Элементарная вежливость / Common Courtesy

      Когда он просыпается, за окном только раннее утро, и в комнату проникает первый бледный отблеск зари. Фонари ещё не погасли.              Если бы кто-то сказал ему день назад, что всё это с ним произойдёт, он не поверил бы. Ведь это выходило далеко за пределы его мечтаний и надежд. Но сейчас она здесь. Она открылась ему. Отдала не только своё тело. Она разбила высокие стены, оказаться подле которых он уже посчитал бы счастьем.              Он разрывается между желанием прикоснуться к ней и просто смотреть, как она спит. Её спутанные волосы окутали подушку, она лежит на животе лицом к нему, но её голова покоится на руке, поэтому большая часть лица от него скрыта. Едва видна грудь, вздымающаяся от её дыхания. Он может легко коснуться её руки или лопаток, немного выглядывающих из-под простыни. Но он решает не тревожить её и только смотрит.              Прошлой ночью он недостаточно много её касался. Пока она позволяла ему это делать, ему следовало запомнить, каково это – находиться меж её бёдер. Ему следовало зарыться носом и губами в её грудь. Медленно скользнуть руками по клетке её рёбер сверху вниз. Может, если бы вчера она позволила ему всё это, сейчас он мог бы делать это снова. Может, проснувшись сейчас, она пару раз моргнёт, улыбнётся и потянется к нему, и уже на этот раз он всё сделает правильно. Может, сначала он отвлечёт её своим ртом, и пока она лежит, удовлетворённая и податливая, позволит ему прикасаться к себе везде, где ему захочется. То есть везде.              Он невольно возбуждается, думая об этом, и впервые с момента, как начал любоваться ею спящей, чувствует себя подлецом. Он пытается заставить свой член опуститься, но не может оторвать взгляд от Рей, поэтому приходится закрыть глаза. Он вспоминает сверкающие звёзды на тёмном небе над ними, пока они лежали на одеяле для пикника. Он вспоминает, как играл на том холме будучи мальчишкой и ему не нужно было постоянно оглядываться, чтобы проверить, была ли на лице его отца улыбка, потому что на этом холме тот всегда был счастлив.              Он осознает, что именно этого и желает Рей: чтобы она была всегда счастлива. С ним или без него. Чтобы забыла все остальные эмоции – ничто бы не могло её опечалить, разозлить или разочаровать. Она должна стать любимицей жизни, чтобы мир души в ней не чаял. Он хотел бы, чтобы она оставалась в его постели вечно – даже не затем, чтобы касаться её. Просто накрыть её плечи простынёй и стать живым щитом между ней и всеми мирскими страданиями.              «Я люблю её».              Осознание не вспыхивает в его мыслях словно фейерверк – он бы предположил, что это должно произойти так, если бы задумывался об этом. Это не нечто удивительное. Просто тёплая, спокойная, непоколебимая уверенность, будто он всегда это знал и вспомнил только сейчас.              ***              Проснувшись, она испытывает мгновенное замешательство, случающееся, когда просыпаешься в незнакомом месте. Но она чувствует себя в безопасности ещё прежде, чем вспоминает, где находится. Вспомнив, она на мгновение напрягается. Прошлой ночью они не пили, но она понимает, что должна мысленно осторожно проиграть все события снова, будто они напились до беспамятства. Они лежали на покрывале. Она рассказала ему о своих родителях. Он двигался внутри неё. Его слёзы, её слёзы.              Она испытывает глубокое чувство потери и не совсем понимает отчего. Может, это печаль по тому времени, когда ей никто не был нужен. Потому что сейчас ей нужен он, и она этого не хочет. Она хочет быть в состоянии просто одеться и уйти, как планировала, потому что хотела просто дать ему кончить.              Ей нужен свежий воздух. Она осматривается, в комнате никого. Она встаёт, всё ещё голая, и подходит к окну. То не поддаётся легко, но ей удаётся немного приоткрыть его, чтобы ей хватило сесть на пол и подышать уличным воздухом. Но это не особенно помогает.              Она стягивает с кровати простыню и небрежно оборачивает вокруг себя. Когда она спускается вниз в его поисках, простыня тянется за ней по полу. Она слышит его прежде, чем видит. Он на кухне, в майке и боксерах, насвистывает что-то у шипящей сковороды.              Около минуты она просто глядит на него, пока наконец он не поворачивается и видит её. Его лицо проясняется, он тут же оставляет лопатку на столе и подходит к Рей. Она хватает его за футболку и притягивает к себе для поцелуя. Она дрожит и углубляет поцелуй, чтобы он этого не заметил.              – Наверх, – она прерывает поцелуй только для того, чтобы произнести это слово.              – У меня бекон и яичница на плите, – протестует он, даже когда его рука спускается к её заднице.              – Выключи.              Он спешит повиноваться, и она бежит вверх по лестнице, не оглядываясь, идёт ли он за ней. Он приходит сразу за ней, немного задыхаясь, и шагает навстречу, чтобы поцеловать, но она отстраняется.              – Сядь на кровать.              Теперь он понимает, что что-то не в порядке, но не задаёт вопросов, просто смотрит на неё около минуты. Затем медленно обходит её и садится на край кровати.              – К изголовью, – говорит она, и он следует её указаниям. Он выглядит так, словно морально готовится к чему-то.              Она долго смотрит на него, прежде чем говорит:              – Раздевайся.              Он повинуется, не спеша стягивая с себя футболку, и неловким движением снимает боксеры. Отбрасывает в сторону одежду и ждёт её. Только тогда она подходит ближе, всё ещё в простыне. Забирается на кровать и становится рядом с ним на колени. У него перехватывает дыхание, когда она оборачивает ладонь вокруг его члена. Она не смотрит на него, задавая медленный, карательный темп, потому что знает: он смотрит на неё, хотя знает, что нельзя.              – Рей… – выдыхает он прежде, чем она ускоряет темп. Лишь бы не успеть подумать, она наклоняется и смыкает губы на головке, не переставая двигать рукой. – Рей, Рей, Рей, – повторяет он, и она даже не уверена, что он делает это сознательно. – Сейчас кончу. Рей.              Она отпускает его – и рукой, и губами, поднимается на коленях и смотрит на него. Между ними повисает безмолвный вопрос. Он не сопротивляется и не протестует, только глядит на неё.              Она развязывает простыню, и та падает вокруг неё, когда Рей садится на него сверху. Она наклоняется так, что головка едва касается её входа, и тянется к его рукам. Он повинуется, и она прижимает его запястья к спинке кровати. Теперь она смотрит в его глаза, опускаясь по его длине глубже. У неё перехватывает дыхание, она приподнимается и сжимает его запястья крепче. Она даже не на полпути, когда он начинает пульсировать внутри неё, и Рей резко опускается, сжимаясь вокруг него, пока Бен изливается в неё без остатка. Только тогда она отпускает его руки, потому что слишком дрожит, закрывает лицо руками и приникает к его груди.              Он не спрашивает, просто обнимает и прижимает к себе так крепко, как она это делала прошлой ночью. Он прижимается губами к её лбу и ждёт, пока Рей не уймёт дрожь.              Когда это происходит, он целует её в щеку и тихо спрашивает:              – Что случилось?              – Не покидай меня, хорошо?              Он приподнимает её лицо обеими руками, поэтому она не может не смотреть в его глаза.              – Никогда.              ***              Он выбрасывает подгоревший завтрак и готовит новый. Они сидят за кухонным столом и мало разговаривают за едой. Иногда Рей посматривает на него с короткой, яркой, предназначенной для него одного улыбкой. После завтрака он не моет посуду, просто складывает в раковину, целует Рей и тянет её обратно в спальню.              Он раздевает её, касается её кожи, и она ему это позволяет. Он медленно расстилает на кровати брошенную простыню, мягко укладывает на неё Рей и делает всё, что ему заблагорассудится, пока не остаётся почти ни одного сантиметра её тела, не испытавшего касания его губ или рук. Она тихо лежит и смотрит на него. Почти без тени намёка на вожделение она смотрит, как он изучает её тело. Только когда он достигает её бёдер и раздвигает их, её дыхание учащается. Он лежит на животе между её ногами и вначале легко касается кончиком языка внешних, а не внутренних губ, восхищаясь ею. Когда он опускается, чтобы нежно попробовать её на вкус, она громко стонет, и этот стон он не забудет до самой смерти. Он медленно затягивает её складочки в рот, утыкаясь носом в клитор, затем немного отстраняется и одним пальцем растирает по киске появившуюся смазку снова и снова, наслаждаясь тем, как её тело отзывается на его прикосновения. Он знает, что она от этого не кончит, но всё равно продолжает до тех пор, пока она его не останавливает. Наконец она запускает руку в его волосы и притягивает к себе, и он повинуется, его член оказывается подле входа, который уже знает его руки и тело. Он проталкивается внутрь. Она улыбается ему, и когда он начинает двигаться, шепчет слова благодарности: за его губы, за член, за руки, за то, «как благодаря тебе я себя чувствую – хорошо, хорошо, невероятно хорошо, Бен», и он мог бы жить ради одного только этого. Он едва выдерживает, дождавшись, как её снова пробирает дрожь, и следует за ней к пику наслаждения.              