Эпилог их истории

      Если судить объективно, то Осаму был довольно-таки безразличным и отрешённым человеком. Конечно, он постоянно вмешивался в чужие дела, держал под контролем врагов и под опекой друзей, и даже его коллеги были убеждены, что в городе не может произойти чего бы то ни было серьёзного без его присутствия или, по крайней мере, осведомлённости. Но это было правдой лишь наполовину.       На самом деле, большинство действий детектива были продиктованы здоровым эгоизмом. Ему нравилось жить в Йокогаме, но перестали нравиться убийства и пытки, поэтому он и перестроил свою жизнь так, чтобы наслаждаться свободой и аурой хорошего человека, лишь во время самых серьёзных передряг помогая спасти любимый город, сваливая самую тяжёлую работу на остальных. К прочему, Осаму очень рано познакомился с одиночеством и отрешённостью, поэтому своих друзей и просто хороших людей, которые его окружали, берёг как зеницу ока. Не потому что так было правильно, а потому что так ему было намного спокойней и легче.       Потому что так ему было кому улыбнуться и с кем выпить.       Конечно, несколько личностей сумели оставить в его несовершенной душе свои следы, от которых не получится избавиться даже после смерти. Чуя, Ода, Анго, Огай, Рюноске, Ацуши. Он одновременно ненавидел и обожал этих людей, благодаря которым ещё не сошёл с ума и уверенно мог позиционировать себя как живого.       Но иногда эти чувства перешагивали всякие допустимые и даже недопустимые границы.       Осаму уже больше часа ходил из одного конца кухни в другой с ноутбуком в руках, на экране которого ничего не происходило. Совсем ничего. Он кинул свой беглый взгляд на время и чуть ли не взвыл. Какого чёрта Чуя ещё не вернулся ночевать так поздно? И Озаки тоже. Неужто устроили всеобщую гулянку в Портовой Мафии?       Умом он понимал, что потеря самообладания делает ему лишь хуже, но был не властен над этим процессом. Слишком уж мало ценностей было в его грешной жизни, чтобы он мог ими так просто разбрасываться. Муж же был той самой жемчужиной, без которой жизнь будет казаться не более, чем жалким существованием.       Оставив натерпевшийся ноутбук на пустующей барной стойке, детектив попробовал подумать о чём-нибудь хорошем и светлом, но бросил это дело, когда перед глазами настойчиво замаячило их первое, самое неудачное, но такое романтичное свидание. В тот день все планы полетели крахом, но Чуя, хохоча, признавался, что оценил старания человека, которого все остальные считали бесчувственным.       Он выпил холодной воды из графина и вернулся к ноутбуку. Что-то внутри его всё ещё бурлило, оживлённое после долгой спячки, но внешний вид уже не выдавал этого состояния. Осаму надел свою самую расслабленную маску, которую особенно любил носить в детстве, и продолжил наблюдать за чужим домом, ежесекундно напоминая себе, что злое и нервное выражения лица ему не идут.       Прошла минута, за ней ещё одна, а за ней ещё более сорока до того вожделенного момента, когда тяжёлая входная дверь резиденции Коё наконец открылась.       Как и ожидалось, на ночёвку вернулась не только сама хозяйка, но и её воспитанник. Оба были уставшими и ворчливыми, но какими-то очень довольными и гордыми собой. Будто бы потратили весь день на раздачу горячей еды нуждающимся бездомным. Свои подозрения детектив, который в тишине пустого лофта старался не пропустить ни единого слова, подтвердил, когда Озаки заикнулась о том, что завтра им придётся отработать сегодняшний выходной.       Стало ясно, что они занимались чем-то более важным и утомительным, чем Портовая Мафия. Но чем?       Осаму упорно не понимал смысла происходящего, но ведь именно для этого он и установил прослушку и камеры. Он решил, что в подобном деле спешка лишь навредит, поэтому вернулся к долгому ожиданию, развлекая себя тем, что приближал и отдалял лицо мужа. Из-за хорошего качества камер ему даже была видная любимая морщинка между его бровей.       Когда Озаки позвала его ужинать, тот отказался, за что тут же был пристыжен. Она с самого момента знакомства с Чуей ругала его за такое халатное отношение к своему здоровью, в чём Осаму поддерживал её целиком и полностью. И плевали они на цифры на весах, которые утверждали, что для своего роста мафиози весит вполне прилично.       