22 декабря
Урок искусств Полночи нахально сорвали внезапно ворвавшиеся Каминари, Урарака и Асуи. Учительница была почти что в бешенстве и уже готовилась наорать на них, предварительно отшлепав их мягкие места плеткой: мало того, что они опоздали на урок, так они еще смеют так нагло и без разрешения врываться в класс. При всем при этом у них какие-то счастливые и озорные рожицы, которые не помешало бы подправить. — Ребята! — выкрикнул Каминари, не замечая злую как черт Полночь. — Мы пришли с отличной идеей! — Которую нам подкинула Кендо с ребятами, — уточнила девушка-лягушка. — Я надеюсь, что эта затея стоит срыва урока? — спросила горящая пурпурной яростью Полночь. — Конечно, сэнсэй! — ответила ей Урарака, отлично скрывая страх. — Потому что в эту новогоднюю игру можете поиграть даже вы с остальными учителями. Услышав это, женщина немного успокоилась и стала сверлить их выжидающим взглядом. — Так что у вас? — спросил Серо, привлекая внимание трио. — Игра «Секретный Санта», — ответил Каминари. — Очень увлекательная игра на сколь угодно большую компанию. Суть игры в том, чтобы достать из шляпы или мешочка бумажку с именем участника и сделать ему подарок на Новый год. Свой листок нельзя показывать никому. В классе поднялся удивленный и явно увлеченный гул. На этот раз даже Полночь стала интересоваться происходящим. — А если попадется записка со своим именем? — спросила женщина. — Тогда это — единственный случай, когда листок можно бросить обратно и взять другой, — ответила ей Асуи. — Звучит здорово! — сказал Киришима. — Давайте сразу же на перемене, а? — Если эта игра не займет много времени, то можете начинать прямо сейчас, — сказала Полночь, и на нее посыпался шквал благодарностей. Как обычно, предоставить все необходимое пришлось Яойорозу. Девушка сняла куртку, пиджак, задрала рукав рубашки и достала из розовых искр маленький красный мешочек, символизируя бездонный мешок с подарками Санта Клауса. Потом ее левая ладонь заискрилась, и уже через мгновение она держала тонкие полоски бумаги, на которых можно было написать фамилии и имена. На это у нее ушло около минуты, а потом, когда она скомкала каждый листок в белую горошину и бросила их в мешочек, началось самое интересное. Первым доставать стала она, а потом к ней выстроилась очередь из ее одноклассников. Парни и девушки опускали туда пальцы, доставали по горошинке, разворачивали, смотрели и уходили. Вернули листки лишь Оджиро и Аояма, (он с первой главы пялится на вас, помните это!) а потом, когда все поутихло, Полночь продолжила урок. — Вам повезло, что я заинтересовалась, — сказала она, — потому что я сейчас имею полное право наказать весь класс. — Женщина хитро ухмыльнулась, а потом добавила: — Предложу эту игру остальным учителям. Как минимум Сущий Мик одобрит эту затею. И пока эту гениальную идею распространяли по всей академии, класс «А» решил не оставаться в стороне и тоже внести свой вклад. Мидория сказал, что было бы очень здорово провести Новый год в каком-нибудь ресторане, вместе с семьями, и там же подарить всем подарки. Класс хором согласился, и в первый же день каникул — 25 декабря — несколько человек вышли искать в городе подходящий ресторан или кафе, чтобы забронировать его на Новый год. Снег уютно хрустел под ногами. Свет уличных фонарей красиво играл в прозрачных падающих снежинках, создавая атмосферу зимней сказки. Киришима, Тецутецу, Тодороки, Йосецу и Каминари шагали по людному району, богатому всяких забегаловок. Как назло, попадались одни маленькие ресторанчики, и то забиты