Поднимем ставки
🃏POV Йен🃏
Йен вставил чёртов ключ в замок, и ему потребовалось огромное усилие, чтобы провернуть его и отпереть дверь, толкнув её ногой. Квартира встретила его тишиной. Слава богу. Он пинком захлопнул дверь, сбросил ботинки и форменную куртку скорой помощи и направился в свою комнату, чтобы переодеться. Двенадцатичасовые смены — это безбожно и должно быть незаконным. Йен не считал что это так уж плохо, пока не засиделся допоздна прошлой ночью, пытаясь очаровать Микки и проникнуть в его сердце… или, по крайней мере, в его штаны. Учитывая все обстоятельства и не беря в расчёт гудящие синие яйца, внушительную шишку на голове и всего четыре часа сна, он был в хорошем настроении. Он скинул штаны, отбросил окровавленную рубашку и запрыгнул прямо в душ, вздрогнув, когда горячая вода полилась на спину, смывая все следы прошедшего дня: начиная с того, что осталось с прошлой ночи, заканчивая потом и кровью сегодняшней рабочей смены. Мышцы ужасно болели, голова раскалывалась, но он улыбался. Принимая душ, он думал о том прогрессе, которого достиг вечером. Они жили вместе уже два месяца, и вчера ему удалось зайти дальше всего. Он сделал так, что Микки его заметил. Разозлил его, возбудил и даже заставил кончить. В целом это был шаг в правильном направлении. Горячая вода быстро закончилась, и он выключил душ и вышел, прежде чем его окатило холодной. Схватив полотенце, он обмотал его вокруг бёдер. Приглашение на Хэллоуин было последней отчаянной попыткой заполучить Микки. Он жаждал большего, чем просто секс, даже несмотря на то, что секса хотел отчаянно. Для него это было нечто большее, Микки был ему небезразличен. Но по какой-то причине Микки твёрдо решил оставить его в покое. Джокер построил мост между ними только ради Микки. Чтобы тот мог говорить всё, что хотел и чувствовал, при этом ощущая себя в безопасности. Это показало Йену, что Микки тоже хочет его. Опять же, для большего, чем просто секс. Это был бы их шанс всё изменить, быть вместе так, как они оба хотели. Йен запустил процесс, и теперь ему оставалось только ждать. Так что он двинулся через тихую квартиру к холодильнику за пивом и улыбнулся, как идиот, покосившись на раковину. Он открыл крышку и выпил примерно половину, прежде чем услышал шум. Распахнулась дверь, и он с удивлением узрел сонного Микки, выходящего из комнаты. Челюсть Йена ударилась об пол. Брюнет являл собой совсем другое существо, нежели его распутная версия прошлым вечером. Не то чтобы ему не нравился возбуждённый Микки, но было что-то в этом сонном взгляде, что Йен обожал. Тёмные волосы торчали в беспорядке, на раскрасневшихся щеках виднелись складки от простыней, глаза быстро моргали, пытаясь прогнать сон. Он хотел просыпаться и наблюдать это каждое утро. И не где-то дальше по коридору. Он хотел проснуться, вытянуть ноги и, перевернувшись на другой бок, увидеть сонное лицо этого парня, одетого в тёмные боксеры и футболку с надписью: «Пошёл ты, блядь, нахуй» — совершенно определённо в духе Микки. — Утречка, — подал голос Йен и прислонился к стойке, наблюдая, как сосед неуверенно движется к нему. — Опять? Разве мы не виделись этим утром? — заворчал он и уставился на пустой кофейник, не подозревая о наряде Йена. Йен улыбнулся, схватил кофейник, наполнил его водой, добавил немного крепкого кофе и нажал на старт. Он обернулся и увидел, как голубые глаза пристально смотрят на его тело. От одного только взгляда Йен вздрогнул. Он почти забыл, что не переоделся, но на этот