От лица Артемисы Кэмелии Нотт
Первый день осени. Пасмурная погода, набухшие тучи, готовые взорваться в любую минуту и залить всё водой. Тёплый ветерок, толкающий в спину, резвящийся в моей лёгкой светло-зелёной мантии и, приподнимая его полы, заставлял меня идти быстрее. Мурашки табуном бегали по коже. Магглы заполнили почти всю станцию, но среди них можно было разглядеть чудаковато одетых людей, с огромными чемоданами, клетками с совами, или же другими животными, спешащих на платформу девять и три четверти. Леонард провожал Теодора и меня до платформы, никто из нас не проронил ни слова, мы все с утра были взволнованы и напряжены, не каждый день приходится ехать в Хогвартс. Между девятой и десятой платформой столпилось много народу. Все рыжеволосые, начиная от пухлой женщины и заканчивая маленькой девочкой, стоящей, приобняв, видимо свою мать, за юбку. Единственным исключением был худощавого телосложения русоволосый мальчик с круглыми очками, еле державшихся на переносице. Он обернулся и взглянул на меня из-под тонких стёкол очков, с минуту глядел так, словно увидел призрака или чего похуже, сомкнув губы в тонкую нить. Смутившись под его пристальным взглядом, я опустила глаза в пол, мне стало не по себе, ощущение было не из приятных, но когда я подняла глаза на мальчика, то он уже больше не смотрел на меня, лишь на носки своих ботинок. Рядом с ним стоял рыжеволосый мальчик с крысой в руках, которая норовила выскользнуть из крепкой хватки. Оглянувшись вокруг, я только сейчас поняла, что Леонард и Теодор отстали, похоже я сильно обогнала их, сама того не заметив, и теперь стояла среди рыжих, как и я, волшебников. Кроме русоволосого мальчика, никто не заметил моего присутствия, я просто слилась с этими людьми. — Простите, мисс, — подала я голос, отчего несколько голов резко повернулись в мою сторону. — Ты кто? — мальчик с крысой недоумённо взглянул на меня. — Рон, что за манеры! — прикрикнула на него женщина. — Милочка, я и не заметила тебя, — дружелюбно хохотнула пухлая женщина, обращаясь ко мне, и сделала шаг вперёд. — Ты потерялась? Где твои родители? — Э-э, нет, мисс, мои… мой отец… он сейчас подойдёт, — я обернулась назад, чтобы удостовериться, что это так и есть, но к моему удивлению, ни Леонарда, ни Теодора не было видно, сердце пропустило гулкий удар, и я почувствовала как накатывает страх. Неужели они решили бросить меня здесь одну, я же ничего не знаю: кто, как, где здесь, что находится. — Мисс, вы не подскажете как попасть на платформу девять и три четверти? — несмотря на то, что из-за страха свело губы, я смогла чётко выговорить свой вопрос. — В первый раз, да? Смотри, видишь эту стенку, нужно пройти сквозь неё. Если страшно, можно с разбегу, — женщина легонько подтолкнула меня к стене, но я не собиралась ничего такого делать. Никто не рассказывал мне как попасть на платформу, а разбиться о стенку в день поездки выглядело непривлекательным, мягко говоря. — Не боись, не разобьёшься, — воскликнул один из близнецов, расплывшись в улыбке, будто бы прочитав мои мысли. — Давай сначала мы, а затем ты. Смотрите и учитесь, мелкота, — окинув всех взглядом, сказали они в унисон и оторвались от земли резким рывком, налегая всем телом на рукоять своих тележек, они побежали. Не успела я моргнуть, как они скрылись за кирпичной стеной, просто взяли и прошли, словно её там и в помине не было. — Теперь ты, — произнёс Рон. — Может вместе? Я тоже слегка взволнован, если честно, — нервно улыбнувшись, предложил русоволосый мальчик. — Х-хорошо… — Тогда на счёт три. Раз, два… три! — крикнул Рон, я успела в последнюю минуту ухватиться за рукоять тележки. Парни встали по обе стороны от меня, и прижавшись, мы сорвались с места. Перед самым носом показалась стена, я зажмурила глаза, приготовившись к удару, но через долю секунды мы оказались в совсем другом месте. В нескольких метрах от нас стоял красного цвета поезд, «Хогвартс Экспресс»гласила надпись на табличке. Огромные клубы дыма вздымались ввысь и рассеивались в воздухе, множество детей с чемоданами и тележками, их родители, провожающие их, всё было таким волшебным, я не могла оторвать глаз от всего этого, никогда как сегодня не ощущала прилив сил и безграничной радости. — Так, все здесь? — спросила пухлая женщина, глазами пробегая