Академия героев. Эволюция

      Канхьо шел вместе с одноклассниками по широким и длинным коридорам, направляясь к выходу, и хоть он не выказывал своих чувств от слова вообще, все явственно ощущали его злобу на Айзаву, и ощущали настолько хорошо, что пытались держаться подальше, словно от взрывчатки, готовой взорваться в самый непредсказуемый момент. Все, кроме, разумеется, Тодороки. Он, конечно, тоже ощущал, как Реисэцу весь кипит внутри от злобы и раздражения, но знал его слишком хорошо, чтобы бояться.        — Вчера твой чих звучал совсем иначе. — Шото, как всегда, резко входил в тему.        — Я знаю, — сонно отозвался Канхьо. — Раньше я комплексовал по этому поводу и во время чиха надрывал горло, чтобы сделать его более «подходящим», а со временем это стало получаться автоматически. Сейчас я специально проследил, чтобы мой чих звучал максимально естественно.       Вместе с одноклассницами, которых они встретили на пути, они вышли на залитый солнцем газон, обнаружив, что за такое короткое время рабочие успели не только убрать поле вместе с бардаком, но и успели построить на их месте что-то новое.       Но была одна небольшая проблема: это «новое» находилось очень далеко.       Арена вместе со всеми зрителями занимала огромное место, как и свободное поле внутри нее, на поле боя, на котором должен был проводиться третий тур, не соответствовал своими размерами габаритам гигантизированной арены, из-за чего приходилось добираться до такой дали долгим пешим ходом под наблюдением зрителей, отчего становилось не по себе.       Но, приблизившись к этому строению из белого цемента, прошлогодние участники Спортивного Фестиваля (то бишь весь второй «А» кроме Канхьо) увидели, что по своим размерам прошлое поле сражения заметно уступает тому полю, к которому они шли. Более того, она имела различия: если в прошлых годах поле имело прямоугольную форму, то в этом она представляла из себя восьмигранное строение с равными сторонами. Единственной оставшейся вещью был двухэтажный план поля боя. Студенты сначала поднялись по ступенькам на первый (его выложили восьмигранным бетонными плитами), а затем почти сразу же поднялись на второй слой.       Грани были обозначены белыми линиями, которые складывались в чуть более узкий восьмиугольник. В углах были круглые отверстия, обитые изнутри металлом. Очевидно, из этих отверстий должны были валить огненные столбы, чтобы лишний раз показать зрителям, что зрелище предстоит нешуточное.       Из-под ровного белого пола вынырнул человек, которого все хорошо знали и уважали.        — Дорогие друзья! — Лемиллион, как всегда, был полон энтузиазма. — Приносим наши извинения за то, что заставили вас задержаться, но мы не могли пропустить предупреждения специально для тех гостей, которые пришли посмотреть на наших дорогих участников вживую, а не на экранах; мы разработали несколько правил. Итак, слушайте: 1. Запрещено бросаться ругательствами, мусором и прочими неприятностями в сторону участников игры. Да, понимаю вас, бывают и крайне нелицеприятные люди, но мы просим вас не опускаться до их оскорблений. 2. Запрещено давать подсказки участникам игры. Да, мы знаем, что у вас есть кумиры среди тех, кто перешел в третий тур, но, пожалуйста, не подсказывайте им, что нужно делать или что не следует делать! 3. Запрещено всяческое влияние причудами на игру. Не все, к сожалению, могут похвастаться такими способностями, но счастливчикам стоит запомнить, что их вмешательство в бой закончится плохо для них же!       