Тёмный Рыцарь
🃏POV Микки🃏
Микки тяжело застонал, когда Йен вышел из квартиры. Отчасти он чувствовал облегчение, но беспокойство заполнило пробелы. Он провёл липкой рукой по взмокшим от пота волосам, сгорая от желания выдернуть их. Его тянуло в двух разных направлениях, но это вполне могло быть просто совпадением. Неужели он так сильно облажался с Йеном? Парень даже не взглянул на него перед уходом. Был немногословным, и это звучало не очень хорошо. Хотя Йен был прав: у них обоих есть другие пассии. Так почему же их так сильно примагничивало? Люди не тянутся друг к другу просто так, без причин. Прежде всего, у него их и не было. Он знал только, что Йен был открыт в своей ориентации. Вне игры, вне его лиги, блядь, с этим идеальным телом, гладкой кожей, зелёными глазами, которые заставляли Микки плавиться, и мягкими губами. Микки застонал, вспомнив, как они ощущались на его собственных: идеальные, нежные, сладкие и настойчивые. То, как язык Йена прокладывал путь в его рот, будто ему там самое место. Его никогда так не целовали. — Твою мать, — взвыл Микки, отворачиваясь от двери и направляясь в ванную. Как бы сильно он ни хотел встретиться с Джокером сегодня вечером, после этой небольшой размолвки с Йеном и неловкости, последовавшей за ней, он почти передумал идти на вечеринку. Включив душ, он присел на унитаз, ожидая, когда вода нагреется, вертя в пальцах телефон. Он открыл приложение Гриндер и зашёл в их диалог. ГрязныйБелыйМальчик (18:30): Не думаю, что решусь на это. Он быстро набрал текст и нажал на «Отправить», прежде чем остановить себя. Пар начал заполнять комнату, но ему нужно было убедиться, что Джокер хочет встретиться с ним так же сильно, как он хотел встретиться с Джокером. А если нет… возможно, Микки придётся объясниться с Йеном. Джокер (18:31): Детка, пожалуйста, не надо. Я так долго ждал встречи с тобой. Микки улыбнулся этому сообщению и почти услышал мольбу в голосе Джокера. Он знал, что Джокер любит добиваться своего силой при помощи властного тона, подкупом в виде сексуального удовлетворения или нытья… прямо как сейчас. Он использовал секс как оружие, и был чёртовым мастером в этом. ГрязныйБелыйМальчик (18:32): Не знаю. После этой хераборы с Йеном я немного расстроен. Написав это, Микки отложил телефон, сбросил липкие боксеры, стянул через голову майку и шагнул под обжигающие струи. Вечеринка или нет, но сполоснуться не помешало бы. Высохшая сперма, его пот, пот Йена и смазка. Удовлетворённо застонав, он склонил голову под струями, смывая это всё со своего тела. Он уже скучал по запаху Йена на своей коже. Да что за хуйня с ним творится? Микки схватил мыло и сердито намылился, уничтожая следы своего позора. У него есть отличный парень, который в него влюблён. Джокер уже хотел его. Безо всяких игр. Не то что Йен, который хотел кого-то другого. Какого-то хлыща, о ком он постоянно трындел. Мысли о Джокере вместо Йена заставили его замедлиться, растирая мыло, до тех пор пока тело не стало абсолютно чистым. Он представил себе, как встретится с ним на вечеринке, и глубоко застонал. Джокер уже влиял на него так сильно по телефону или даже просто в переписке… так каково будет почувствовать это при личном взаимодействии? Он вздрогнул при одной только мысли о том, как эти большие руки гладят его тело, словно говоря ему, какой он хороший. Микки поставил ногу на край душа, просунул намыленную руку между ягодиц и медленно потёр пальцами вход. Всё его тело сотряслось от одного этого небольшого ощущения. Он двигал мыльными пальцами туда-сюда, как следует приводя себя в порядок к сегодняшнему вечеру. Если представится такая возможность, он должен быть готов. Он хотел, чтобы Джокер повторил всё то, что озвучивал ранее. Повернувшись на дрожащих ногах и позволив воде смыть мыло, Микки быстро принялся за голову. Проигнорировав собственный мужественно пахнущий шампунь, он схватил светло-розовый флакон Йена с яркой клубникой на этикетке и усмехнулся. — Чёртов гей, — пробормотал он, но выдавил немного средства в ладонь и сразу же ощутил запах. Запах Йена. Какого хрена парню, пусть даже и гею, но всё