Академия героев. Эволюция

      Как только второй бой второго тура (более скучный, чем между Инасой и Буджами, несмотря на чуть перевешиваемую зрелищность, как отметили все зрители) подошел к концу и началась рекламная пауза, Канхьо не заставил своих одноклассников повторяться и направился в раздевалку, чтобы отоспаться. Не прошло и пяти минут, как Тодороки также изъявил свое желание удалиться — парню захотелось сменить место созерцания поединков и разделить эти моменты вместе со своей семьей. И так два кресла среди класса «А» пустовали, и с начала нового боя на время опустело кресло одной девушки из того же класса.       Яойорозу нервно сглотнула слюну, похолодев от предстоящей битвы. Нет, не то, чтобы она боялась боев с более сильным соперником или возможных травм, которые сулили такие схватки, но выпавшая на ее долю Уранаши с ее причудой, что являлась чистой черной магией, не мог не встревожить ее, особенно учитывая, что́ она показала за предыдущий бой и что́ она еще могла показать за второй. Среброволосая в черном облачении стояла напротив нее. Неподвижная, невозмутимая, словно изваяние; даже ветер, казалось, не трогал ее тонкий, как паутина, наряд. Атмосфера зловещей потусторонности окружала ее невидимой аурой, внутри которой менялась реальность и оставляла снаружи, казалось, даже доносящиеся со всех сторон звуки.       Яойорозу с тревогой обнаружила, что ей почти нечего противопоставить ей, даже если вспомнить приемы/заклинания Ведьмы с предыдущего боя. Сколь долго протянут ее вольфрамовые доспехи под натиском этих странных лучей, которые сейчас будут слетать с иссохшего жезла?       Объявление о начале боя, казалось, первее дошел до ушей Уранаши. Сверхчеловеческий рывок рукой создал тянущуюся за ней черную завесу из марева, а потом с ветки сорвался короткий черно-синий луч. Атака преодолела дистанцию между девушками менее чем за секунду, едва не задев плечо Яойорозу, но ее тело машинально повернулось, пропустив атаку.       Сущий Мик: ЯОЙОРОЗУ МОМО МЕДЛИТ!       Всемогущий: ОНА ПЫТАЕТСЯ КАК СЛЕДУЕТ ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ СИТУАЦИЮ И ГРАМОТНО ПРОДУМАТЬ СВОЮ АТАКУ.       Однако атака вышла спонтанной и предсказуемой. Пушка, которая выросла из розовых искр, мгновенно произвела выстрел. Массивное сферическое ядро с воем рассекало воздух, пока неизвестная сила буквально не схватила его, мгновенно заставив замереть на месте и крупно сотрясти воздушное пространство от столкновения двух огромных сил.       Лицо Яойорозу выразило глубокое удивление. Ядро, объятое синим свечением, перестало даже вращаться, словно оно замерло во времени прямо перед вытянутым кончиком сухой ветки, по мановению которой снаряд слегка откинуло в сторону.       «Ну же... НУ ЖЕ, СКОРЕЕ!»       Девушка заколебалась сильнее. Уранаши занесла над головой свой жезл, готовясь вытворить свое заклинание.       Джиро: Момо!       Оджиро: Почему она ничего не предпринимает?       Асуи: У нее есть план, и она ему следует.       Ведьмин жезл не успел сотворить задуманное заклинание из-за внезапной вспышки, которая своей яркостью затмила бы солнце. Глаза Уранаши завыли от прожигающей их боли, а из горла вырвались непристойные проклятия.        — УРАНАШИ! — закричал от ужаса Посейдон, испугавшись за любимую и едва сдержав порыв утопить обидчицу прямо здесь и сейчас.       Айзава: ДАЖЕ НАХОДЯСЬ В ШОКЕ ИЛИ ОЦЕПЕНЕНИИ, ДЕЙСТВИЯ ЯОЙОРОЗУ МОМО НИКОГДА НЕ БЫВАЮТ ОДНОСЛОЖНЫМИ. ЕЕ ПЕРВАЯ АТАКА БЫЛА ЛИШЬ ПРИКРЫТИЕМ ОСНОВНОЙ, КОТОРАЯ БЫЛА НАЦЕЛЕНА НА ВРЕМЕННОМ ОБЕЗВРЕЖИВАНИИ ПРОТИВНИКА.       Ядро оказалось яйцом, внутри которого таилось зло в виде мощной ослепляющей гранаты замедленного действия. План сработал на ура, и теперь Уранаши, упав на колени, прикрывала лицо руками, словно она плакала.       Но когда она подняла голову, ее глаза, слезящиеся и красные, но все видящие, смотрели вперед. От такого взгляда холодок побежал по коже Яойорозу.        — Я зря недооценила второкурсника, — сказала она, вставая. — Тем более из «А», но ничего, больше я такой ошибки не повторю.       Выпавший из ее рук жезл взметнулся над землей. Когда грубая поверхность рукояти привычно легла в руку, Уранаши с запредельной скоростью метнула заклинание в источник неприятности — в пушку, которую луч (точно ли? За каждым импульсом по земле бежала тень) разорвало на куски, как стекло.       Ладони Яойорозу засияли, и во мгновение она стала сжимать в руках два огнестрельных оружия, похожих на револьверы. Зрители начали кричать на такой ход, но когда Ведьма стала буквально отмахивать своим жезлом патроны, высекая об них голубые вспышки и искры, волна негодования мгновенно утихомирилась.       