Услышав правила для зрителей, Канхьо немного смутился. Ладно, запреты всячески помогать двум бойцам еще имели полное право существовать, а вот первое, запрещающее бросаться в них грязными словами — это он находил немного странным, даже, как бы это странно ни звучало, гиперопекающим.       Однако потом ему на ум пришли Кахьоноо, Кенк, и все другие, на первый взгляд, слабохарактерные и чувствительные к таким словам люди, на которых действительно могли негативно сказаться токсичные комментарии зрителей, а потом ему на ум пришли Бакуго и...       Он сам.       Ясное дело, ни одному здоровому человеку не пришло бы в голову злить этого непричесанного шпица с последней стадией бешенства, но подстраховка не помешала бы. А что касается его, то он тоже не мог дать полной гарантии, что в глупца, решившего как-то его задеть, не полетят ледяные ракеты. Происходи это месяцами ранее, он бы с полной уверенностью заявил, что не обратил бы никакого внимания на слова какого-то токсичного зрителя, но увы, ценой учебы в Юэй стала часть его хладнокровности.        — Вот на этом, собственно, правила себя исчерпывают, — завершил Лемиллион. — Простые правила, соблюдать которых — одно удовольствие, не правда ли? Ну, а сейчас мы вам покажем, что́ будет с людьми, которые эти правила нарушат, а помогать нам в этом деле добровольно вызвался лучший класс Юэй — второй «А»!       Среди двадцати человек один залился сильным кашлем. Вместе с кашлем мимолетно, но не незаметно вылетело слово: «Вранье».        — Не самое лучшее время язвить, Канхьо, — прошептал Тодороки.        — Наоборот, идеальный момент, — недовольным и очень усталым голосом ответил Реисэцу, увидев адресованный ему взгляд Мирио, в котором появившийся упрек стал идеально гармонировать с его добротой.        — Рензу, пожалуйста, — сказал Мирио и принялся за объяснения. — На самом деле, реклама на каналах все еще идет. Просто Наито Рензу на время разорвал подключение к ним, потому что телезрителей эти правила не касаются.       Айзава: ЛЕМИЛЛИОН, НАШ ГОСТЬ УЖЕ ЖДЕТ.       На многочисленных экранах показывали мужчину средних лет со спутанными желтыми волосами, в простой футболке и толстой красной рубашке. Что привлекало больше внимания, так это его зубастая улыбка психа, как у Сущего Мика, и глаза: радужка представляла из себя спираль фиолетового цвета. Мужчина стоял, среди рядов зрителей он своей рубашкой выделялся крошечным красным пятнышком.       Всемогущий: УВАЖАЕМЫЙ, КАК К ВАМ ОБРАЩАТЬСЯ?        — Зовите меня просто Ишойо́! — отозвался мужчина, не меняя выражения лица. — Меня хорошо слышно?       Сущий Мик: СЛЫШНО ОЧЕНЬ ХОРОШО.       Рензу создал вокруг мужчины невидимое поле, позволяющее услышать его голос, словно он находился в паре метров. В том же поле была вся арена с Мирио и классом «А».        — Итак, ребятишки! — обратился Ишойо к студентам, потирая ладони. — Готовьтесь к сюрпризам!       Его трущиеся ладони вдруг стали эфемерными, словно они испарялись. Искажающее пространство материя, которая образовалась вокруг его рук, стала расти. Ишойо, как следует прицелившись, резко выставил ладони в сторону ничего не понимающих студентов, и непредсказуемая энергия слетела с его рук, устремившись вперед и изгибаясь, словно ветряная молния, которая ударила прямо в землю посреди них и подняла столбы пурпурного дыма с разноцветными звездочками. Когда спецэффекты стали рассеиваться, студенты, увидев себя и своих одноклассников, пришли в ужас, а зрители залились громким смехом.       У Деку на лице появился слой клоунского грима.       У Яойорозу цвет волос с черного сменился на ядовито-зеленый.       У Оджиро голова сместилась, став расти на кончике хвоста, кисточка волос которой заняла место головы.       Каминари превратился в реального Пикачу.       