по всем головам. — Фред, Джордж, Рон, Гарри, — бормотала она. — А как тебя зовут, милочка? — Артемиса, можно просто Миса, — сказала я, сразу поняв, что обращаются ко мне. — Редкое имя, Артемиса, никогда не встречала людей с таким именем. Ну да ладно, будем знакомы, я Молли Уизли, это мои сыновья Фред, Джордж, Перси и дочь Джинни, а с Гарри Поттером ты наверное уже знакома? — К сожалению нет, миссис Уизли, — я весьма удивилась, узнав, что знаменитый Гарри Поттер стоит прямо напротив меня, но посчитала, что будет глупым кидаться на него с расспросами, и постаралась даже не смотреть на его лоб со шрамом. — Рада познакомиться со всеми вами, и кстати, спасибо, что помогли добраться до платформы. Думаю мне уже пора. — Что ты, что ты, не стоит благодарности, — Молли широко улыбнулась и заключила меня в крепкие объятия. Сначала я растерялась, не привыкшая к такому близкому контакту с человеком, но свободной рукой приобняла женщину. — Мам, хватит, ты задушишь девочку, — засмеялись близнецы. Миссис Уизли выпустила меня, поправив ворот моей чёрной рубашки и, пригладив растрепавшиеся волосы, попрощалась, затем со своими детьми и Гарри Поттером двинулась к поезду. А я осталась ждать Леонарда и Теодора с нескрываемым отчаянием и безнадёжностью. Семья Уизли показалась мне очень милой. Молли, мальчишки близнецы, Рон, мелкая девчушка, напоминающая меня в девятилетнем возрасте, ну может волосы не такие кудрявые. Гарри Поттер — мальчик-который-выжил — не таким я его представляла, в моей голове он выглядел высоким и широкоплечим парнем, но настоящий Поттер выглядел добродушным и ничуть не заставил меня усомниться в его нелёгкой жизни с магглами. Да-а, то что волшебники недолюбливают, а некоторые даже презирают магглов, далеко не секрет, и каждый капает в котёл со сплетнями каплю за каплей своего никому не нужного мнения о магглах. В его глазах играл восторг с перемешкой непонимания и неверия, то что всё это происходит с ним. Я и сама испытывала некое возбуждение, так что понять парня не составляло труда. За спиной послышалось звонкое звяканье и шуршание, и в невидимом проходе появились Леонард, а следом за ним и Тео. Лицо у младшего Нотта было напряжено и выражало стыд со злостью. Я внимательно следила за каждым его мускулом, стараясь уловить момент, когда он будет готов хоть что-нибудь выговорить, но он молча сверлил клетку с Энимер, сова тихо ухала с закрытыми глазами, видимо спала. — Почему ушла, не предупредив меня? — громогласно спросил Нотт‐старший, крылышки носа которого раздувались и возвращались в исходное положение на протяжении долгих пяти секунд, пока я придумывала достойный ответ. — Я решила, что вы можете и сами, без моего сопровождения, добраться до платформы, —чётко отчеканила я, ведь знала, что Леонард ничего не посмеет сделать мне в окружении людей. Лицо Леонарда покрылось красными пятнами, и вскоре он стал походить на красный воздушный шар. Подбородок его чуть подрагивал, было видно, что он не ждал такого ответа. Он всегда начинал беситься из-за мелочи, он всегда злился на меня из-за неправильного действия или решения, которое я предпринимала, он всегда заставлял меня делать то, что он считал правильным. А если я провинилась в чём-то, то легко могла схлопотать приличное наказание или получить смачную затрещину. Я привыкла к такому отношению, это началось два года назад и продолжается по сей день. Когда я видела, что Леонард при виде меня покрывается красными пятнами, я понимала, что он чем-то рассержен, и дело явно во мне. Тогда я как ни в чём не бывало подходила к нему и спрашивала, что же случилось, но ответа от него услышать я не могла, мешали слёзы и мои тихие всхлипы, сердце, чьи удары, отдающие в голове с гулкими стуками, не давали сконцентрироваться, не позволяли расслышать слова, вылетающие из мерзкого рта мужчины. — Не дерзи мне! Ты знала, что нужно было ждать нас, но ушла с незнакомыми людьми. Я мог бы сейчас же отправить тебя обратно домой… — Отец, не стоит, — перебил его Тео, за что получил уничтожающий взгляд. — А ты, закрой свой рот! — рявкнул Леонард. Мимо проходящие люди косо поглядывали на нас, и мистер Нотт поспешил утихомирить свой пыл. — С тобой я разберусь попозже, Теодор. Артемиса, если ещё раз такое сделаешь, я за себя не ручаюсь, ты знаешь, что