Уранаши не сводила неморгающих глаз с Яойорозу, которая со всех сил пыталась не дать ей возможности на атаку. Некоторые ее пули проходили сквозь черное марево, которое оставалось после каждого рывка Ведьмы, а некоторые просто вспыхивали бело-голубым светом, когда она подставляла жезл.       Каминари: Кажется, Уранаши разозлилась.       Киришима: Она пугает меня.       Боезапас подходил к концу. Двенадцать пуль, по шесть в каждом револьвере. Четыре выстрела — мимо, шесть — отражены, оставалось только два, по одному в каждом.       По одной особенной пуле.        — Ведьм принято сжигать на костре! — закричала Яойорозу, как следует прицелившись. Зияющая чернота в дуле оружия стала багроветь, а потом она почти побелела. Девушка до боли в деснах сцепила зубы, борясь с желанием зажмуриться и отбросить револьвер, который сделался почти обжигающим из-за внутреннего жара.       Громыхнувшее оружие выстрелило раскаленной красной пулей, которое очернило своим жаром землю еще до своего приземления. Огонь буквально разлился, как полыхающая лужа, отрезая двух девушек друг от друга и закрывая обзор. Яойорозу наконец выбросила опустевший револьвер, мельком глянув на руку, которая на удивление оказалась невредимой, лишь сильно покрасневшей. Ее глаза вперились по ту сторону огненной стены, пытаясь разглядеть через дергающееся горячее марево черный силуэт в широкополой шляпе.       Нацуо: А Яойорозу далеко не промах.       Шото: Яойорозу всегда показывает впечатлительные результаты. Она не тот человек, с которым стоит враждовать.       Фуюми: Вы с ней общались год назад или около того. Как ваши отношения сейчас?       Голос сестры был любознательный, но мимо ушей Шото не прошли ее дразнящие интонации. Вопрос Фуюми также пробудил интерес Рей и Нацуо.        — Вы были бы такой красивой парой, — сказала женщина, нежно поглаживая левую руку сына своей холодной.        — Я не вижу ее своей второй половинкой, — мягко, но в то же время жестко парировал Шото. — К тому же в ней уже заинтересован Канхьо.        — Если это после недавнего неловкого случая, то это не считается, — сказал Нацуо. — Ну же, не будь таким скромным, не чужие ведь люди с тобой сидят. Она тебе нравится, да?        — Я сам посоветовал Канхьо попробовать завести отношения с Яойорозу, — хотелось, чтобы старший брат угомонился, и эти слова помогли. — Если отбросить тот казус, то они смотрятся очень гармонично, ты так не считаешь?       Нацуо немного поколебался, но потом согласился:        — Ну, если подумать, то да. Пусть на Канхьо уже положил глаз кто-то другой.        — Ты про ту ненормальную, которая его почти убила? — спросила Фуюми. — Очень странный способ проявления симпатии, я считаю.        — Ладно, ладно, забудь мои последние слова. Если честно, то в каком-то смысле они друг другу подходят.        — Они оба очень сильные, — сказал Шото, — и умные. Яойорозу всегда принимает спонтанные решения, которые в конце оказываются ловушками или чем-то подобным. Про Канхьо и говорить нечего — умный, как дьявол, а когда дело доходит до планирования или причуды, то ему нет равных.        — Милый, ты ведь тоже можешь быть сильнее, — внезапно сказала Рей. — Намного сильнее, чем кто-либо.       Осознание накатило на Шото с такой волной, что его затошнило: Рей гладила левую руку, все еще настаивая на своем.        — Но ты этого не хочешь признать, — продолжила она. Сын заглянул ей в глаза, жалостливые и умоляющие, в самых уголках которых только начинали появляться сеточки морщин. — Сынок, я не могу понять одно: зачем? Зачем ты продолжаешь такие упорные и тщетные попытки игнорировать свою вторую силу? Почему ты так не хочешь принимать свою особенность, которая — я в этом точно уверена — сделает тебя в будущем одним из сильнейших героев? Почему ты продолжаешь губить самого себя?       Последние слова плотно застряли в ушах. Компания матери внезапно стала для него невыносимой, от которой ему захотелось немедленно сбежать. Нацуо и Фуюми тихо сидели, делая вид, что смотрят бой. Рассудок упрямо противился...       А, собственно, чему именно? Тодороки мог это назвать, но признание это самому себе было таким сокрушительным ударом по годами отстроенному складу ума и принципов, что ненадолго можно было лишиться рассудка. Кажется, последнее послужило для него спасительной причиной, чтобы удалиться.        — Я... — он встал. — Мне нужно отойти.       Рей ничего не сказала ему, лишь смотрела тяжелым взглядом, в котором читался вопрос, на который Шото не мог дать ответ: «Зачем?»