людьми, которые остановились там погреться и перекусить. Но впереди, где дорога разветвлялась на три пути, череда простых кафе, магазинов, супермаркетов и прочих строений заканчивалась. Дорога напротив вела в огромный развлекательный центр для детей, влево — в крупный спортзал, а правая дорога вела там, куда студентом надо было идти. Почти никаких парковочных мест для машин, никаких людей, только высокий забор из железных штыков искусной формы, а за ним — высокое и красивое строение. Создавалось ошибочное мнение, что забор отгораживает от всего остального мира чей-то особняк, владелец которого выбрал очень неподходящее место для своего жилища, однако неспроста мнение было ошибочным. Забор отгораживал дорогой и элитный ресторан. Работа там кипела дни и ночи, даже несмотря на малое количество посетителей. Куда шла вся работа — страшная тайна, которую были достоины узнать сначала студенты Юэй, а потом и весь остальной мир. Тодороки сказал, что этот французский ресторан — хороший вариант, Киришима и Каминари ответили, что это им вряд ли будет по карману; Тецутецу предположил, что на общую сумму они с лихвой смогут забронировать весь ресторан даже на неделю. Йосецу, как обычно, молчал. Высокая калитка была открыта. Входить можно было абсолютно каждому, даже простому смертному, а если смертный был с толстым кошельком, то еще лучше. Тропа была из толстых каменных плит, которые странным образом не засыпало снегом, в отличии от, кажется, крупных лужаек с искусственными прудами. Очевидно, что под плитами был подогрев, или что-то в этом роде. Витиевидные буквы над входом осведомляли о названии ресторана — «Cuisine paradisiaque». В узких двойных дверях были разноцветные витражные окна, через которые наружу лил золотистый свет и волшебно лежал на снегу, поблескивая солнечными бриллиантами. Внутри здания царила тишина, но было оживленное, даже какое-то суетящиеся, движение, которое мигом прекратилось, стоило студентом открыть двери, чтобы лицезреть прекрасное помещение с высокими стенами и куполообразным потолком, на котором выстроились ряды огромных хрустальных люстр. Жемчужно-белые кафельные плитки с золотыми вставками выстраивали пол, на котором стояли ряды пустых круглых столов с белоснежной скатертью. Обслуживающий персонал, одетый в изысканные черные смокинги и платья, замер, устремив свои удивленные взоры на неожиданных посетителей, как бы думая: «Что эти простолюдины тут забыли?» — У нас посетители! — воскликнул один француз с зализанными назад волосами и черными усиками. В его японском говоре отчетливо слышался акцент. Сразу после его слов возобновилось движение, но официанты выглядели более озабоченными. Разобравшись со всем, несколько человек подошли к студентам и попросили разрешение снять с них куртки. Ничего толком не понимая, они согласились, сняв верхнюю одежду, кожаные перчатки, шапки и шарфы, показывая свои румянцы и красные от холода носы. — Чего желаете, месье? — спросил тот же официант, провожая их внутрь. — Мы ищем место, чтобы провести новогодний праздник с нашими семьями, — ответил Каминари. — Вы хотите забронировать столики? — поинтересовался француз. — Скажите, сколько вам нужно, и мы все для вас приготовим. — Вообще-то мы хотим забронировать весь ресторан, — выпалил Йосецу и быстро сжал губы, словно он произнес что-то непристойное. У французов округлились глаза. — Весь ресторан! — воскликнула одна женщина и драматично упала в обморок. — Боюсь, что это невозможно, месье, — сказал официант с усиками. — Чтобы забронировать весь ресторан — а