с тобой будет, — пригрозил Леонард, а Хогвартс-Экспресс своим громким гудком поглотил последние слова. — Вам пора, — отрешённо сказал он. Я толкнула свою тележку, в то время как Леонард скрылся за стеной. Тео ничего не говорил до того как мы зашли в свободное купе, где-то в конце поезда. Вид у него был мрачный, он виновато посмотрел на меня и потянулся за моим чемоданом. Поставив чемоданы на верхние полки, он сел поближе к окну и задумчиво уставился на пасмурное небо. Я села напротив него и тоже устремила взгляд к окну, не особо желая начинать разговор или что-либо делать. И откинулась на спинку сиденья, облегчённо выдохнув. — Послушай, Миса, помнишь, я подарил тебе ожерелье на день рождения? — тихо проговорил Тео, словно не хотел, чтобы до меня дошёл смысл слов, но я всё же услышала. — Да, я всё ещё его ношу, — я не понимаю, к чему этот разговор об ожерелье. — А что? — Отдай его мне, — он поднял глаза на моё лицо, выражающее крайнее негодование. — Я совершил ошибку, я не должен был дарить его тебе. — Что? Зачем? Это из-за этого отец был взбешен? Ты отбираешь у меня единственный подарок, который мне подарили за все двенадцать лет жизни, из-за того, что наш отец так повелел, да? — Не наш отец, — сказал он, усмехнувшись. — О чём ты? — Он не твой отец, а я не твой родной брат, и ты это знаешь, и не надо притворяться, что это не так, я всё знаю и уже давно между прочим, — грубо выплюнул он мне в лицо. Эти слова были посильнее пощечины от Леонарда, они врезались в голову, ударяясь о стенки черепа, и не спешили угомониться. — Отдай ожерелье, это для твоего же блага. — Хорошо! Только изволь объяснить почему, — как-то было тяжело говорить, будто горло сдавливало, а склизкий комок в горле рос, не прекращая. — Ты когда-нибудь задавалась вопросом, откуда это ожерелье, или думала, что я его специально для тебя прикупил? — снова усмешка заиграла на его устах. — Оно проклято. И я знал об этом, знал, когда доставал его из красивой коробочки с чёрным черепом на крышке. Отец хранил коробку у себя, а я нашёл её, — я слушала его, не перебивая, и с каждой секундой становилось мучительнее слушать. — Н-но для чего ты отдал мне проклятое ожерелье, — глаза слезились и начали щипать, я держалась изо всех сил, чтобы не заплакать. — Почему ты это сделал, Тео? — Перестань, думаешь почему я в последний год вёл себя… иначе… добрее, ласковее? Ты и не заметила резких перемен во мне, ты приняла это как должное, видите ли так и должно быть: брат и сестра не разлей вода. Я хотел знать, подействует ли это чертово ожерелье. Когда я спрашивал тебя, как ты себя чувствуешь, я ни капли не беспокоился о твоём самочувствии, я хотел, чтобы ты умерла! Но нет! — он срывался на крик, а из моих красных глаз безмолвно текли ручейки слёз. — Но нет! Отец увидел ожерелье на твоей шее и сказал мне забрать его у тебя. И я заберу, раз оно не действует, — Теодор был на ногах и вмиг навис надо мной, рукой пытаясь схватить кулон. Я оттолкнула его, и он повалился на землю, затем я дёрнула за цепочку, она повисла у меня в руке. — Зачем? — сказала я с болью в голосе, который заметно дрожал. — Что я сделала не так? — Ты ещё спрашиваешь, поганая грязнокровка! — Теодор вскочил с пола. — Ты погубила мою мать, из-за тебя всё пошло наперекосяк. Если бы ты не появилась в нашем доме, ничего бы не случилось. Отец всегда говорил, что ты не из чистокровной семьи, они бы не бросили тебя, если ты, конечно, не была с дефектом. Мы думали, что ты сквиб, и когда Дамблдор послал письмо о зачислении в Хогвартс, то решили, что это какая-то ошибка. Отец захотел это проверить, но… но к твоему счастью, ты являешься ведьмой, хотя разузнать чистоту крови не удалось. Тогда то… — я открыла рот, чтобы хоть что-то произнести, но слова застряли в горле. — Я и нашёл амулет, он якобы проклят, и тот, кто его носит, со временем умирает мучительной смертью. Похоже его силы иссякли со временем, он очень древний. Поэтому отдай амулет. И не сочти за грубость моё фальшивое добродушие, я и вовсе не хотел давать тебе хоть и ложные, но надежды на хорошие отношения между нами. Сейчас на месте доброго, спокойного и уравновешенного Тео, не ввязывающегося в конфликты и ссоры, стоял озлобленный, мерзкий психопат с горящими из-за злости глазами. Всё, что он рассказал, никак