Все для нее

Молодой человек, хотя и спешил заметно, цветы выбирал придирчиво. - Прошлый раз розы начали вянуть уже через пару часов, - бросил он продавцу, уверявшему, что цветы в его магазинчике самые-самые свежие, - а я к любимой женщине еду, мне нужны цветы такие же стойкие, как моя любовь к ней. - Тогда вам лучше купить орхидеи, - миролюбиво предложил цветочник богатый выбор этих безупречных, изысканных созданий. В памяти Бурака ожило воспоминание о самом красивом букете, который ему только довелось видеть в своей жизни — о букете из антуриумов и орхидей, присланном его очаровательной партнершей по сериалу в честь открытия первого ресторана «Балибей». Тогда он мог только мечтать об этом счастливом дне. Бурак улыбнулся своим мыслям. Орхидеи подходили ему сейчас как нельзя лучше. Он оплатил букет, мастерски и от всей души составленный цветочником из белых орхидей, мелких (розовых и оранжевых) розочек, с добавлением зелени и веточек крапчато-бордовой фрезии и обрамленный широкими листьями. Букет получился очень солнечным и нарядным, под стать его настроению. Вот теперь можно было с чистой совестью отправляться к Фахрийе! С утра, прежде чем ехать на встречу с любимой, Бурак позвонил Джейлан — узнать, что же она надумала. Не мог он начинать новую страницу своей жизни, не перевернув окончательно ту, что была уже прочитана. Джей на удивление спокойно восприняла его ранний звонок, и даже голос ее звучал вполне дружелюбно. - Я помню о твоей просьбе, Бурак. И знаешь... думаю, ты прав: нам нужно объявить о нашем расставании. Бурак не поверил своему счастью. Был абсолютно уверен, что ему придется долго убеждать бывшую подружку, а она вдруг согласилась без всяких уговоров и просьб. Видимо, Небо в конце концов сжалилось над ним. Хотелось думать, что ее решение было искренним и окончательным. - Я рад, что мы пришли к согласию. Давай не будем оттягивать, а прямо сейчас и сделаем это. Вскоре на страничке Твиттера у Джейлан появились три твита, в которых девушка оповестила всех интересующихся о своем расставании с бывшим бой-френдом. Бой-френд не заставил себя долго ждать, и почти тут же опубликовал идентичные твиты на своей странице. Долго и болезненно тянувшиеся отношения, измотавшие обоих, наконец были завершены. - Спасибо, Джейлан, - отдавая долг вежливости, еще раз набрал он ее номер. - Я надеюсь, с твоей стороны это искренний шаг, и ты не станешь больше совершать глупости. - Живи, любимый. Можешь больше не прятать свою новую любовь. Не стану тебе мешать. Слова ее неприятно царапнули, но он отмахнулся от ощущения, способного испортить ему настроение. В конце концов, наверняка это были всего лишь фантазии Джей: не могла она знать про него и Эф. Окрыленный скорым решением проблемы, Бурак начал собираться на встречу с любимой женщиной, напевая себе под нос. В приятных сборах быстро пролетел час. Однако всякого рода препятствия так и норовят броситься под ноги, если человек куда-то очень спешит. На этот раз планы нарушила Джейлан Гюзельдже, которую ему рекомендовали как хорошего сценариста. Несколькими днями раньше он связался с ней и предложил рассмотреть свою историю в качестве основы для будущего сценария фильма. Оказалось, история заинтересовала женщину, и она предложила встретиться. На дорогу и разговор с ней, в результате которого было заключено соглашение о сотрудничестве, ушло еще два с половиной часа. В другое время это событие заставило бы петь его сердце, но не теперь, когда все его помыслы были обращены к одной непредсказуемой особе: а ну как передумает. И вот, когда в реальности скорой встречи не оставалось никаких сомнений, Бураку позвонила мама, чтобы сообщить о приглашении на обед к родителям Ахмета. Отказаться было бы неуважительно, и молодой человек направил свою машину в противоположную сторону от той, куда летели его мысли. Хвала Аллаху, обед начали вскоре после его приезда и длился он недолго. В отсутствие Ахмета и Бурчун, улетевших в свадебное путешествие, вспоминали недавние торжества, выражали надежды