cherry lip tint for a teacher, please

Шинобу всегда поражалась аппетиту Митсури. Ну, то есть, как она это делает? У Канроджи была просто потрясающая фигура, что никак не вяжется с тем, сколько еды она может поглотить за один ужин — а Кочо наблюдает это далеко не в первый раз, по крайней мере потому, что порой она этот ужин готовит. — Твоя еда — лучшая, — говорит та невнятно, запихав в рот сакура-моти. Шинобу улыбается и щелкает полотенцем, прежде чем вытереть рисовую муку на уголках ее рта. Вечер пятницы: Митсури решила позвать подругу к себе на ночевку с целью объесться чего вкусного и провести как можно больше времени без сна за ночными разговорами о своем, о девичьем. Эта традиция у них завелась с самого детства, поэтому родители Канроджи, когда видят Кочо, ничуть не удивляются и радушно улыбаются. Митсури — светлый и добрый человек, и Шинобу понимает, что в этом есть главная заслуга ее замечательных родителей. Канроджи, когда они наконец-то наедаются до отвала, тащит подругу на второй этаж и проворно движется вглубь своей комнаты, задергивая плотные розовые занавески и воткнув торчащий рядом шнур в розетку, отчего комната, погрузившаяся в вечерний сумрак, наполнилась тусклой, но романтичной подсветкой. Комната Канроджи так и кричала о том, какой же человек в ней живет: много нежно-розового и зеленого цветов, плакаты с какими-то корейскими поп-исполнителями, полароиды на прищепках и, разумеется, развешанные по всему периметру гирлянды, что и создавали всю атмосферу. Шинобу искренне считала ее комнату очень красивой, хотя изобилие мягких игрушек и розового цвета порой рябили в глазах. Но сейчас, под вечер, под медленно затухающую и вновь загорающуюся золотистую иллюминацию, Кочо действительно чувствовала себя комфортно и уютно. — У меня есть чипсы, — довольно щебечет Митсури, плюхнувшись на расстеленные одеяла и подушки посреди комнаты и потянувшись под кровать за шуршащей упаковкой. — Ох, нет, я откажусь, кушай сама. «Мы же столько съели, неужели тебе хочется еще? Поразительный человек». Канроджи разрывает пачку и кладет ее на середину одеял, покуда Шинобу присаживается, опершись на одну руку. Сегодняшний вечер обещал быть очень ламповым и интересным — хотя бы потому, что она чувствует, что им обоим есть, что рассказать. — Итак. Шинобу-чан… Кочо кивает, дожидаясь, когда она закончит хрустеть чипсами. Канроджи переламывает зубами картофельное тесто быстрее, нервно потирая тыльные стороны ладоней и отводя взгляд. — Я хочу позвать Игуро-сана…погулять, — произносит она нерешительно после того, как подруга выжидающе взглянула на нее, склонив голову набок. И даже если при таком свете этого не видно, Шинобу знает, что щеки Канроджи сильно поалели. — Это очень хорошо! — восклицает Кочо, приподняв уголки губ в приободряющей улыбке, — Тогда давай напишем ему. — Сделать ч-что? Огромные и круглые глаза Митсури стали еще больше, а рука, тянувшаяся к пачке чипсов, оказалась резко одернута и прижата к груди. — Напиши ему. А я буду здесь, помогать. — Сейчас?! Прямо сейчас?.. Митсури вскочила с пола и смущенно заметалась по комнате, в конце концов плюхнувшись на кровать и быстро замотав головой. — Нет-нет-нет, я не могу, Шинобу-чан! Просто не могу! — ее голос тут же становится тоньше и жалостливее, и это заставляет Кочо с легкой усмешкой приподнять брови, — Я умру от смущения! — А когда тогда? — вопрошает Шинобу, подсев к ней и аккуратно погладив ее по лопаткам. — Не знаю… Но не сейчас! Нет-нет-нет-нет! Митсури приподняла голову, сказав это, а затем резко уткнулась в подушку лицом — и это было достаточно забавно, чтобы Кочо хихикнула в кулачок. — Он есть у тебя в друзьях? — спрашивает она, и Канроджи тихо угукнула, — Хорошо. Быть может, у тебя есть какие-то проблемы или вопросы, связанные по учебе? Девушка поднимает голову и устремляет взгляд на подругу, пару раз хлопнув глазами, а затем что-то восторженно