раз не пытался дразниться, он просто хотел пива, а Микки вообще должен был быть на работе. — Опять доброе утро, Мик. Разве ты не работаешь сегодня? — спросил Йен, скрестив руки на груди и пытаясь быть любезным. — Должен был, но забил. Слишком поздно лёг прошлой ночью, — Микки окинул его взглядом, в котором не было гнева, только жар. Йен усмехнулся и пожал плечами. — Слишком поздно — это верно. Мне вот пришлось встать четыре часа спустя и отработать двенадцатичасовую смену. Настоящий пиздец, — кофеварка пискнула, и он тут же повернулся и схватил чашку Микки, на которой было написано: «Нахуй утро», наполнил её кофе и добавил слишком много сливок, именно так, как тому нравилось. — Держи, Мик. Чашечку сладкого, — он поставил готовый напиток на стол. Микки показал ему фак, когда сделал глоток и застонал. — Как жутко, рыжий, что ты точно знаешь, какой кофе я люблю. Сердце Йена затрепетало, будто ему было тринадцать, и он впервые влюбился. — Я внимательный, — только и ответил он, и Микки снова посмотрел на него тем же взглядом. — Ты собираешься надеть какую-нибудь долбанную одежду или как? — проворчал брюнет, направляясь к дивану. Йен закатил глаза и прошёл мимо, взъерошив его вороные волосы, торчащие перьями. — Чёрт тебя дери! — Микки шлёпнул Йена по руке. Йен надел чёрные боксеры с изображением монстра Франкенштейна. Мик всегда утверждал, что Франкенштейн был создателем, а не монстром. Мудак был прав. Он также накинул белую алкоголичку в обтяг, которая демонстрировала мускулы на его руках, и сквозь неё даже можно было сосчитать кубики пресса. — Теперь ты доволен? — Йен схватил своё пиво со стойки и слегка покрутился перед Микки. От него не укрылось, как глаза того потемнели, и он быстро отвёл их от тела Йена, потому что и одного взгляда было достаточно. — Сойдёт, — Микки отвернулся и отпил кофе. — Ты до конца дня свободен? Присаживаясь на кресло напротив Микки, Йен кивнул. Он закинул свои длинные ноги на столик, и голубые глаза проследили за этим движением. Микки признался Джокеру, что его заводят длинные ноги… Ноги Йена, если бы только Микки догадался. — Да, выходной до вечера воскресенья. Три через четыре. А в воскресенье у меня ночная смена, — это была непростая перемена по сравнению с работой в Бойстауне. Он работал там только по ночам и постоянно был под кайфом, что помогало. То, что он стал врачом скорой, заставило его изменить всю свою жизнь. — Паршиво, чувак. Мне больше по душе мои с девяти до пяти в магазине. — Жаль, что у меня не такое расписание. С моим графиком мы почти не видимся, — признался Йен, поглядывая с серьёзным видом. Редкое общение с тем единственным человеком, которого он хотел видеть постоянно, огорчало. Он знал, что Микки чувствовал то же самое… по крайней мере, к другой половине его личности. — Да, хреново, мужик, а куда деваться, — Микки покачал головой. — Но мы это компенсируем. По утрам, часика в четыре, — он ухмыльнулся, окончательно растеряв свою утреннюю сварливость. Йен хихикнул и почувствовал, как в его сердце стало чуточку теплее. — Чёрт возьми, да, так мы и делаем! Уже целую вечность мне не было так весело. — Печально, Галлагер, — фыркнул Микки, — это значит, что ты слишком много работаешь. Тебе следует приберечь немного энергии для веселья. Йен искоса взглянул на него. — Сказал дедуля, прогуливающий работу, чтобы продрыхнуть тринадцать часов. — Йен рассмеялся, когда Микки швырнул в него подушкой. — А что тогда, по-твоему, веселье? Поделись. Микки фыркнул. — Даже