на скорое появление наследников. Было очень тепло и по-домашнему спокойно, но Бурак томился, хотя и старался не подавать вида. Возможно, новых родственников своими улыбками ему и удалось ввести в заблуждение, но не собственных родителей. Видя, что ее мальчик нервничает, Джейхан-хатун быстро смекнула, отчего ему не терпится покинуть гостеприимный дом. Вскоре молодой человек, тепло распрощавшись со всеми, смог получить желанную свободу. Все неотложные дела и непредвиденные препятствия наконец-то были позади, и из дома Денизов Бурак поехал прямиком в знакомый ему цветочный магазин. Лишь только открылась разделявшая их дверь, молодые люди переплелись взглядами, разорвать которые способен был разве что конец света. - Здравствуй, мой ясный день, - Бурак, сияя улыбкой и неотрывно глядя на Эф, двинулся прямо на нее. - Здравствуй, - едва успев закрыть двери, тут же стала отступать девушка. - Куда же ты, Фахрийе ханым? Разве так встречают желанного гостя? - Боюсь не успеть отдать то, что ты потребовал, Бурак бей. Ты выполнил мое главное условие, теперь моя очередь, - светлая открытая улыбка, озарившая ее личико, говорила о том, что Эф уже прочитала новости, которые безусловно порадовали ее. - Ну что, мой бей, ты готов считать? - Нет, не готов, - едва вспомнил он о том, что сам же поставил Эф условие произнести свое «да» еще тридцать девять раз. - Обязательно собьюсь. Я так долго добирался к тебе сегодня, - все наступал на девушку Бурак, а глаза полыхали нешуточным огнем. - Нет уж, считай, - со смехом сдерживала его Эвджи вытянутой рукой, хотя искорки ответного огня уже загорелись и в ее глазах. Бурак снова застонал, как за два дня до того в трубку телефона, но все же смирился. Остановился в полуметре от нее, слегка усмирил пламя, так и рвущееся из глаз, и принял выжидательную позицию. - Да, - еле слышно выдохнула Фахрийе. - Два, - начал отсчет Бурак. - Да... - Три. Поторопись, женщина. Моего терпения надолго не хватит, - решил ускорить ход события сгорающий от нетерпения мужчина. - А ты поменьше разговаривай, - быстро нашлась Фахрийе. - Да... - Четыре... … На тридцать пятом «да» запас терпения иссяк, и молодой человек снова шагнул вперед. - Ну все, хватит. Верю, - попытался обнять ее, потянулся за поцелуем, но Эвджи покачала головой и приложила свои пальчики к его губам: - Считай... Да... - Тридцать шесть... - произнес он с мукой в голосе. Когда заветное слово все-таки прозвучало в сороковой раз, они застыли друг перед другом, и только слышно было, как набатом, в унисон, стучат в предвкушении их настроенные на одну волну сердца. Или это отсчитывал время маятник на часах? Прошло несколько бесконечно долгих секунд, и оба ожили: Бурак уверенно привлек к себе Эф и крепко, будто печать поставил, поцеловал. - Теперь ты просто обязана выйти за меня замуж, - счастливо улыбаясь, прижался он своим лбом к ее. - Нет, это ты теперь обязан на мне жениться, - ее улыбка могла соперничать с его по своему сиянию. - Пусть так! Но как же я рад этому обстоятельству! - он собрался уже продолжить прерванный поцелуй. - Этот шикарный букет, который колет мне спину, ты кому принес? - засмеялась вдруг Фахрийе. - О, прости, - виновато воскликнул Бурак, и из-за спины Эф показался шедевр флористики, который молодой человек с особой взыскательностью выбирал для нее. - Тебе, конечно. Заморочила мне голову, сирена, - он протянул ей цветы. - Спасибо. Очень красивый. Твоими стараниями скоро вся моя квартира превратится в оранжерею, - снова одарила его Эф теплом своей улыбки перед тем, как пойти на кухню за вазой. Смущенный своей оплошностью, Бурак двинулся следом. В маленькой кухоньке Фахрийе было очень уютно. Но как только туда вошел Бу, там сразу стало тесно. Хозяйка заметила это, когда, достав с полки вазу, повернулась с намерением пройти к мойке за водой. - Ты занял половину моей кухни, - колокольчиком зазвенел ее удивленный смех, а мужчина виновато пожал плечами: дескать, что же я могу поделать... Предложение о расширении жилищных условий за счет