприязнь к учителю физкультуры почти прошла. Может, это из чувства благодарности за свое спасение, но свое изменившееся к нему отношение с открытого презрения на благосклонность она считала правильным. Однако желание побесить Томиоку-сенсея чувство благодарности совсем не притупило. И потому Шинобу растушевывает по центру губ стойкий пигмент вторым слоем. И когда она вместе с Канао подходит к школе и видит синий спортивный костюм, внутренне радуется. Но только лишь потому, что у нее представляется возможность его побесить. — Здравствуйте, Томиока-сенсей! — прощебетала она в привычной ей манере, а учитель, кивнув ей, сделал пометки в своем журнале, — Как Ваши дела? — Хорошо, — достаточно прохладно отозвался молодой человек, кинув совсем недолгий взгляд на нее. Кочо все же заметила, как его взор проскользнул по ее лицу. Однако, на ее удивление, учитель ничего не сказал, лишь обратно уткнулся в тетрадь. Девушка даже разочаровалась немного, но с легкой улыбкой зашла на территорию школы. Канао, молчавшая до этого момента, тихо произнесла: — Неужели Томиока-сенсей ничего не сказал по поводу твоего макияжа? Шинобу выдохнула. Все же, даже для других людей такое поведение учителя было нонсенсом — возможно, причиной такого стал недавний инцидент. Но Канао знать об этом не стоит. Поэтому она просто согласилась с тем, что «да, это довольно странно». Дождавшись обеда, Кочо целенаправленно пошла на задний двор школы, ближе к стадиону. Обычно в это время здесь никого не бывает, кроме Томиоки — он проводил свой обед в одиночестве, сидя на лестнице и по обыкновению запивая багет (с пекарни «У Камадо», разумеется) соевым молоком. Шинобу знала это, потому что почти каждый день видела это, обедая на крыше школы (куда, вообще-то, вход ученикам запрещен, но кто за этим следит, покуда Томиока-сан на обеде внизу?). Сегодня же, в качестве благодарности, она приготовила ему обед, стушив лосось с редисом и отварив рис с карри. А затем — смело спустилась по лестнице, где ближе к подножию одиноко, но самодостаточно сидел учитель. — Томиока-сенсей, — произносит девушка, пару раз тыкнув пальцем ему в плечо. Молодой человек не вздрогнул, увидев ее, хотя и был удивлен ее появлению — подкралась совсем незаметно. Ну, на то ее фамилия и означает — «бабочка». — Я принесла Вам обед, сенсей. В качестве благодарности…за недавнее, — последнее она, нервно улыбнувшись, проговорила чуть тише. Томиока прекратил жевать свой багет, кинув взгляд на ланч-бокс в руках своей ученицы. — Нет, спасибо, я уже поел. — Сенсей, Вы же только начали! И неужели Вы хотите сказать, что я зря так долго возилась на кухне? Между прочим, было тяжело тушить лосось с редисом, — Шинобу присела на ступеньку, разворачивая сверток с бенто. Она открыла крышку ланч-бокса и протянула его молодому человеку. Он сначала замешкался, но завидев лосось с дайконом, благодарно принял контейнер. Кочо подала ему палочки, а после удивленно отпрянула назад: Томиока улыбался. Улыбался и излучал счастье — так, будто он был способен залить благородным светом все самые темные уголки этого мира, превознести солнечные лучи во мрак грешных людских душ, примирить обездоленных, восстановить баланс во вселенной. — Сенсей… Удивили! Это Ваше любимое блюдо? — Может и так. Женская интуиция — мощь. Интуиция Шинобу — мощь двойная: было неожиданностью с первого раза так точно угадать вкусовые предпочтения человека. А уж тем более — Томиоки. Учитель ел с большим аппетитом — она уверена, что на вкус это не иначе как венец кулинарии. Уж в чем Кочо была уверена — так это в своих кулинарных способностях. Канаэ не раз шутила о том, какой бы Шинобу была идеальной женой. — Божечки! Я вижу, Вам нравится? — усмехнулась девушка, открывая свое бенто — себе она положила только рис с карри и кусочек лосося. — Да. Очень вкусно. Гию искоса взглянул, как его ученица сидит на довольно прохладной каменной ступени, а после, снимая кофту, протянул ее ей: — Девушкам нельзя сидеть на холодном. Постели под себя. Кочо, прекратив жевать кусок рыбы, удивленно покосилась на спортивный джемпер, но послушно взяла его — сидеть в школьной юбчонке действительно было прохладно. Но девушка, разумеется, не может в лишний раз удержаться бросить в сторону учителя ехидный комментарий: — Надо же, сенсей, какой вы галантный. И знаете, что девушкам вредно для здоровья! Спасибо Вам! Сегодня Вы действительно странный. Даже не отметили, что я сегодня накрашена ярче, чем обычно. Теряете сноровку, сенсей. Томиока взглянул на нее своим самым обычным взглядом, а после небрежно бросил: — Я заметил. Тебе идет. — Да? Спасибо… Ответ учителя застал врасплох, из-за чего слегка порозовели щеки. Нет, она подозревала то, что он специально не сделал замечание утром, однако такого оценочного комментария не ожидала наверняка. — Ох, а Вы вот едите довольно неаккуратно, у Вас рис на щеке, сенсей. Шинобу, когда смущается, имеет привычку отшучиваться и переводить тему, но, скорее всего, никогда в жизни она не делала этого так неловко и неуклюже. — …Понял. Томиока кивнул и стряхнул зернышки риса со рта, уткнувшись обратно в свой обед. Уголки его губ были слегка приподняты — Кочо же удивленно вздернула брови, дружелюбно улыбнувшись. Теперь можно готовить это блюдо ему каждый раз, как она вновь захочет увидеть это выражение лица. Перемешивая палочками рис с карри, Кочо с легкой улыбкой замерла, осознав свою последнюю мысль. «В смысле?».