не знаю. Сходить куда-нибудь с друзьями, набухаться, может быть, потрахаться. Нет, не может быть. Иди побалуй свой член, чувак, а то ты уже дуреешь от сексуального напряжения, скопившегося в тебе. Йен издал смешок, ведь всё, чего он действительно хотел, — это точно следовать данным указаниям. Он хотел побаловать свой член, окунуть его в тепло и влагу… Если бы только Микки мог дать ему это. — Господи, Мик, у тебя на личном не задалось, и поэтому ты подначиваешь меня сходить потрахаться? — покачал он головой. — Всё с моей личной жизнью в порядке, так что иди-ка ты нахуй. Но серьёзно, чувак, твои стоячковые моменты становятся слишком частыми, — он отвернулся и отхлебнул кофе. — Будь посдержанней с этим дерьмом. Теперь Йен фыркнул так сильно, что чуть не подавился своим пивом. — Мои что? — переспросил он, но Микки просто продемонстрировал средний палец. — Нет, нет… ты сам поднял эту тему своим ворчанием. Мои стоячковые моменты? Микки только бурчал, понимая, что ему следовало бы держать свой чёртов рот на замке. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Мои стоячковые моменты… Господи, отбивающий чечётку, боже, — Йен откинулся назад, более чем довольный таким поворотом событий. Значит, Микки тогда его видел. Возможно, ему придётся сделать шаг вперёд. — Но ты прав. Мне действительно не помешала бы задница. — Чёрт побери, так и есть, — Микки почесал нос большим пальцем. — Так как обстоят дела насчёт той херни, о котором мы говорили? Твой парень запал на тебя или как? Йен ухмыльнулся, как Чеширский Кот. — О, он правда в меня влюблён, Микки. Я чувствовал это с самого начала, и становится только лучше, — он потёр руки, оценивая хмурый взгляд на лице Микки… Ревность. И ему это чертовски нравилось. — Но я не хочу хвастаться. — Ты, блядь, уже хвастаешься, — рявкнул тот, прежде чем рассмеяться. — Ты же не в состоянии удержаться, так что давай, харэ намекать и выкладывай всё начистоту. Йен знал, каким будет его следующий шаг, и Микки шёл прямо к нему в руки. Он собирался рассказать всё, что хотел сделать со своим новым «парнем», вот только этим человеком был Микки, даже не догадываясь об этом, дурачок. Йен был уверен: то, что он собирается сделать, так сильно заведёт Микки, что тот будет весь в раздражении. Оба эти его состояния он любил одинаково. Прежде чем заговорить, Йен прикончил пиво, которое держал в руках, и схватил ещё одно, сразу отпив половину. Ему нужен был толчок, чтобы решиться. Микки только покачал головой и тоже взял пиво, добавив немного в свой кофе, прежде чем выжидающе посмотреть на него. — Итак… этот парень, я даже не знаю, с чего начать, — Йен усмехнулся, становясь увереннее. — Блядь, он потрясающий. Охуенно сексуальный, талантливый, ловкий, — он подмигнул Микки, и тот закатил глаза. — Он пытается делать вид, что ему это не нужно, но я знаю, что он этого хочет. Микки заинтересованно склонил голову набок. — Да что ты, и откуда же? — Он ведёт себя так, будто я не интересен ему в этом плане, но я знаю, что это не так. Его тело подсказывает мне, — Йен застонал, вспоминая о стояке Микки, прижимающемся к его заднице. — Я хочу сделать с ним так много всего, и я знаю, что ему это понравится. — Я ещё пожалею, что спрашиваю… но что именно? По мере того как Микки продолжал задавать вопросы, уверенность Йена возрастала, а тело вибрировало от желания прикоснуться к нему, чтобы показать, чего он хочет. Микки хотел знать, он почти умолял о подробностях. Так что подробности он и получит. — Ты