***
Офис «KNP Pro» находился в деловом центре Лос-Анджелеса, поэтому Энн с Томом не составило труда добраться туда на метро. За полчаса до назначенного времени они, держась за руки, вошли в типовую стеклянную высотку и поднялись на девятый этаж. Дизайнеры постарались над убранством офиса — прямо на выходе из лифта посетителей встречали красочные портреты звёзд, взращенных «KNP Pro», и картины, связанные с музыкальной индустрией — микрофоны, ноты, просто яркие огни, напоминающие софиты. Однако интерьер не был аляпистым и безвкусным — полотна замечательно уравновешивались белыми стенами, полом и потолком. Белой была и стойка, за которой сидела миловидная блондинка в сером платье-футляре с серебристыми отстрочками. Когда Энн и Том, всё не расцепляя рук, подошли к ней, она заученно улыбнулась: — Рада приветствовать вас в «KNP Pro». Меня зовут Элизабет Спринг. Чем я могу вам помочь? — Добрый день, я — Энн Фолчак. Мне назначено собеседование в двенадцать часов, — нервно облизнув губы, протянула Энни секретарше документы. Та взяла их, внимательно просмотрела, сверила что-то в компьютере, и, кивнув, вновь улыбнулась: — Да, всё верно. Я вас провожу, правда, вам придётся немного подождать, ваша встреча начнется через двадцать пять минут. А вы, мистер… — она глянула на Тома. — Фэрис, — представился он. — А вы, мистер Фэрис, останьтесь, пожалуйста, здесь. Присядьте на диван, я вернусь и предложу вам чай или кофе, — предельно учтиво пояснила она. Том поцеловал Энни в лоб и прошептал: — Удачи. «Спасибо», — одними губами ответила она, ступая следом за чуть смутившейся Спринг.***
Пока они с Элизабет шли по длинному светлому коридору, Энн обращала внимание на всё, что висело на стенах. А деталей в коридоре было немало: и «золотые» диски Алексы Ферейры, и фото звёзд центра на разных премиях и премьерах, и коллажи из логотипов компаний, с которыми сотрудничали продюсеры. Особо Энн привлёк забавный ярко-оранжевый логотип, по форме напоминающий мультяшный язычок пламени с белыми буквами «LAVA» в центре. — Что это? — указала она на него. — Это лого звукозаписывающей компании «Lava Records», с которой наш центр сотрудничает. У них записывается не только Алекса Ферейра с Джо Бартоном, но и Джесси Джей, и даже сама Лорд! Сейчас миссис Найджел взяла себе под крыло Монику Моррис, так она тоже подписала с ними контракт. Если вам повезет, будете записываться у них! «Lava» принадлежит «Universal Music Group», гиганту музыкальной индустрии, так что сотрудничать с ними — большая честь. Тем временем они дошли до непрозрачной стеклянной двери, и Спринг указала Энни на кожаное кресло возле неё: — Присаживайтесь, мисс Фолчак. Заходите ровно в назначенное время. Желаю удачи. Главное, не волнуйтесь, — наконец-то искренне улыбнулась она. Развернувшись на каблуках, Элизабет пошагала прочь, но через несколько метров остановилась. Глубоко вздохнув, будто решившись на что-то, секретарша посмотрела на Энн через плечо и, вздохнув ещё раз, вернулась к ней. Низко наклонившись к сидящей на кресле и ничего не понимающей Энни, Спринг прошептала: — Слушайте, мисс Фолчак. Вы и ваш парень мне понравились, в вас чувствуется неуверенность и искренность, редкие для Лос-Анджелеса качества. Я сама была такой… Да и сейчас остаюсь, надеюсь. Поэтому я расскажу вам кое-что, что поможет вам на собеседовании. Так, — нервно сглотнув, начала она, — когда зайдете в кабинет, Корн, Найджел и Перез будут сидеть прямо перед вами за столом и разглядывать, слово фрукты в супермаркете. Это заставит вас почувствовать себя неудобно, смутиться, но не поддавайтесь инстинкту, на это они и рассчитывают, чтобы сразу отсечь нервных и неуверенных в себе. Корн сидит слева. Старый, рыже-серый и пузатый, он будет над вами насмехаться, пытаться вас задеть. Не поддавайтесь, просто улыбайтесь и не слушайте. В центре сидит Найджел — это его дочка, такая же жёлтая крыса, мерзкая очкастая стерва, будет ему подыгрывать, правда, если Корн подкалывает глупо, она способна по-настоящему больно задеть. Тоже её игнорируйте и не пытайтесь спорить, она только этого и ждет, мигом