не могло улечься в разуме, мозг противился переваривать информацию, словно его окружал защитный купол. Мои глаза опухшие и красные глядели в синие, наполненные ненавистью ко мне, глаза Теодора. Тео протянул правую ладонь, как бы говоря положить в него кулон, но я, круто развернувшись, со всей силы замахнулась и выбросила его через открытую форточку, краем глаза заметив, как переменился в лице парень. На его лице застыла гримаса ужаса, и он одними губами прошептал: — Что ты наделала? — Так тебе и надо, гадёныш! Небось папочка накажет за то, что не выполнил приказ, — я была зла настолько сильно, что не отдавала отчёта в своих действиях. — Да! Накажет, и тебя, и меня! Ты понимаешь, что выбросила вещь моего отца?! — закричал парень. — Да он тебя на куски разорвёт. — И что? Ты же хотел, чтобы я умерла! Что, под конец решил передумать, да? Поздно! А Амулет улетел. И тебе его никогда не найти, впрочем, по своей же вине, не отдай ты его мне на моё одиннадцатилетие, «ничего бы не случилось»! — также срывалась я на крик. — У вас что-то случилось? — дверь купе открылась, и показалась густая копна волос. Девочка окинула нас вопросительным взглядом. — Вы не видели жабу? — мгновенно перевела она тему, увидев, как Тео, демонстративно фыркнув, закатил глаза. — Мальчик Невилл потерял свою жабу, если увидите, сообщите. Я… пойду пожалуй, — девочка закрыла дверь, и я услышала удаляющиеся шаги. Теодор, постояв с минуты две, над чем-то раздумывая, покинул купе, яростно захлопнув дверь. Я осталась одна, но боль внутри меня разрасталась, превращаясь в неконтролируемый пожар, отдав волю чувствам, я разрыдалась, громко, жалобно, не беспокоясь о людях, проходящих мимо купе. Я не могла остановиться, закрывая лицо руками, я видела Тео, стоящего передо мной и говорящего уму непостижимые вещи. Успокоиться не получалось, частые глубокие вдохи не унимали мелкую дрожь в теле. Я сидела на мягком кожаном сиденье, приобнимая колени руками. Мысль о том, что близкий человек, к которому ты успела привыкнуть и найти общий язык, оказался твоим большим ненавистником, врагом номером один, била ключом в голове. Я не могу поверить, всё это время он жаждал моей смерти, а я повелась на его обман, как последняя дура, я настолько жалкая, что заставила себя принять ложь за правду. Ведь в глубине души я понимала, что этот спектакль неспроста, но получить не хватающую заботу и тепло казалось таким заманчивым, таким нереальным в мрачном поместье, что малейшее проявление её от кого-то, затуманивало разум. На душе скребли кошки от осознания своей ничтожности, но поток мыслей прервался, когда в дверь начали настойчиво долбить кулаком. От неожиданности я вздрогнула и рукавом мантии быстро стёрла с лица капли слёз, но лицо не изменилось, осталось таким же опухшим и красным, а глаза заплаканными. — Ми-иса, — кто-то слащаво протянул в своей обычной манере. Вот его-то я ждала меньше всего на свете. — Чего тебе, Малфой? — грубее, чем ожидалось, спросила я. — Хотел поговорить, — более серьёзней сказал Драко. — Что у вас там с Тео случилось? Он злой как чёрт, чем ты ему насолила, а? — его слова рассмешили меня. Я? Насолила? Очень смешно. — Можно войти? — потребовал парень. — Уходи, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать. — Мне плевать, хочешь ты или нет, — притворно ласково произнёс парень. Недолго думая, я встала и открыла дверь, не проронив ни слова. Брови Малфоя сдвинулись к переносице при виде меня, а Крэбб с Гойлом, возвышающиеся за спиной блондина, обменялись недоумевающими взглядами. — Ты плакала? — парень переменился в лице и бегал глазами по моему лицу, изучая каждый сантиметр, пока я вяло не качнула головой, подтверждая. — Кто это сделал? Тео? — Драко, уходи, я не настроена сейчас на разговор, — повторила я второй раз, но он как не слышал. — Вы двое можете подождать здесь, — сказал он Креббу и Гойлу, пропуская мои слова мимо ушей, затем, переступив порог купе, бесцеремонно закрыл дверь перед самым носом у парней. — Что стряслось? Тео что-то сделал тебе? Ты собираешься отвечать?! — Н-нет, Тео не имеет никакого отношения, — мой голос прозвучал не очень убедительно, смотря на изумлённо выгнувшуюся бровь Малфоя. Я удивилась его беспокойству по поводу моего состояния, не ожидала, что Малфой явится сам