уверен, Мик? — Микки кивнул. — Останови меня, если это начнёт тебя слишком смущать. Микки показал ему средний палец, но тут же подался вперёд. — Сначала я хочу вытрясти из него всю душу своим ртом. Расцеловать каждый сантиметр его прекрасной кожи, такой мягкой и такой идеальной. Хочу оставить на его шее засосы, чтобы показать всем, что он мой, — он рискнул взглянуть на Микки и увидел, что тот уставился на ноги, тяжело дыша. — Он издаёт самые лучшие маленькие звуки. Бля, это вызывает во мне желание кончить каждый раз, когда он стонет. Его розовые губы открыты и готовы, и они будут выглядеть так хорошо, растянувшись вокруг меня. Микки поставил свою чашку и схватил холодное пиво, отхлебнув большую его часть. Йен ухмыльнулся, но не остановился. Он был так твёрд прямо сейчас, и, если бы Микки посмотрел достаточно внимательно, он бы заметил. — Я хочу сказать ему, какой он хороший, как сильно он радует меня всем, что делает. Он терпеть не может признавать, что хочет это услышать, но я-то вижу, как он выглядит, когда я говорю это, — он смотрел, как Микки прикусил губу. — Может быть, ему это дерьмо вовсе не нравится? — Микки изогнул брови. — Ты когда-нибудь думал об этом, рыжий? Не каждый может в любой момент сказать, что чувствует. Йен знал, что задел его за живое, но он был прав, говоря о приятных вещах. И, будь он проклят, но Микки всяко нравится, когда его хвалят таким образом. Даже если он сам в этом не признается. — Может быть, он и не выражает это словами, Мик, но я улавливаю это в языке его тела. То, что он чувствует со мной... Такое нельзя подделать. Их взгляды встретились. На этот раз без дурачества, без отвода глаз и оправданий. В этот момент они полностью понимали друг друга. Йену даже показалось, что Микки наконец-то раскусил его обман. И, возможно, в какой-то мере так оно и было. Это было видно по его глазам: так много желания и потребности, смятения и страха быть отвергнутым. Если бы только Микки знал, что Йен никогда не скажет ему: «Нет», никогда. Он не был способен на это. Но тут Микки моргнул и снова уставился в пол, закусив губу. Настала его очередь… он хотел что-то сказать. — Откуда ты знаешь наверняка? — тихо спросил Микки, не глядя ему в глаза. — Я знаю наверняка по тому, как он заставляет меня себя чувствовать. Я лучше, когда я с ним, и хуже без него. Он хочет для меня чего-то, хочет, чтобы я преуспел и был счастлив, а я просто хочу любить его. Это было рискованно — открывать своё сердце таким образом. Особенно, когда Микки думал, что он говорит о ком-то другом. Но по реакции Микки он понял, что разговор становится слишком личным, а к этому они не были готовы. Так что ему нужно было вернуть диалог в русло секса. С этим Микки мог бы справиться, ему проще было быть рассерженным, чем переполняемым эмоциями. — Возможно, у меня есть кое-какая идея, почему он хочет меня… может быть, дело в моём члене, — усмехнулся Йен. Микки фыркнул в своё пиво. — Какого хрена? Знать не хочу о твоём хозяйстве, Галлагер! Йен закатил глаза. — Уверен, что хочешь, Мик! Парни постоянно меряются мужским достоинством. Хвастовство, и всё такое. Хочешь устроить небольшое шоу и рассказать? — он приподнял бровь, увидев шокированную реакцию Микки. — Да иди ты, это нечестно. Ты немного полюбовался видом этой ночью, извращенец. Тело Йен задрожало от воспоминаний об этом. — Хочешь, чтобы я прокомментировал? — Только попробуй и умрёшь, сука! — Микки сжал кулак. Йену следовало бы волноваться, но на самом деле Мик был