***
Раннее, 6:47. Разбросанные вещи на полу, стоящий в воздухе аромат крепкого кофе и маленький половинчатый медведь, сидевший на спинке дивана и важно наблюдая за всем, что происходит в комнате могли означать только одно: это комната Саихары, не иначе. Зачастую тут всегда всё убрано, даже не смотря на то, что беспорядок могла увидеть только Акамацу, его давняя подруга, ахуевшая уже со всего, что он вытворял, так что это было бы минимальной проблемой. Но он любил порядок в своём мире и разуме, считая, что короли не только заслуживают лучшего, но и должны поддерживать это. Порой это заставляло его смеяться: ах, это дрянное общество, любящее мусорить где попало, развлекаться без остановок, да пропускать лучшие годы жизни, даже не думая о том, что в один прекрасный момент их горло могут перерезать, и, если они совсем недавно смеялись, то тогда не смогут сказать и слова, захлёбываясь в своей крови, что брызжет из этого места. Шуичи часто мечтал о том, чтобы уничтожить язвительную улыбку каждого живого существа в его классе, стать их последним воспоминанием перед собственной смертью. Раздался звонкий смех, какой бывает только у совсем отбитых на голову. Но он смеётся, громко и искренно, потому что всё почти готово, он всю эту ебучую ночь работал ради своего счастья, своего мальчика. Осталось разыскать его, заставить верить ему и, наконец-то, заполучить. Не то чтобы он уже не являлся его собственностью, просто надо как-то донести это до Кокичи. Хотя, ха-ха, он может взять его прямо на улице, прокусывая нежную кожу на его шее, чувствуя металлический привкус крови, доказывая всем своим видом то, что он его, и только его. Вещи собраны, а время всё равно медленно ползёт из-за того, как сильно Саихара беспокоится: как никак, ему предстоит такая великая встреча. За эту ночь он многое разузнал, даже то, в какое время он сможет подкараулить его. Чёрт, Шуичи, держи себя в руках. Затянув галстук потуже и накинув пиджак, не забыв свою коронную кепку, он вышел из дома. И, как назло ему, станция, на которой находился Ома, была довольно далеко от его дома, но ничто не остановит его в такой ситуации, ха-ха.***
Они разговаривали гораздо дольше, чем Кокичи ожидал, просто так взяли и разговорились. Ну, это гораздо лучше, нежели просидеть час в гордом одиночестве, сверля взглядом темноту и чьё-то окно только из-за того, что он задумался. А ведь когда-нибудь из подобных окон выглянут и заметят его, что выйдет весьма неприятно. Но сейчас, когда они с ним общались в одиночестве, не находясь в классе, ему стало неожиданно приятно, будто бы давно забытая надежда медленно возрождается, заставляя верить в лучшее. Ах, Саихара-чан, неужели ты так старательно изображаешь из себя кого-то, на кого можно потратить хоть каплю внимания? Но ведь ты прогнил насквозь, фанатичный ублюдок. Казалось бы, Кокичи даже хотел продолжить разговор, но затормозивший прямо перед их лицами автобус намеревался поскорее разлучить их, на что второй был очень зол, сохраняя при этом абсолютно спокойное лицо, не агрессировать же ему на транспорт. Мальчишка уже хотел попрощаться, как до него дошло осознание того, что Шуичи едет с ним, так что, совсем забывая про личное пространство, он схватился за руку его нового знакомого и затащил в транспорт, негодуя и возмущаясь из-за большого количества людей. Он хотел найти себе более менее свободное от людей местечко, но эгоистичная толпа, решая за него, куда ему сесть, а куда нет, буквально вытолкнула в уголочек. «Это твой шанс, Шуичи!» шептал его внутренний голос. И ведь правда, сейчас такой подходящий момент, почему бы не сблизиться ещё немного? Он, имитируя падение из-за толчка какого-то выродка, прижался к Оме, шипя и матерясь на того самого, к сожалению, не существующего человека. Опустив взгляд на маленькое чудо, что застряло между ним и стенкой, он тихо извинился и отвернулся, пустым взглядом сверля окно. И как же всё-таки хорошо, Кокичи не видит его выражение лица: оно было ужасным, с этой извращённой ухмылкой и потёкшей из уголка губ слюны. Ткань боксеров неприятно давила на его плоть из-за нарастающего возбуждения, так что здесь он начал паниковать, немного отходя от своего маленько чуда. И он был смущён, невероятно смущён, но при этом не показывая это и принимая то, что они были слишком близко друг к другу. И Саихара это заметил. Он всё замечает. — Не хочешь зайти ко мне домой после школы?***
— Боже, как же вы меня заебали, вы оба. Каэдэ, накинувшая обнимать своих друзей, стараясь поместить сразу обоих в свои объятья, также покрыла их отборным матом, неизвестно по какой причине. Авокадо, в отличие от него, поступил точно также, как и она сама, чуть ли не душа её, чем послужил хорошим толчком к побегу Шуичи от этих любвеобильных. Он громко фыркнул на них, присаживаясь на своё место, бурча себе под нос что-то отдалённо напоминающее «вы ещё поебитесь здесь». На что Каэдэ, подмигнув своему другу и передавая, как казалось Саихаре, что-то телепатий, подсела к нему и нежно, совсем легонько тыкнула ему в нос, тем самым вызывая у него рвотный рефлекс. — И только не делай такое лицо! Звонок, раздавшийся в коридоре, заставил Рантаро грустно вздохнуть и направиться в его класс, куда подальше от них, а вот его подруга не отлипала, даже всем своим видом намекнула на то, что сегодня