Академия героев. Эволюция

      Никаких тридцати минут бы не хватило, чтобы вернуть арену в былой презентабельный вид, но Йоараши было на это наплевать. Все, что сейчас для него имело значение, это младший отпрыск Тодороки, с которым (слава госпоже Фортуне) ему выпал шанс поквитаться. Тучи на небе стали гуще, вот-вот должен был хлынуть дождь; воздух был еще холодный, зеленая, но мертвая трава под ногами неприятно хрустела, а строение вокруг грозились обрушиться в любой момент из-за незалатанных, зияющих черных трещин на них. В идеальный порядок привели лишь арену, на котором должен был развернуться предпоследний бой, в ходе которого выяснилось бы, кто сразится с Реисэцу в финальном этапе.       Мужик: ИНАСА-А-А-А!!! — На этот раз голос Мужика претерпел некоторые изменения: в нем стало слышаться бешенство. — НЕ СМЕЙ ПРОИГРЫВАТЬ! ЧЕРТОВЫ МАЛЬЦЫ С ЮЭЙ! ЗАБРАЛИ СЕБЕ ВСЮ ЗРЕЛИЩНОСТЬ! ИХ НЕ ПЕРЕПЛЮНУТЬ! А-А-А-А-А-А!!!       В полной готовности, Тодороки Шото стоял на пока еще целой арене, которой в очередной раз предстояло разрушиться под натиском сверхъестественных сил, и ждал. Поднявшийся как раз во время появления Шторма в поле зрения ветер никак не мог быть обычной случайностью, и от этого Шото нахмурился: Йоараши шел в сопровождении напряженной, едва сдерживаемой ярости, который ясно читался в его глазах, едва не вылезающие из орбит от злобы. Пусть этот бой и не был бы таким яростным, зрелищным и разрушительным, в отличии от предыдущего, но и легким он не мог быть.        — Ты не представляешь, как я рад такому стечению обстоятельств, — но вот голос, да и весь внешний вид в целом словно говорил об обратном. — Я научу тебя, как уважать других.        — Попробуй, — последовал ответ.       Полночь в предпоследний раз за день взобралась на арену — ибо было уже безопасно — и объявила начало боя. Поднявшийся ураганный ветер в этот момент едва не задел ее, устремившись прямо в Тодороки, который крест-накрест загородил лицо немеющими руками — ветер был холодный. Когда же подошва обуви стала скользит по ровному цементу, пришлось задействовать причуду: лед приковал обе ноги, а потом пополз против ветра.        — Ха! — Йоараши взлетел на пару метров, успев отнять ноги от сомкнувшейся было на них глыбы. — Придумай что-нибудь получше! — и последовала новая атака.       Оджиро: Йоараши сейчас взорвется от злости.       Иида: Вся эта ненависть, которая сопровождала его весь день, получается, была направлена против нашего товарища?       Джиро: Похоже на то.       Дувший ветер крайне быстро набрал ураганные обороты. Тодороки уже едва стоял на ногах, заключенных в лед, находясь на грани состояния беспомощно трепыхающегося на ветру листа, а потом в лицо что-то прилетело, причинив боль и заставив поднять ледяные стены. Новый ледяной импульс разломал блоки на ногах одновременно с правой рукой, которая стала изучать ушибленное лицо и краснеть — нос был разбит.        — Выходи и сражайся! — истерический рев был донесен обдувающими защиту ветрами и слышался, казалось, со всех сторон.       Нацуо: Что на него нашло?       Леди Рьокусо: Мне не нравится этот малый из Шикецу. И он, и это тряпье, которое он называет геройской формой.       Фуюми: Как он разбил ему нос?       В потоках ветра стала блестеть ледяная крошка. Хрустящие звуки, которые стали слышаться от стены, послужили сигналом тревоги, а потом новый напор чудовищного ветра прорвался сквозь трещины и разнес ледяную стену, унося тяжелые глыбы, словно перья.        — Ты мой! — резкий выброс ладони послал очередную атаку из плотного воздуха, который врезался в чужую грудь не хуже мощного кулака. Пригвоздивший ноги лед пошел трещинами, отчего Тодороки, легкие которого покинули воздух, грузно отлетел назад.       Айзава: ЙОАРАШИ ИНАСА ДОЛЖЕН БЫЛ ПОСТУПИТЬ В ЮЭЙ. НА ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ЭКЗАМЕНАХ ОН ПОКАЗАЛ СЕБЯ ЛУЧШЕ ОСТАЛЬНЫХ, НО В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ ПЕРЕДУМАЛ УЧИТЬСЯ. ТО, НАСКОЛЬКО СИЛЬНЫМ ОН СТАЛ ЗА КОРОТКИЙ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ, ПОТРЯСАЕТ.       Перед глазами дико плясали огни. Ушибленному носу компанию составила грудная клетка, изнывающая от боли. Попытка встать на удивление не оборвалась резким ветром, и возникший шанс был использован с умом.        — Эй! — раздался крик синхронно с ледяным треском. Лед окружил Йоараши и заключил его в свой плен по колено.        — Не смей недооценивать меня, — в голосе Тодороки стало сквозить гневом. Заведенная на шаг назад правая нога выбросила причуду, толкнув парня вперед, а правая ладонь стала теряться в образующемся на ней звенящем вихре.       Мужик: ИНАСА-А-А-А!!! — пронзительный крик словно бы послужил сигналом к действию. Сковывающие льды разорвало изнутри, освободив Йоараши за секунду до атаки, которая сорвалась с руки Тодороки, но развеялась, так ничего и не заморозив, оставив после лишь болеющие от мороза пальцы.       Уплотнившийся же перед ним воздух словно захватил конечности, развернув на полоборота и понес его обратно по мерзлой тропе, где его ждал Йоараши. Не прошло и двух секунд, как Тодороки почти вплотную приблизился к сопернику и ощутил на лице мощный удар кулаком, от которого губы разорвало от боли, а его самого отшвырнуло в сторону.       Шоджи: Сурово.       Реисэцу: Слишком жестоко.       Каминари: И это говоришь ты? — через секунду: ТАК А ТЫ ТУТ ОТКУДА?!       Открывшимся глазам бросилась испачканная красным белизна. Рука сама по себе двинулась к ушибленному лицу с целью утереть кровь и оценить масштаб поражения, но явно опухающая губа возмущенно вскрикнула острой болью, стоило ей только коснуться ее. Перевернувшись на спину, Тодороки увидел возвышающегося над ним Шторма, воинственно поднявшего над собой руку. Из ребра ладони и пальцев вырывался бесцветный, но очень уж заметный поток воздуха явно ураганной мощи, что сложился тонким столбом.        — ПОЛУЧАЙ! — рука с сокрушительной скоростью опустилась вместе с атакой. Реакции и времени едва хватило, чтобы успеть откатиться и не дать чужой атаке опуститься на нем, позволив тому истрескать цемент и разбиться на воздушные потоки. Ветер, что остался от атаки Йоараши, яростно обдал вставающего Шото.       Нацуо: ДАВАЙ, БРАТАН! ВЗГРЕЙ ЭТОГО ПРИДУРКА КАК СЛЕДУЕТ!       Лед незамедлительно зародился под едва успевшими ступить ногами и стал заключать в спираль Йоараши, неся на себе Тодороки. Последний выкинул вперед правую руку, ответвив ото льда три столба, которые с силой врезались в Йоараши, словно трапичную куклу отбросив его и впечатав в выросшую до этого ледяную стену. Разлепившиеся глаза налились новым приступом гнева, который отразился на кружащем ветре, придав тому свирепый порыв. Ногами он оттолкнулся от глыбы, в которую его впечатали, и, подхваченный холодными ветрами, понесся в прямую атаку. Схватить мальца Старателя труда не составило, и он устремился вертикально вверх, прямо в небо, набирая скорость и пользуясь обескураженностью противника.       Рей: ЧТО ОН ДЕЛАЕТ?!       Старатель: Йоараши с огнем играет.       Айзава: ЙОАРАШИ ЗАХВАТИЛ С СОБОЙ ТОДОРОКИ. В ВОЗДУХЕ У ПОСЛЕДНЕГО БУДЕТ МАЛО ШАНСОВ С НИС СПРАВИТЬСЯ.       