такого у нас давно не было, — вам нужно поговорить об этом с владельцем. Спешу вас огорчить: вы не сможете с ним увидеться ввиду его занятости, и мы при всем желании не сможем проводить вас к нему, ибо он работает над чем-то крайне важным и величественным, посему ему необходимо одиночество для комфортной... Официант не успел договорить. Дверь, что была хорошо спрятана и идеально вписывалась в стену, распахнулась с такой мощью, что от эха все вздрогнули. В темном проеме стоял карлик с яйцевидным телосложением, непропорционально тонкими конечностями, огромным носом и ушами. Глаза сияли от счастья, а зубастая улыбка была растянута на все лицо. Над ртом сияли два блондинистых усика. — Я сделал эта! — Его говор был куда больше насыщен акцентом, и некоторые слова он выговаривал неправильно. — Наканец-та! Сразу стало ясно, что это маленькое недоразумение является владельцем этого роскошного заведения. Низкий мужчина, что был одет в черный костюм, чуть посмеявшись после своего радостного оглашения, вышел в зал приемов медленной, небрежной походкой, одаривая окружение расслабленным взглядом. — Друзья маи, — сказал он, явно обращаясь к своим подчиненным, — спишу саабщить вам радастную новасть — я изабрести свой сорт кофэ! Мужчина снова засмеялся счастливым смехом. Потом, сказав что-то на изящном французском одной молодой женщине, что стояла рядом с главным официантом, обратил внимание на гостей. — Пасетители! Дабро пажалавать в «Cuisine paradisiaque»! — рестаран, где ваши пажелания для нас — святий закон! Толька дайте мне знать, что ви хатите, и я исполнить ваши желания! Студенты молчали, неловко смотря на веселого мужчину, говор которого резал их японский слух. По какому-то неведомому им доселе инстинкту, они посмотрели на Тодороки, невербально показывая людям свое доверие ему. Шото же жалел, что здесь нет Ииды или Яойорозу, уж они-то быстро бы разобрались со всем. Парень открыл рот, чтобы на всякий случай спросить, является ли этот низкий мужчина владельцем ресторана, но официант с усиками уже наклонился к своему, предположим, боссу, разъясняя ситуацию на родном французском. Когда мужчина закончил с объяснениями, студенты увидели проблеск восторга и азарта на лице карлика. — Вот как! А потом он замолчал, приняв немного задумчивое лицо. От мысли, его озарившей, он совсем забыл крупицы японского, так что быстро переключился на французский, но обращался он к прислуге. Женщина, что стояла рядом, в какой-то момент встрепенулась и с какой-то тревожной спешкой подбежала к близстоящему столику, и, взяв железный стул, понесла его к низкому мужчине. Официант с усиками помог ему подняться и сесть, а женщина, что принесла стул, достала откуда-то из воздуха фарфоровый стаканчик и блюдечко, демонстрируя свою причуду. Потом официант похлопал в ладоши, и из кухни вылетел фарфоровый чайничек, наполненный горячей водой. Все еще вися в воздухе, он налил жидкость в стаканчик, а потом улетел обратно на кухню. Мужчина, не переставая улыбаться своей небрежной зубастой улыбкой, стал водить пальцем по краям чашечки. Подростки смотрели на происходящую суету с неловким напряжением, а потом, когда низкорослый мужчина посмотрел на них, они увидели, что бесцветная горячая жидкость в его чашке вдруг приобрела очень знакомый черный цвет.Бернард Тома
Геройское имя: ***
Причуда: Кофе. Превращает воду в кофе, который он пил в последние 24 часа