разорётся, выставит вас виноватой и вызовет охрану. Единственный адекватный человек среди них — это мистер Перез. Он — школьный друг мужа Линдси, вот и попал в этот бизнес. Так вот, — Элизабет явно хотела рассказать ещё больше подробностей личной жизни каждого из продюсеров, но сдержалась, — смотрите на Переза. Вам может показаться, что он оценивает вашу внешность, и только, но это… это не совсем так. Конечно, на неё он тоже обращает внимание, но и резюме читал, и портфолио смотрел, и даже демо слушал, в отличие от Корна с Найджел. Если вы ему понравитесь — дело сделано. Удачи вам, серьёзно. Энн, переваривая всё только что услышанное, кивнула: — Спасибо, мисс Спринг. — О, зовите меня просто Либби. Надеюсь, ещё увидимся, — махнула она рукой. Когда секретарша ушла, Энни глянула на часы — они показывали без десяти двенадцать. Рассказ Либби озадачил ее, ведь она была совсем не готова к стрессовому интервью. Энн ненавидела, когда над ней насмехались или пытались вывести из себя — это ее ранило и напоминало о тех временах, когда подобным образом к ней относился Том. Глубоко в душе она всё ещё обижалась на него за те несправедливые издевательства, хотя и старалась сама себе в этом не признаваться. Предпочитала просто не думать о том, что их отношения произросли из вражды и насмешек. Но боль застряла в подсознании, и стоило Энни оказаться в подобной ситуации, она так и рвалась наружу. «Но это же их работа, — решила подбодрить саму себя Энн, — не допускать плакс и нюней, не способных держать удар. Ведь шоу-бизнес из этих самых ударов и состоит…» Пока она, нервно тряся ногой и теребя угол сумки, раздумывала об интервью, продюсерах и обидах, стрелка часов подобралась к полудню. Заметив это, Энн встрепенулась, разгладила ладонями свою юбку, и смело толкнула дверь в кабинет. Она распахнулась, открывая перед Энни большую светлую комнату с панорамными окнами. Яркое солнце даже на секунду ослепило ее, но, проморгавшись, Энн увидела перед собой обещанный стол и трёх «экзаменаторов» — Корна, Найджел и Переза. Выглядели они ровно так, как описала Либби, поэтому Энн, чуть успокоившись и посчитав себя готовой к интервью, мягко улыбнулась: — Добрый день. Продюсеры синхронно кивнули. Роберт Корн, как, очевидно, глава центра, взял инициативу в свои руки, и, даже не предложив Энни сесть, спросил: — Ну, рассказывайте, кто вы и почему мы должны с вами работать. Энн на секунду замерла, крепко вцепившись в ручку сумки. «Смотрите на Переза», — всплыли у нее в голове слова секретарши. Энни перевела взгляд на него — по сравнению с Корном, паршивый характер которого отчётливо читался в мимике и интонации, Оскар Перез показался ей приятным мужчиной. На вид ему было около тридцати пяти, он был очень хорош собой — особенно выделялись крупные карие глаза и чётко очерченные брови, а уж одежда и вовсе выдавала в нём этакого франта, знающего себе цену — темно-синий костюм-тройка сидел на Оскаре безупречно, элегантный галстук в тон сиял атласом и бриллиантовой булавкой. Его лицо не выражало неприязни и завистливого оценивания, как, например, лицо Линдси Найджел, просто «пожирающей» Энн своими маленькими блёклыми глазёнками за очками в старомодной металлической оправе. Оскар смотрелся уверенно и спокойно-доброжелательно. Видимо, Энн слишком увлеклась разглядыванием продюсеров, потому что Корн, сведя брови так, что они «свалились» ему на веки, поторопил её: — Мисс, вы пришли сюда молчать? — Я… Я — Энн Фолчак, — вздрогнула и затараторила она, — родилась в девяносто третьем году в Атенсе, Джорджия. С отличием окончила Университет Джорджии, бакалавриат в сфере Изящных искусств и танца. С детства занимаюсь спортивными бальными танцами, выигрывала чемпионаты штата, участвовала в общеамериканских соревнованиях. Умею петь и играть на фортепиано… Я… Я брала уроки вокала ещё в Атенсе, там же записала пару песен на местной студии. Меня к вам на собеседование записывал парень, он прикрепил эти демо… — А сейчас спеть сможете? — криво ухмыльнулась тонкими губами, накрашенными ярко-алой помадой, хитро посмотрела на Энн миссис