похож на милого маленького щенка, который лаял на всё, но не кусался. Это было так чертовски восхитительно. — Ах ты грёбаный ханжа. Микки пристально посмотрел на него, но Йен только подмигнул. — Вовсе не ханжа. Просто не хочу обсуждать размеры членов, — пробормотал Микки и отвернулся. — Как насчёт того, ворчун, чтобы мы попытались угадать размеры друг друга? Затем мы посмотрим: я закрою глаза, когда ты будешь смотреть, а потом ты сделаешь то же самое. Вроде как по очереди. — Ты уже видел меня, придурок. — Да, но я был сосредоточен не только на твоём члене, мне было интересно всё шоу, — Йен снова подмигнул и увидел, как Микки зарделся. — Так что скажешь? Микки с минуту бормотал себе под нос, воюя сам с собой. — Типа сейчас? Когда у нас не стоит? — тихо спросил он, краснея, как девчонка. — Такое же подходящее время, как и любое другое, а у меня уже встал, — Йен усмехнулся, когда глаза Микки расширились. — Что? Конечно, я заработал стояк, сладкий, рассказывая о своём парне, таком сексуальном и нуждающемся… — он застонал и откинул голову назад, слегка поглаживая свой член. — Не называй меня так! — рявкнул Микки и заставил себя отвести взгляд. — Но я не возбуждён, так что не знаю, что ты хочешь с этим делать. Произнеся эти слова, Микки выругался. Йен мог только стонать и бороться с желанием запрыгнуть на него. И он знал, что Микки был твёрдым. Он мог это видеть и уже очень хорошо знал его тело. Знал, на какие кнопки нажимать. Вместо того чтобы предъявить ему за сквернословие, он предложил решение: — На самом деле, всё просто. Сделай так, чтобы у тебя встал. Широко раскрытые глаза Микки метнулись к нему с небольшим, сокрытым под шоком, гневом во взгляде. — Это, блядь, вряд ли, Галлагер! — Не стоит так возмущаться. Я даже глаза закрою, — Йен спрятал улыбку, которая угрожала вырваться, — и не буду подглядывать. — Нет. Даже не думай, что у меня может встать, пока ты рядом. Лжец. Вот кем он был. Лжецом. Йен знал, Микки знал… но они подбирались к главному небольшими шагами. Йен изучал его лицо в те несколько секунд, пока Микки не смотрел на него. Чёрт, он хотел поцеловать его. Больше всего на свете. Больше, чем секса. Он просто хотел поцеловать эти полные губы, хотел ощутить вкус Микки во рту. — Просто подумай о своём друге, — когда Микки смущённо посмотрел на него, Йен рассмеялся. — Нет нужды лгать, Мик. Просто подумай о своём друге, с которым ты разговариваешь по телефону. Микки что-то мычал себе под нос, но следил за тем, чтобы Йен закрыл глаза. — Нихуя не смотри, а то я надеру тебе задницу. — Мне бы и в голову не пришло, Мик, — усмехнулся Йен. С закрытыми глазами он мог слышать всё: бормотания, проклинающие его, сдавленный вздох, означающий, что брюнет поддался порыву. Микки хотел увидеть его член так сильно, что готов был потрогать себя перед ним в качестве компромисса. Одной этой мысли было достаточно для Йена, чтобы застонать и вцепиться в подлокотник кресла. Ничто не могло отвлечь Йена от этих звуков, пока его глаза оставались закрытыми. Всех до единого звуков, которых он никогда раньше не слышал и о которых не подозревал: вздох Микки, сдавшегося в поражении, затем шорох, когда он устроился поудобнее на диване. Шуршание сдвигаемой одежды заставило Йена нетерпеливо прикусить губу в попытке удержать глаза закрытыми. На мгновение воцарилась тишина, и Йен замер на краешке кресла, напрягая слух в попытках понять, что делал Микки. А потом он услышал это: хриплый стон и звук скольжения кожи о кожу. Учитывая