вскрикнула, приняв сидячее положение и порывисто обняв Шинобу. — Ты гений! Гений, Ши-чан! И правда, он ведь очень хорошо объясняет мне математику! И это действительно можно использовать как предлог! Канроджи неуклюже сползает с кровати, перекатываясь на лежащие одеяла, и, шаря ладонью по полу, ищет смартфон. — Да, я как раз…не очень хорошо сделала домашнее задание, мне сказали переделать, — когда гаджет оказывается в руках хозяйки, Канроджи приложила костяшки пальцев к губам, слегка касаясь их — она всегда так делала, когда ее одолевало смущение или интерес. — Завтра как раз будет замечательная погода. Можно посидеть в парке, — подначивает Кочо, возвращаясь на пол и заглядывая ей в телефон. Митсури быстро зашла в социальную сеть и, нажав на вкладку «Друзья», тут же выбирает первый контакт. Шинобу с нервной улыбкой отмечает, что предмет воздыхания подруги сместил ее с важных друзей на второе место — и либо Митсури просто заходит на его страницу 12 раз за минуту, либо у Шинобу к подруге есть некоторые претензии. — Итак… Что мне написать? — былая решимость девушки быстро улетучивается, когда высвечивается клавиатура, и она немного испуганно косится на лицо Кочо, ища в фиалковых глазах ответ. — «Привет, Игуро-сан». Поздоровайся с ним, как обычно, — говорит Шинобу спокойно, оглядывая предыдущие сообщения и отмечая, что даже в общении с парнем, который ей нравится, она не прекращает использовать огромное количество эмоджи, — Да, да… Три улыбающихся смайлика подойдут. — О божечки-кошечки… — волнительно произнесла она, мотнув головой и собираясь с мыслями, а после, резко выронив телефон, обхватила ладонями щеки, — Он онлайн! Онлайн, Шинобу! — Нет-нет-нет, успокойся, без паники, все хорошо, — Кочо тихо рассмеялась и положила ладонь на ее плечо, — Он бы все равно когда-нибудь зашел. Успокойся. Пиши дальше. «Мне нужна твоя помощь, мое домашнее задание не зачли», что-то такое… Ох, ну куда столько эмоджи. — О божечки, я так волнуюсь, — полушепотом промолвила девушка, безбожно заливаясь краской, — Прости, сейчас сотру… В следующую секунду происходит, по мнению Шинобу, самая банальная и глупая вещь, которая могла произойти: палец Канроджи соскальзывает на клавишу «Отправить», и потому Кочо предусмотрительно закрывает уши, когда слышит девчачий визг. — О БОЖЕ МОЙ! Митсури трясущимися руками смотрит на отправленное сообщение, которое было прочитано спустя шесть секунд после отправления (она засекала). Шинобу поджала губы бантиком и закивала, оценив скорость предмета дыхания. «Митсури Канроджи: Привет, Игуро-сан! ^_^ ^_^ ^_^ Мне очень-очень нужна твоя помощь по математике, мое домашнее задание не зачли (Т.Т) (Т.Т) (Т.Т) (Т.Т)» Ответ не заставил ждать себя долго — девушка, что откинула выключенный телефон куда подальше и щекой уткнулась в покрывало, тут же резко вздернула голову, посмотрев на загоревшийся дисплей. Шинобу захихикала, увидев, как, немедленно прочитывая его сообщение, подруга тихо заверещала в подушку, болтая в воздухе ногами и с глухим стуком ударяя ими о пол. — Что там? — вопрошает Кочо, и девушка, не отрывая голову, протягивает ей смартфон. «Обанай Игуро: Привет. Чем я могу тебе помочь?» — Хороший знак, — Шинобу покачала из стороны в стороны головой, — Митсури-чан, пожалуйста, соберись, впереди еще самое главное. «Если я выгляжу также, когда переписываюсь с Томиокой-сенсеем, убейте меня». — Ох… — Канроджи переворачивается набок, схватив телефон, а Кочо отмечает, что даже при таком освещении она видит, насколько порозовело лицо подруги, — Хорошо… «Митсури Канроджи: ты свободен завтра, Игуро-сан?» «Обанай Игуро: да, вполне» «Митсури Канроджи: давай тогда позанимаемся вместе, пожалуйста U.U ты действительно очень-очень хорошо объяснил мне ту тему, а эту я не поняла Т.