разузнать всё, а не из уст своей свиты, доносившей все сплетни до него. Всё-таки получить информацию из первых рук выглядело намного заманчивее. — Нет? — переспросил. — А что тогда? — добавил. — Это не твоё дело, Малфой, не лезь. Выйди вон! — бросила я в ответ, недовольно насупившись. Мне совсем не нравилась идея посвещать его во все детали нашей с Тео ссоры. Взгляд Драко моментально изменился: стал отстранённым и яростным, но не таким как у Тео, во взгляде Драко играла капелька сочувствия, или же мне хотелось так думать. Он сжал кулаки до побеления костяшек и кинул мимолётный взгляд на меня. Я почувствовала себя неловко, наорав на него, он не был виноват в том, что случилось с Тео, однако мне хотелось выплеснуть гнев на кого-то, и под горячую руку попал Малфой. — Я тебя понял, — холод проскользнул в его голосе. — Не намерен больше отнимать у тебя «драгоценное» время. И приведи себя в порядок, — оценивающе взглянув на меня, он натянул маску безразличия. — До Хогвартса рукой подать, а выглядишь ты, как моя тётка, — грубо бросил он, и круто развернувшись, двинулся было к дверце. — Какая из? — полетел ему в спину вопрос. Парень не многозначительно пожал плечами. — Ты знаешь, о ком я, — сказал он, повернув голову в пол-оборота. — Ты о Белле? — не унималась я, но знала, что речь была именно о Беллатрисе. Не только он сравнивал меня с этой сумасшедшей женщиной и, хоть я не видела никаких сходств между нами, кроме как кудрявых волос, да и они у меня были рыжие, а не тёмно-коричневые, как у Беллы, то многие считали, что есть между нами что-то до боли схожее, например, как некоторые черты лица или характера. Мне не очень нравилось, что меня сравнивают с преступницей, заточённой в Азкабан за свои заслуги перед Тёмным лордом, а заговорил Драко о Белле только для того, чтобы как-то задеть меня, ведь она до сих пор сидит в Азкабане, и вид у неё явно не из лучших. — Да, именно о ней я и говорил, — лениво растягивая слова, произнёс он, и не обращая внимания на меня, вышел из купе. — Крэбб, Гойл, пойдём заглянем к Поттеру, — с такими словами, во главе с двумя громилами, Драко, вздёрнув голову, зашагал в противоположную сторону. Я лихорадочно начала копаться в своей сумке в поисках зеркала. Всё-таки женское эго взяло вверх надо мной, и выглядеть неопрятно, тем самым произвести ужасное первое впечатление в школе, вызывало приступ лёгкого страха и нервозности. Малфой умел подколоть человека так, чтобы у него не выходило это из головы ещё долгое время. Приведя себя более менее в порядок, я решила немного прогуляться перед приездом в Хогвартс. Последовала я по пути Драко, который уже наверное нанёс визит Гарри Поттеру, а значит я спокойно могу наведаться к мальчишке и узнать его чуть поближе. — Привет, — сказала я, окидывая всех сидящих в купе взглядом полным любопытства и веселья. При виде озадаченных лиц Поттера и Рона Уизли, плохое настроение и вовсе улетучилось. — У вас тут свободно? — Рон неуверенно качнул головой, словно думая правильно ли будет впустить меня и разрушить дружескую атмосферу с Поттером, который доедал шоколадную лягушку. — Так значит, это ты тот самый знаменитый Гарри Поттер. Мы не успели познакомиться на вокзале. Я Артемиса Кэмелия Нотт, — я протянула свою руку и он неохотно пожал её. Краем глаза заметив как Рон на моё формальное представление закатил глаза, я поспешила сгладить ситуацию. — Или можете звать меня Миса. Слышала Драко Малфой к вам наведывался. Как прошла встреча? — Вы знакомы? — встрепенулся Рон. — Гнусный тип и эти шкафы Кребб с Гойлом, — по его лицу можно было понять, что он чем-то огорчён. Видимо Драко и здесь преуспел. — Есть такое, — слегка усмехнулась я, усаживаясь рядом с Роном, и он немного повеселел, встретив человека, придерживающегося его мнения. Я любопытно посматривала на Поттера, пока он был занят распаковкой новых сладостей, лежащих горой у него на коленях, так же как и у Уизли. — Будешь? — спросил он, протягивая горстку шоколадок. — Нет, спасибо, — отказалась я, мысли мои были далеки от каких-то сладостей. — Поттер, а что собственно хотел от тебя Малфой? — задала я интересующий меня вопрос, который заставил лица мальчишек перекоситься. Хотя ответ на него был очевиден, если Драко что-то делал, то делал он это с наибольшей выгодой для