Все для нее

Оказавшись дома уже после восхода солнца, Бурак так и не смог уснуть, взбудораженный свиданием с Эф и еще больше — решительным настроем своей возлюбленной. Проведя первую половину дня в мечтах о ближайшем вечере, он выждал до полудня, чтобы дать красавице выспаться, и лишь потом позвонил ей. Девушка, впрочем, не меньше его взволнованная тем, что произошло ночью, тоже так и не легла спать. Она сразу же ответила на его звонок, и они долго говорили о каких-то пустяках, никак не связанных с тем, что их обоих волновало больше всего. Фахрийе никак не могла подобрать слова, чтобы не огорчать мужчину переменой в своем настроении, а Бурак все не решался спросить, ждет ли их нынешним вечером продолжение сказки, так неожиданно начавшейся вчера. Когда у обоих закончились слова, и в воздухе повисло молчание, нарушаемое только где-то на пути друг к другу смешивающимся дыханием, Бурак осмелился произнести ее имя полным скрытого смысла и понятного им двоим значения голосом. - Бурак... прости, - тихо-тихо и с замирающим сердцем ответила Эф. - Вчера я, видимо, немножко сошла с ума... и повела себя неразумно. - Чшшш, не казни себя, - тут же стал успокаивать он девушку, хотя и почувствовал легкое разочарование. - Вчера мы оба сошли с ума. И немного поспешили. Можно было только благодарить провидение и собственную прозорливость за то, что накануне он верно предугадал возможные изменения в душевном состоянии любимой и не поддался соблазну, уехав домой. Огорчало лишь то, что теперь их возможная встреча могла состояться очень нескоро, а повода, чтобы ее приблизить, он пока не находил. По окончании разговора Бурак, дабы не предаваться унынию, решил посвятить остаток дня работе рядом с отцом. Но в доннерной его ждал неприятный сюрприз: будто чувствуя, что он там появится, в ресторан, почти сразу за ним, заявилась Джейлан Чапа. - Ну здравствуй, Бурак бей. - Джейлан, - со спокойной улыбкой встретил он свою бывшую девушку, - здравствуй. Что привело тебя в наш скромный ресторан? - Не делай вид, что ты рад меня видеть. - Ты удивишься, но это так. Нам давно пора было встретиться и поговорить, - в глазах Джейлан затравленным зверьком мелькнула надежда, но Бурак не дал ей расцвести, приземлив дальнейшими словами: - о том, как нам достойно закончить нашу затянувшуюся историю. - Как можно закончить достойно то, что недостойно началось? - Я тебя правильно понимаю: ты говоришь о нашем знакомстве? - Бурак приподнял одну бровь, вспоминая, как Иззет Чапа, с которым они тогда только-только начали сотрудничать, почему-то вдруг счел молодого человека незнатного происхождения достойным их славного семейства и решил познакомить со своей племянницей. Лишь много позже Бурак понял истинные мотивы того давнего расположения богатого и влиятельного дядюшки: племянница вела себя настолько не соответствующим своему статусу образом, что среди равных им по положению молодых людей найти для нее жениха оказалось проблематичным. - Я говорю о том, как ты решил избавиться от меня, когда я тебе надоела, - Джей с вызовом сверкнула на него недобрым взглядом. - Не делай вид, что ничего не понимаешь. Уже и новую претендентку нашел на мое место? - внутри у Бурака все похолодело: еще не хватало, чтобы неадекватность его бывшей девушки как-то навредила Фахрийе. - Запомни! Для всех мы еще пара. Я не позволю делать из меня посмешище на потеху всей Турции. - Я действительно ничего не понимаю, - и это было чистой правдой, потому что о наметившемся в отношениях молодых людей потеплении они с Эф пока никого не оповещали. Бурак вздохнул и покачал головой. Он уже и забыл, насколько качественно может выносить мозг эта хрупкая, с виду, девушка. Неужели когда-то он думал связать свою жизнь с ней? Неужели когда-то был таким глупцом, что верил в возможность их союза? Какое счастье, что он вовремя одумался. - Взгляни. Может, это освежит