И многое, многое другое.        — Ха-ха... ХА-ХА-ХА! — не сдержался Ишойо.       Сущий Мик: ЧТО ЗА...       Всемогущий: А ЭТО НЕ СЛИШКОМ ЖЕСТОКО?       Айзава: ТРАНСФОРМАЦИИ ВРЕМЕННЫ И НЕ НЕСУТ НИКАКОГО ВРЕДА. ЛЕМИЛЛИОН, ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ.        — Посмотрите на нашего гостя, дорогие друзья! — Мирио пытался перевести все внимание на Ишойо, который пульсировал ярко-красным светом. Настолько ярком, что видно было даже студентам. — Это — знак, что кто-то нарушил правила! Наша система слежки никогда не дает сбоя, что мы выяснили в ходе длительных экспериментов, и работает исправно, но сейчас мы отключили так называемый «Режим изгнания». Если бы он сейчас был включен, то наш гость бы уже телепортировался за пределами арены!       Как раз в этот момент Ишойо перестал пульсировать. Покрывающий его свет не рождался вокруг него, а появлялся прямо на нем, превращая его в кроваво-красный силуэт.       Всемогущий: ПОДОЖДИТЕ... Я НЕ ДОСЧИТАЛ ДВОИХ.       Сущий Мик: ДА, Я ТОЖЕ.       Студенты стали суетливо оглядываться, забыв, что они могут не узнать одноклассников из-за этих метаморфозов.        — Коды нет! — закричал Минета, ирокез которого превратился в Эйфелеву башню из его виноградин.        — И Канхьо! — отозвался Тодороки, но совсем не своим голосом.       Айзава: ИШОЙО, ВО ЧТО ВЫ ПРЕВРАТИЛИ ДВУХ МОИХ СТУДЕНТОВ?        — Ни во что! — отозвался мужчина. — Я их перенес в другие уголки мира!       Всемогущий: ЧТО?!        — Где наши друзья? — закричал Мидория.        — Одного перенес на остров Окуносима, а ледяного принца отправил решать проблемы глобального потепления.       Айзава: КУДА?!       Сущий Мик: ЭТО УЖЕ СЛИШКОМ! ВЕРНИТЕ ИХ НАЗАД!        — И какое, к черту, потепление в наши дни? — спросил Мидория. Давно стало известно, что с появлением в мире причуд такие глобальные проблемы как изменение климата давно канули в Лету.       Айзава: ИШОЙО, ВЕРНИТЕ ИХ НЕМЕДЛЕННО!        — Спокойно, спокойно, — сказал мужчина и снова использовал свою причуду. На этот раз он послал в них светящийся голубой диск, который, дойдя до них, повис над землей в вертикальном положении и увеличился в размерах. Нутро, похожее на водоворот, углубилось и раскрылось, показав им зеленую равнину с кроликами, которые весело прыгали вокруг высокого человека в спортивной форме Юэй.        — Кода! — закричала Яойорозу. — Кода, скорее беги сюда!       Он обернулся и, увидев пространственную аномалию, поколебался, но потом направился к ней, пару раз обернувшись к новым длинноухим друзьям.        — А ты без изменений, — заметил Минета, пока его одноклассник с удивлением на всех таращился.       Портал снова залился водоворотом, а потом раскрылся. На этот раз студентам пришлось отойти подальше от пространственного окна, потому что оттуда вырывался мощный буран.        — Это Северный полюс, детишки, — оповестил их Ишойо. — В это время там наблюдается полярный день, который будет длиться до осени.       Через ледяной мост, конец которого вырвался из одного угла мира в другой, из пространственного окна вылетел Канхьо на своих коньках. Аномалия, границы которой светились голубым, закрылась, разрезав вырвавшийся конец ледяного моста.        — Отличный остров для отдыха, мрррр... — сказал Канхьо, а потом увидел, во что превратились его одноклассники. — Мяу?..        Он с удивлением обнаружил, что мяукает, и не просто говорит «мяу», а натурально.        — Какой котик! — пришла в восторг Полночь, следившая за происходящим.       