Орлы и Ястребы

      Ты убедила Альтаира не ставить лагерь, а просто ехать в Масиаф. Он не возражал, понимая, что тебя не переубедить — ты еще злилась на него. Вы почти не разговаривали всю поездку, все полтора дня разбавляли лишь стук копыт и вой ветра. Ты все еще злилась, злилась, что сломалась перед ним. Ты не была уверена на кого злилась больше, на него или на себя, и, честно говоря, это не имело значения. Ты злилась. И ты цеплялась за эту злость, как за спасительную соломинку.       Вернувшись в Масиаф, ты тут же обрадовалась одной мысли о горячей ванне. Ты не могла вспомнить, когда в последний раз мылась или же ела нормальную еду. Радостно оставив лошадей в конюшнях, ты наконец вошла в город, осознав, насколько сильно соскучилась по простым звукам деревенской жизни.       В отличие от города, дети весело бегали по улицам. С рынка доносились куда более тихие возгласы, мягкие выкрики, доносящиеся из деревни, сменили отчаянные вопли городских торговцев, пытающихся прокормить свои семьи. Когда ты шла по центру деревеньки, петляя по тропинкам, ведущим к крепости, ты почувствовала тяжелый груз, что давил на твои плечи после того спора с Альтаиром.       Вы дошли до башни Аль-Муалима, ты наконец шагнула в прохладную тень и вздохнула от облегчения.       — Нам удалось вернуться сюда, не убив друг друга. Я удивлена.       — Нам нужно поговорить. — Альтаир повернулся и посмотрел на тебя. — То, что произошло в Дамаске…       — Забудь об этом. — ты впилась в него взглядом, надеясь, что он знал о твоей обиде. — Ничего не произошло. Сейчас нам нужно сосредоточиться на миссии, а после я хочу, чтобы ты держался от меня подальше несколько дней.       Он отвернулся, будто от удара.       — Я пытался понять тебя. Но у меня не хватает терпения или сострадания. Поэтому после встречи с Аль-Муалимом тебе лучше оставить меня в покое.       Ты вошла в башню, слабое сияние фонарного света заглушило лучи вечернего солнца, что отбрасывало зловещие красные и оранжевые тени на бледные камни.       — Что ты скажешь Аль-Муалиму?       Ты начала подниматься по широким ступеням, смех, куда более горький, чем ты рассчитывала, вырвался из твоего горла. Конечно, это его беспокоило. Он переживал, скажешь ли ты о нем плохо, обречешь ли ты его на более долгое служение в ранге Новичка.       — Не волнуйся. Я не собираюсь очернять тебя.       — Это не… — прорычал он, его шаги стали еще тяжелее.       Альтаир встал перед столом Аль-Муалима, но того нигде не было. Ты осмотрела балкон и библиотеку. Ты слышала, как говорил Аль-Муалим, как его голос становился все ближе, когда тот шел к вам сквозь дебри книжных полок. Ты могла видеть не так уж и много со своей позиции, но старик говорил с кем-то из Ассасинов — он был одет в белые одежды, его движения медленные. Наконец они вышли из лабиринта книг, оба мужчины были знакомы тебе, но один из них был куда ближе.       Ты безумно улыбнулась.       — Наставник.       Ты чуть не побежала к нему, почти обняла его, но заставила себя стоять на месте и стерла ухмылку. Ты почтительно склонила голову, зная, что сначала он был Наставником, а лишь после — отцом.       — Дитя мое. — он шагнул вперед и обнял тебя, мягко, но крепко, чем застал тебя врасплох. — Глупая. Ты намеренно проигнорировала мой приказ. — он отпустил тебя и посмотрел на Альтаира, Саиф скривился от раздражения. — А ты привел ее сюда? Высокомерный… — он напряженно взмахнул рукой, смешок Аль-Муалима привлек всеобщее внимание.       — Саиф, пожалуйста. — Аль-Муалим встал перед своим столом, его голос был спокоен, как и обычно. — Сначала следует обсудить миссию. Свершилось ли правосудие?       — Да. — ты повернулась к Аль-Муалиму, Саиф стоял меж вами двумя, из-за чего ты будто убавила в росте. — Альтаир сделал, что должно, со слепой верностью, как вам того хотелось. Он… — ты взглянула на Саифа, на своего Наставника и отца, и опустила голову. — Альтаир слишком верен. Ваш народ тоже…       — Достаточно. — Ты вздрогнула, голос Саифа, резкий и громкий, выбил тебя из колеи. — Аль-Муалим, она знает Кредо и следует ему. Но я учил ее другому, мирному пути, который не требует кровопролития так часто, как это допускают другие. Прошу прощения за ее слова.       Старик посмотрел на тебя, а затем шагнул вперед, его взгляд чуть не пошатнул твою уверенность. Возраст сделал свое: его борода, белая и длинная, выделялась на темных одеждах, а правый глаз был похож на белый опал, замутненный слепотой.       — Был ли Альтаир достоин моей милости?       — Да, — сказала ты без малейшего колебания и бросила взгляд на Альтаира, что опустил голову, капюшон отбрасывал еще более глубокие тени на его лицо.       Аль-Муалим решительно кивнул.       — Вот, — Саиф пошарил рукой в своих одеяниях и вытащил свернутый пергамент, — орел принес это в Бюро, и я подумал, что, возможно, послание было от тебя. Но теперь, я понимаю, что оно было для тебя.       Ты взяла потертую бумагу в руки и прочитала послание, написанное тонким, бисерным почерком. Ты прочла его дважды. С первого раза буквы в предложения выстраиваться не хотели. Ты отвлеклась от разговора, забыла, что он вообще был. Людей в Аль-Рахмане воровали, как скот, а больницы использовали в качестве прикрытия для работорговли. Ты наконец обратилась к своему наставнику.       — Я в долгу перед лекарем, он помог мне с Альтаиром.       Саиф обратил свое внимание на Ассасина, что молчал все это время.       — Мне нужно вернуться. Он бы не попросил помощи, если бы не нуждался в ней. — ты сунула пергамент в карман, игнорируя слова Саифа, что шагнул вперед.       Саиф, даже с капюшоном, скрывающим немолодое лицо, не смог скрыть от тебя его эмоции — брови сдвинуты на переносице, ноздри трепетали от ярости, а глаза горели огнем.       — Ты позволила себе остаться в долгу? Что это за долг? Твоя миссия в Акре. Я разберусь.       — Акра? — ты украдкой взглянула на него. — В первую очередь я обязана моим людям. Не… — ты осмотрела загроможденные книгами и свитками полки башни, старика и его ученица. — Не Ассасинам.       — Испытание Альтаира — дело не безотлагательное, — перебил Аль-Муалим Саифа, твой Наставник замолчал и отошел от тебя. — Его миссия в Акре может подождать. Вместо этого Альтаир пойдет с тобой и определит план действий.       — Нет. — ты отошла от них к балюстраде. — Это мой город. Мне не нужна его помощь.       Ты перепрыгнула через перила, колени согнулись под твоим весом. Ты встала и пошла к двери. Аль-Рахман и его люди были под твоей защитой.       Кто-то приближался к тебе. Ты ожидала увидеть позади себя Саифа, но, когда он дошел до тебя, им оказался Альтаир, что схватил тебя за локоть и заставил тебя повернуться к нему.       — Ты его должница только из-за меня.       — Я иду домой, Альтаир. Ты — Ассасин. Акра ждет тебя. — ты попыталась смягчить свой голос, попыталась успокоиться, но это была трудная задача. — Тебе не нужен никто, присматривающий за тобой, и Аль-Муалим это знает.       Ты отошла от него, не останавливаясь, даже когда он пошел за тобой во внутренний двор.       — Ты не спала несколько дней.       — Ты тоже.       Ты спустилась вниз по широкой лестнице.       Он остановился, прижав руки к перилам, и наблюдал, как ты плелась по тренировочным площадкам. Ты оглянулась на него, ощутив странную потребность в последнем взгляде. Альтаир внезапно напрягся, что привлекло твое внимание к стремительно приближающемуся Аббасу.       — Ты вернулась! — Аббас взметнул руками. — Не сомневаюсь, Альтаир заставил тебя понервничать. — он попытался обнять тебя, даже не раздумывая, и приблизился к тебе.       Но ты никогда не жаловалась на скорость реакции и отступила назад, подняв руку.       — Прошу прощения, но мне нужно идти.       — Снова миссия? — Аббас посмотрел на тебя, понимающе кивнув, затем посмотрел на твою талию. — Кинжал, что я подарил…       — Ах. — ты осмотрела свою талию, полностью забыв, что Альтаир взял твой кинжал и спрятал его где-то. Ты покраснела и невольно глянула на ступени, ведущие к башне. Альтаира там не было, сердце болезненно сжалось в груди от мысли, что ты могла его расстроить. — Он отвалился в дороге… Я…       Что-то твердое впечаталось в твой позвоночник, заставляя отойти от Аббаса.       — У нее есть более важные дела. — гаркнул Саиф, голосом резким и грубым, на младшего Ассасина. — С твоего позволения.       Аббас неприятно ухмыльнулся.       — Нам следует выпить разок другой. Может после твоей миссии.       Ты ушла, проигнорировав Аббаса.       — Наставник, прежде чем прочтешь мне лекцию…       — Нет, говорить буду я, дитя. — Саиф всегда шел с высоко поднятой головой, всегда казался выше окружающих. Он всегда ступал мягко, но уверенно, тихо, но стремительно. — Держи планку в городе. Тамплиеры захватили город, и было бы неразумно думать, что люди — надежный источник информации.       — Обязательно, Наставник.       — Аль-Рахман больше не твой город. — он говорил по-другому, голос его был холоднее, чем прежде. — Теперь ты Ассасин. Это место — твой дом.       Ты не смотрела на него, но, когда его шаги замедлились, ты повернулась к нему лицом. Его одежда и оружие, его поведение были прежними. Он почти не изменился с момента вашей последней встречи.       — Ты хотел сказать что-то еще?       — Альтаир. — он скрестил руки за спиной. — Кто он тебе?       Ты склонила голову, едва понимая суть вопроса.       — Он — Ассасин.       — И только?       — Да. — ты фыркнула. — А чего ты ожидал?       Он одобрительно хмыкнул, а затем направился обратно в крепость.       — Мира и покоя, дочь.       Он поднимался по засыпанным землей ступеням, двигаясь спокойно и нарочито медленно.       — И тебе того же… Отец.       Какой ответ он ожидал услышать? Почему твое сердце сжалось от одной мысли, что Альтаир где-то в Масиафе волновался или заходился в очередном приступе ревности? Он ушел, как только показался Аббас…отчего в груди что-то екнуло. Почему это вообще тебя волнует? Не то чтобы Альтаир видел в тебе нечто большее — для него ты была лишь ребенком.       Ты выбежала из Масиафа и взобралась на ближайшего мерина. ***       Ты нещадно гнала своего коня по пустыне, останавливаясь только на ночлег. Одной ночью ты укрылась в разрушенном здании, мерин фыркал где-то снаружи. Ты пыталась расслабиться, закрыть глаза и спать, но… Ночь в пустыне холодная. Долгая, на открытой местности. Ты забралась обратно на скакуна и вновь погнала его по пустыне, пока наконец не добралась до дома. Легко проскользнула мимо стражников, хлопая ресницами и глупо хихикая.       Ты скучала по Аль-Рахману. Возвращение домой было глотком свежего весеннего воздуха, пронизанного ароматами сладких цветов и тонким запахом цитрусов. Ты шла через рынок, через цветущие сады, следуя по извилистым тропинкам и изношенным каменным ступеням Бедного Района, направляясь в темный тесный переулок. Во всяком случае, он когда-то таким был. Когда-то…когда здесь собиралось большинство нищих, ждущих очередного богатого альтруиста.       Ты искала своего связного. Ее не было на месте, в ее «доме», вместо женщины сидел худой, костлявый мужчина с изношенной одеждой. Ты подошла к нему, пытаясь не срывать свое раздражение на нищем:       — Где женщина, которая раньше просила здесь?       