Найджел. — Сейчас? — заволновалась Энни, — какую песню? — Какую хотите, — откинулась на спинку своего кресла Найджел, — вы же за этим сюда пришли — показать нам свой талант. Давайте. Все известные Энн песни вихрем понеслись у нее в голове. Ближе всего в памяти оказалась противная привязчивая «Worth It» группы Fifth Harmony, но она совсем не подходила к нынешней ситуации. «Вспомни, что ты пела для демо. Вспомни, что ты пела для демо!» — мысленно крикнула на саму себя Энн. — Для человека, желающего работать в индустрии развлечений, вы слишком долго думаете и слишком много молчите, мисс… Фолчак, — скрестила руки на груди Линдси. — Нет, я просто вспоминала песню. Простите, — покраснев, опустила голову Энни, — я готова. Это «Heaven Is a Place on Earth». — Белинда Карлайл? Как современно, — закатила глаза Найджел. — Это классика, Лин, — внезапно вступил Оскар Перез. Голос у него оказался бархатистым и приятным, под стать внешности, — пойте, мисс Фолчак. Энни с искренней благодарностью посмотрела на него, на что Оскар еле заметно кивнул. Петь она решила не как в оригинале, с припева, а с куплета, начальную строку которого можно было красиво протянуть. Энн сама этого не ожидала, но голос её не дрожал, она не запиналась, а все слова и тональности автоматически вспоминались. Когда она допела первый припев, мистер Корн остановил её жестом: — Нам всё ясно, спасибо. — А я бы хотел послушать ещё, — строго посмотрел на него Перез. — Бери её себе в кабинет и слушай там, сколько захочешь, — буркнул тот. Линдси же вновь хитро улыбнулась: — А что насчёт имени? Под каким именем вы собираетесь выступать? Энн испуганно глянула на нее. Она не знала, как «правильно» ответить на этот вопрос. — Наверное… — протянула она, — под своим настоящим именем. — Энн Фолчак? — Энн Фолчак, — всё никак не могла понять, к чему клонит Линдси Энн. — Вы встречали кого-то вашего возраста, плюс-минус пять лет, с именем Энн? Вам не кажется, что оно несколько старомодно? — чётко проговаривая каждое слово, будто отчитывая, спросила Найджел. — В точку, — кивнул Корн. — Я никогда не задумывалась о том, что с моим именем что-то не так, — вновь покраснела Энни. — Единственная современная знаменитость с именем Энн — это Энн Хэтэуэй, а ей ведь уже за тридцать. Это старушечье имя. Фамилия у вас, кстати, не лучше. Вот вы бы купили альбом исполнителя с именем «Энн Фолчак»? Я бы нет. Звучит, как заунывные песни для дома престарелых. Корн, оценив колкость дочери, коротко хохотнул. Энни с надеждой глянула на Оскара — он, к счастью, не разделял веселья своих коллег. — А среднее имя у вас какое? — не унялась Линдси. — Милдред, Этель или Констанс, — рассмеялся Роберт Корн. — В документах написано, — перешла на шёпот Энн, — Рут. — Рут? Рут? Не может быть! — закричала миссис Найджел, — да ты просто сорвала джек-пот бабкиных имён! — Это семейное имя. Мою маму так зовут, её маму так звали. И… Его специально перенесли в середину, чтобы моё имя звучало не так старомодно, — чувствуя, как от обиды краснеют щёки, тихо пояснила Энни. — Коллеги, может, вы успокоитесь? — видимо, сжалившись над сгорающей от стыда и унижения Энн, сказал Оскар, — меня, например, зовут Оскар Педро Хуанита Фриас Перез, если вы не в курсе. Это тоже традиционное имя — в Испании мальчикам дают часть имени матери. Над этим вы тоже посмеётесь? Отец с дочерью лишь махнули на него рукой. — Если захочешь продолжать пытаться попасть в шоу-бизнес, тебе придётся взять псевдоним, — пожала плечами Линдси, — никто не захочет раскручивать певицу с именем бабуськи, какой бы чудесной, талантливой, красивой и длинноногой она не была. Да и… меня вообще ничего не впечатлило, если честно. Я точно говорю «Нет». Последняя фраза окончательно выбила Энн из колеи — она почувствовала себя на телевизионном конкурсе талантов, и представила, будто над ней глумились не два человека, а целая страна. Энн тихо вздохнула, сдерживая слёзы. — Да, согласен. Вы не показали нам ничего необычного, Энн, — особо выделил мистер Корн её имя, — к нам толпами ломятся подобные звездули из Северных Каролин, Айов и Джорджий. Так что