равно парню, захотелось бы пахнуть проклятой клубникой — это было выше его понимания. Но у Микки вставал каждый раз, когда Йен выходил из душа, источая этот аромат. Съедобный и вкусный. Микки был в полной заднице. Выйдя и накинув полотенце на бёдра, он проверил телефон, обнаружив четыре сообщения от Джокера. Джокер (18:33): Мик, пожалуйста, встреться со мной. Мы не станем делать ничего, что ты не захочешь делать, но мне нужно тебя увидеть. Джокер (18:34): Я не могу ждать другого дня, чтобы увидеть тебя Микки, детка. Пожалуйста, встретимся? Джокер (18:34): Мик? Я тут с ума схожу. Джокер (18:35): Прошу, сладкая мордашка, давай встретимся? Я просто хочу увидеть тебя, поцеловать и сказать, как ты хорош для меня. Дай мне шанс, Мик. Я буду добр к тебе. Он посмотрел на часы — 18:40. И всё это Джокер написал менее чем за пять минут, пока он принимал душ? В тоне Джокера сквозило отчаяние. Он реально написал, что они ничего не должны делать, в то же время обещая, что это будет хорошо? Микки фыркнул и присел на край кровати, пытаясь решить, что ответить. Хотел ли он трахнуться с Джокером? Его тело было готово уже несколько месяцев. Но его разум… Йен? Мыслил ли он трезво? ГрязныйБелыйМальчик (18:41): Успокойся, бля, принцесса. Я приду, хорошо? Он не удивился, когда телефон тотчас же зазвонил. Он оставил его на мгновение, пока вытирался и смотрел на костюм, который разложил на кровати. Хотя вряд ли это можно было назвать костюмом. Он решил был сексуальным в этом году, во всяком случае, в своём понимании сексуального. Обычно он одевался как гангстер двадцатых годов. Чикаго соответствовал этой атмосфере. Простая удобная классика — полная противоположность нынешнего костюма. Сегодня же он собирался нарядиться Бэтменом. Немного чересчур оригинально для его повседневного стиля, но раз уж он встречался с Джокером, ему нужно было произвести впечатление. Джокер сказал, что идёт на упреждение, а значит, и Микки должен был усилить свою игру. Этот Бэтмен был немного другим, резким… даже сексуальным. Телефон просигналил, напоминая о себе. Джокер (18:42): Не разговаривай таким тоном, Михайло. Будь хорошим мальчиком, одевайся и приходи ко мне. Микки почувствовал, как по всей его коже побежали мурашки. «Будь хорошим» — это звучало многообещающе. Даже если Джокер сказал, что ничего не должно случиться, Микки почти на сто процентов был уверен, что это произойдёт. Между ними было слишком много химии, слишком много поддразниваний, телефонных звонков и грязных фотографий. Секс был предопределён. И Джокер… он становился всё настойчивее и нетерпеливее. Может быть, Микки нужно было что-то придумать, чтобы вывести его из игры… Микки злобно ухмыльнулся и голышом прошёлся по комнате, чтобы достать коробку из-под сигар и поставить её на край кровати. Внутри лежали различные анальные пробки. Никаких фаллоимитаторов или игрушек — ну, может, одна, — но ему нравилось, когда его дразнили. Он хотел ощутить, как пробка упирается в простату, не принося полного удовлетворения. Потрясающее дразнящее ощущение. В таком случае ему нужна была широкая пробка. Джокер был упакован восьми- или девятидюймовым членом, а это значит, Микки понадобится небольшая помощь. Отсюда и пробка. Он достал самую широкую, тёмно-синюю, темнее цвета его глаз. Откинувшись на подушки, Микки схватил липкий флакон смазки и выдавил немного на два пальца. Широко расставив ноги и подложив под задницу подушку, он протолкнул в себя оба пальца и представил Йена. — К чёрту, Галлагер… — простонал он и развёл пальцы «ножницами», растягивая себя чуть больше, чем раньше, чтобы подстроиться под размеры пробки. Рыжие волосы и зелёные глаза мелькали за его закрытыми веками. Эти мягкие губы целовали его, когда он добавил ещё один палец. Микки дёрнул бёдрами. У Йена были длинные пальцы, достаточно длинные, чтобы погрузиться глубоко и попасть в нужное место в одно мгновение. — Ещё, — задыхался он, практически видя Йена между ног, с тремя глубоко погружёнными пальцами, заставляющими его чувствовать себя так хорошо. Он подумал о том, каким большим был член Йена, влажным, с выпирающими