отсутствие смазки, Микки, вероятно, плюнул себе в ладонь, чтобы облегчить задачу. Звук был повторяющимся, заставляя его дышать тяжелее с каждым движением вдоль члена. Йен откинул голову на спинку кресла и жадно прислушался. — Ну и как, эм-м… работает? — спросил он, облизывая губы. Его голос звучал разбито, а он слышал лишь несколько звуков. Микки открыл рот, чтобы заговорить, но сквозь слова пробился стон и, казалось, эхом отразился вокруг них: — Р-работает. Йен быстро кивнул и крепче сжал подлокотник. Если до того он думал, что у него стоит, то ошибался. Сейчас его член был так твёрд, что грозил обломиться и упасть на пол. Он знал, что на его боксерах мокрое пятно, и что Микки, вероятно, заметил, как сильно его маленькое шоу повлияло на Йена. Действо слишком затянулось. Они оба это знали. Йен и не подумал бы жаловаться, если бы Микки захотел находиться с ним в одной комнате, ублажая себя, он бы, блядь, ему позволил. Держась за кресло изо всех сил, он понимал, что всего один стон отделяет его оттого, чтобы кончить в трусы. — Не то чтобы я возражал, — Йен глубоко вздохнул, дойдя даже до того, что скрестил ноги, чтобы ослабить давление, — но ты собираешься продолжать, или мы займёмся делом? Микки издал неожиданный стон, который перешёл в смешок. — Виноват, чувак. Походу, я увлёкся. Йен покачал головой, злясь на себя за то, что заставил Микки остановиться. — Может быть, в другой раз, сладкая мордашка. — Что ты сказал? — рявкнул Микки. Йен громко выругался про себя, но постарался сохранить спокойное выражение лица. Так Микки называл Джокер. Он должен был быстро соврать или рискнуть всем. — Я сказал, может быть, в другой раз, милашка, и я знаю, что ты ненавидишь, когда я использую уменьшительно-ласкательные прозвища, поэтому прошу прощения. Микки недовольно хмыкнул и больше ничего не сказал. Он натянул боксеры, вытер влажную руку о футболку и откашлялся. — Так и будешь с закрытыми глазами сидеть? — поддразнил он. — Хотел убедиться, что берег чист, прежде чем смотреть, — Йен открыл глаза и часто заморгал. Микки выглядел так же, как и до того, как он закрыл их, только на лбу у него выступил пот, а щёки раскраснелись, и он тоже тяжело сглотнул, стараясь не встречаться взглядом с Йеном. — Ты там как, в порядке, Мик? — Я, блядь, прекрасно. Мы всё ещё делаем эту херню? — Не терпится? — изогнул бровь Йен. — Любопытно, вот и всё, — резко возразил Микки. — Ну, я готов, хочешь угадать? Йен повернулся к нему, положив одну ногу на кресло так, чтобы его ноги немного раздвинулись, и, прежде чем Микки успел что-то сделать, он посмотрел на него. — Тогда так. Если мы ошибаемся, никакого пиздежа. Скажем... Мы принимаем это как есть, если мы правы, то мы правы. Если нет, то нет. Справедливо? Микки кивнул. — Звучит справедливо, но как насчёт того, чтобы немного поднять ставки? Йен ухмыльнулся. — Жадный мальчик, а? Хочешь и член мой увидеть, и награду заработать. — Да пошёл ты, рыжий, — в голосе Микки не было ничего, кроме веселья. — Отлично. Если я выиграю, ты закончишь то, что тут начал, — Йен указал на его место на диване, и когда Микки посмотрел на него широко раскрытыми глазами, Йен поднял руку. — Я не хочу смотреть… Ладно, это ложь. Я хочу, но не буду. Закрою глаза, как и раньше. — Если ты не сможешь смотреть, то зачем тебе это? — Я хочу это услышать, Мик, — Йен вздрогнул, вспомнив, как напрягался, пытаясь разгадать звуки. — Это всё равно что носить повязку на глазах и быть вынужденным видеть с помощью