Орлы и Ястребы

      Крики разносились над тренировочными площадками, резкий запах пота и крови заполнил твои ноздри, пыль и песок забивались в легкие с каждым вдохом. Ты прислонилась к шаткому деревянному ограждению прямо под башней Аль-Муалима, на самом видном месте, ожидая, когда он наконец призовет тебя. Двое мужчин перед тобой практиковали бой на кинжалах. Ты уже была готова уйти, внезапно осознав, что провела здесь большую часть дня.       — Ему бы улучшить защиту. — он прислонился к забору рядом с тобой, капюшон откинут назад, загорелая кожа блестела на солнце.       Ты посмотрела на него, пытаясь вспомнить его имя. Абан? Адаши?       — Зато парирует он отменно.       Мужчина ухмыльнулся, прижимаясь спиной к перилам и придвинув плечо немного ближе.       — Я — Аббас. Наслышан о тебе. Ты поступила очень смело, вступившись за собрата.       Ты закатила глаза, разглядывая его темные волосы и бороду, глаза скользили вверх и вниз по твоему лицу. Ты усмехнулась, слишком хорошо осознавая, что именно мужчина пытался сделать. Он был далеко не первым, кто флиртовал с тобой, Низар всех их считал пустоголовыми идиотами.       — Боюсь, что не слышала о тебе.       Он цокнул, демонстрируя свое неодобрение, и покачал головой. Аббас мягко улыбнулся, продемонстрировав белый ряд зубов.       — Какое досадное упущение. Возможно мы могли бы обсудить былые сражения. Познакомиться поближе.       — Я уверена, тебе найдется, что рассказать. — ты встала, все еще опираясь на перила, и размяла уставшие плечи.       — Или. Возможно, мы могли бы просто насладиться обществом друг друга. — он повернулся к тебе, положил руку поверх твоих ладоней и крепко сжал, подойдя ближе. — Воин равный тебе… Конечно, тебе понравится вечер полный прекрасных напитков и хороших историй. Этот вечер.       Перед тем, как у тебя появилась возможность должным образом отказать ему, мягко сказав, что ты не заинтересована, перед тобой пронесся ворох белых одежд, закрывая тебя спиной.       — Она занята. — Альтаир поднял руку Аббаса и небрежно отбросил ее.       — Альтаир.       Твое сердце стучало в ушах, его ритм ускорился от осознания того, что этот идиот действительно жив. Ты волновалась, думала, что он, в конце концов, не выживет. Аль-Муалим не звал тебя, и стражники не позволяли тебе прийти к нему самостоятельно.       Аббас фыркнул.       — Аль-Муалим, наконец, устал от твоего заискивающего лица?       — С твоего позволения. — Альтаир схватил тебя за плечо, потянув за собой. — Наставник призвал нас. — он шел с тобой к большим каменным ступеням башни, поднимаясь по лестнице к веранде.       — Ты жив. — ты наклонилась вперед, чтобы заглянуть под тень его капюшона. — Я так переживала о том, что Аль-Муалим будет с тобой делать.       — Не так уж и сильно переживала, судя по всему. — он отпустил твою руку, когда вы оказались в башне. — Или ты находишь заигрывание с мужчинами успокаивающим?       Ты резко выдохнула.       — Я не заигрывала. Я пыталась наблюдать за… — твои губы изогнулись в ухмылке. — Какое тебе дело, заигрывала я или нет? Он был довольно учтив. Если, конечно, ты попросту не завидуешь ему.       Альтаир остановился перед главным залом.       — Мастер ждет тебя.       Ты выразительно изогнула бровь, светясь от победы над этим высокомерным придурком. Но когда ты поднялась по лестнице к вершине башни, тебя осенило… Альтаир действительно завидовал. Было ли его высокомерие, поцелуй в пустыне…было ли все это его неудачной попыткой флирта? Конечно, нет…       Ты вся раскраснелась, щеки покрылись румянцем, когда ты преодолела последнюю ступень на пути к кабинету Аль-Муалима. Ты едва заметила старца. Он стоял позади стола, его глаза тут же нашли тебя.       — Низар был очень высокого мнения о тебе. — Аль-Муалим взял маленький кусочек пергамента и обошел вокруг стола, читая его содержимое. — Он вернул тебе ранг Ветерана и даже говорил о том, чтобы возвести тебя еще выше.       Ты шагнула назад, прижав руки к каменным перилам.       — Значит, я доказала, что и впрямь достойна?       — Да, дитя, и не только. — он опустил пергамент, его взгляд устремлен на тебя. — На деле у меня есть просьба. Альтаир был низведен до Новичка за свои деяния в Иерусалиме. Он должен Братству не одну жизнь погибших из-за него людей. Ты будешь сопровождать его и следить за тем, не возжелает ли он вновь отклониться от истинного пути.       Ты глянула через плечо, и увидела Альтаира, что ходил меж книжных рядов. Большая часть его снаряжения была отобрана, и лишь самое необходимое оставили при нем. Ты нахмурилась.       — Вы хотите, чтобы я шпионила на Вас.       — Шпионить — дело грубое, я лишь прошу заверить меня о его приверженности Кредо. — он подошел к столу, сложив руки за спиной. — Теперь ты — Ассасин. Осознаешь того или нет, ты в первую очередь принадлежишь Ордену, и твои приоритеты должны быть расставлены соответствующе.       Ты слабо кивнула, нехотя соглашаясь.       — Я сделаю это. Но не ради Вас. Ради Альтаира. — ты резко отпустила перила, уже направившись к выходу.       Аль-Муалим шагнул вперед и приподнял пергамент.       — Саиф едет в Масиаф. Когда ты вернешься из Дамаска, порадуй старика своим присутствием.       Ты заколебалась на мгновение, глядя на маленькие буквы, написанные знакомым почерком.       — Что с ним будет?       — У тебя слишком плохое мнение на мой счет, дитя, — Аль-Муалим рассмеялся, коротко и хрипло. — Его не тронут. Отправляйся в Дамаск и выясни, стоил ли Альтаир моей милости.       Ты отвернулась, стараясь быть как можно дальше от Аль-Муалима. Не то чтобы тебе он не нравился. Тебе не нравилась та власть, что он имел над Ассасинами. А та власть, что была сосредоточена в его руках и вовсе пугала.       Альтаир стоял у входа в главный зал, смотря на тренировочную арену. Руки, казалось, расслабленно расположены по бокам. Но ты знала, что держать оборону и доставать оружие куда легче свободными, не скрещенными на груди или за спиной руками. Он всегда был готов к битве — годы обучения прошли не зря.       — Готова? — спросил он, не удосужившись взглянуть на тебя.       — А ты? — ты подошла к нему, игриво толкнув плечом, и усмехнулась. — Похоже, что ты сейчас ниже в звании. Как ты там говорил? Подо мной?       Альтаир слегка наклонил голову, его капюшон скрыл черты лица и эмоции, так что ты не была полностью уверена, как он воспринял твою шутку. Он направился к воротам, спустился по отполированным, но пыльным каменным ступеням, его молчание пошатнуло твою уверенность.       Вы шли по деревенским тропам, наслаждаясь прохладой позднего вечера. Скоро стемнеет, и ты задавалась вопросом, было ли разумно покидать Масиаф. Альтаир только что вернулся, и, более того, ты очень сомневалась, что его голова касалась подушки. Если конечно не брать в расчет то состояние, в которое его погрузил Аль-Муалим.       — Может поедем с рассветом?       Альтаир тут же ответил:        — Боишься темноты?       — Нет. — твои губы сжались в тонкую полоску. Ты знала, что он просто хотел вывести тебя.       