переезда в его дом Бурак посчитал преждевременным и стоял, не зная, что сказать. Тут он бросил взгляд в сторону и заметил на одной из полочек занятный букет: тот был весь сухой, но отчего-то странно знакомый. Бурак перевел вопросительный взгляд на Фахрийе. - Уважаемая, удовлетвори мое любопытство. Что это за мумии? - Не узнаешь? А ведь это твой мартовский букет. Когда я его нашла, то спасти его оказалось возможным только таким образом. Говоря это, она собралась унести свежие цветы из кухни, но, посмотрев куда-то наверх, неожиданно вернулась, поставила вазу на стол, а затем шагнула к табурету и, забравшись на него, быстро закрыла оставленную открытой дверцу шкафчика. Соскочив на пол, Эф покачнулась, и Бурак тут же оказался у нее за спиной, чтобы поддержать. Подхватил готовую упасть неумелую эквилибристку и прижал к себе. Одна из его ладоней оказалась лежащей на уровне талии, вторая же совершенно случайно легла гораздо выше. Фахрийе ахнула и застыла, затаив дыхание. Утонув в руках Бурака, она напрочь забыла о том, что благовоспитанная девушка, оказавшись в подобном положении, попыталась бы тактично избежать столь тесного контакта. Не получив отпора, подобного тому, который она оказала ему в Каннах, мужчина осмелел: слегка сжал приятную округлость, оказавшуюся прямо у него под рукой, и тут же почувствовал, как сердце его красавицы пустилось в галоп. Бурак развернул Эф к себе лицом и, не давая ей опомниться, нетерпеливо прижался губами к ее губам, в то же время отступая назад, к выходу из тесного пространства кухни. - Я люблю тебя, - прошептал он, когда получилось прервать поцелуй. - Ты мне не говорил об этом, - растерянно пробормотала она в ответ. - Говорил... много раз, только ты не слышала. - Не слышала, - подтвердила Эвджи. - Теперь слушай. Люблю. Уже давно... - он жарко дышал ей то в ушко, то в шею; говорил, но ни на миг не отпускал ее и ни на миллиметр не отодвигался. - Помнишь одно из наших первых интервью? Я тогда сказал, что заметил тебя еще в «Листопаде». Так и было. Тогда я и влюбился. - Ты врунишка, - она попыталась отстраниться от него, но он еще теснее прижал ее к себе. - Это правда. Даже если не влюбился, то заметил сразу и уже не смог забыть. Я тебе однажды докажу это. - Если это так, то почему ты тогда не попытался со мной познакомиться? - Твое сердце было занято, и я думал, что у меня нет шансов. - Мой бей когда-то был таким скромным? - Мне нравится, - почти промурлыкал Бурак, целуя нежную кожу там, где шея делала плавный изгиб к плечу. - Быть скромным? - Нет... как ты называешь меня своим беем, - Эф смутилась, но он не позволил ей спрятать взгляд, приподняв к себе ее лицо и лаская его пальцами. - Ты в самом деле согласилась стать моей женой, или я вижу это во сне? Потому что, если это сон, я хотел бы остаться в нем навсегда. - Я согласилась... целых сорок раз, мой бей, - от ее волшебной улыбки в этот момент могли растаять даже вековые льды. Бурак посмотрел ей в глаза долгим испытующим взглядом, а потом, не увидев в ее взгляде насмешки, подхватил на руки и закружил с радостным смехом. - Это самый чудесный подарок, который ты могла мне преподнести, моя ханым! Не выпуская свою ханым из рук, он поставил ее на ноги и принялся медленно кружить в танце. Фахрийе с недоумением взглянула на него, но тут же заплутала в откровенно зовущем взгляде. А Бурак продолжал неспешный танец, все больше и больше кружа ей голову всеми доступными ему на ходу средствами: обезоруживающей улыбкой, теплыми мягкими касаниями рук, короткими обжигающими поцелуями. Незаметно, под музыку, рожденную их единой потребностью друг в друге и слышную лишь им двоим, он довел ее до спальни. От возможности делать все, чего так давно хотели и разум, и душа, и тело, сбивалось дыхание, в голове мутилось, мысли путались, руки не слушались, однако каким-то непостижимым образом Бураку удалось в рекордные сроки освободить их обоих от одежды, и вот они уже лежат друг перед другом в своей первозданной красоте, а им даже смутиться некогда — столько