Канхьо ее комментарий удивил. Он создал плоскую ледяную глыбу, всмотрелся в получившееся зеркало и увидел, что из головы у него торчали кошачьи уши. Правый — белый (из-за волос), а левый — черный. В штанах сзади образовалась прорезь, из которой торчал черный хвост с белым кончиком. На шее был темно-коричневый ошейник с крупным золотым бубенцом.        — Мяу? — изумленно, не отдавая себе в этом отчета, мяукнул он, заметив, что его клыки стали тоньше и длиннее. — Это что за мурррррня?        — КАКОГО?! — раздался гневный женский крик. Канхьо отвлекся от своего нового отражения и вместе со всеми повернул голову на источник звука. Сначала Канхьо решил, что видит Мицуки Бакуго, одетого в ОЧЕНЬ откровенную копию геройского костюма сына, но потом он понял, что видит Каччана, и его хладнокровие вновь дало трещину.        — НЕ СМЕЙ РЖАТЬ, ЛЕДОГОЛОВАЯ КОШАТИНА! — закричал на него Бакуго в женском образе, увидев, как Канхьо сдерживает улыбку и отводит взгляд.        — Да ты чертовски сексуальная Взрывокиллерша, — съязвил Канхьо.       Бакуго, виляя бедрами, подошел к нему и дал пощечину. Канхьо сначала немного удивился, а потом повернул к нему надменный взгляд.        — Бьешь как баба, мяу.        — Я И ЕСТЬ БАБА!        — Перестаньте уже, — услышал Канхьо незнакомый женский голос, а потом встал в ступор, увидев девушку с длинными красно-белыми волосами и разноцветными глазами.       Шото.       Челка стала чуть короче, волосы стали доходить до поясницы. В бесстрастном лице виднелось одновременно два лица: лицо Фуюми и лицо Рей. Наряд, слава всему живому, не стал откровенным, но претерпел изменения в пользу новому телу. Единственное, что портило лицо молодой девушки, так это ожог, который никуда не исчез.        — Канхьо, — сказала новая/старая подруга, — у тебя кровь из носа.        — Мрр... — промурлыкал Канхьо и закрыл нос дымящейся рукой.        — Почему у тебя снова давление? У тебя же лапки, — сказало какое-то желтое существо голосом Каминари. — Пика-пика.        — Не знаю... — ответил мурчащим голосом Канхьо.        — Смотри, дочка, — раздался голос заправляющего этим сумасшедшим балом. На экранах Ишойо поднимал на руки милую девочку с голубыми радужками и крестовидными желтыми зрачками. Ее золотистые кудри нежно опускались на ее плечи. Девочка была одета в платьице с рисунком Марселин, которая, нахлобучив на голову панаму с широкими полами и надев длинные, до плеч, перчатки, играла на красной топоро-гитаре. — Как тебе нравится работа твоего папочки?        — Оу, смотрите, какая милая девочка, — умилилась Яойорозу и с дружелюбной улыбкой помахала девочке.        — Я была в тот день с вами! — было ответом вместо ожидаемого детского смущения. Было видно, что девочку воспитывали немного иначе, чем остальных детей.        — В какой? — поинтересовалась Яойорозу.        — Когда вы еще осенью имели дело с детсадовцами, — ответил за нее отец.        — Я превратила одного дядю в тетеньку! — вставила свои пять копеек малышка. — Папочка, я про того котика с цветными ушками. Тупая училка! Я могу не только менять пол!       Сначала все на секунду посмотрели на Кошко-Канхьо, а потом Яойорозу, все также дружелюбно улыбаясь девочке, спросила:        — А как тебя зовут, солнышко?        — Пошла нахер! — крикнула маленькая девочка, вызвав смех гордости у отца.       Девочка сначала сверкнула красным, а потом потухла. Все впали в неописуемый ступор от такого грубого, несвойственного для невинного ангелочка ответа. Стало ясно, как воспитывали девочку: никак. Яойорозу от такого грубого ответа резко замолкла и оскорблено понурила голову.        — Тебя папа так назвал, мрр? — громко спросил Канхьо. Его слова заткнули смех Ишойо, зато вызвали хныканье, а затем — громкий детский плач.        — Канхьо! — ткнула его в бок девушка, которая на время для своих стала сестрой и дочерью.        — Мяу-мяу-мяу? — промямлил Канхьо, и его новообретенные уши стыдливо опустились.        — Это было грубо, — сказал Нацуо. — Даже ребенка урыл.       Айзава: РЕИСЭЦУ, УКОРОТИ СВОЙ ЗМЕИНЫЙ ЯЗЫК.        — Нет, мяу.        — ПАПОЧКА, ЭТОТ ДЯДЯ МЕНЯ ОБИДЕЛ! — вопила девочка, барабаня кулачками по груди отца.        — Тогда накажи его, дорогая, — сказал ей отец, и его дочь сразу же успокоилась. Расплывались в хищной улыбке, она повернулась в сторону обидчика и, создав искрящуюся розовую звездочку над ладошкой, послала его в Канхьо. Последний закрылся льдом, но снаряд, пролетев сквозь стену, превратил ее в искры и все равно долетел до цели, разорвавшись сумасшедшими спецэффектами из сердечек, звездочек, конфет, лошадок и фей.       Безобразие стало исчезать, а за ней стало показываться то, что раньше было Канхьо с примесью кошки. Одного только вида результата хватило, чтобы все раскрыли рты: на месте Канхьо стоял единорог.       И не абы какой, дорогие зрители и читатели, а из франшизы «My Little Pony».       Понифицированный Канхьо молча и неподвижно стоял на месте, не понимая, что происходит. Признаки кошки (да и человека тоже) пропали бесследно, но на их месте пришли мультяшные лошадки. Его рост достигал до живота Тодороки (не считая рога). Вся одежда изменилась в пользу лошадиного тела (пропали ремень, штаны и берцы), на котором росла невозможная в природе шерстка серо-голубого цвета. На обеих боках были, как у любого уважающего себя взрослого пони, знак отличия: ледяная снежинка, как на его груди. Черные волосы с белым локоном нашли свое отражение в гриве, что росла по всей шее, а на макушке сохранила подобие старой укладки, и в новом хвосте. Голубые глаза светились, как в образе человека, но клыки исчезли. Морда была квадратной, как у всех жеребцов.       Сущий Мик: МАТЬ МОЯ СЕЛЕСТИЯ! ТЕПЕРЬ РЕИСЭЦУ БУКВАЛЬНО ТЕМНАЯ ЛОШАДКА!        — Вот так-то! — самодовольно сказала автор метаморфоза. — Теперь ты хотя бы выглядишь милее!        — Чувак... — выдохнул лысый Серо и нашел в себе силы сделать шаг к такому невероятному существу. — С тобой все нормально?        — Да, — ответил Канхьо, на удивление, без шока.        — Как себя чувствуешь?        — Я немного... дискоординирован. И я хочу съесть сено.       Где-то заржал Бакуго.        — Как твоя причуда? — спросила подруга-Тодороки, пока Бакуго, все еще в женском теле, валялся на полу от смеха. Данная ситуация повторяла прошлое событие, когда Канхьо вернулся девушкой.       Жеребец боязливо, словно опасаясь возможного падения, поднял копыто на уровень морды. Сходство с мультсериалов было поразительным: копыто по своей расцветке не отличалось от остального тела.       Морозный дым появился беспрепятственно. Причуда была при нем. Но только ли причуда?       Он поднял взгляд наверх, сумев разглядеть кончик рога. Он был чуть толще и короче рога Никохон, но его интересовало совсем не это. Переведя концентрацию на лоб, он сначала услышал звук магии единорогов, а потом заметил, как его рог окутывает ярко-голубая блестящая аура магии.       Но внезапно пони вспыхнул голубым светом и исчез. Одновременно такая же голубая вспышка образовалась в тридцати метрах от них, в котором появился исчезнувший жеребец. Неконтролируемая телепортация мотала его в разные углы арены и только пятнадцатая вспышка вернула его в исходную позицию.        — Эй, спокойнее, — сказал Мидория.        — Я это не контролирую, — ответил Канхьо. Вмиг из кончика его рога вырвался продолжительный голубой лазер. Реакция спасла его одноклассников, а лазер стал сначала прожигать бетон, а потом покрывать его льдом. После лазера в небо полетели голубые сгустки, которые взрывались фейерверком.       