За семь дней демонизируй, за семь ночей очеловечь

Официально здесь никто не пропадает: просто не приходит после конкурса, и всё. Детектив же был настолько одержим идеей закончить это дело, что занять его тело не составило труда ― разумеется, это ненадолго, пока он не найдёт себе тело повыше рангом и побогаче на связи. А вот сейчас начиналось самое интересное: в теле смертной на танцполе ютилась демоница. Смертная явно погибла либо была убита, но да, этого не замечали. Они и просвечивавшие сквозь её кожу вены и швы считали лишь плохо замазанной татуировкой, и пирсинг на спине казался им только частью образа, не более. ― Лилия Пепла ищет желающих! ― то и дело объявляла ведущая. Пришедшие то и дело лениво смотрели на эти выкрутасы ― тело демоница выбрала такое, что на все эти конкурсы посетители смотрели как на дешевую попытку заработать себе лишних денег. Но это завсегдатаи, их от силы треть, а новенькие... Они шли, как на верёвочке. Первого остановила жестом охрана, невзирая на хорошие запонки в дорогом пиджаке (интересно, она с ними в сговоре?) и нарочито властный взгляд. Второй отступил сам. Третий и четвёртый пришли вместе и потому были слишком заметны, не иначе. А вот пятый ... Пятого она поманила сама. И тот присел за стоявший на середине сцены столик, изображавший не то романтичное летнее свидание, не то кафе с мороженым. Зонтик явно служил маскировкой, а у пришедшего была шляпа в руке и легко снимавшиеся ботинки без намёка на носки. Мелочь ли? Это слишком дешёвая уловка. Танцовщица цыкнула ― и легко толкнула пришедшего на стул. Танцевала она даже не балет ― просто крутилась рядом, прося изображать её партнера. Неудобно делать это сидя — но на то и был расчёт. Одна песня, другая, запрокинутая голова назад ― она знала, кто может клюнуть. Вон, почти стекают слюни на помятую рубашку. Танцовщица села на стол, полезла наклониться и... обернулась к залу: посмотрите, какой хорошенький. Обратившие внимание пьяно зааплодировали. Остальные ― даже не фыркнули, не их это конкурс с бесплатной выпивкой или танцем. После она, конечно же, объявит, что этот «партнер» подыгрывал так, что ей не нравятся остальные. Закулисье? Нет, конечно. Она лишь взмахом наклонила зонтик, на сцену высыпали танцовщицы помоложе и вышагивая в купальниках, пошли изображать отдыхающих девиц: кружась, они оставляли пляжные зонтики по обе стороны сцены. Делятся ли с ними выручкой? «Лилия Пепла» утягивала его с края сцены, посылая публике воздушные поцелуи. ― Победитель выбран досрочно и жаждет полуприватный танец! Аплодисменты! И вот здесь начался гам. Софиты сдвинулись к зонтику и слева замаячил силуэт танцовщицы, а справа ― лишь край шляпы да ботинок: клиент жаждет приватности и следит за движениями. Зонтик всё удалялся, мелькала шляпа, зал посвистывал, словно того и ждал, а потом сцена погрузилась во мрак. Разумеется, если детектив был прав, то сейчас не найдут тела его кузена. Ха, плохо крякала подсадная утка. Или утак. Интересно, понравится ли ей такое жаркое? Сцена постепенно пустела — в темноте охранники забирали реквизит. Ведущая сверялась с бумажками, а Мундус уловил блеск: зажигалка из кармана детектива. Будь тот не таким придурком ― легко бы понял, как попался на свою же удочку, никакая улика теперь не спасёт. Мундус обвёл взглядом заведение: в баре желтовато горели лампы. Рассеивая полумрак, была видна спина танцовщицы: лицо на татуировке было жалкой, но очень знакомой пародией на смертного со сцены. Конечно же, эту мелочь не заметят. Конечно же, она для них лишь уже не юная танцовщица с плохими розыгрышами. Конечно же, они не видят, что кольца на коже демоницы ― это часть её тела. Зато теперь он знает ответ. Мундус поднялся с кресла и пошёл по направлению к бару. — Ну и как вам танец? Это малополезное тело внезапно дало ему наводку на демоницу, а значит, здесь лишь два выхода. ― Гораздо лучше видеть тех, кто может дать мне гораздо больше. А из этой наводки он извлечёт вполне выгодный союз.