сидит с ним и ему не отвертеться от этого, как бы он не пытался. Шкура. Но ничто, ничто такое отвратительное как Акамацу не могло испортить ему настроение, всё было почти готово. Улёгшись на парту, он сонным взглядом наблюдал за действиями его мальчика: тонкие руки, обхватывая карандаш, выводили на листке бумаги красивые узоры, и даже отсюда Саихара мог видеть его необычайное милое, но при этом серьёзное личико. И что-то заставило Кокичи обернуться. Они столкнулись взглядами, только вот совсем разные: напуганные, прекрасного фиолетового цвета глазки, сразу же после этого инцидента, принялись бегать по классу, противоречили действиям жёлтых, гораздо тусклых глаз, что не меняясь в упор следили за его действиями. И эта ужасная улыбка, такая, которую только можно было представить и радоваться, что её нет в реальном мире. Чем-то Шуичи пугал его, даже невероятно. Он просто не выглядел как среднестатистический здоровый человек, но почему? Почему Ома хочет отдёрнуться каждый раз, когда видит этот ужасный, но при этом манящий взгляд?***
Распахнув дверь скромной квартиры, туда, весело смеясь и разговаривая на тему любимого шоу, ввалилась парочка друзей, на этот раз полностью отстраняясь от внешнего мира, предпочитая что-то, что не ранит их обоих. Шуичи, радуясь по-настоящему только из-за того, что его план завершён, да-да это конец для Омы, но начало для него, и он попросил мальчишку уйти на кухню и достать из холодильника им чего-нибудь перекусить, а сам остался, внимательно провожая его взглядом. Шаг за шагом, невероятно медленно, но он шёл. Просто зайди за угол, моя умничка, и всё будет хорошо. Раздался щёлкающий звук. Это дверная ручка оповестила о том, что больше никто не покинет территорию этой квартиры также, как никто и не проникнет. Ах, Кокичи, как же тебе повезло, что тебя отгородил от такого злейшего мира такой как он, Шуичи. Он поднялся, направляясь в сторону кухни, всеми силами сдерживая смех. Ещё совсем немного, но ему уже хотелось увидеть реакцию его мальчика на то, что ему больше никто не посмеет навредить. Никто в этом мире не тронет лицо собственности Саихары, теперь только он может делать с ним всё, что сам того пожелает. Ах, как жаль, что они вообще его трогали, Шуичи точно бы начал брезговать из-за того, что к нему прикоснулись двуличные мрази как они, но ничего. Ради него, ради своего мальчика он готов идти на такие жертвы. — Ома-кун, не хочешь посмотреть несколько серий? Раздался радостный визг, этакая особенность Кокичи, всё больше делающая его похожим на маленького ребёнка, что не познал всех несчастий этого ужасного мира. Как же он невинен и как сильно заводит Саихару, что и без этого чуть ли не задыхается от возбуждения. Они так близко, сидят и смотрят в экран ноутбука, что так заботливо он вынес для своего мальчишки, пьют виноградную панту, нравившаяся ему же, о чём Шуичи прекрасно знал, но не подавал виду, что изучал его всю прошедшую ночь. Разве это не прекрасно? Разве не прекрасно то, что он отдаёт всего себя кому-то ещё?***
— Мне пора уходить, спасибо за вечер, Саихара-чан! Ахах, уходить? Шуичи стоит в дверном проёме, облокотившись на него же, но не двигаясь с места. Он ждёт, всё также страшно улыбаясь. Вот его мальчик обувается, неумело завязывает шнурки и думает о том, как же хорошо провести время без бесконечных ссор в семье и с кем-то, кому ты действительно нужен. Встаёт, направляется к двери. Руки Саихары дрожат. Быстрее. Вот он дёргает за ручку и тянет на себя дверь, но она не поддается, на его лице появляется недоумение, из-за которого он поворачивается к хозяину квартиры, но тот лишь качает головой. — Шуичи? Что это значит? Ни слова больше, только действия. Он медленно, что-то шепча себе под нос подходит к своей собственности, всё ближе и ближе, заставляя Ому буквально вдавливаться в стенку. Ах, этот прекрасных страх на его лице, такой живой и искренний, что категорически отличается от фантазий и желаний. Между ними совсем немного расстояния, Саихара чуть не прижимается телом к нему, что может пойти не так? А может то, что он никто в этом мире, а лишь дерьмовый фанатик, помешавшийся на не менее дерьмовым шоу, в котором нет места слову 'жизнь'? Ни за что. Он король этого мира, он идеал. Только он гораздо умнее всех своих одноклассников, только он может действительно называться абсолютным детективом, только он настоящий приспешник Джунко. Удар. Мгновенная боль в щеке. — Не приближайся ко мне! Просто, блять, открой эту дверь и мы забудем то, что сейчас произошло. Нет. Шуичи тянет его в свою комнату, а тот визжит и вырывается, пытается бить его по рукам, но всё бестолку — слишком слаб его маленький мальчишка. Зеркало. Нужно просто подойти к ебучему зеркалу и наказать его. Вот он уже сел на кресло, специально подготовленное на тот случай, если Кокичи оборвёт их счастливую жизнь, а он же расположился на коленях Саихары, завороженно смотря на своё отражение, видя, как стекают по его лицу слёзы. Шуичи нежно берёт его руку, гладит и целует. Но в следующий момент оттягивает палец и резко давит на него, из-за чего тот сгибается в неестественном положении. Тишина, пожирающая всё, что находится в этой комнате. Но и она не бесконечна, время не остановить. В ту же секунду раздаётся громкий крик. — Тебе не стоило так разговаривать со мной, Ома-кун.