Ты услышала, как кто-то позвал тебя, и повернула голову навстречу знакомому голосу. Это был Аббас, темная борода прятала широкую улыбку.       — Я подумал, что возможно, тебе это понадобиться, — сказал он уверенно. Он поднял отменный кинжал, на рукояти которого переливались драгоценные камни и переплетались узоры аккуратной гравировки.       Ты метнула взгляд на Альтаира, и немного смутилась.       — Это очень мило с твоей стороны, Аббас, но…       — Примешь ли ты его? — спросил он, уже подходя к тебе, и закрепил кожаный ремень на твоей талии, его тело было в нескольких дюймах от твоего, губы почти касались твоего лба.       Альтаир напрягся, спина выпрямилась, словно деревянная палка, а сам он ушел, чеканя шаг. Ты глянула на его руки — пальцы сжимались и разжимались в надежде сбросить напряжение.       — Кинжал лучшего качества. — он подтянул ремень, убедившись, что тот надежно сидит на месте.       — Спасибо…я… — ты подняла глаза на улыбающегося Ассасина, не имея ни малейшего понятия, как отреагировать на это. Тебе стало еще более неловко от осознания того, что тебя больше волновал Альтаир, нежели твое затруднительное положение. — Я польщена, Аббас. Очень мило с твоей стороны, но я…       — А-а. — он поднял руки в защитном жесте, немного отошел назад. — Нет, нет. Просто считай это дружеским подарком.       Ты улыбнулась, хоть и не была больше настроена к улыбкам, неловкость связала тебя по рукам и ногам.       — Спасибо еще раз.       Ты коротко кивнула и направилась к воротам. Альтаир провожал тебя взглядом, его глаза светились в темноте.       Он уже вывел двух лошадей на тракт, его походка напряженная, как и прежде.       — Ты все еще сваливаешься с коня, как и раньше, или мы можем выезжать?       Ты взяла поводья из его рук, настоящая улыбка появилась на твоем лице.       — Низар научил меня основам.       Он опустил голову, выражение его лица стало еще более нечитаемым. Последующее ворчание и тяжкий вздох сбили тебя с толку. Он сел на коня и направил его вперед, его голос звучал ниже, чем обычно:       — Остерегайся Аббаса. Все, что он заработал — заработал нечестным путем.       Ты взобралась на спину своей лошади и последовала за ним, натянув капюшон на голову, чтобы тот защищал от солнца и пыли, что поднимала своими копытами кобыла.       — Почему ты так думаешь? Он наш собрат, разве нет?       Конь Альтаира немного замедлился, перейдя на более мягкий шаг.       — Аббас хочет то, что ему недоступно, и возьмет то, что, по его мнению, принадлежит не ему.       Ты откинулась в седле, пытаясь расслабить спину.       — Я не дала ему повода так думать.       Альтаир отвернулась, но его конь шел наравне с твоей лошадью.       — Тогда ты глупа. Прими его подарок, если ты действительно так думаешь. Но знай, что он ухаживает за тобой только чтобы разозлить меня.       Ты фыркнула, прикусив нижнюю губу.       — О, конечно, все вертится вокруг Альтаира ибн Ла-Ахада.       — Нет, не все. — Альтаир наконец обратил на тебя свое внимание, его глаза рассматривали твое лицо, но ты все еще не могла видеть, что скрывалось под капюшоном.       Ты напряглась, когда осознала свои слова и его… Аббас хотел разозлить Альтаира? Что он вообще имел в виду? Ты не принадлежала Альтаиру. Хотя Аббас мог так подумать, когда ты заступилась за Ассасина перед Аль-Муалимом.       Тишина повисла в воздухе, удушая, а лошади все шли по тракту.       — Альтаир. — его имя приятно перекатилось на кончике языка, но следующие слова дались тебе с трудом, — Что случилось в Иерусалиме?       — Ты слышала то же, что и остальные. — его хватка на поводьях усилилась, костяшки побелели, былая ярость вновь вспыхнула в его глазах. — Что ты думаешь о моих деяниях? Не сомневаюсь, Аль-Муалим дал тебе четкие инструкции.       Ты ткнула лошадь пятками в бока и догнала Альтаира.       — Я пошла с тобой не из-за Аль-Муалима. И не слышала никаких слухов. Поэтому я понятия не имею, что произошло в храме.       — Я сделал то, что было необходимо. — Альтаир приподнял подбородок, он пристально посмотрел прямо на тебя, ты едва не задрожала под его взглядом. — Я убил старика. Малик потерял руку, а его брат мертв. Вот что произошло.       Ты опустила глаза, горло сдавило в тиски.       — Ты не жалеешь?       Он обогнул тебя на своем коне и ускорился, даже не попытавшись ответить. Но ты четко увидела, как ссутулились его плечи и как вздернутый подбородок опустился к груди. Тебе не нужен был его ответ, чтобы осознать боль, что тот испытывал, чтобы осознать боль от его неудачи. Он знал, чувствовал, что подвел Братство, но чувствовал ли он вину?       Ты внезапно осознала, сколько боли могли добавить твои слова к его бремени. ***       Лошади стремительно шли к Дамаску в ночи, ледяной порыв ветра всколыхнул твои одеяния, что пробрало тебя до дрожи — холод глубоко засел в твоих костях. Ты пыталась не вздрагивать и стиснула зубы, чтобы те не стучали друг о друга.       Ты ничего не говорила, чтобы не нарушить хрупкое молчание, повисшее между вами. Ты всего лишь посмотрела на него, выглянув из своего капюшона, белый цвет его робы сильно выделялся в темноте, будто слабый лунный луч, освещающий путь.       Конь Альтаира начал замедляться, Ассасин дернул поводья и увел мерина к травянистой поляне.       — Разобьем лагерь до утра.       Ты соскользнула со своей лошади и привязала ее к ближайшему дереву. Ты тихо вздохнула, довольно пошевелила затекшими пальцами рук и ног. Подобрала те дрова, которые смогла найти, аккуратно сложив их вместе с теми, что нашел Альтаир. Начался долгий и муторный процесс разведения костра, ты начала поджигать сухую траву, пока не добилась маленькой искры.       Альтаир подложил еще дров в костер, пламя жадно поглотило дерево, а ты расседлала лошадей и сняла с них попоны, тихо положив импровизированное одеяло рядом с Альтаиром.       Ассасин сидел перед огнем и всматривался в мерцающий танец пламени.       — Да. — он говорил без привычной дерзости, его безжизненный тон удивил тебя. — Ты спросила не жалею ли я. Я жалею, что не убил Робера де Сабле и не забрал артефакт.       Ты посмотрела на него, увидев лишь затененное капюшоном лицо, языки пламени освещали его подбородок и плотно сжатые губы.       — Не важно, что случилось в Иерусалиме. Важно, что это была ошибка. Мы все когда-либо ошибаемся.       — Нет, не ошибаемся. Ассасины не могут себе этого позволить. — Альтаир скрутил свой плед и подложил валик под голову.       Ты легла на свой плед, глядя на звезды, что сияли на черном небе, отражая блеск изогнутого месяца.       — Назови хоть одного Ассасина, который не ошибался.       Ты прикрыла глаза рукой. Ты надеялась уснуть быстро, надеялась, чтобы утро наступило быстро. Ты ненавидела пустыню. Ты ненавидела быть уязвимой.       Альтаир молчал.       Ты даже не попыталась нарушить молчание.       Огонь утих, дрова в костре тихо и убаюкивающе потрескивали, но сон не шел. Ты размяла затекшую руку, пытаясь устроиться поудобнее. Твой взгляд упал на спящего Альтаира, которого ты сочла достойным решением проблемы. Он все еще неподвижно лежал на спине.       