Канхьо поймал момент, когда его рог на короткое время перешел в нерабочий режим и плотно заморозил его. Рог вместо ауры сначала покрылся морозным дымом, а потом толстым белым льдом.        — Эта штуковина на твоей башке довольно опасная, — заметил Пикачу. Не успел Канхьо и открыть рта, как рог снова взорвался магией, стреляя во все стороны лучи голубой энергии, которые, стоило им лишь едва коснуться какой-либо поверхности, создавали кластеры сосулек.        — Сделай с этим что-нибудь! — закричал Иида-утконос, когда Канхьо выпрямился, посылая неконтролируемую магию, что примешалась с его причудой, в облака.        — Вот что бывает, если разозлить мою крошку! — подвел итог Ишойо.       Жеребец зажмурился. Он не чувствовал усталости из-за обильного использования новой, совершенно чуждой ему силы, и последняя тоже не думала давать заднюю, что только усложняло проблему. Канхьо рылся у себя в голове, пытаясь воссоздать предыдущую, глупую попытку активировать рог и проверить его на наличие волшебства. Концентрация как-то сама зациклилась на роге и мертвой хваткой ухватилась за нее, упрямо не желая отпускать новообретенные способности. (Да и Канхьо тоже, если бы эта сила не была временной и такой неукротимой, не отказался бы жить всю оставшуюся жизнь с рогом, как у Никохон).        — Чувак, отпусти меня! — закричал полуголый Киришима с акульей мордой. Его вдруг охватило голубое свечение и оторвало от земли. — Холодно же!       Блуждая по ментальным коридорам, Канхьо вообразил рычаг, который нарисовался прямо на одной из его когнитивных стен. Рычаг был включен, но его заело, навсегда оставив его в таком положении. Тогда Канхьо, приложив все ментальные усилия, дернул рычаг — не получилось. Дернул два — он поддался. Дернул три — она оказалась даже в более лучшем месте, чем должна была.       Всемогущий: ЮНЫЙ РЕИСЭЦУ СМОГ ПРЕКРАТИТЬ СВЕТОВОЕ ШОУ.        — Злюка, — буркнула девочка.        — Канхьо? — окликнул его Мидория, не желая подойти: рог еще был объят магией.        — Все в порядке, — сказал пони, смотря на рог. Еще секунду он светился, а потом потух.        — Ты покорил эту странную силу? — спросил Токоями, превращенный в обыкновенного ворона.        — Да... — ответил Канхьо. Рог задымился и все ледяные кластеры в округе превратились в ничто. — Не знаю, как, но получилось.       Айзава: КАК ДОЛГО ОНИ БУДУТ ТАКИМИ?        — Мои трансформации исчезнут через час, — ответил Ишойо. — А вот про дочурку сказать не могу. Может, раньше, может, позже... На несколько дней.        — Очень успокаивает, спасибо, — сказал сонный пони.        — Это же лучше, — сказал Пикачу, — у тебя теперь есть магия!        — Единственное преимущество.       Всемогущий: АЙЗАВА, ДУМАЕШЬ, ЭТОГО ДОСТАТОЧНО?       Айзава: ПОЖАЛУЙ, ДА. КЛАСС «А», ВЫ СВОБОДНЫ.       Класс фриков, как их потом назвал Сущий Мик, повернулся и двинулся обратно. Канхьо сначала неловко переставлял копыта, но потом уверенностью стал наполняться каждый его следующий шаг, который делало его новое тело. У самой первой ступеньки он почувствовал, как кто-то легонько потянул его за лошадиный хвост, а обернувшись, он увидел Пикачу и Минету.        — Чувак, а можно... — протянул последний и неловко перевел взгляд. — Можно нам на тебе прокатиться?       Вместо словесного ответа рог Канхьо снова засветился голубой аурой, а после — его два одноклассника. Оторвав их от земли, он опустил их на свою спину.        — Можно, — сказал он потом и начал спускаться. По дороге в норму пришел Минета, а потом — Каминари.       Канхьо превратился в человека, когда лег спать.