себя, и вероятнее всего будет предположить, что он начал осуществлять план, задуманный ещё весной — союз с Гарри Поттером. —А почему ты интересуешься? — вмешался Уизли, спросив недоверчивым тоном. — Небось с ним заодно? Вы с Малфоем разминулись, когда ты вошла, могла бы спросить у него лично, — Рон нахмурился, ожидая ответную реакцию. — Если ты имеешь в виду, что я вожусь с ним, то ты ошибаешься, Уизли. — Малфой сказал лишь, чтобы я не возился с Роном, а выбирал правильных друзей вроде него. Но я считаю, что он слишком высокомерен, и оскорблять людей, какой бы крови он не был, это низко. — Наконец Гарри Поттер под давлением назревающей ссоры с его новым приятелем подал голос. — Ты… правильно думаешь, Поттер, но думаю стоило дать ему шанс, — от моих слов его брови взлетели вверх. — Он… он всегда пытается выделиться из толпы, его так воспитали. Все эти стереотипы о чистоте крови заложены у него с детства… — Ты открыто его защищаешь! Вижу ты хорошо его знаешь, даже очень хорошо, — не дал мне договорить Рон, всё ещё пытающийся выбить из меня признание, намекая на близкие отношения с Малфоем. — Я не вижу повода сомневаться в своём решении. И это его проблемы, раз он не умеет держать язык за зубами, — Гарри был весьма серьёзен, и не было смысла доказывать ему обратное.***
«Хогвартс-Экспресс» потихоньку сбавлял ход, за окном виделся красивый пейзаж, школа Чародейства мирно стояла на холме, дожидаясь учеников. Высокие остроконечные башенки устремились ввысь, каменные стены были настолько велики, что захватывали дух, а гаргульи, сгорбившись, взирали на новоприбывших. На небе не было ни одного облачка, и солнце светило в глаза, от чего приходилось их жмурить. Когда все толпой вышли из поезда, нас встретил огромный великан с пышными волосами и бородой, закрывающими обзор на его лицо. Глаза жуки великана светились радостью, и даже без видимости сквозь бороду улыбки и так было понятно, что он очень рад и улыбается во все тридцать два зуба. — Первокурсники! Все сюда! — раздался громкий голос, и все мои ровесники не маленькой толпой двинулись в сторону великана, а меня затянуло в эту толпу. — Давайте, давайте, первокурсники, собирайтесь в кучку. По традиции первокурсники должны переплыть озеро на лодках, чтобы добраться до школы. Так что встаём в очередь, не толпимся, и по три-четыре человека садитесь в лодки, — басистым голосом сказал великан, огромной рукой указывая на лодочки на берегу озера. В лодку со мной сели Драко и его дружки-громилы, которые, когда уселись, заставили лодку опасно качнуться. Я предприняла попытку встать и сойти с лодки, но кто-то резко одёрнул мою руку. — Сядь, а то лодка перевернётся из-за тебя, — недовольно проговорил Драко и опустил руку, как только я села обратно. И так молча сверля друг друга, мы сидели и ждали, пока лодка причалит на противоположную сторону берега. Хогвартс вблизи казался ещё более величественным, у массивных дверей — главного входа в школу — стояла женщина в остроконечной шляпе, строгий взгляд придавал ей суровый вид, а полы зеленоватой мантии легко приподнимались при дуновении ветра. — Добро пожаловать в Школу Чародейства и Волшебства "Хогвартс"! — уверенным голосом воскликнула женщина и улыбнулась, от чего морщины на её лице виднелись отчётливее. — Следуйте за мной, первокурсники. Волшебница поманила жестом следовать за ней и множество детей, включая меня, зашагали за ней во внутрь школы с трепетом и волнением. Ступая по каменным ступеням, я всё скорее и скорее приближалась к своей мечте, и вот я стою у самого порога школы. В голове мечутся множество разных мыслей, а эмоции бурлят внутри, словно кипящий котёл, и кажется, вот-вот они выльются из-за краёв. Женщина привела нас в какую-то комнату и представилась профессором МакГонагалл, затем, держа в руках потрёпанную старую шляпу, взявшуюся из неоткуда, раскрыла дверь, ведущую в Большой зал, и скрылась за ней. Я пыталась разглядеть в щелочке, как же всё там выглядит, но это было бесполезно. Кровь прилила к лицу, в помещении было жарко, а учитывая нервозность и стресс, вообще было невозможно расслабиться и успокоиться. Вскоре за дверьми вновь появилась профессор и распахнула дверь. Первокурсники, еле перебирая ногами, вошли в Большой зал. В глаза сразу ударил яркий свет от огромного