Ты вздохнула, еще раз посмотрев на ночное небо, прежде чем перевела взгляд на лошадей. Именно тогда ты заметила это бесформенное пятно. Сердце неистово забилось в груди, тело существа блестело и переливалось в свете звезд, словно металлическая кольчуга. Ты наблюдала за тем, как тварь тихо ползла по песку, и зарылась руками в попону, вцепившись в нее пальцами.       — Альтаир, — прошептала ты, срываясь на визг.       Тварь приблизилась к тебе, проползла по твоему плечу. Ты позвала его еще раз, голосом подрагивающим и низким:        — Аль-та-ир.       — Тихо.       Он медленно подошел к тебе, остановившись у твоих ног.       — Что это такое? — ты напряглась, мышцы болели, удерживая тебя на месте. — Что. Это. Такое.       Он тихо сказал:       — Змея       — Что? — ты вдохнула несколько раз, в голове проскочили обрывки воспоминаний о змеях и их заклинателях, что иногда останавливались в твоем городе. Странные существа без рук и ног, ядовитые.       — Смотри на меня. — прошептал он, откинув капюшон посмотрев тебе в глаза. — Смотри на меня.       И ты смотрела. На блестящие золотисто-коричневых глаза и горбинку на носу, темную щетину, изгиб шрама на губах. Сердце громко стучало в ушах, ты попыталась успокоиться, но все еще рвано вдыхала и выдыхала. Ты усмирила руки, что жаждали прикоснуться его загорелой кожи, несколько побледневшей в сумраке ночи.       Он шагнул вперед, его движения нарочито медленные, тварь не обратила ни малейшего внимания на Альтаира. Ассасин опустился на колени, прижавшись к тебе, его бедра напротив твоих.       Твое дыхание сбилось. Ты прикусила губу, скользнув глазами туда, где ваши тела соприкоснулись. Сердце плясало в груди, щеки залил румянец. Его касания было достаточно, чтобы выбить тебя из колеи.       Альтаир сосредоточился на твари, что медленно ползла от твоей шеи к лицу. И тут же Ассасин дернулся. Он схватил змею за голову, тварь широко раскрыла рот, клыки угрожающе клацнули. Скрытый клинок тихо щелкнул, мгновенно убив животное. Альтаир движением мизинца вернул лезвие на место, тело змеи кольцами извивалось на его руке.       — Разожги костер. Ее надо освежевать.       Ты перевела взгляд со змеи на Альтаира.       — С-спасибо.       Он заколебался, все еще смотря тебе в глаза, взгляд его заставил твое сердце ускорить свой ритм. Альтаир не смотрел на тебя с привычной холодностью, было в его взгляде что-то первобытное, что-то дикое. Ассасин встал, рукой потянулся к поясу на талии, достал кинжал и пошел к костру.       Напряжение растаяло в мышцах, но ты все еще чувствовала прилив адреналина и то, как сильно колотилось в груди твое сердце. Ты не могла перестать думать об Альтаире и о том, как он говорил с тобой, мягко и ободряюще, не могла перестать думать о том, как ваши тела соприкасались. Твоя кожа все еще горела от его прикосновений, все еще жаждала ласки. Ты внезапно вспомнила те времена, когда Альтаир был болен, когда его обнаженное тело не было сокрыто лишней одеждой, когда он тянулся к тебе за помощью.       Ты натянула капюшон, скрывая раскрасневшиеся щеки. Ты сосредоточилась на огне, добавляя в него все, что хотя бы отдаленно напоминало поленья, и начала раздувать искорку, языки пламени вновь заплясали на песке. Как только веточки сослужили свою службу, ты подложила еще, позволяя огню разрастаться.       Ты глянула на Альтаира, увидев, как он освежевывал змею.       — Я пойду поищу ручей. — ты встала и отряхнула налипший на одежду песок.       — Ночь на дворе. — он сунул кинжал обратно за пояс, закончив отделять мясо от костей.       — Я справлюсь. — сказала ты с фальшивой уверенностью, не дожидаясь ответа.       Ты действительно справилась бы, и счастливо удалилась бы в ночи в поисках свежей питьевой воды, будь то обычная ночевка в пустыне. Но сейчас ты хотела лишь смыть с себя остатки своей тревоги и неостывшего желания.       Ты нашла ручей, тонкую полоску воды, на которой почти не было растений. Откинула капюшон и сполоснула лицо холодной водой, успокаивая разгорячившуюся кровь.       — Змею нужно промыть перед тем, как запечь. — Альтаир опустился на колени рядом с тобой. Он окунул в воду мясо, крепко удерживая в руке.       Ты прочистила горло и откинула волосы назад, пытаясь распутать узелки в них. Ты хотела сказать что-нибудь, нарушить мучительную тишину, но боялась, что все, что ты сейчас скажешь, прозвучит по-идиотски.       Ты наконец тихо пробормотала:       — Что мы должны сделать в Дамаске?       Альтаир встал, стряхнув лишнюю воду с пальцев. Он повернулся и пошел обратно к лагерю.       Ты последовала за ним, пальцы сминали подол робы.       — Есть цель, что нужно убить.       Ты посмотрела на него, наблюдая за тем, как плавно мышцы перекатывались под тканью.       — В чем вина?       Альтаир оглянулся через плечо, затем отвернулся, сосредоточившись на змее, нанизанной на палку.       — Я не знаю.       — В смысле?       — Мы разберемся с этим, когда достигнем города. С такой скоростью…мы будем там завтра вечером.       Ты подняла брови в изумлении, сама идея того, что Ассасинов отправляли в города, а те убивали своих жертв, просто потому, что им приказали. Саиф никогда не просил тебя убить кого-либо. Он просил тебя узнать все возможное о человеке, и потом оценить его действия, узнать, действительно ли он заслуживает смерти. Наставник научил тебя тихим методам, прежде всего шантажу, научил тебя помогать людям с наименьшим количеством потерь. И много раз, да, убийство было необходимо.       Ты села рядом с огнем, наблюдая за тем, как Альтаир делал подобие вертела над костром. Ты схватила одну из палок, чтобы сделать на ней прорези — вдвоем вы управитесь быстрее. Ты потянулась за своим кинжалом и обнаружила, что подарок Аббаса исчез. Ты осмотрела «спальник», а после — лошадей.       — Что-то не так? — Альтаир взял палку, на которой ты сделала надрезы, воткнул ее в землю и положил на нее шампур.       — Кинжал. — пробормотала ты, снова осмотрев пояс, подумав, что возможно ты просто недостаточно внимательно искала. Кожаный ремень, ножны, кинжал… Исчезли. — Кинжал пропал.       Альтаир откинулся назад, глядя на потрескивающие поленья.       — Должно быть, отвалился во время поездки. Аббас никогда не славился умелостью рук.       Ты опустила голову, капюшон скрывал твое лицо. Ты посмотрела на Альтаира, изучая язык его тела, он откинулся на руки, вес переместился на одно плечо. Возможно, это был всего лишь очередной приступ самодовольства… Ассасин был расстроен из-за Аббаса, даже из-за кинжала.       Твои губы изогнулись в улыбке:       — Тогда мне придется загладить вину и помириться.       Альтаир отвернулся, по-прежнему безразличный ко всему, будто бесчувственная бронзовая статуя.       — Так хочешь угодить тому, кого едва знаешь?       — Ну… — ты пожала плечами. — Он был добр ко мне.       — Его доброта дорого тебе обойдется. — он наклонился вперед, сжав пальцы в кулаки. — Он не достоин доверия.       — Почему? Он что-то тебе сделал?       Альтаир покачал головой, все его внимание вернулось к костру. Он больше ничего не говорил, только смотрел рассеивающуюся темноту ночи, на светлеющее небо.