Когда он даже не попытался ответить, ты схватила его за грудки и приложила о стену.       — У нее была дочь, она жила здесь, в этом месте. Где она сейчас?       Он склонил голову на бок, рот мужчины приоткрылся, показывая темные сгнившие зубы.       — Я не знаю ни одной женщины, которая раньше жила здесь. Это место было свободно, когда я сюда пришел… — он выпрямился. — Но я знаю, что много людей пропало без вести.       Ты прищурилась, думая, честен он с тобой или нет. Ты сделала шаг назад, думая, что, возможно, так мужчина станет более сговорчивым.       — Ты видел где-нибудь женщину и ребенка? Их забрали?       — Я вижу много людей… — он почесал голову, затем несколько раз кивнул. — Да, я помню. Их отправили в ту больницу…       — В Среднем Районе?       — Нет, нет. — он указал на север и кивнул. — Новая больница. Они говорят, что это больница, но это не так. Нет, они забирают людей оттуда. Забирают и сажают на корабли.       Ты пошарила рукой в складках одежды и достала несколько монет.       — Кто забирает людей? Имена знаешь?       — Я видел только доктора и его людей… — он облизнул губы, не сводя глаз с монеты. — Я не знаю имен. Но знаю, что их всех забирают в больницу.       Ты слегка наклонила голову и дала ему деньги.       — Спасибо. Мира и покоя.       Ты вышла из переулка, раздавая оставшиеся монеты нищим. Ты не видела их раньше, каждое лицо было незнакомым, скорее всего это просто бродяги, зашедшие в переулок в твое отсутствие. Ты боялась за тех, кого знала, боялась, что с ними случилось непоправимое. Если бы ты не покинула город ради Ассасинов, ты могла бы предотвратить это.       Ты усмотрела башню на севере, поднялась на ее вершину и оглядела все здания. Не так много изменилось в твое отсутствие. Нескольких недель было недостаточно для радикальных изменений. А вот и она, больница, о которой говорил мужчина. Ты прыгнула вперед, приземляясь в стог сена, и затаилась, пробираясь в глубь города. Из тени зданий ты наблюдала за прохожими, за тем, как много входило людей, и как мало уходило.       Вот он, лекарь, которому ты задолжала. Он помогал пожилой женщине покинуть больницу и нервно вздрагивал при каждом громком звуке. Она шла по улицам, толпа окружала ее, поглощая маленькую фигуру.       Ты мягко шла в толпе, незаметно подходя к лекарю, и села на скамью рядом с дверью больницы. Ты коротко глянула на него и пробормотала:       — Доктор.       Он огляделся вокруг, разыскивая говорящего.       — Да?       — Вы помогли моему другу. Я здесь, чтобы отплатить свой долг. — ты не обращала на него никакого внимания, даже когда он куда-то ушел. Ты смотрела вперед, делая вид, что любуешься городом.       — Вы сказали, что людей забирают. Их забирают из вашей больницы?       — Не здесь… — он отвернулся и направился к больнице, замявшись. — Сегодня вечером…в садах Иллу-Укну. — он поспешил в клинику, склонив голову и ссутулив плечи. Он был напуган. Кто-то вселил в него этот страх.       Посидев на скамье еще с минуту, ты встала и пошла по знакомой дороге обратно в Бюро, обратно в дом, в котором ты выросла. Тебе показалось странным, что ты соскучилась по этому, по благовониям сандалового дерева, по специям утреннего чая и по нежному мурлыканью кошки, что приветствовала тебя за завтраком. Ты так хотела покинуть Аль-Рахман, что никогда не думала, что захочешь вернуться и никогда никуда не уходить.       И почему ты должна уходить? Зачем возвращаться в Масиаф? Всего за несколько недель твоего отсутствия твой дом погрузился в хаос из-за «Тамплиеров». Ты должна была остаться, чтобы остановить из, должна остаться, чтобы защитить по-настоящему невинных людей.