Are you ready to be mine?

13 октября 2016 год. ??:?? Каэдэ, такая красивая в этот момент, невероятно весёлая, находясь под действием сильных наркотиков, как, например, МДМА, который она и приняла перед этим великим событием. Все радовались и отдыхали в огромном и роскошном доме, пока её родителей не было там же, но именно она, главная героиня всей этой истории не была в центре внимания, и даже не в комнате, где это происходило. Она сидела напротив Шуичи в тесном помещении, со всех сторон обставленного мебелью, которое она и называла своей комнатой, находясь в полной темноте, так как тот отказывался включать свет, для атмосферы, так сказать. Сердце девушки трепетало, ведь она свято верила в то, что сейчас, следуя сценариям всех типичных романтических аниме, которые она смотрела днями напролёт, представляя их дуэт, он признается в своих чувствах, повалит на кровать, сладко целуя её, проникая в рот через податливые губы, от навалившейся на них жара начнёт раздевать, а дальше её ждёт невероятное наслаждение, правда, перед этим придётся пройти порог невероятной боли. Ха-ха, всё равно это лишь её пошлые фантазии, верно? Это чувство эйфории душило Каэдэ, доставляя приятные ощущения, давя на мозг, заставляя быть такой невинной, заставляя доверять людям гораздо больше, нежели раньше, что было на руку Саихаре. Его нахальную улыбку скрывала густая темнота, но она не видела её, она действительно верила ему, и это заставляло его смеяться. Он бы хотел раздавить её, заполнить все её мысли только собой, стать последним разочарованием, уничтожить её, так бесстрастно исследуя идеальную фигуру, а может даже и фотографируя, дабы выставить в школьную группу, лишь бы доставить отчаяние даже духу Акамацу, если загробный мир всё-таки существует. — Как ты себя чувствуешь? — наконец, тишина была прервана обеспокоенным, конечно же и притворным голосом Шуичи. — Заебись, — коротко, но крайне понятно ответила девушка, откидываясь на кровать. В голове не было мыслей, лишь чёткий силуэт её любимого человека, что сидел напротив неё, единственный, кто покинул ради неё столь шумное место и единственный, кто заставил её сердце трепетать. Тело Каэдэ было невероятно горячим, таким беспомощным из-за большой дозы наркотиков, которые она употребляла впервые, даже не зная, будет ли эта доза правильной для неё. Какая глупая. — Спасибо что остался со мной, Шуичи. И как долго ты будешь благодарить его, Акамацу? Как долго ты будешь смотреть на него, словно он один из самых лучших людей в твоей жизни? Он, безусловно, по-настоящему улыбался, но темнота скрывала самое злое и неприятное, скрывала все его бездумные поступки и то, как он сходил с ума днями напролёт. Даже сейчас он мечтал покончить с этим, а петля, с заботой и любовью сделанная его руками специально для неё, готовилась сыграть свою роль, о которой не знала главная героиня. Это будет его идеальное убийство, на которое стремился каждый герой его любимого шоу, но победителем выйдет он, тот, кто всегда действовал за кулисами, боясь выходить на сцену. И вот, время убийства началось, он медленно встал со стула, на что тот, скрипя, выразил своё явное недовольство. Стараясь действовать как можно тише и не издавать громких звуков, дабы не спугнуть цель, Саихара приближался к ней, по ровной дороге идя к своей жертве. Он присел рядом с ней на кровать, развернулся и сфокусировал всё своё внимание на девушке, ведь сейчас его постигло самое сложное: втереться в доверие и не делать резких движений, всё просто, как кажется в первые секунды, учитывая дозу принятых наркотиков, но то, что он планировал, было одним из самых ужасных преступлений, тем, что нельзя объяснить своей жертве, но как красиво это будет, а самое главное.. Никто не узнает, что это был он.

***

Каэдэ обожала Шуичи. Она думала о нём на каждом чёртовом уроке, изредка следя за ним, наблюдая, как он, сидя в самом тёмном углу класса, что-то пишет, пустым взглядом смотря на бумагу. Когда же они переглядывались, Акамацу смущённо отводила взгляд, краснея из-за такого пустяка, что не скажешь о Саихаре, который всем сердцем ненавидел этот глупый, невинный взгляд. Ненавидел из-за того, что она мешала ему, старалась быть как можно ближе, хотя ему было плевать на её чувства. Каэдэ, скорее, была его игрушкой, которой можно воспользоваться, если тебе вдруг станет скучно. Шуичи буквально спасал её от утомляющей и приносящей столько боли реальности, в которой она настрадалась из-за своих одноклассников, бывших друзей, родителей. Когда-то она была совершенно обычной, радостной, но после того дня, когда весь мир резко ополчился против неё, могла ли Акамацу думать о чём-то кроме собственной смерти? Нет, ведь это был её единственный выход, на которые она решалась долгое время, пока перед ней не появился тот, кто заслуживает её любви. Она знала, что рано или поздно Шуичи обратит на неё внимание, желала этого, думала об этом, но то, какие последствия это принесло, отличались от идеального мира, на который рассчитывала Каэдэ. Но такие ли были намерения у её пассии, которая с каждым днём теряла рассудок всё больше, забывая, какой она была для этого? Саихара прекрасно понимал, что долго это продолжаться не может. Душа Акамацу, похоже, единственная, не прогнившая и искренняя, но запутанная. Будь у неё шанс всё вернуть, она бы никогда не стала на путь этого психопата, надеясь, что больше никогда не встретит его. Она, блять, существовав бы жизнь после смерти, не пережила бы этого из-за без этого подорванного доверия людям, так что, Шуичи делает ей одолжение, убивая её подобными способами, а не выедая все внутренности, видя, как она пытается кричать, но, понимая, что её уже никто не спасёт, да и не стал бы даже при возможности, погружается в отчаяние. Игра проиграна и с этим уже ничего не поделать.