нет, нет и еще раз нет, — почти слово в слово воспроизвел он речь, которую так боялась услышать Энни, — вы просто хорошенькая девочка из маленького городка. Советую не тратить время, деньги и нервы впустую, возвращайтесь домой. Глядишь, будете петь в местном ресторане в свободное от работы кассиром время. Энн глазами, полными слёз, посмотрела на Оскара. Она понимала, что он, скорее всего, тоже ей откажет, но надежда еще теплилась в её груди, ведь Перез показал себя не таким козлом и придурком, как его коллеги, а проявил к ней уважение и даже вступился за неё. Сейчас он не спешил объявлять решение, листая документы и портфолио Энн. Наконец, Оскар поднял голову: — А я не буду так категоричен, мисс Фолчак. Вы мне понравились. Скажу так — я увидел в вас некий огонёк, искреннее и чистое желание попасть на сцену. Вы хорошо поёте — вступление песни исполнили просто замечательно и, кстати, я слушал ваше демо, там же ещё есть «Like a Prayer» Мадонны, тоже хорошо спетая. Вы тяготеете к ретро, к восьмидесятым? — Да, — сглотнув слёзы, попыталась улыбнуться Энни, — я выросла на этих композициях. Мама обожала Мадонну, Уитни Хьюстон, Полу Абдул, а папа — Bon Jovi, Aerosmith и Guns n’ Roses. Эстетика и звучание тех лет близки мне. — Вы мне прямо сейчас подкинули замечательную идею… — задумчиво протянул Перез, — вот что. Предлагаю пройти в мой кабинет, нам определённо есть о чём поговорить, мисс Фолчак. — Прямо сейчас? — чуть не потеряв сознание от неожиданности, воскликнула Энн. — Да. Вы спешите? — Нет, конечно, нет. — Тогда прошу за мной, — улыбнулся ей Оскар, забирая со стола папку с документами. Когда он прошёл мимо неё, Энн почувствовала лёгкий аромат изысканных мужских духов — что-то с нотками ментола и пряностей. Непонятно зачем отметив это для себя, она поспешила за ним. Выйдя из кабинета, Перез обратился к Энни: — Искренне прошу прощения за поведение мистера Корна и миссис Найджел. Они считают, что именно так, честно говоря, по-свински, надо проводить собеседования. Я другого мнения и очень надеюсь, что на меня вы не обижаетесь. — Всё в порядке, мистер Перез. Я очень вам благодарна. И за эти слова, и за то, что решили продолжить со мной разговор, несмотря на то, что в кабинете я почти полностью расклеилась, — часто закивала Энн. Перез коротко кивнул в ответ.***
Кабинет Оскара мало чем отличался от кабинета собеседования — в нём было столько же света, пространства и стекла. Расположившись за столом и разложив перед собой документы Энн, Перез учтиво предложил ей присесть на удобное кресло, наподобие того, на котором она ждала интервью. — Мисс Фолчак, расскажите мне, пожалуйста, о том, почему именно вы хотите попасть на сцену? Что вас так привлекает в шоу-бизнесе? У меня просто пока о вас не «складывается картинка» — вы, вроде бы, подходите по всем параметрам, но я не вижу в вас боевого духа, вы какая-то… чересчур хрупкая, что ли. Такие люди не задерживаются в артистах, потому что шоу-бизнес — это не выступления, награды и купание в лучах славы и мешках денег, а, в первую очередь, титанический труд. Вы готовы к этому? — Я с самого детства на сцене, — неожиданно смело сказала Энн, — кроме того, я — спортсменка. Что не говорите, танцы — это настоящий спорт. Он мало чем отличается от фигурного катания — те же ежедневные многочасовые тренировки, жёсткие соревнования и не менее жёсткая конкуренция. Я в этом с шести лет. Я сталкивалась и со знаменитыми лезвиями в туфлях, и с перетёртыми лентами на поясе, и с подошвами, намазанными олифой. Я ранимая в обычной жизни, потому что очень много переживаю и забочусь о своём парне. Он — непростой человек, и занятие у него непростое — уличные бои, поэтому я постоянно в стрессе. Он… Однажды он может не вернуться ко мне живым, понимаете? Расскажу вам историю — мы приехали в Лос-Анджелес в середине июля. Том пошёл на боксерский поединок — где-то вычитал, что «билет» в мир подпольных боев можно получить прямо там, если попасть на нужного человека. Никакого загадочного человека он так и не встретил, зато уже через пару дней умудрился встрять в драку и получить