«Вот он обзавидуется...» — пронеслась в пяти головах одна мысль. Тем временем Тома стал снова смеяться. — Канечна, маи друзья! — сказал он. — Канечна я пазволить вам правести в маем рестаране праздник! О, как нивежлива с маей стараны. Я — Бернард Тома, владелец этава рестарана, но ви эта уже знать, верна? Мужчина смеялся так сильно, что кофе едва ли не выплескивался на его дорогую одежду. — Ви знать, маи дарагие друзья, что я очень любить кофэ. Знать, что я многа лет сабирать сарта и саздавать собственний сорт, каторий я закончить минута назад. Нивераятна, да? Застать паявление шидевра! Мой кофэ називаться Абсалютний. В нем краине многа кафеина, но... — Он расхохотался. — НО В НЕМ САВСЕМ НЕТ КАЛОРИЯ! Мужчина сделал глоток своего Абсолютного кофе, чтобы успокоиться. На секунду глаза выпучились, но они быстро вернулись в норму. — Я путешествавать па странам, чтоби сабирать сарта. Я искать асобую причуда, каторая спасобна мгнавенна давать жидки кофэ молатий вид. Очень скора мой шидевр начнут прадавать в магазинах за бальшие... — Так сколько вы хотите? — внезапно спросил Йосецу, перебив Тома, и взамен его наградили множеством укоризненных взглядов. «Неприлично перебивать старших» — говорили эти взгляды, которыми на него уставились официанты, но Бернард лишь добродушно рассмеялся. — Что-та я забалтался, — сказал он, — спасиба, юнаша, что напомнил мне о главнай теме. Он выпил остаток кофе целиком уже без видимых симптомов «кофейного опьянения». Официант с усиками снова похлопал в ладоши, призвав чайничек, а Бернард повторно показал христово чудо, но пить кофе он не стал. Вместо этого он немного вытянул чашку вперед, к студентам, а потом сказал: — Я не хатеть с вас денег. Проста, если асилите, пабедите меня... — Он немного помолчал, а потом сказал: — Café de la perche». Прислуга, что находилась рядом и услышала его слова, ахнула. Женщины драматично попа́дали в обмороки, мужчины достали белоснежные платки из нагрудных карманов и стали вытирать со лба воображаемый пот. Слащавые манеры, не более. — Эй, — сказал Каминари, — что это значит? Мужчины с платками встревоженно посмотрели на него, словно говоря, что лучше ему не знать. Денки недоумевал, Тодороки пытался разобраться, что происходит, а Тома продолжал улыбаться. — Он хочет, чтобы вы сразились с ним, — пояснил официант с усиками. Тецутецу усмехнулся. — Не на кулаках, — продолжил мужчина. — Он вызывает вас на соревнование «Кто кого перепьет». — Да ерунда! — выкрикнул Тецутецу и быстрым шагом направился к Тома. Взяв у него чашку, в котором налитое кофе дымилось очень пахуче, он засобирался выпить все залпом, но его остановили слова на ломаном японском: — Юнаша, с кофэ шутка плоха. Если випить Абсалютний сразу, то можна умиреть. Тецутецу свирепо уставился на мужчину, а потом сделал малюсенький глоточек. Он почувствовал, как горячие капли (без сахара!) стекают в горло. Он почувствовал, как учащается сердцебиение. Он почувствовал, как сокращаются и расслабляются мышцы во всем теле. Внешне казалось, что его бьет током. — Тецутецу! — крикнул Йосецу и кинулся к однокласснику. Последний уронил чашку, а ржаво-коричневые брызги расплескалась по белому кафелю. — Вот это охренеть! — сказал Тецутецу дрожащим голосом. — Вот это реально ОХРЕНЕТЬ! — Ты как? — спросил Тодороки, видя, как парень все еще дергается. — Больше не смогу пить кофе после такого, — ответил он. — Черт! Я как будто выпил на неделю вперед! Тома снова засмеялся. — Другова пути нет. Я видеть, ви савсем не можете сразиться са мной. Если я прав, то прашу вас пакинуть рестаран. Двое, что пытались как-то помочь Тецутецу, услышали странный шепот. Посмотрев на источник звука, они увидели Киришиму, стоящего