количества парящих над головой свечей. Бесконечное количество пар глаз устремились на новоприбывших. Длинные четыре стола растянулись аж от входа до стола учителей, над каждым из которых висели знамени их факультета. Слизеринцы сидели, нахмурившись, с презрением глядя на всех окружающих, за гриффиндорским столом я заметила три рыжеволосые макушки, но только двое из них — Фред с Джорджем — выражали искреннюю радость, махая руками Рону. За Когтевраном и Пуффендуем висело напряжённое молчание. Провожаемые любопытными взглядами и перешептываниями, мы остановились у позолоченной трибуны, на которой, раскинув золотистые крылья, висела сова. Профессор МакГонагалл принесла табурет и возразила на него шляпу. У шляпы вдруг появился некий разрез, служивший для неё ртом, и она заговорила: — Так, так, так, вижу новые лица! — я, как и все, вздрогнула от неожиданности, что шляпа заговорила. Шляпа на секунду застыла и запела. Песня была про четырёх основателей школы и про качества каждого из факультетов. Когда она закончила, профессор начала читать список с именами первокурсников, и по одному они садились на табурет и надевали шляпу. Я думала, что нужно либо выбирать факультет, либо директор будет сам распределять нас, но оказалось, это делала шляпа, выкрикивая факультет на весь зал. Гарри, Рона и Гермиону определили на гриффиндор. Их стол завопил поддерживающими воплями и выкрикиваниями. Очередь дошла до Драко, и я сразу поняла, что шляпа отправит его прямиком на Слизерин, и я не ошиблась, она даже не успела приземлиться на его голову, как заорала: "СЛИЗЕРИН". Вслед за ним последовали Пэнси Паркинсон, Блейз Забини, Грегори Гойл, Винсент Крэбб и... Тео. Когда он поднимался, то ли случайно, то ли специально, он задел меня плечом. Я посчитала проигнорировать его и не начинать ссору. Очередь сокращалась и наконец наступила моя, я с сердцем, неистово бьющимся о рёбра, поднялась по ступеньке, медленным шагом подошла и села на табурет. Профессор водрузила мне на голову шляпу. Она была мне велика и сползала на лоб, закрывая глаза. — Ага! Рыжая! Как много в этом году рыжих, я уж подумала, что опять кто-то из Уизли. —звенящий голос шляпы отозвался в голове, но она вдруг замолкла и продолжила без весёлых ноток. — Наконец мы с тобой встретились, Кэмелия, — она назвала моё второе имя, и я слегка опешила и просто, как рыба, открывала и закрывала рот. — Я вижу тебя что-то тревожит, но это меня не касается. Но могу сказать, что близкий тебе человек испортит жизнь, — говорила она, а я будто бы чувствовала, как она копается в моих воспоминаниях, и мне стало страшно из-за того, что она может увидеть, например про кулон... — Ты читаешь мысли? — шёпотом спросила я, боясь, что кто-нибудь услышит. — Может да, а может нет. Я здесь для того, чтобы определить тебя на факультет. Может отправить тебя на Пуффендуй? — рассуждала шляпа. — Или на Когтевран, хотя нет, для Когтеврана ты не слишком смекалистая. На Гриффиндор? Слизерин? Хм-м-м. Кому нужны враждующие стороны? Погоди, погоди, хочешь на Слизерин? Там твой брат Теодор, а на Гриффиндоре сам Гарри Поттер! Хотя он мог быть на Слизерине, но захотел на Гриффиндор, эх... — Стой, а можно выбирать? — Я этого не говорила. В тебе есть всего понемножку... — Отправь меня на Гриффиндор! — весь разговор со шляпой проходил мысленно, и я попыталась сделать голос увереннее. — На Гриффиндор говоришь? — мне показалось, что шляпа хмыкнула и упивается моими терзаниями. — Что? Уизли приняли тебя за свою? Занятно... Ну-у-у, можно и на Гриффиндор, но Слизерин подходит тебе больше. В тебе есть потенциал, ты готова ходить по головам, лишь бы добиться своей цели, и не отрицай этого, — сказала она, когда я хотела открыть рот. — Ты станешь великой волшебницей. Но ты не хочешь на Слизерин, потому что твой брат предал тебя, верно? — Откуда?.. — Он не должен стоять у тебя на пути, если нужно, отодвинь его в сторонку. — Нет, ты ничего не знаешь! Отправь меня на Гриффиндор, я хочу туда! Это окончательное решение! — мне уже надоело выслушивать эту шляпу, ничего непонимающую о преданности и предательстве. — Как знаешь, — услышала я от неё. — ГРИФФИНДОР! — воскликнула она, и гриффиндорцы сильнее прежнего завопили. Пробежавшись мимолётным взглядом по слизеринцам, я заметила, как переменились в лице Тео, Драко и его дружки.***