Яойорозу: Шото, сделай что-нибудь!       Урарака: Почему про-герои и кураторы ничего не делают?       На мускулистой спине легла рука, от которой веяло лютым холодом, а потом Инаса почувствовал, как какой-то груз начинает тянуть его обратно на землю. — Не так быстро! — послышался крик Шото, после которой Йоараши пронзительно завопил от жгуче-холодной боли, которая вгрызлась в спину.       Леди Рьокусо: Происходит что-то опасное.       Фуюми: ОНИ ПАДАЮТ!       Лед на спине Йоараши прибавлял в габаритах, набирая вес и становясь сначала обычным грузом, в потом потенциальной причиной смерти обоих. В лицо оглушенного от боли Йоараши пришелся удар коленом, после которой послышался хруст (явно сломавшейся переносицы), а потом Шото, пользуясь драгоценными секундами, вырвался из его хватки, пытаясь не отцепиться полностью: земля перестала удаляться, и теперь она с угрожающей скоростью стала приближаться. Схватив Йоараши за плечи, Шото толкнул того ногами в грудь, придав тому горизонтальное положение, а потом ледяной покров стал накрывать и туловище Йоараши, ползая по всем свободным ото льда участкам тела, пока оно не стало инкапсулировано в толстеющий на глазах лед.       «Так ты не умрешь», — подумал Тодороки, закончивший страховать врага, а потом принялся спасаться сам. Резкий взмах рукой послал вниз столб белого дыма, который обнажал тонкий ледяной столб, который, достигнув земли, распустил по цементу ледяные зигзаги; ледяная платформа стала образовываться под ногами, ширясь до тех пор, пока края не стали задавать ранее сотворенный столб и с громким хрустом высекать оттуда ледяную крошку, одновременно замедляя падение.       Хагакурэ: Я не могу на это смотреть!       Киришима: Он же разобьется насмерть!       Иида: Шото!       Правая рука едва коснулась до неровной, буквально убегающей вверх поверхности ледяного столба. Подножие последнего укрепилось, прибавило в габаритах и помогло уже заметнее убавить скорость, с которой Шото приближался к земле. Отделившаяся от ледяной массы горка, круто шедшая вперед, помогла остановиться полностью, а секундой позже послышался громкий грохот, от которой сотряслась вся арена. Шото, освободившийся от ледяных оков и пытающийся согреться, встал и посмотрел на глыбу льда, которая приземлилась почти вплотную к ледяному столбу. Толстое подножие последнего сильно истрескалось и крошилось от пришедшего на него удара, но тонкая вышина еще держалась, казалось, на честном слове.       Каминари: Это... Все? Конец?       Токоями: Йоараши заморожен, так что Шото победил.       Серо: А где Полночь? Почему она не объявляет победу?       Шото осторожно подошел ко вбившейся в землю льду, надеясь, что защита послужила как надо. Видимых повреждений на покоящемся внутри теле не было, но это не могло означать, что явная жутчайшая вибрация не прошила тело, натворив при этом делов.       Мужик: ИНАСА-А-А-А!!! КАК ТЫ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ ВО ВСЕ ЩЕЛИ, ПОСМЕЛ?!       Никаких ответов, только ветер.       Айзава: ПОЛНОЧЬ, КАЖЕТСЯ, УЖЕ МОЖНО.       Но словно взбешенный этими словами ураган, возникший буквально за секунду, дал понять, что не все закончено. Шото оставалось лишь безрезультатно закрываться от ветра, который бушевал вокруг ледяного гроба, а потом он с какой-то неестественной, ужасающей силой навалился на плененного, истрескав ледяную тюрьму.       Мидория: Йоараши научился контролировать ветер, будучи обездвиженным!       Словно огромная невидимая рука, поток ветра хлестнул Тодороки, откинув того прочь.       «Чего же ты, скотина, такая живучая?» — пронеслась в пляшущей перед глазами темноте мысль, а потом слух стал улавливать громкий грохот сломанных льдов и последовавший за ним яростный рев. Крупные обломки разлетелись во все стороны, едва не задев Шото и несколько раз угодив в ледяную вышку. Последняя стала под собственным весом крениться в сторону, а потом на полпути сломалась надвое. Землю не встретил ни один из двух частей, потому что разбушевавшиеся ветры, зарождающиеся вокруг арены, с удивительной легкостью подхватили их и вовлекли в свой танец, в котором они могли стать причиной многих травм и смертей.       Острым концом один полетел прямо в класс «А».       Второй собирался прихлопнуть все семейство Тодороки.       Морозная сфера и огненный поток разнесли в ледяную пыль опасные объекты.        — МРАЗИ!!! — не своим голосом завопил полуобмерзший Йоараши, желавший метнуть эти копья в Шото. Сузившийся циклон стал с силой отрывать от поля боя крупные льдины, закручивая их в вихре.       «В таком шторме я мало что могу сделать. Нужно, чтобы он потерял концентрацию, то тогда у меня появится шанс для нанесения удара».        — ПОЛУЧАЙ! — ветер метнул захваченные блоки льда беспорядочной очередью.       «Сейчас!»       Новый ледяной импульс помчал его навстречу чужой атаке. Своевременное продолжение пути на коленях помогло уклониться от смертоносной атаки Йоараши. Выросшая же под наклоном глыба придала скорости и сил прыжку, в конце которого должен был последовать очередной мощный удар, но это не удалось осуществить, потому что застывший было изваянием Шторм мгновенно среагировал, под корень оборвав план.       Стальной хват стиснул руку, а бушевавший вокруг ураган, словно торжествуя, перекочевал внутрь арены. Тодороки, лицо которого сжимала свободная рука Йоараши, ощутил холодные как лед тиски, которые его словно распнули, заставив развести руки и ноги.       Фуюми: О нет. Шото попался.       Ставший плотным ветер отнял его от земли, накрепко держа конечности своими невидимыми веревками и лишая их малейшей возможности двигаться. Ведомые жесту Шторма, ветра подняли пленника высоко над землей, над центром арены, словно уличенного в непростительном преступлении, на обозрение публике.       Шоджи: Что он собирается делать?       Ашидо: Не знаю, но у меня плохое предчувствие.        — Я уважал твоего папашу, — голос подхватывается ветром и уносится ввысь, к адресату, который благодаря таким манипуляциям все прекрасно слышит несмотря на воющий ветер, что одновременно является его пленом. — Я восхищался им столько, сколько я себя помню, и знаешь что? — Прищур, продавший взгляду больше ненависти, чем до этого, появляется на лице. — Я ненавижу себя за это! Я ненавижу Старателя, ненавижу его с тех пор, как он показал на моем примере свое неблагодарное отношение к фанатам, которых он не удостаивает и взглядом! И ты! — Тодороки едва не издал протяжный вой: тиски ветра на мгновение сжали его конечности. Голос Инасы, что говорил об обидах, но не позволял им наслоиться на тоне, сочился едкой злобой. — Ты — сын своего отца, что и выяснилось вчера вечером! Обычное предложение дружбы было отвергнуто в невыразимо отвратительной манере! — и потом последовало сравнение, от которой Йоараши возненавидело все семейство Тодороки, а Реисэцу потерял к нему всякий интерес: — Как будто ты герой, сродни Всемогущему, а не породистая псина, полученная через череду неудачных попыток!       Тишина, опустившаяся после последнего особо презрительного выкрика своей плотностью накрывала вой ветра, — то было затишье перед настоящей бурей.       