к ним спиной и говорящего по телефону. — Алло... Алло, чувак? Чувак, ты дома? Слушай, срочно приходи в ресторан... Забудь о работе, ты нам очень нужен! Да фиг его знает, хрень какая-то на французском! Знаешь этот ресторан? Круто! Давай скорее, мы тебя ждем! С довольным видом положив смартфон в карман, Красный Бунтарь повернулся к остальным людям. — Ты что? — спросил Каминари. — Позвонил ЕМУ?! — Да! — радостно выдал Киришима. — Кому? — поинтересовался француз с усиками. — Тому, кто вас всех уделает, — сказал Тецутецу, посмеявшись. Потом парень, которого поддерживали на ногах Йосецу и Тодороки, нашел в себе силы стоять самостоятельно, и повернулся к Бернарду. — Тому, кто точно сотрет вас в... МОЛОТЫЙ КОФЕ! Киришима захохотал. — Гениально, бро! — И кагда ваш друг прити? Тодороки вдруг принял странное лицо, будто он принюхивался. Метнув молниеносный взгляд куда-то за спиной Киришимы, парень сказал: — Он уже здесь. — Ну что у вас? Киришима взвизгнул, отпрыгнул, повернулся назад и увидел своего одноклассника, с которым говорил пять секунд назад. Одетый в тонкие синие джинсы, белую облегающую футболку (с вырезом, конечно), стильную кожаную куртку и невысокие зимние сапоги Канхьо стоял перед ними, будто был здесь все это время. — Что за?! — Йосецу метнул в сторону официантов и Тома жуткий вопрошающий взгляд, но увидел на их лицах шок. — Стоп, что... НИКТО НЕ ВИДЕЛ КАК ОН СЮДА ВОШЕЛ???!!! — Чувак, ты же сказал, что был дома! — сказал Киришима. — И я не солгал. — НО ТЫ ЖИВЕШЬ В СРАНЫХ КИЛОМЕТРАХ ОТСЮДА! — Ты сказал, что дело срочное, вот я и спешил. А теперь скажи мне, что дело правда срочное, у меня очень много заказов, которые нужно выполнить в срок. И вообще, я не хочу, чтобы аварии, которые я устроил, спеша сюда, оказались напрасными. От последней фразы все в пали в оцепенение от ужаса. Что ж, это уже нормально. — Как ты узнал, что он пришел? — испуганно шепнул Каминари Тодороки. — Это Канхьо, — ответил последний. — Пора бы уже привыкнуть к этому. Пока они разговаривали, Реисэцу увидел, что с Тецутецу было не все в порядке. Парень с серебристыми волосами указал на осколки разбитой чашки в луже кофе, а потом ему объяснили, что произошло. — Молодой человек! — ужаснулась одна женщина, придя в себя. — Вы же заболеете! — На улице такой аномальный холод! — сказал официант с усиками. — Вам налить горячий чай? Канхьо невозмутимо поднял на уровень плеча ладонь, которая, дымясь, стала покрываться толстой ледяной коркой. — Я не боюсь холода. — Он сублимировал лед, и белый дым, имея очертания руки, лениво стал падать на пол, словно некая призрачная конечность. Встревоженные люди успокоились. Тома посмотрел на Реисэцу, слез со стула и приветственно воскликнул: — Так эта ви являитесь челавекам, каторий аценит мой шидевр? — Выходит, что так. Вновь смех. — Мне трудна паверить, что ви, маладой челавек, можете дастойна аценить мае тварение. Канхьо не обольстился. Вместо этого он принял выражение лица, ярко демонстрирующее его раздраженность. — Мне только необходимо, чтобы вы выполнили свое обещание. Добродушное лицо Тома изменилось. Теперь все лицезрели, как он оскорбился. Конечно, с французской театральностью. — Юнаша! — сказал он обиженным голосом. — Да как ви можете гаварить ТАКОЕ! Я — челавек слова, абсалютна всегда держал сваи слава и буду делать эта дальше! Канечна, если ви сделаете нивераятнае и сможете пабедить меня, рестаран будет в вашем распаряжении. Но я хатеть сказать заранее, что награда, каторую я вам абещал, слишкам мала. Знаете, юнаша, я хатеть предлажить