всего впереди долгожданного, неизведанного и оттого еще более сладкого и желанного. Торопливо, словно кто-то мог помешать им и нарушить их уединение, одновременно бросились друг к другу, щедро одаривая своим теплом, дыханием, прикосновениями, нежностью и страстью, с жадностью требуя ответных поцелуев, объятий, нежных слов и полных любви взглядов. Теперь уже никто и ничто не в силах был остановить вырвавшуюся наружу взрывоопасную смесь из долго и упрямо скрываемой (даже от самих себя) любви, нерастраченной нежности, клокочущей и все сметающей на своем пути страсти и здорового нетерпения. Эф казалось, что она превратилась в кусок размягченной глины, из которой ее бей мог сотворить все, что ему заблагорассудится. Но это состояние доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Его уверенные руки были повсюду, его горячие губы не давали остыть ни единому кусочку ее кожи. Все самые запретные, давно и тщательно подавленные ею чувства и инстинкты вдруг встрепенулись и ожили, наделяя глаза новым негасимым светом и рождая в душе ни с чем не сравнимое состояние блаженства. Она и представить себе не могла, что способна испытывать такое. Мужчина, который был с ней, казался ей в тот миг всемогущим. Он заставлял трепетать в ней каждую клеточку, вызывая почти болезненное ощущение от ожидания чего-то еще более яркого, еще более невероятного. Ожидание все затягивалось, становясь нестерпимым, наслаждение все нарастало, свое собственное тело Эф стала ощущать как эфемерную наэлектризованную субстанцию, послушную лишь воле, рукам и губам любимого мужчины. Она перестала быть самой собой и словно парила где-то в другом измерении, понимая, что такого быть не может, и тут же заглушая в себе голос разума. Когда наступил долгожданный момент, она не смогла сдержать удовлетворенного крика, чем заслужила совершенно ошалелый от счастья взгляд Бурака и очередную порцию поцелуев — благодарных, нежных, успокаивающих... Вместе с легкостью во всем теле и эйфорией, разлившейся в душе, вдруг пришло запоздалое раскаяние в том, что она поспешила когда-то и не дождалась именно ЕГО, своего (и только своего) мужчины. - Прости меня. Прости, - прижалась она к Бураку и стала непроизвольно теребить курчавые волоски на его груди. - За что же, радость моя неземная? - удивился он, пребывая в том же состоянии абсолютного счастья, и попытался заглянуть ей в глаза, но безуспешно: девушка старательно прятала взгляд. - За то, что не сберегла себя... для тебя. - Ну что ты... не это огорчает меня, - Бурак поцеловал ее волосы. - Удручает, что тебе пришлось пережить сильную обиду, а у меня не было никакого права наказать твоего обидчика, потому что ты тогда еще не была моей. Хотя нет... - тут же исправился он, - ты всегда была моей, с самого своего рождения была мне предназначена. Только мы не знали об этом. А тот, другой... просто глупец, - ему наконец удалось отвоевать себе ее смущенное личико. - Спасибо ему за его глупость. Иначе я так ничего и не узнал бы о настоящей любви, - Бурак склонил голову, чтобы снова поцеловать свое, с таким трудом завоеванное, сокровище. Она оказалась еще лучше, чем он мог вообразить в самых смелых своих мечтах. Стройная, гибкая, как лоза, она вся тянулась к нему и благодарно принимала каждое его движение, каждую ласку. И сама не жадничала — любила и ласкала его, будто не могла насытиться. Да ведь так и было. Он тоже все не мог успокоиться, и их сладкое безумие продолжалось до тех пор, пока первые солнечные лучи не окрасили небо. Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Фахрийе мирно спала на его груди, и это наполняло сердце гордостью и счастьем. - Я хочу каждое утро видеть твое пробуждение, - признался Бурак, как только его ночная фея подняла на него свои сонные глазки. - Давай не будем спешить, мой любимый, - последние слова девушка произнесла еле слышно, однако чуткое ухо влюбленного сумело их расслышать, и довольная улыбка озарила его лицо. Судя по началу, день обещал стать одним из самых счастливых в его жизни.