слуха. — Думаю, просьба могла быть и хуже. — А если ты выиграешь, то чего хочешь? Микки облизнул губы, устанавливая зрительный контакт. — Если я выиграю, я хочу поцелуй. Глаза Йена чуть не вывалились из орбит прямиком к нему на колени. Мик был так глубоко в шкафу, что Йен даже не подозревал, что он может попросить о чём-то подобном. Но, чёрт возьми, он бы с удовольствием поцеловал его. — Поцелуй, значит? — Микки кивнул, отводя взгляд. — Я это переживу. — Ладно, неплохая сделка. Ты первый. Давай свою лучшую догадку, рыжий, — Микки закинул руки за голову и нетерпеливо посмотрел на Йена. Глаза Йена опустились к коленям соседа в попытках оценить длину по тому, как его член растягивал боксеры и шорты. Он вспомнил, что видел член Микки ранее и точно знал, что тот был толстым, но длина… он не был слишком уверен. — Я не силён в играх в угадайку, Мик, но собираюсь сказать, что около семи, — Йен встретился взглядом с голубыми глазами и заметил ухмылку. Даже если он ошибётся, ситуация будет беспроигрышной. — Так как? Микки покачал головой, когда его веки опустились, блокируя взгляд зелёных глаз Йена. — Извини, рыжий, но твоя игра закончена, — он вытащил свой член, чтобы показать Йену. — Примерно восемь. Йен застонал, увидев вблизи то совершенство, которое представлял из себя член Микки. Тот же оттенок кожи, с розовой головкой и крупными венами. Он действительно был около восьми дюймов и очень толстый. Плотный и сочный, Йен хотел почувствовать его вес на своём языке и то, как он заполняет его рот. — Чёрт, Мик… — он попытался взять свой голос под контроль. — Полагаю, я ошибся, — он нетерпеливо наблюдал, пока Микки не заправил себя и не открыл глаза. Тёмно-синий взгляд устремился прямо на него. — Мне нравится твой инструмент. Микки покраснел и закатил глаза. — Думаю, теперь моя очередь. — Покажи, на что способен, — Йен бросил вызов, уже чувствуя, как хорош будет его рот. Эти розовые губы, влажные, оттого что он их облизывает. — Дерзай. — Девять. Йен медленно моргнул. Микки казался абсолютно уверенным. Никаких колебаний, и это заставило его задуматься. Почему он так уверен? Конечно, он не ошибся, но когда сам Йен гадал о размере Микки, ему пришлось действительно поразмыслить над этим. — Ну, разве я не прав? — спросил Микки с дьявольской усмешкой и скрестил руки на груди. Йен кивнул, не зная, что сказать. В отличие от Микки, который закрыл глаза, как они и договаривались, он не смог этого сделать. Ему нужно было увидеть реакцию Микки. Чтобы знать, что все эти хлопоты с Джокером стоили того. Не сбавляя оборотов, он сунул руку в боксеры и медленно обнажил свой член. Глаза Микки стали вдвое больше. Широкие и удивлённые. Йен почувствовал, как его собственные потемнели в тот момент, когда Микки облизнул губы. Одно только ощущение этого взгляда, оценивающего его, побуждало его хотеть кончить. Ему хотелось заставить Микки чувствовать себя так же хорошо, как и он сейчас. — Проклятье, рыжий лобок, я знал, что был прав, но нахуй… — Почему ты настолько уверен? — спросил Йен, держа свой член так, словно это был приз для Микки. Может быть, это заставит брюнета прикоснуться к нему. — У меня свои способы, Галлагер, — неопределённо ответил Микки. Его глаза всё ещё были опущены вниз. — Собираешься прикрыться? Поправляясь, Йен не сводил взгляда с соседа. Микки нуждался в своём призе. Он заслужил награду, и Йен собирался отдать её ему. — Позвольте мне вручить тебе твой приз. Йен встал и быстро пересел на диванчик рядом с Микки. Они