***
— Так… как тебя зовут? — спросил Дарби, уверенно делая вид, что держит руль. Девушка тяжело вздохнула, после чего устало перевела взгляд на окно, в котором мимо проносилась пустыня, по среди которой находился тот самый маленький городок Джаспер, словно единственная планета в космосе. — Алекс. Алекс Белая. Знаю, фамилия может показаться странной, но мои родители не из Джаспера. Вообще не из США, — пробубнила она в окно. Но всё же слова достигли брюнета. — Ну, да, я тебя не так давно вижу в нашей школе, — Джек сглотнул, как бы проглотив язык, хотя сам он готов был утверждать, что так и есть. Да, она была странной, но что бы чувствовать себя рядом с ней, как жертва рядом с киллером, уже перебор. — А ты? — вдруг резко выдала русая, из-за чего парень вздрогнул. Девчушка косо взглянула на молодого человека, однако ничего против не высказала — предпочла промолчать. — Что я? — он крепче взялся за руль. Ещё немного понадобилось времени, чтобы она заметила, что пальцы парня немного тряслись. — Я про имя. Твоё имя… — девчушка снова промолчала по поводу состояния собеседника и только спросила то, что интересовало её с самого начала. — Д-Джексон. Джексон Дарби, — нерешительно ответил он, после чего заметно выдохнул. Девушка помнила это имя, ведь оно постоянно крутилось на языке одной девочки… её одноклассницы, чьей красоте можно было бы позавидовать — первая девочка на районе, так сказать. За две недели учёбы в школе Джаспера, она запомнила, что к ней можно было бы обратиться за помощью, и что она очень дружелюбна для такого… статуса. Из её уст сероглазка лишь знала, что он сам по себе очень весёлый, хоть и застенчивый парень, а убедившись сейчас в её словах, хотелось смеяться, но ком в горле не давал этого сделать, так как сам брюнет явно любит вдаваться в крайности и накручивать себя. Потихоньку на горизонте начала вырастать огромная скала, которая немного смущала… Большая одинокая скала по среди пустыни… Девчушка лениво перевела взгляд на неё, вяло улыбнулась. — Мы же именно туда направляемся, верно? — и повернулась к парню лицом, который явно опешил. — О-откуда т-ты знаешь? — Джек опешил. — О, я угадала? — с покерфейсом довольно спросила она, на что брюнет ударил себя по лбу. — Ой, да ладно тебе. Я единственная в нашем классе, кому эта скала кажется достаточно подозрительной, чтобы допускать вероятность того, что внутри находится старая военная база или что-то по типу. Скорее всего, это из-за того, что я не отсюда, — она снова уставилась в окно, пожав плечиками. — просто лично для меня, как бельмо на глазу. Парня перекосило от такого заявления, и он был уверен, что автобота тоже, потому что машину в какой-то момент повело, но брюнет резко поднял ногу, жертвуя коленом и, тем самым, ударяя по панели, на что автобот отреагировал и тут же поехал ровно. Но по приезде на базу девушка лишь немного удивилась, после чего заулыбалась. — Ты реагируешь не так, как это делали дети. Почему? — спросил самый главный в команде, как она поняла, Оптимус Прайм. — Потому что Джек сейчас вполне спокоен, а значит и мне волноваться не о чем, — ответила Белая, чем вызвала и у Прайма мягкую полуулыбку. Но тут же разговор прервал док… — А теперь скажи мне, пожалуйста, что у тебя со здоровьем? Потому что твой внешний вид оставляет желать лучшего, — серьёзно и недовольно сказал он. — Не надо беспокоится за незнакомца, прошу Вас, — снова спокойно ответила девушка. Однако, когда наступила ночь, Рэтчет всё-таки провёл тщательный осмотр, чтобы убедиться, что девчушка чувствует себя более или менее хорошо. В итоге пришлось наложить пару бинтов, потому что на теле девчушки было пару свежих царапин, что вызвало негодование медика. Однако он предпочёл промолчать, но на заметку взял. Оптимус приказал Смоукскрину отвезти её и Джека домой. Автобот еще не говорил с ней, а лишь пересекался взглядом, хотя чего еще можно было ожидать? Что он мог сказать? «Эй, это ведь я чуть не раздавил тебя в лепешку, а потом без твоего согласия отвёз сюда. Какой у тебя знак зодиака и любимый цвет?» Наверное, излишне говорить, что обратный путь в Джаспер прошел в неловкой тишине. Смоукскрин высадил Джека (и он не пропустил взгляд старшего мальчика, посланный девушке, когда тот выходил из салона). После этого автобот простоял на месте ещё долгую минуту, потому что они не разговаривали. А, когда он передвинул зеркало заднего вида, чтобы получше разглядеть девушку и убедиться, что с ней все в порядке, вся её манера поведения вызвала новый шлаковый клубок вины, бурлящий в его баках. Её плечи были сгорблены, она сжимала руки, когда большие пальцы осторожно терлись о мягкий материал рукавов топа, иногда залезая под них и теребя бинт. Глаза были опущены, рот сжат, а все выражение лица намекало на некий дискомфорт. Смоукскрин никогда по-настоящему не умел извиняться, но, похоже, сейчас пришло время научиться. — Эй, хм… — Смоукскрин медленно