перелом носа. Что я пережила в ту ночь… Конечно, у меня расшатанная психика, признаюсь. Но это личное. На сцене я преображаюсь. Я просто… Если бы вы дали мне хоть один шанс, я бы показала вам, на что способна. Сцена — это то, где я дышу полной грудью, где я расцветаю. Он внимательно посмотрел на неё. Энни стало немного некомфортно — глаза у Оскара были красивыми, с длинными ресницами, а во взгляде читался не только профессиональный интерес, но и какая-то задорная и страстная искорка. — Хм, теперь меня заинтересовали не только вы, но и ваш молодой человек. Всё просто одно к другому… — то ли ей, то ли самому себе сказал Оскар, — у меня есть к вам предложение. К вам обоим. — Какое? — подалась вперед Энн. Внутри у неё всё сжалось от предвкушения. — «KNP Pro», скажем так, мой побочный проект. Основные дела я веду в Лас-Вегасе, с одним хорошим бизнес-партнёром, не таким идиотом, как Корн с дочуркой. У нас с ним казино и клуб-бар, ничего люксового, просто стабильные простые заведения. Ещё мой партнёр занимается отборами девушек для боксёрских поединков, знаете, красоток, выносящих номера раундов. У него есть «подвязки» во всех видах боев, даже в тех, о которых вы мне говорили. Всё у нас шло хорошо, но полтора года назад в баре случилась трагедия — какой-то чокнутый кусок дерьма убил одну из танцовщиц и покалечил другую. Еле-еле замяли дело, выплатили кучу денег пострадавшим, влезли в дикие долги. Пришлось отказаться от музыканта, а ведь раньше мы славились своей живой музыкой и хорошими исполнителями… Ещё приходится немало платить знакомым бойцам, которые теперь стоят на входе, готовые выставить за дверь любого странного типа. Всё в баре изменилось, и нам с моим партнёром это не нравится. Поэтому последнее время я ищу красивую и способную певицу и хорошего охранника с небольшими запросами. Знаете, я не верю в судьбу, но, похоже, вы с вашим парнем идеально подходите на эти роли. Я предлагаю вам сделку — отработаете на нас год с минимальной зарплатой, и получите то, о чём так мечтаете: вы — договор с «KNP Pro», «Lava Records» и моё покровительство, он — заветный билет в мир подпольных боёв Лас-Вегаса, а потом и Лос-Анджелеса. Как вам такой вариант? У Энн так застучало в висках, что она инстинктивно схватилась за голову. — Это не сон, мистер Перез? — прошептала она. — Нет, — улыбнулся Оскар, — это ваш большой шанс. Тот самый. Один на миллион. — Я даже с Томом не буду это обговаривать. Да, и только да. Я… Я не представляю, как благодарить вас, мистер Перез! — Пока никак. Это взаимовыгодное сотрудничество, не так ли? — Так. Боже, я просто не верю! — закрыла лицо руками Энн, — это волшебство какое-то! — А, просто сделка с дьяволом, — рассмеялся Оскар, — шучу, конечно. Хотя продюсеры иногда бывают страшнее самого Сатаны, поверьте на слово. Энн шутку оценила и рассмеялась, сбрасывая накопившееся напряжение. — Пока контракт мы не подписываем, всё на честном слове, — не забыл упомянуть Перез, — а представлять и раскручивать вас я намерен под именем Хейзел. Энн искренне удивилась: — Про своё настоящее имя я уже всё поняла, но почему именно Хейзел? — Я хочу запустить проект, который будет неким высказыванием, утверждением, понимаете? Крупной звездой. Не какой-нибудь абстрактной Амандой Янг или Джессикой Фостер, а Рианной, Шакирой, да той же Мадонной. Хейзел идеально вам подходит. Не думайте, что я пялился на вас только из-за того, что вы красавица, я подбирал ассоциации к вашему образу. У вас чудесные глаза, каре-зеленые, ореховые, отсюда и имя [2]. Кстати, оно тоже чуть устаревшее, но не настолько безнадежное, как Гертруда. — Или Рут, — невесело улыбнулась Энни. — Грустно, но это так. Что ж, мисс Фолчак, жду вас и вашего парня завтра здесь же в это же время. Хочу обговорить затею с Вегасом во всех деталях. — Спасибо вам ещё раз, мистер Перез. Вы действительно дали мне надежду на осуществление мечты! До сих пор не могу поверить! — вставая со стула, протянула Энн ему руку. — Пожалуйста, Энн, — пожал он её ладонь, — хочется верить, что мы получим от этого сотрудничества ровно то, на что рассчитываем.