сидели так близко, что их ноги соприкасались от колен до лодыжек, и ударная волна, прошедшая между ними, была почти осязаема, словно живое существо. — Значит, я получу поцелуй? — спросил Микки, глядя на его губы. Вот он. Их момент. Момент истины. Всё должно было случиться правильно. Это было просто необходимо. Он грезил об этом моменте, с тех пор как впервые увидел Микки. Этим поцелуем он мог сказать всё, что мечтал: я хочу тебя, ты мне нужен, я хочу быть внутри тебя… Я люблю тебя. Йен наклонился ближе и одной рукой коснулся щеки Микки, проводя кончиками пальцев по его тёмным волосам, а большим пальцем поглаживая твёрдую линию подбородка. Теперь они находились так близко друг к другу, разделяя дыхание, и Микки облизнул губы, готовясь. Йен сделал то же самое, закрыл глаза и не мог вдохнуть снова, пока не поцеловал его. Губы Микки были идеальными: мягкими, сладкими, влажными. Йен глубоко застонал и поцеловал его снова, на этот раз немного быстрее, просто скольжение губ о губы. Рука Микки добралась до ноги Йена и впилась в неё ногтями. Один поцелуй превратился в три, затем в четыре, а потом Йен провёл языком по нижней губе Микки, глубоко застонав, когда тот разомкнул губы. Его язык ласкал рот Микки изнутри, облизывая каждый изгиб и углубление, обнаружив, что язык Микки застенчиво движется вместе с его собственным. Он отстранился с потяжелевшим взглядом и сбившимся дыханием и потёр большим пальцем его губу. — Мик… На этот раз именно Микки соединил их губы, потянув Йена за подбородок, пока они не начали целоваться снова. Языки медленно кружили вместе, как будто занимаясь любовью: не спеша, нежно и страстно. Он застонал прямо в рот Йену. Поцелуй набирал обороты, когда Йен рванулся вперёд, целуя его так напористо, что Микки был вынужден откинуться на спинку дивана, а Йен почти оседлал одно из его бёдер. Он впился кончиками пальцев в линию волос на затылке Микки и притянул его ещё ближе. Микки прикусил нижнюю губу, когда они разорвали поцелуй, и Йен тихо зарычал. — Микки… Но Микки отстранился, отодвигаясь от него. Йен с ужасом наблюдал, как Микки встал и вытер рот тыльной стороной ладони. Голубые глаза были широко раскрыты в смятении. Микки просто оттолкнул его, когда Йен подошёл ближе. — Что случилось? — спросил он печальным голосом, более чем смущённый. — Я… нет, мы не можем. Я не могу, Йен, — ответил Микки, стараясь не поддаваться панике. — Если я что-то сделал… — он замолчал, а Микки покачал головой. — Дело не в тебе. У меня есть кое-кто… — он сделал паузу. — Я кое с кем встречаюсь и просто не могу, блядь. Йен понял, и от осознания этого у него внутри всё словно запело. «Встречаюсь кое с кем». Мик имел в виду Джокера и отказался, потому что не хотел этого делать; «измена» — слишком расплывчатый термин для всего происходящего, но для Микки он был абсолютно определённым. Йен кивнул и коснулся своих зацелованных губ, слегка припухших от зубов Микки. — Мне очень жаль, Мик. Это должен был быть один поцелуй, думаю, что я зашёл слишком далеко. Микки покачал головой. Он просто с ума сходил. — Я… э-э, чёрт, увидимся позже, — с этими словами он свернул в коридор и скрылся в своей комнате. Йен ухмылялся до боли в лице. Микки был так влюблён в него. В него как в Джокера или в него как в Йена, но это не имело значения, потому что они были одним целым. Теперь он знал, как Микки целуется, и как он сладок на вкус, и, чёрт возьми, ему нужно было, чтобы эта долбанная вечеринка наступила как можно, мать её, быстрее.🃏🃏🃏