Фуюми: Что... — голос сорвался на глубоком вдохе. — Что он сказал? Откуда только...       Нацуо: Кому-то стоит преподать урок хороших манер. И после этого боя я знаю, что́ буду делать.        — Что ты... — впервые на избитом лице появилась настоящее выражение злобы. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — правый кулак покрылся наледью, а потом колоссальное количество льда заполонило ветровую тюрьму.       Серо: Иида, хватит кричать и перестань махать руками!       Иида: ЭТО НЕДОПУСТИМОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ ЧЛЕНОВ СЕМЬИ! И КАК ТОЛЬКО У ТЕБЯ ЯЗЫК ПОВЕРНУЛСЯ СКАЗАТЬ ТАКОЕ ПРО НАШЕГО ТОВАРИЩА И ПРО СЕМЬЮ СТАРАТЕЛЯ В ЦЕЛОМ?!       Киришима: МУЖИК, СЕРЬЕЗНО, ТЫ ПОСТУПИЛ КАК ГНИДА!       Ветра ослабевали вместе, опадая кусками льда. Совсем скоро из облака морозного дыма с молниеносной скоро6выпрвгнула синяя фигура с красно-белой головой, от которой реакция Йоараши больше его не спасла. Обледенелый по локоть кулак с чудовищной силой впечатался в широкую грудь Шторма, разломавшись на осколки, как стекло. Пронзившая грудную клетку боль на мгновение ослепила его и притупила все чувства, отчего он заметил, что лежит примороженный к земле лишь тогда, когда нешуточный по силе удар пришелся ему в лоб, разбив бровь. Затылок резко поцеловался с цементом, отчего голову повторно пронзило болью, пройдя сквозь мозг, а потом добавился новый очаг в виде рассеченной правой щеки, которую полоснуло неровными обломками на кулаке Шото, в чьих глазах читалась крайнее презрение и злоба.        — ТЫ!.. — последовал удар. Рот Йоараши наполнился кровью. — КАК!.. — новый удар, несопоставимый по силе ни с одним из предыдущих, пришелся в нос. — ТОЛЬКО!.. — левая щека также превратилась в кровоточащее месиво. — ПОСМЕЛ!.. — сцепленные кулаки разбили и без того опухшие губы. — СКАЗАТЬ!.. — утяжеленный льдом кулак приземлился на грудь. Йоараши взвыл от жуткой боли. — ТАКОЕ ПРО МОЮ СЕМЬЮ! — но последний удар в виде острой сосульки был перехвачен: откуда-то взялась плетка Полночи, которая обмолота правую руку Тодороки, удерживая его от последнего, фатального для его противника и его будущей карьеры удара.        — Тодороки! — женский голос звучал твердо несмотря на видимые натуги, которые были вызваны усилиями удержать парня от ошибки. — Перестань избивать Йоараши! Ты уже в финале!       Мужик: ИНАСА-А-А-А-А-А-А!!! — на этот раз голос говорившего сквозил неприкрытым ужасом и презрением. — ЧТО ЗА БАБСКИЙ ПОСТУПОК! МОЙ СТУДЕНТ! СОВЕРШИЛ! БАБСКИЙ ПОСТУПО-О-О-К!!! ПОЗОР, КАКОЙ ЖЕ ЭТО ПОЗОР!       Айзава: ТОДОРОКИ, ДОСТАТОЧНО. СЛЕЗАЙ С НЕГО. ИМ ЗАЙМУТСЯ В ЕГО АКАДЕМИИ.       Тяжело дышащий Шото одаривал все окружение диким взглядом, пока он не пришел в себя от внезапной ностальгии. Рядом, разве что, не было рыдающей на полу матери, но она скорее всего сейчас плакала, видя его таким. Напоследок одарив испепеляющим взглядом обезображенное лицо Йоараши, он нанес последний удар левой, обычный, без всякой причуды, и лишь потом слез с него, оставив валяться посреди арены и своего позора.       Взорвавшиеся овациями и криками восторга зрители не принесли ему ни толики облегчения. Внутри по-прежнему кипела злоба из-за нанесенного ему и его семье оскорбления, но она быстро перенаправилась в иное русло, а вернее в исток.       Заинеувцы оказались теми еще сплетниками. Канхьо об одном рассказывал, тот один еще успел при нем разболтать всякую информацию о нем.       «Паскудная болтливая псина», — было последней мыслью Шото перед тем, как он скрылся из виду.