Из-за приёма пищи их разговор прервался, но зато после него Коё взялась за обсуждение как раз-таки той самой темы, которую детектив так долго ждал. Она выдохнула сигаретный дым и с каким-то нежным сарказмом обратилась к младшему брату. — Хорошо, ты утёр мне сегодня нос и доказал всю серьёзность надвигающихся перемен, но слишком уж грустным ты выглядел, когда указывал в анкете, что одинок. — Конечно. А разве могло быть иначе? Я с самого начала знал, что отказаться от своей второй половины будет очень больно, но мы лишь мучали друг друга. У таких неправильных отношений не предусмотрено будущее. Мы лишь искали друг в друге спасение от боли и совсем не думали о движении вперёд, к счастливой старости и креслам-качалкам. Я рад, что вовремя опомнился и решился на такой сложный выбор. — Это да. Не могу поспорить ни с единым словом, — Озаки потрепала насупившегося Чую по растрёпанным волосам и поспешила вызвать у него улыбку, — но, боже, какой же он всё-таки милый! Разумеется, Тошико никогда не сравнится с моей любимой Кёкой-тян, но у него большой потенциал.       Мафиози развеселился и даже немного зарделся. — Я тоже так думаю! Ты ведь видела, как он вместе со всеми занимался уборкой? Это всё потому, что он воспользовался несколькими из моих советов и стал более общительным. Теперь его уже никто не обидит, потому что друзья стоят за него горой!       Коё с важным видом поддакивала каждому слову Чуи, растроганная до глубины души осознанием, что её ученик так незаметно вырос, а Осаму в ту же секунду закрыл свой ноутбук, но как-то ненатурально и слишком медленно. Все кусочки пазла в его голове встали на свои места.       На следующий день детектив в рекордные сроки разобрался со своими делами в агентстве, чем до смерти напугал своих коллег. Ранпо уже не подозревал, а точно знал о происходящем кавардаке в семье Дазай, но загадочно отмалчивался на чужие просьбы раскрыть завесу над тайной. Всё дошло до того, что на самого продуктивного сотрудника дня напал Куникида, когда тот уже собирался отправиться по своим делам. — У тебя точно ничего не случилось? — интересовался заместитель директора раздражённым, но вместе с тем и заботливым тоном. — А разве со мной может хоть что-нибудь случится? Разумеется нет, друг мой. Поэтому я и иду в одно заброшенное здание, чтобы повеситься там на идеально подходящей для этого балке.       Если и существовал идеальный способ отделаться от Куникиды, так это с особым наслаждением обсудить при нём все прелести суицида. Действовало моментально, и его будто ветром сдувало с поля зрения. Осаму злобно хохотнул, проигнорировал взволнованный взгляд Ацуши и закрыл за собой дверь детективного агентства, что успело стать ему ещё одним домом.       Какая-то непонятная даже ему самому тоска сковывала сердце, когда он уезжал на такси, но уже было слишком поздно менять планы и возвращаться. С такими тяжёлыми мыслями детектив и сам не заметил, как его довезли до первого на очереди детского приюта.       Около получаса Осаму пытался объяснить чуть ли не всему персоналу, чего именно он добивался и кого искал. И только когда вышла директриса, старшая воспитательница посмотрела по журналу, что у них нет мальчишек с именем Тошико. У всех сразу возникли вопросы, почему он разыскивает этого мальчика, не зная даже его фамилии. Хорошо, что была возможность сослаться на открытое расследование страшного преступления.       Не став долго пугать впечатлительных тёток, детектив отправился в следующий приют, где тоже никого не нашёл. В третьем уже был мальчик по имени Тошико, но что-то подсказывало Осаму, что его муж вряд ли бы захотел усыновить шестнадцатилетнего гопника. И уж точно Озаки не посчитала бы его милым, даже в шутку. Не долго думая, он попросил недоумевающего таксиста отвезти его в последний в их городе приют при Храме Сомё-дзи.       После недолгих расспросов строгая воспитательница признала, что у них живёт милый пятилетний Тошико. Игнорируя лёгкую дрожь пальцев, Осаму незамедлительно попросил возможность забрать его к себе домой на выходные, прикрывшись тем, что собирается его усыновить. — В каком это смысле? В нашей базе отмечено, что его уже собирается усыновить молодой господин Дазай. Вы раньше навещали этого мальчика? — монашка усердно пыталась понять, чего именно добивается их гость.       