Т» «Обанай Игуро: я был бы рад помочь, Митсури-чан» «Обанай Игуро: *-сан» — Он сказал, что готов мне помочь, — Шинобу вновь прикрывает уши от неконтролируемого писка и, развернувшись, кладет голову на плечо подруги, — Он… Какой же он добрый, Шинобу-чан! «И беспалевный», — проносится в голове Кочо, когда она читает сообщения Игуро. Друг друга эта парочка, конечно, стоит. «Митсури Канроджи: давай завтра в три часа в главном городском парке? ^_^ ^_^ ^_^» «Обанай Игуро: Хорошо. Увидимся :)» — Это что, смайлик? — Канроджи удивленно покосилась в телефон, а после показала сообщение подруге, — Ты видишь это? Это смайлик?» — Да, это улыбающийся смайлик, — с легкой усмешкой произнесла Кочо, чувствуя, как та вновь исходит на тихий писк, — Ох, очевидно, он не из тех людей, которые отправляют эмоджи, не так ли? — О-о-о БОЖЕЧКИ! *** Время уже половина первого часа ночи, а Митсури все еще визжит. Шинобу наблюдает за тем, как она катается по полу, обнимая подушку и что-то нечленораздельно прощебетав. — Я та-а-ак счастлива сейчас, Ши-чан! — произносит она довольно, и Кочо усмехается, прикрывая ладошкой зевоту, — Я так рада, что ты у меня е-е-есть! Девушка подкатывается к подруге и поваливает ее на пол. Шинобу посмеивается и обнимает ее в ответ, а затем чувствует, как Канроджи, потершись своей щекой об ее, замирает. — Ши-чан, — произносит та, отрываясь от нее, и Кочо удивленно смотрит на нее, — Не представляешь, как я рада, что ты снова начала смеяться. Шинобу приподнимает брови, а затем расплывается в мягкой улыбке. Да, прошло уже недели три с той поездки, и Митсури не перестает интересоваться, что же произошло на той экскурсии, что, вернувшись оттуда, Кочо наконец-то начала радовать ее чем-то помимо дежурной улыбки и тихого хихиканья в кулачок. Девушка приняла сидячее положение, нервно поджав губы и похлопав рядом с собой, приглашая Канроджи присесть рядышком. — Я должна тебе… Кое-что рассказать о той поездке. Митсури удивленно похлопала глазами, но послушно села напротив, поджав ноги под себя. Кочо прикрыла на мгновенье глаза, собираясь с мыслями. Почти месяц она держала это в себе, боясь открыться подруге и раздумывая о том, как же она отреагирует. Но сейчас она понимает, что дальше держать все в тайне нельзя — это может разрушить доверие между ними, которое так долго выстраивалось на протяжении долгих лет их дружбы. — Сейчас ты сделай глубокий вдох и попытайся быть тише, а то разбудишь родителей, — осторожно начинает она и, увидев ползущие вверх от удивления брови Канроджи и ее открывающийся ротик, чуть прокашливается и продолжает, — Понимаешь, дело в том, что тогда - в поездке… Томиока-сенсей мне признался. Ну, разумеется, я высказала о нем все, что думаю, но в конечном итоге я решила ответить ему…взаимностью. И с того дня мы, получается… — …Вместе? — заканчивает за нее подруга, приложив ладошку к губам, — О Боже… Вы вместе..? Вместе? И ты говоришь это только сейчас? — Да… — немного виновато произносит Кочо, подкусив губу, — Я долго собиралась с духом, чтобы тебе рассказать, потому что боялась, что ты меня осудишь и не захочешь больше со мной общаться, но… Девушка резко замолкает, поднимая голову и недоуменно похлопав глазами: Канроджи резко покраснела, поджав губы, отчего ее щечки вздулись, а сама она активно замахала ладошками у лица. — О божечки-кошечки, Шинобу-ча-а-а-н! — Кочо с небольшой тревогой наблюдает, как Митсури откидывается назад и машет руками в воздухе, а после перекатилась на живот и заболтала ногами в воздухе, — Это же лучший день в моей жизни! Подруга просит ее быть чуть потише: все же, родители Канроджи уже давно спали. Она слегка обеспокоенно улыбается, когда девушка треплет ее щеки и звонко чмокает в чуть вздернутый носик. — Я как будто живу в дораме. Или в фанфике, — мечтательно произносит та, рассмеявшись и радостно взглянув в фиалковые глаза подруги, — А я видела, я знала, что между вами — хи-и-имия! — Тебя вообще ничего не смущает? Я ученица, а он, ну знаешь… Учитель… Важная фигура в воспитании ребенка, наставник по жизни, все такое… — Какая