***

Когда Каэдэ уставилась пустым взглядом в одну точку, он уже знал, что произойдёт дальше, и всё это его вина. Поднимая её с кровати, успокаивающе обнимая сзади, когда она не видела его лица, морща нос от отвращения. Саихара, прекрасно зная, как действовать с такими людьми, осторожно, стараясь выражать как можно больше лживых чувств по отношению к ней, прикасался к ней, говорил, как она ему важна. Он уже хотел закрепить результат мягким, совершенно не помещающего поцелуя, от которого девушки, как она, сходили с ума, но Акамацу лишь оттолкнула его, поднимая полные слёз глаза, ослепляя невероятной улыбкой. Неужели он совершил ошибку, из-за которой всё провалится? — Что с тобой, Шуичи? — Каэдэ, тыльной стороной ладони вытерев вновь выступившие слёзы, отвела взгляд в сторону, просто из-за того, что не хотела смотреть ему в глаза, но всё ещё ждала ответ. Она просто не верила, что это наконец-то случилось, учитывая то, каким человеком была её любовь, так что просто хотела услышать что-то успокаивающее, что-то, что может хоть немного украсить её бесцветные дни. Но то, что чувствовал в этот момент Саихара, будучи напуганным и раздражённым из-за её непослушания, совсем не было похоже на то, что от него ждали. Его руки тряслись, он уже не мог ждать, машинально потянувшись за петлёй. А дальше всё было слишком странно, размыто для обоих. Каэдэ пыталась кричать, но просто не могла из-за испытываемого стресса, перемешанного с полным спокойствием и расслаблением, да и её рот заботливо прикрывала рука Шуичи, пока тот делал что-то ещё, двигал мебель, силой затаскивая на неё девушку, а затем, собравшись с мыслями, нацепил на неё эту чёртову верёвку, кидая быстрый взгляд и не веря в то, что всё это он сделал самостоятельно. Финальным штрихом было тем, что Шуичи с невероятной силой толкнул табуретку, на которой, по всем критериям самого обычного самоубийства находилась Каэдэ. Судороги, которые проходили во время невероятной агонии и боли, ощущаемой Акамацу, доставляли ей сильнейшую боль. Она пыталась выбраться, царапая верёвку и ломая ногти, ударяясь об стоящую рядом с ней мебель, с ненавистью в глазах окидывать взглядом Саихару, который, казалось бы, совершенно не чувствовал страха, с интересом наблюдая за её смертью. Наконец, когда всё затихло, он мог видеть деформированную из-за перелома позвонка шею, гримасу, выражающую невероятную боль, многочисленные синяки, полученные во время попыток выбраться, окровавленные руки и, самое главное, умиротворяющий запах смерти ненавистного ему человека. Она ждала от него всего, но явно не то, что сейчас произошло, пробуждая её от наркотического опьянения, в последние моменты своей жизни видя его лицо, довольное, заинтересованное и не выражающее хоть каплю страха. Шуичи даже не чувствовал угрызений совести, он знал, что это было правильным решением. Затем его внимание привлекло фортепиано, звучание которого Каэдэ не выносила, но обвязывалась каждый день играть на нём, радуя окружение, уничтожая себя же. Он понятия не имел, как играть что-то сложнее собачьего вальса, но прекрасно знал, что это тоже доставит ей невыносимую боль, которую, даже не смотря на смерть, он хотел приносить ей. Саихара желал, чтобы она всё ещё была жива, только для того, чтобы радовать себя. Садясь рядом с ним, Шуичи, подбирая нужную ноту, приготовился играть, хоть и с частыми ошибками, как он тогда думал, но мелодия получалась великолепно, гораздо лучше, чем это вообще могло выйти. И вот он, спокойно играет для висящего в нескольких шагах от него трупа, не чувствуя ни угрызений совести, ни страх того, что его поймают, ведь по-настоящему Акамацу никто не любил, а значит, она должна была радоваться, что Саихара помог ей свести счёты с жизнью, погружая в небытие. Люди отвратительно, особенно те, которые их знали до последнего вздоха и конца, которого ждёт даже такой как он, ведь ничто не пройдёт гладко, никогда. — Прощай, Каэдэ.