Лазарашвили Кетеван
Геройское имя: Виноградная Лоза
Причуда: Прыгучий виноград. Производит на голове грозди прыгучего винограда, которые недолго нарушают закон физики, набирая силу при отскакиваний от поверхностей
Сущий Мик: НАДО ЖЕ, КЕНК! Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО У ТЕБЯ ТАКАЯ НИЗКАЯ САМООЦЕНКА! Мисс Шутка: АХАХАХАХА! — Хватит ржать! А грузинка все смеялась и смеялась. Смеялась, пока из закрытых глаз не проступили слезинки. — Прости... — зачем-то извинилась она, смахивая их с глаз. — Это было... не оскорбление, генацвале. Это... — Опять ты за свое! — обиженно, словно ребенок, заверещал кенк. — Говорят, что не оскорбляют, и пускают в ход прежние словечки! Думаешь, что я настолько тупой и наивный, что я поверю тебе сразу же?! Рей: Бедный ребенок. Фуюми: Вот это у него комплексы. Сама с такими сталкивалась. Сущий Мик: ХАХАХАХАХХАХА! Мисс Шутка: ХАХАХАХАХХАХАХАХАХАА!!! Теперь Лазарашвили не сказала ничего, но по-прежнему улыбалась, смотря на него. Ее вид не понравился Кенку. Очень не понравился, потому что для него этот взгляд значил подтверждением его подозрений: эта иностранка решила его публично побуллить. — Ладно, — сказала Виноградная Лоза, — тогда давай приступим к бою. — Я не дам тебе и шанса! — Пальцы прижались к вискам, а глаза стали сиять ярче обычного. — «Глаз севера»! Два зелено-голубых луча вырвались из изумрудных глаз Северного Взирателя и устремились прямо в наглую грузинку, которая, как и вся публика, впала в небольшой шок от такого резкого показа силы. Неожиданно было видеть, как Кенк использует такую способность. Это даже казалось чем-то неестественным. Но вовремя поборов шок, грузинка резко присела на корточки. Воющий поток ледяной волны пролетел прямо над ее головой, обдав ее лицо ветром, да таким холодным, что по всему телу побежали мурашки. Сущий Мик: ВОТ ЭТО ДА... ПРИЗНАЮ, Я НЕДООЦЕНИЛ ЕГО. — Я тоже, — сказала Кетеван, вставая. Она услышала, как рядом с ее ногами бьется стекло: виноградины, которые взметнулись вверх при резком приседе, подставились под ледяную атаку. — Что ж, молодец, гена... — она впала в ступор, потому что увидела, как тот закрыл лицо ладонями. — Эй, все в порядке? Толпа ахнула от такой неуместной сцены. Сущий Мик: КЕНК МОКУ, КАЖЕТСЯ, НЕ В СОСТОЯНИИ ПРОДОЛЖИТЬ БИТВУ ИЗ-ЗА ОБМОРОЖЕНИЯ ГЛАЗ! ХОТЯ, ПОГОДИТЕ... Кенк поднял голову, и сначала всем в самом деле показалось, что он плачет. Ошибочное мнение составили из-за каплей воды, стекающей по его лицу — маска растопила наледь на его лице. «Плохи его дела, — подумала Лазарашвили. — Из-за воды на лице он может получить неслабые холодовые травмы. Хотя... — ее пальцы сомкнулись на новых снарядах. — Я не думаю, что он будет так безрассудно рисковать своим здоровьем, так что мне надо ухватиться за этот шанс. Она стала резко наполнять воздух виноградом. Резкими, твердыми замахами, присущими лишь мастерам метателям, она посылала в него свои атаки. Виноградины падали, подпрыгивали, иногда сталкивались друг с другом, набирали мощи и продолжали лететь вперед. Яойорозу: Этот виноград после контакта с твердой поверхностью не теряет заданную ему силу, а каким-то образом умножает. Урарака: Может, все дело в их соке? Токоями: Я не уверен, что у них есть сок или семечки. Но мякоть должна быть, и она должна состоять из какого-то химического вещества, который нагревается после столкновения. Мидория: Представьте, какое у нее преимущество в замкнутых