Но на её претензию у детектива в арсенале имелся самый лучший контраргумент. — Всё верно, оформлял все документы молодой господин Дазай, но здесь дело в том, что я его законный супруг. Само собой разумеется, что теперь, когда я вернулся из-за границы, заниматься воспитанием Тошико мы планируем вместе. — Так вас просто не было в Японии? Это, конечно, странно, что молодой господин не отметил вас как со-родителя, но раз такое дело, то могли бы вы подтвердить это документально? Мы не имеем ни прав, ни желаний отдавать воспитанника в другой дом за честное слово.       Осаму состроил из себя серьёзного и делового мужчину, который безусловно понимал всю обязательность бумажной волокиты и отдал ей свой паспорт со штампом. Тем самым штампом, которым он так гордился, с выведенным красивым почерком именем Чуи, которое он так любил. — Здравствуйте, — сказал ему через двадцать минут пятилетний мальчик, немного стесняющийся выходить из-за спины монашки-воспитательницы. — Привет. Меня зовут Осаму Дазай. Я хочу забрать тебя к себе на выходные как один из твоих будущих отцов. Ты ведь не против? — его голос был уверенным и даже по-родительски нежным, а желудок уже пять раз успел сделать кульбит. — А почему… — Меня какое-то время не было рядом, но теперь я вернулся и очень хочу познакомиться с тобой лично, а не с рассказов Чуи. Но не волнуйся, вечером он к нам присоединится, ладно? — неполноценный человек протянул Тошико руку, за которую тот, скромно кивнув, ухватился, поверив словам взрослого.       Осаму старался не думать о том, что по большому счёту он украл сейчас несовершеннолетнего, и в какой ярости будет его муж, когда узнает об этом. Но разве мог он поступить иначе и даже не попытатся понять, ради какого такого будущего мафиози решил оставить его? Если исправить уже ничего не получится, то хотя бы можно будет успокаивать себя тем, что были осознаны все ошибки и даже проведена работа над ними.       Тем временем таксист с большим любопытством поглядывал на парочку, которую подвозил и которая, кажется, играла в молчанку на серьёзные деньги. Взрослый мужчина, которого он подобрал около офиса Вооружённого Детективного Агентства оказался в более выгодном положении, отправившись в туманное царство мыслей, тогда как ребёнок то и дело мельтешил и украдкой поглядывал на попутчиков.       Честное слово, ещё бы пару минут такой тишины и мальчишка бы взорвался вопросами, пусть и винил бы себя потом за бескультурность, но Осаму будто бы почувствовал это и первым завёл разговор. — Как я понимаю, вы успели хорошо подружиться с Чуей. Что ты думаешь о нём как о своём будущем отце? — Он замечательный! Никто ещё не был так добр ко мне, как Дазай-сан. Вы даже представить себе не можете, как я благодарен за всё то, что он сделал и продолжает делать для меня! — лицо Тошико сияло точно так же, как лица тех, кто выигрывал в лотерее.       Но он ошибался. Осаму прекрасно понимал ту признательность и любовь, что можно испытать к человеку, что вытаскивает тебя из самого дна жизни и даёт возможность вырасти человеком, а не умереть отбросом. По правде, детектив не любил размышлять о том, кем бы он стал, если бы не встретил в свои тринадцать лет Мори, и даже боялся этого. Он знал, что не доковылял бы и до шестнадцати.       И так уж повлияла на него эта точка соприкосновения, что причёска мальчика подверглась безжалостной атаке. Рассмеявшись, Осаму попросил своего нового маленького друга обязательно сказать эти слова Чуе в лицо, чтобы тот покраснел прямо как рак. Тошико буркнул что-то, пытаясь поправить свою чёлку, а потом тоже захохотал. Они и сами не заметили, как полностью расслабились и нашли устойчивый общий язык.       Дома детектив нашёл старые видеоигры, в которые они с Чуей любили играть ещё в подростковом возрасте, и выбрал самую лёгкую из них. Мальчику сначала было сложно, но когда он понял, что и когда нужно нажимать, то вошёл в настоящий азарт. Даже перестал стеснятся просить реванш после каждого проигрыша.       К слову, один раз, когда Осаму зазевался на воспоминании о Чуе, который точно так же когда-то сидел рядом с ним и с упорством барана насиловал джойстик, чтобы утереть зазнавшемуся напарнику нос, Тошико удалось вырваться в гонке вперёд и достигнуть финиша первым. Его радости в тот момент не было предела, а заливистый смех и у детектива вызвал добрую улыбку.       Но подобная идиллия не могла продолжаться целую вечность. Когда они уже собирались заканчивать с видеоиграми и идти ужинать, во входную дверь кто-то яростно заколотил кулаками.