разница, когда ты влюбле-е-ен! — Уголовного кодекса на тебя нет, Митсури. — Перестань, это нельзя скрыть! Такие чувства! Как дораме «Сложный возраст», помнишь, у вас даже разница в возрасте одинаковая! От ненависти до любви! Я это сразу поняла! Глаз-алмаз! Вы поженитесь! Шинобу облегченно улыбается и расслабляется, когда видит, как подруга похлопывает разгоряченные от румянца щечки. — Я хочу знать все-е-е-е, Ши-чан! — щебечет она, потянувшись рукой под кровать за новой пачкой чипсов и устраиваясь удобнее. — У тебя там магазин, что ли? — Не отлынивай от темы! Я вся во внимании! Кочо посмеивается и, опираясь о кровать спиной, нерешительно начала свой рассказ. Но, увидев горящие глаза подруги, перестала стесняться и, погрузившись в воспоминания, начала повествовать смелее: про то, как она вышла погулять в сад и встретила пьяного учителя, который (не очень-то романтично) признался ей в чувствах. Рассказала про то, как той ночью она долго ворочалась на футоне, безбожно краснея, и как потом сильно боялась, что все произошедшее учитель забудет, как только протрезвеет. И про то, как они поехали в аквапарк, где он приревновал ее из-за купальника, а потом она его поцеловала на Ленивой реке (где-то здесь ей пришлось прерваться из-за восторженного писка Канроджи). Про то, что они вместе ночевали в палатке, Кочо рассказала сухо и вкратце, отметив, что поход ей понравился («было не так уж и плохо… по некоторым причинам»). И вот теперь, уже три недели, как они ходят по местным улочкам вечерами, заходя в малоизвестные кафе и всеми силами стараясь не попадаться идущим навстречу людям. А пару раз они встречались у него дома: Кочо устала ныкаться в городе, а Томиока повелся на то, что она пообещала приготовить ему лосось с редисом. Когда рассказ зашел про дом, Канроджи замолчала и, поджав колени к лицу, тихо и нерешительно спросила: — Шинобу-чан… То есть у вас уже было… это? — А? Ты про что? — Ох… Кочо недоуменно похлопала глазами, а затем густо залилась краской — вопрос застал ее врасплох. И сейчас, анализируя свои слова, девушка действительно понимает, что могло натолкнуть Митсури на такие мысли: развитие их с Томиокой отношений действительно происходит стремительно. — Ох… Нет, пока нет, — произносит она, подкусывая губу и переводя взгляд на стену. — Томиока-сенсей ведь мужчина… Были ли у него девушки, интересно? Хотя у меня создалось впечатление, что он весь такой холодный принц, но на самом деле — ждет «ту самую»! — Митсури хихикнула. Шинобу же неожиданно для себя громко хохотнула, позволив себе нижепоясной комментарий: — Не-ет, он определенно не выглядит так, будто его до взаимоотношений со мной ласкал только ветер. Канроджи прикладывает костяшки пальцев к губам, и Кочо опускает глаза с тихим смешком. Ей в голову опять лезут непристойные мысли и навязчивые воспоминания: насколько Томиока замечательно целуется и как ловко он залез к ней под футболку (на дар божий это как-то не спишешь). — Думаю, что некоторый, хотя бы маломальский опыт у него…имеется. Шинобу бросает в жар от этих воспоминаний, и она резко становится тише, начиная ковырять пальцем ворсистое покрывало. — Он же на тебя не давит? — вопрошает Митсури серьезно, а Кочо качает головой, — Точно? Ведь у взрослых мужчин есть…потребности? — Нет, нет… И, ей-богу, Митсури, не настолько он уж и взрослый мужчина. — Оскорбительно! — Ну, любом случае Томиока-сан…он сказал, что не будет на меня давить, пока я не буду готова. Шинобу, черт возьми, не понимает, когда их невинный девчачий разговор зашел не в то русло и переквалифицировался в «исключительно женский». И еще больше не понимает, п о ч е м у при упоминании девушкой словосочетания «занятие любовью» Канроджи не безбожно краснеет, как раньше, а лишь тихо хихикает и выпрашивает с подруги обещание рассказать про свой первый раз «во всех деталях!». «Очевидно», — проносится у Кочо в голове, — «Времена меняются».