помещениях. Против нее мало кто устоит в узких коридорах и тесных комнатах. Каминари: ты прав, гынасуалэ. — Прости за это. Лазарашвили широко расставила ноги, преклонив туловище. Опустив голову, она стала совершать быстрые круговые движения шеей, словно рокер, перевозбужденный энергичной музыкой. Виноградные грозди вертелись вместе с головой, а виноградины стали один за другим срываться с них, летя в цель. Про-герой 1: Эффективный, но довольно рискованный способ использования сил. Она может как минимум получить сильное головокружение. Про-герой 2: Возможно, но ее атаки довольно опасные. Даже если она упадет в обморок, то Кенк Моку будет занят лишь тем, что он будет уклоняться от ее атак. У него слабая броня, так что для него они слишком сильные. Кенк легко увернулся от предыдущих атак, но сейчас его лицо приняло выражение крайнего отчаяния; но он все же попытался. Ринув навстречу снарядам, он стал уклоняться от них, поставив перед собой цель: добраться до грузинки, пока та не видит его. Он ловко уворачивался от винограда; хлынувший в кровь адреналин неестественно обострил его зрение, так что он мог увидеть каждый снаряд, почти безошибочно предугадать, куда они полетят, и без проблем избежать столкновения с ними. Сущий Мик: ПОСМОТРИТЕ НА НЕГО, ДРУЗЬЯ! КАКАЯ ЛОВКОСТЬ! КАКАЯ МАНЕВРЕННОСТЬ! ЕГО СЛОВНО БЫ ПОДМЕНИЛИ! МНЕ НРАВИТСЯ, КАК СЕЙЧАС ОБСТОЯТ ДЕЛА. ИНТЕРЕСНО, ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫЙДЕТ? Реисэцу: Соображалкой Кенк, видимо, не отличается: он мог отбежать на пять метров в сторону и оказаться в безопасности. Каминари: Не будь душнилой, Канхьо. Ноги, одетые в шерстяные ботинки, заскользили по ледяной дорожке, которая осталась после ледяных лазеров. Зеленоватые шарики свистели совсем рядом с высыхающим лицом Кенка, но он их уже не замечал, наблюдая, как расстояние между ним и его целью стремительно тает. Его намерения нисколечко не изменились даже тогда, когда Кетеван прекратила свои атаки и подняла голову. Сначала она, закрыв глаза, приложила ладонь ко лбу, пытаясь привести в порядок расшатавшийся мозг, и только потом заметила, как Кенк несется прямо на нее. События произошли так быстро, что она не успела среагировать. Кенк, на удивление, высоко прыгнул, и, согнувшись в комок, дважды вертанулся в воздухе, прежде чем приземлиться за спиной Кетеван. Последняя резко ощутила толчок в спину, от которой она подалась вперед, навстречу своим же атакам, которые неровной волной возвращались к ней. «Нет, нет, черт!» Ситуация не оставляла времени на лишние раздумья, но она успела додуматься до того, до чего не смог догадаться Кенк, и резким рывком ринулась вправо. Рывок вышел даже сильнее, чем она ожидала, и весь полет она молилась не упасть за белые линии. Судьба оказалась благосклонна к ней: она упала в сантиметре от них, но услышала звук бьющегося стекла, который тут же отошел на второй план от осознания, что ей не следует так быстро расслабляться. Сущий Мик: НАЧИНАЕТСЯ НАСТОЯЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ! КЕНК МОКУ ВОВСЮ УВОРАЧИВАЕТСЯ ОТ СКАЧУЩИХ В ЕГО СТОРОНУ СНАРЯДОВ, ОДНАКО ЕМУ СТОИТ БЫТЬ ВНИМАТЕЛЬНЕЕ, ИБО НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ ВОЗВРАЩАЮТСЯ К НЕМУ! ЧЕРТ, Я ВИЖУ ТРЕЩИНЫ, КОТОРЫЕ ОНИ ОСТАВЛЯЮТ НА СТЕНАХ! Мисс Шутка: ЛАЗАРАШВИЛИ, РАЗРЫВНАЯ АХАХАХАХАА! ВСТАВАЙ И ПРОДОЛЖАЙ БОЙ! Она вскочила как раз в тот момент, когда на месте, где лежала ее голова, упал ее же