твою память. Девушка открыла сумочку, достала оттуда пачку газет и бросила в него. Газеты разлетелись и аляповатым бесформенным ковром упали к его ногам. Проследив взглядом за их полетом, Бурак заметил фотографию победительницы недавнего конкурса «Мисс Турция». Рядом с фото был заголовок, кричащий крупными буквами, что он, Бурак Озчивит, пригласил новоявленную Мисс сниматься в своем будущем фильме. Молодой человек усмехнулся и порадовался, что его подозрения оказались ошибочными: про Эвджи стоящая перед ним девушка пока не знала. А на завершающем этапе конкурса он действительно побывал, правда у него даже мысли не возникло, что хотя бы одна из увиденных там красавиц способна без подготовки встать перед камерой и сыграть то, что от нее потребуется. Фантазия турецких журналистов уже давно не давала ему покоя, но судиться с ними было делом бесперспективным — суд мог затянуться надолго, а у него для этого не было времени. Поэтому на многочисленные выдумки о себе турецких СМИ мужчина предпочитал реагировать молча. - Кому, как не тебе, знать, что тут нет и полуслова правды, - с облегчением ответил он на обвинения в свой адрес. - А кого это интересует? Люди верят прессе. - Не все, Джейлан. Умные умеют отделить правду от лжи. - Возможно. Вот только глупцов на свете больше. И теперь половина Турции будет считать меня брошенной. Бурак, ты заплатишь мне за это. Ты обещал, что если мы расстанемся, моя репутация не пострадает. - И я все еще могу это устроить, - ему вдруг пришла в голову замечательная идея, как успокоить Джейлан и одновременно разорвать с ней отношения — уже официально. - Интересно послушать. Она наконец перестала стоять перед ним статуей гнева и, порывисто дернув стул, так что тот едва не упал, гордо уселась на него, закинув ногу на ногу. Однако выглядела при этом жалкой и беззащитной: молнии в глазах оказались всего лишь отблесками неуверенности в себе, а за гневной маской она неумело пыталась спрятать свой панический страх. Вот только жалеть ее нельзя было ни в коем случае, потому что она восприняла бы это единственно возможным для нее образом: как попытку примирения. Коротко и по делу Бурак изложил ей свой план — в одной из социальных сетей одновременно оповестить всех, кому это интересно, о взаимном решении расстаться, сообщив об отсутствии претензий друг к другу. По мере того, как он говорил, выражение лица Джей совершенно перестало быть угрожающим, и из него ушли все краски. По остановившемуся взгляду трудно было понять, что она решила и согласится ли на подобный шаг, но он должен был попробовать. Вся эта неопределенность ужасно надоела ему и на данном этапе совершенно точно мешала. - Я подумаю над твоим предложением, - безлико произнесла девушка и поднялась, собираясь уходить, но вдруг к ней вернулась ее горячность (будто она вспомнила о роли, которую не доиграла), и она с презрительной усмешкой добавила кем-то внушенные ей слова: - все равно ведь рано или поздно ко мне вернешься. - Не вернусь, Джей, - спокойно и уверенно ответил он, а ее губы вдруг подозрительно задрожали. Она резко развернулась и как можно быстрее пошла к выходу. Бурак точно знал, что в этот момент из глаз Джейлан текли слезы, и тут же почувствовал себя негодяем. Так было всегда, если он видел плачущую по его вине женщину. Мужчина смотрел ей вслед, мучился угрызениями совести и размышлял о несовершенстве мира, в котором невозможно каждого сделать счастливым. Но что же ему было делать? Принести себя в жертву и наблюдать со стороны, как с гордым окаменевшим лицом проходит мимо него его счастье, его Фахрийе? Но ведь она тоже любит его (он был уверен в этом). Значит, и она будет страдать и будет несчастна. А пережить ее не-счастье ему было не по силам. Оставалось надеяться, что Джейлан сумеет найти в себе достаточно здравого смысла и согласится на его разумное, как он считал, предложение.