На этот раз, когда он обрушается на неё сверху, она со смехом пихает его в грудь. Наконец он позволяет ей скинуть его и перекатывается на бок. Она поворачивается лицом к нему.              – Как думаешь, нам нужно обо всём доложить Роуз и Хаксу? – спрашивает она, и Бен смеётся.              – Они не переживут, если не узнают об этом первыми.              – Наверное, тебе нужно пригласить их на ужин.              – Это было бы вежливо, – не задумываясь, отвечает он и смотрит на волосы Рей, коснувшиеся его подушки.              – Элементарная вежливость, действительно.              – Именно, – рассеянно говорит он, протягивая руку, чтобы коснуться её волос.              – Договорились! – восклицает она, откатываясь от руки, и хватает с тумбочки телефон. – Я сейчас же напишу им!              – Что, сейчас?              – Откуда у меня чувство, что ты меня не слушал? – спрашивает она, манерой вопроса пугающе напоминая ему Хакса.              – Если мне придётся ужинать с кем-то, кроме тебя, тебе придётся всё это время до вечера провести со мной в постели.              – Да? – усмехается она. – А что ты сделаешь, если я не соглашусь?              Он бросается, чтобы схватить её, но Рей быстрее, и успевает пулей вылететь из комнаты голышом. Он гонится за ней по всему дому, пока не загоняет в угол на кухне, задыхаясь и смеясь. Он хватает её на руки, перекидывая через плечо, и она вскрикивает от неожиданности. Весь путь, пока он несёт её назад в постель, она смеётся.              ***              Отчасти она ждала, что Бен решит, что она блефует, но он этого не делает. Она действительно пишет Роуз и Хаксу, приглашая их на ужин. Ответ Роуз за них обоих приходит секунд через пять. Пока Рей в душе, Бен идёт за заказанной в ресторане едой. Раздаётся звонок в дверь, стоило Рей одеться, и она думает, что это Бен забыл ключ. Но, открыв дверь, она видит у порога Роуз и Хакса.              – Вы… – она опускает взгляд к запястью, но на её руках нет часов – …примерно на полчаса раньше.              – В наше оправдание, – настаивает Роуз, крепко обнимая её, – мы не пришли в ту же секунду, как получили твою СМС-ку из дома Кайло, поэтому тебе ещё повезло.              – И впрямь, – Рей в шутку закатывает глаза.              Бен тормозит, как раз когда они заходят внутрь, и Рей выбегает, чтобы помочь ему с пакетами. Когда он смотрит на неё сверху вниз и быстро целует в губы, ей кажется, что её сердце вот-вот взорвётся.              – Роуз и Хакс здесь, – говорит она.              Он поднимает голову и видит трепыхание штор.              – В смысле, подглядывают за нами из окна?              – Ага.              – Тогда нам, пожалуй, стоит оправдать их старания, – он оставляет сумки на капоте, хватает Рей и целует её должным образом. Её руки обвиваются вокруг шеи Бена, на минуту она забывает, что это только напоказ, и растворяется в нём. Наконец он отпускает её, и Рей кажется, что слышит приглушённый визг Роуз. Хотя это мог быть и Хакс.              Бен берёт в руки пакеты как ни в чём не бывало, отдаёт несколько Рей и следует за ней в дом с блеском в глазах.              Их тут же охватывает вихрь эмоций Роуз и Хакса.              – Это лучшее, что я когда-либо видела в своей жизни…              – Я знаю, знаю, а я что тебе говорил!              – У вас будут самые красивые дети…              – Ты всё равно получил её номерок! Я должен тебе сотку, нет, погоди, ты же уже заплатил мне, поэтому двести.              – Вы должны нам всё рассказать…              – Спорим, ты и не думал, что наше пари к такому приведёт?              Пари? Она поднимает на него взгляд и видит, как радость стирается с его лица. Что-то внутри неё черствеет. Она больше ничего не слышит. Оглядывается по сторонам в поисках сумочки, но та в спальне. Она поворачивается и бежит по лестнице, он летит за ней.              – Рей, ты должна позволить мне объясниться…              Она раскидывает простыни на полу и находит сумочку.              Она проходит мимо него и спускается вниз. Он следует за ней.              – Это вообще не имеет ничего общего с тем, что я к тебе чувствую!              У последних ступеней она останавливается и оборачивается.              – Поздравляю, Кайло. Ты, должно быть, безумно счастлив, – на её губах появляется хрупкая улыбка, готовая в любой момент разбиться. Это и происходит.              Она проносится мимо Роуз и Хакса и выбегает за дверь.