Сев за свой стол рядом с близнецами Уизли, я то и дело оглядывалась, пытаясь поймать взгляд Драко, но он и не собирался смотреть в мою сторону, лишь на невидимую точку в пустой золотисто-серебряной тарелке. В следующее мгновение на столах появились различные блюда на вкус и цвет. Стол просто ломился от такого количества еды, глаза не могли зацепиться за одно блюдо, как перескакивали на другое. После первого и довольно плотного приёма пищи последовал десерт. Но это уже было слишком для меня, я наелась, и расслабившись, откинулась на спинку стула, выслушивая байки близнецов и их друга Ли Джордана, активно размахивающего руками, жестикулируя. Через полчаса все закончили трапезу, и директор Дамблдор, встав у трибуны, попросил тишины и начал свою речь. Он предупредил, что соваться в запретный лес крайне опасно, и что нельзя разгуливать на третьем этаже, если нам дорога жизнь. А затем, пожелав хорошего учебного года и спокойной ночи, отправил учеников по своим комнатам. Я настолько устала за сегодня, что не могла нормально ориентироваться на лестницах, меняющих всё время направление, пока Перси Уизли — староста факультета Гриффиндор — провожал нас до башни. Позади осталась последняя лестница, и я почувствовала на своём локте чью-то руку, но не успела среагировать, как меня дёрнули за неё, и я, чуть ли не споткнувшись из-за полов мантии, оказалась в тёмном проходе. — Ты? — через прямоугольное окно просачивался лунный свет, и он осветил лицо нахала. Его белокурые волосы поблескивали на лунном свете, придавая им объём. — Что ты себе позволяешь, Драко? — недовольная сложившейся ситуацией, сказала я. — Миса, я всё-таки надеялся, что ты попадёшь на Слизерин, но увы, как и предполагалось, ты на Гриффиндоре, — ухмыльнулся Драко. — Почему это ты хотел, чтобы я была на Слизерине? — Успокойся, не воображай себе, будто бы я этого хотел, я думал раз Теодор на Слизерине, то и его родная сестра тоже должна, — он сделал акцент на последнее предложение. Моё сердце сделало кульбит от страха, что если он узнал всё от Тео. — Смотри-ка, что я нашёл. Не твоё ли? — не убирая ухмылки с лица, он достал из кармана кулон. Тот самый, который я выбросила в окно в поезде. — Откуда оно у тебя? — внутри загорелось желание оттолкнуть его и убежать, но я не могла уйти, не узнав, что же задумал Малфой. — Одно нехитрое заклинание и оно у меня. Только мне неизвестно, почему ты его выбросила из окна, этот кулон тебе подарил Тео... — Это. Не. Твоё дело. Малфой. — Злость закипала, а безысходность ситуации давила на нервы. Я сжала ладони в кулак. — Думаю, что оставлю кулон у себя... — Нет! — Почему это? — Драко, сощурив глаза, подозрительно посмотрел на мои руки, затем на лицо. — Ты что-то скрываешь, я вижу это по твоим глазам. — Хорошо, — вздохнула я, нервно теребя ткань мантии, и рассказала ему часть истории, исключив момент, где Тео признался, что всё это так и было задумано, чтобы он побыстрее отвязаться от меня. Не думаю, что хождение по замку в позднее время считалось приемлемым, скорее это сулило схлопотать проблемы. — Только не говори ему, что я тебе сказала. И выбрось кулон. — Ты же сказала, что он действует только на гряз... маглорождённых, это так? Значит, он мне не опасен, — в глазах его загорелся яркий огонёк. — Что ты собрался сделать? — едва вопрос слетел с моих губ, кто-то окликнул нас. Взгляд Драко устремился выше моего плеча и он произнёс: — Профессор, — но не успел договорить. — Что вы здесь делаете? — громкий строгий голос заставил меня вздрогнуть и обернуться. Это был мужчина с крючковатым носом, длинными чёрными волосами, и благодаря чёрной, как смоль, мантии он походил на большого ворона. При этой мысли я невольно вспомнила Беласко, и уголки моих губ поползли вверх. — Вам смешно, мисс..? — Нотт. — Я повторяюсь, что вы здесь забыли? Ученикам строго запрещено гулять по коридорам после девяти. — Мы уже уходим, профессор, больше такого не повторится, — быстро пробормотал Драко, и я вспомнила этого мужчину, он сидел за учительским столом и являлся деканом факультета Слизерин. Драко грубо схватил меня за локоть и уволок к концу коридора. — Мы ещё не закончили, — сказал он, и отпустив мою руку, спустился вниз по лестнице, где видимо располагалась его гостиная.