продумывал слова, когда он также медленно двинулся с места. — Тебе придется сказать мне, где ты живешь. Я могу делать много вещей, но чтение мыслей не входит в их число. Его голос, по-видимому, напугал девушку, потому что подпрыгнула так сильно, что фактически сотрясла всю его кабину. Она долго смотрела в зеркало заднего вида, широко раскрыв глаза, а потом отвернулась и спокойно сказала свой адрес. Точно также, как когда-то впервые говорила с Джеком. Смоукскрин, в то время, полагал, что это только из-за его (буквального) столкновения. Итак, он отвез девчушку домой, решив ехать не по автостраде, а по уличным дорогам, ведь так быстрее. И, решив проглотить свою вину и гордость, он начал извиняться. Он не помнил, чтобы когда-нибудь в жизни чувствовал себя так плохо, и, начав говорить, обнаружил, что не может остановиться. Его раскаяние окрашивало каждый слог, который выходил из его динамиков, но, чем больше он говорил, тем больше девушка, казалось, расслаблялась. Именно тогда, когда он начал осуждать свое отсутствие ответственности и самоконтроля, она действительно заговорила, вроде уже не так хладнокровно, но как-то твердо. Русая сказала ему, что это отчасти и её вина — она не посмотрела, прежде чем перейти перекресток, так что авария была одновременно и её, и его виной. Вина лежала не только на нем, и он не должен был чувствовать себя полностью виноватым. Он не осознавал, как сильно на самом деле хотел услышать не столько прощение, сколько её голос, пока она не произнесла эти слова, и тяжесть, которая скатилась с него, когда она это сделала, была огромной и граничащей с эйфорией. Он отпустил шутку насчет превышения скорости, которую Джек рассказал ему накануне. Алекс посмеялась, а Смоукскрин решил, что ему понравился этот смех. Он, наконец, подъехал к её дому. — Уже родители дома? — спросил осторожно бот. — А, ты про свет в окнах? — она указала пальчиком на дом, вопросительно посмотря на руль. — Нет, просто я не единственный ребёнок в семье… Нас двенадцать… — и нервно хихикнула, а автобот не знал, что ответить. Он ещё никогда не слышал, чтобы в одной семье было столько детей. До этого момента ему казалось, что только у Рафа может быть максимальное число братьев и сестёр, но тут… их больше десяти… — Так что меня всегда ждут дома… — девушка тяжело и как-то грустно вздохнула, что насторожило автобота. — Ладно, я пойду. Он открыл дверь и извинился в последний раз, прежде чем сказать, как приятно было с ней познакомиться. Она ответила ему тем же, легкая улыбка приподняла уголки девичьих губ, прежде чем девчушка вышла из его кабины. Он закрыл дверь и подождал, пока она подойдёт к своей двери. Аля обернулась и помахала ему, а он в ответ сверкнул фарами, прежде чем отъехать от тротуара. В ту ночь он спросил Би, Балкхеда и Арси, каково это — иметь спутника-человека. Исключительно из любопытства, сказал он.Часть 2
18 января 2020 г. в 15:29
С той встречи прошло несколько дней.
Можно было бы подумать, что герои позабыли друг о друге, но нет. Более того, интерес парня подогревал именно тот факт, что он видел её в школе. Но не в костюме зайчика, а в джинсовых шортах, сером топе и жёлтом жилете. Кроме того, её вид значительно отличался от того — если в их первую встречу выглядела нормально, то сейчас очень уставшей и побитой, что парня очень сильно насторожило.
У неё явно были какие-то проблемы, но вот какие именно — было даже страшно представить.
В один из вечеров на базе Джек попросил Смоукскрина помочь ему съездить в магазин, сделав отсылку на продукты, которые, якобы, закончились в том холодильнике.
Когда оба выехали с базы, наступило молчание, ведь оба думали об одном и том же, будто братья или давно и хорошо знающие друг друга люди.
— Она не забывается, так ведь? — начал Джек, разрезая тишину салона.
Автобот ничего не ответил, тем самым выдавая себя полностью.
Да, она не забывалась. А как такое можно было забыть? Если для Джека она казалась очень странной персоной, то для Смоукскрина она казалась более чем интересной, ведь подобное он наблюдал впервые.
Нет, конечно, он пытался забыть о девушке, но стоило освободиться от дел и, как говорит Рэтчет, ссылаясь на людей, начать валять дурака, в воспоминаниях всплывала она. Конечно, у людей бывает подобное, потому что в такие моменты обычно испытываются такие чувства, которые обычно ассоциируются с неловкостью и позором. Да, подобное немного промелькнуло…
Особенно становилось не по себе, когда Джек и Смоукскрин видели друг друга или попросту попадались взглядом друг на друга, потому что один служил другому напоминанием этой встречи… Уже подавно и про разведку на этом шоссе говорить…
Через пару минут катания по городу, Джек увидел её идущей по тротуару в обычной одежде, в руках же она держала пакет, а на спине висел маленький рюкзак.
— Смоук, подъедь поближе.
— Что ты хочешь сделать? — полюбопытствовал автобот, всё же припарковываясь.