Академия героев. Эволюция

      Ситуация была...       Катастрофической. И как будто этого было мало.       Эта короткая, но яркая реакция от импульсивного Хисаши завела дело в тупик и окончательно убила ту теоретическую, призрачную надежду хоть как-то исправить то, чему это исправление требовалось незамедлительно.       И теперь зрители преисполнились новой жаждой зрелищного боя.       Реисэцу и Бакуго.       Черт побери! Канхьо Реисэцу и Кацуки Бакуго! Друг против друга!       Обсуждаемые пребывали не в меньшем удивлении, а потом их головы медленно повернулись друг к другу, обмениваясь взглядами: красно-оранжевым, в котором ненависть снова вспыхнула всесжигающим адским пламенем, и неестественно голубым, который арктически блеснул леденящим душу приговором.       Едва эта реклама, которая отчаянно отделяла уже неминуемое, началась, комментаторы буквально подорвались со своих мест, ветром промчавшись почти через все циклопические строение, чтобы попасть в кабинет к Рензу, в обязанности которого входили не только эфир сегодняшнего боя с его монтажом, но и исправность своеобразной госпожи Фортуны.        — Ты не хочешь объясниться? — Айзаве было трудно сдерживаться из-за взбушевавшихся нервов, так еще и эти многочисленные экраны на стенах, на которых мелькала двухчасовая реклама, спровоцировало слезоточивость и так больных сухих глаз.        — Шота, полегче, — попытался успокоить его Мик, а потом повернулся к приятелю. — Рензу, ну ты ж обещал, что все будет чики-пуки!        — Обещал, — несмотря на моментально принятый серьезный вид, он деловито-комично потирал ус, — однако недавнее, как оказалось, не было простой случайностью.        — Выражайся яснее, — сдержаннее попросил Сотриголова, но гнев никуда не пропал.        — Я имею в виду бой между твоим мальчишкой и той, из Заинеу, — внес ясность Рензу. — Которая его чуть не порешила.        — Но причем тут Куносуто? — спросил Всемогущий, — И Заинеу в целом?        — Я только что разобрал программу, — начал Рензу, — как только произошел выбор, которого мы, грубо говоря, внесли в черный список. Я сразу заметил отсутствие алгоритма, который отвечал за избежание нынешнего выбора. Как думаешь, что я потом обнаружил? Правильно! Выбор «Реисэцу и Куносуто» не было случайностью. Кто-то просто сумел пролезть в мою программу незаметно для меня и повлиять на выбор!       Кто-то пролез...        — Юбасару... — прошептал Айзава, отчего его брови взлетели вверх по лбу. — Юбасару!        — И никто другой, — сказал Рензу, проводя влажной тряпочкой по глазам-объективам. — Эта механическая крыса, оказывается, способна совсем незаметно взламывать какие угодно программы любой сложности. Очевидно, что он сумел внедриться в программу и повлиять на выбор противников, чтобы осуществить свой план, и от этого настройки программы просто обнулились, уничтожив весь черный список с единственным содержимым, из-за чего, мамочка, мы имеем то, что имеем.       Айзава насупился. Весь день, шедший по маслу, совсем внезапно свернуло на опасную дорожку без возможности выбраться на обратный путь.        — Будь, что будет, — сказал он.        — Что?! — Всемогущий похолодел скорее от тона, резко ставшим безразличным, чем от слов, которые были произнесены.        — Шота, они же друг друга просто убьют! — стал отговаривать его Мик с присущей ему импульсивностью. Очки сползли с лица, обнажив глаза.        — Будь, что будет, — повторил Айзава тверже. — Мы уже не можем ничего поделать. Если мы предпримем попытку хотя бы как-то повлиять на это, то все закончится плохо. Зрители уже в предвкушении боя, а если его отменить, то начнутся массовые недовольства, которые очень быстро перетекут в большие проблемы, скорее всего, финансового характера. Юэй потеряет свое лицо и, возможно, больше не сможет выступать на будущих Фестивалях.        — И ты готов пожертвовать двумя своими студентами ради академии? — небрежно заданный вопрос от Рензу вмиг породил кислотную горечь, которая комком встала в горле. Стало тошно.        — Я попрошу Старателя курировать бой, — сказал Айзава, уклоняясь от неудобного вопроса. — Если один из них пересечет границу, то он остановит его. Если они оба станут буйствовать, то дисквалифицируют их обоих.        — У нас рассчитано пять туров, — напомнил Мик. — Как ты дисквалифицируешь их обоих?        — После них должны сразиться Тодороки и Йоараши, — сказал Айзава, собираясь выходить. — Если придется убрать и Реисэцу, и Бакуго, то тогда победителем этого года станет победитель второго боя. А теперь мне нужно найти Старателя.       Айзава, не дожидаясь своих коллег, вышел в коридор, направляясь в крыло, где собирались все про-герои из Мусутафу, уже зная, что Старатель ждет его и его просьбу.