вам также кофэ! Тонни! Последние слова прочно врезались в слух парня. Кофе! Подумать только! Бесплатный кофе целыми тоннами! Эта ситуация становилась все интереснее. Кажется, работа действительно может подождать. — Подождите, — сказал Реисэцу, чьи голубые глаза стали блестеть азартом, — «тонны» в вашем понимании или в моем? — Кофе для него — больная тема, — вставил Тодороки свою реплику на случай «а мало ли?». — Очень больная, — поддакнул Киришима. — За день может выпить полбанки, или всю. Бернард стал задумчиво тереть усики. Процесс его мышления длился очень недолго, потому что он посмотрел на парня с улыбкой и выдал: — Тагда, мой друг, я вам абеспечу ПАЖИЗНЕННИЙ кофэ! Как толька мой прадукт паступит в прадажу, для вас мой кофэ будет абсалютна бесплатним. Я пазабочусь а том, чтоби ви всегда магли без праблем брать мой прадукт в любом каличестве. Аткази не принимаются, мой друг, к таму же, мой кофэ будет очень дарагим! — Ловлю вас на слово, — сказал Канхьо без раздумий, — но я еще не пробовал ваш продукт. Кто знает, может, мне он не понравится? Хотя, я еще никогда не пил плохого кофе. Официант с усиками вновь хлопнул в ладоши, и из кухни, качаясь по воздуху вверх-вниз, словно бегая на невидимых ножках, вылетел чайничек, чтобы налить кипяток в новую фарфоровую чашечку. Бернард снизу вверх провел ладонью перед чашкой, словно показывая дешевый фокус, и продемонстрировал свою причуду (и да, Канхьо действительно впечатлился). — Прашу, — сказал мужчина, протягивая Канхьо чашечку цвета слоновой кости. Парню пришлось немного пригнуть колени, чтобы суметь нормально взять ушко чашки. Когда он стал охлаждать кофе, Тома широко распахнул глаза от ужаса, но ничего не сказал. И вот, он готовится сделать первый глоток Абсолютного кофе, осознавая, насколько ему повезло быть первым, кто продегустирует сей напиток. Тецутецу сзади него все еще колбасит, но все остальные смотрят на него с уверенностью, прекрасно зная, что он справится. Он выпил все залпом. Его стало трясти. Чашка упала, разбилась на осколки. Парень приложил стиснутые кулаки к вискам и зажмурился, словно пытаясь заглушить головную боль. Ноги подкашивались, он выпадал из мира, и, видимо, едва не выпал, потому что он очнулся очень близко к полу, почти лежал. Но его кто-то держал. — Канхьо! — этот встревоженный голос принадлежал Киришиме. — Чувак, ты как? Канхьо ощущал через ткань куртки странные камни. И Киришима дрожал. Парень с красными волосами быстро поднял одноклассника на ноги, убрал причуду с рук и посмотрел на них. — Капец куртка холодная, — сказал он. — Нифига тебя трясло, — сказал Каминари, — все в порядке? — В порядке, — ответил он, и не солгал. Реисэцу посмотрел на разбитую чашку, а потом на улыбающегося Тома. — Но я не ожидал, что кофе будет настолько крепким. Это даже похлеще того, чем меня два месяца назад напоил Куроиро. — Маи паздравления! — воскликнул Тома. — Юнаша, ви с блескам даказали, что спасобни саревнаваться са мной! Ну же, леди и джентльмени, падгатовьте для меня и маего друга сталы! Ах, толька сначала убиритесь тут. Обслуживающий персонал не заставил себя ждать: женщины стали убирать осколки и вытирать лужу кофе; официант с усиками попытался деликатно снять с Реисэцу куртку, но не вышло. — Я лучше останусь при своем добре, — сказал Канхьо, и возражать никто не стал. Все-таки желания посетителей для них — закон. — Как пажелаете, юнаша, — сказал Бернард. — А теперь прашу вас паследавать за мной. И он повел его в другую часть ресторана, где должная была начаться их «перепойка».