виноград. Увернуться от последующих ей ничего не стоило, в отличии от Кенка, лицо которого блестело уже не от воды, а от пота. Виноградины просто не давали ему возможности уйти в безопасную зону, вынуждая его просто уклоняться от них. Лазарашвили не стала терять ни секунды. Рефлекторно сорвав с головы одну виноградину, она швырнула ее в Кенка так, чтоб в полете она встретилась с землей и набрала силу. Но она разбилась на тысячу блестящих осколков. «Что за...» Ашидо: Ее волосы замерзли! — Надо было догадаться, что я не просто подставил тебя под твои же атаки, — выдыхающимся голосом сказал Кенк, уклоняясь от последних атак. — Японская смекалка! — реакция Лазарашвили поразила всех: она была в восторге. — Совсем как в аниме! Молодец генацвале! — Не смей оскорблять меня! Глаза выстрелили ледяными лазерами. Сложившись в единый морозный луч, они продолжили путь и ударились о грудь Лазарашвили, которая от резкого холода, удивления и боли выпучила глаза. Рот открылся буквой «О», но крик, еще не успевший зародиться в ее легких, заледенел, как и она сама. Инерция луча оттолкнула ее, лед сковал туловище, оставив свободным лишь живот и весь остальной низ. Кенк схватился за лицо и сгорбился. Три виноградины, которые отскочили от стены, ударили его в спину, распространяя ряби боли, от которой он упал на колени. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что он сокрушается из-за тяжелого горя. — Кетеван Лазарашвили за пределами! — услышал он властный, уверенный голос Полночи. От удивления он поднял полузамерзшее лицо, маска с которого осталась на ладонях. — Кенк Моку переходит на следующий тур! — Что... — от удивления Кенк потерял дар речи. Отовсюду донеслись овации и свисты. Кенк кое-как встал на подкашивающихся ногах. Джиро: Вы только посмотрите на его лицо! Хагакурэ: Вот это удивление, ха-ха! Мидория: Он не ожидал, что победит. Реисэцу: Не буду кривить душой. Я тоже не ожидал, что он что-то сможет. Тодороки: Я тоже. все-таки сражались первогодка и третьегодка. Иида: Наш товарищ слишком низкого мнения о себе! — Э-это было н-н-не оскорб-бление... — повторил дрожащий девичий голос. Из-за дрожи грузинский акцент еще больше исказил японский язык. Кенк посмотрел на грузинку, наполовину скованную льдом, и, увидев ее лицо, обиженное и разочарованное, ощутил болезненный укол совести. Все-таки погорячился. Не отдавая себе в этом отчета, он двинулся в ее сторону, чем вызвал у нее приятное удивление. Кенк этому только порадовался. Наклонившись к ней, он помог ей подняться на ноги. Со льдом поделать ничего не мог, но у него отлегло от сердца хоть от такой помощи, да и Кетеван изменилась в лице. — С-спасибо, генацвале, — весело хихикнула она, позабыв о холоде. Увидев мимолетный блеск страха (а вдруг она еще надо мной смеется, говорил этот блеск) в глазах Кенка, она стала объяснять: — Непереводимое слово, обозначающее глубокое уважение или любовь. Знай это наперед. И еще, поработай над собой, потому что комплексы тебе совсем не идут. Кенк как-то зачарованно смотрел на нее, но потом пришел в себя как по щелчку пальцев и кивнул. С губ Лазарашвили снова сорвался веселый смешок. — С победой, генацвале. Удачи! — Ах, как мило! — восторгалась Полночь среди пархающих родовых сердечек. — Но, голубки, вам пора разойтись. Кенк не говорил ни слова, лишь смотря на грузинку. Она ушла, скованная льдом, а он смотрел ей вслед, пока Полночь не позвала его снова, но уже плеткой.