венами, и ему захотелось провести по ним языком. Сигнал телефона прервал его маленькую фантазию. Он зарычал на него и схватил пробку, растёр по ней смазку со своих пальцев и медленно вставил её внутрь. — Ах, блядь… — простонал он, когда она встала на место, не настолько далеко, чтобы задеть простату, но достаточно широко, чтобы растянуть его. Он вытер руки полотенцем и схватил телефон. Это было сообщение от Йена. Хотя он был один, на его щеках вспыхнул румянец. Как будто Йен, блядь, знал, о чём он думал, используя своего сексуального соседа в качестве средства доведения себя до нужного состояния… Господи боже, он был таким геем. Йен (18:55): Дай угадаю, ты у барной стойки, уткнулся носом в книгу? Микки закатил глаза, но улыбнулся. Йен слишком хорошо его знал. Именно так он и поступит, если отменит встречу. Маленький засранец. Но он собирался пойти! Он не доставит Йену удовольствия смеяться последним. Микки (18:56): Отвали, Рыжий. У меня сегодня свидание. Может быть, я и уткнулся носом во что-то, но точно не в книгу. Отшвырнув телефон и на дрожащих ногах соскользнув с кровати, Микки схватил пару коротких шорт в стиле Бэтмена — тех, что обтягивают задницу и облегают бёдра, красиво подчёркивая его мужское достоинство, и скользнул в них. Следующими шли чёрные кожаные штаны. Он был уверен, что его ягодицы и ноги будут потрясающе смотреться в них, и если он и знал что-то о своём теле, так это то, что наверняка никто не сможет устоять перед его задницей. Он легко натянул их, дрожа оттого, как они обтекали и ласкали его кожу. Его грудь была обнажена, но он взял чёрную со съедобными блёстками ручку для тела и осторожно нарисовал на коже маленьких летучих мышей — несколько небольших изображений тут и там, — потом поменял её на жёлтую и добавил ещё парочку. Затем был плащ: шелковистый, полуночно-чёрный, ниспадающий с плеч до колен, капюшон которого будет идеально сидеть на голове, после того как он зафиксирует его; уши летучей мыши будут направлены прямо в небо. Он добавил простую чёрную маску для глаз, которая подчёркивала его взгляд, когда он нанёс подводку на веки, заставляя голубые глаза светиться в темноте. Он чувствовал себя сексуальным, опасным. Брюки обтянули его член, когда он сел зашнуровать кожаные ботинки. Он зашёл в ванную, чтобы привести в порядок волосы и проверить макияж, наличие которого будет отрицать позже, — всё было в порядке. Дезодорант, одеколон, нанесённый на бёдра, шею и запястья, и он был готов. Микки отступил назад, посмотрел в зеркало в полный рост в своей комнате и усмехнулся. Он выглядел охуенно сексуально. Представив себе лицо Джокера, когда тот его увидит, он почти сдался, подумывая послать Йену фотографию в качестве доказательства того, что действительно собирается поразвлечься, но это было бы опрометчиво. Слишком многообещающе, учитывая то, что на нём было надето. Вместо этого, схватив бумажник, ключи и телефон, он быстро набросал: Микки (19:35): Я ушёл, Рыжий. Не жди. Напиши, если тебе будет нужно, чтобы я освободил квартиру на ночь, и я поступлю аналогично. Йен (19:36): Без проблем. Знаю, что победа всё равно будет за мной. Хорошо тебе провести время, Мик. Не делай ничего такого, чего бы не стал делать я. Микки заворчал и ничего не ответил. Дерзкий маленький ублюдок. Как будто он нуждался в подробностях того, как Йен проводит эту ночь или в фантазиях о том, как он трахается со всеми подряд на своей вечеринке, ведь парень выглядел чертовски хорошо. Ну и нахуй его. У Микки был свой парень, который ждал встречи, и он был сексуальнее, чем любой, кого мог подцепить Йен. ГрязныйБелыйМальчик (19:44): Уже выхожу, чувак, ищи меня. Джокер (19:45): О, у меня встаёт только от мысли о том, чтобы увидеть тебя. Есть какие-нибудь подсказки относительно того, что я должен искать, детка? Микки улыбнулся и запер за собой дверь. Примерно до середины пути он доберётся на метро, а потом придётся вызвать такси, чтобы попасть на место. Он не ответил на сообщение Джокера, пока не сел в метро, натянув шёлковый плащ на грудь и впившись взглядом в смотрящие на него глаза. — Чё пыришься, проблемы? — рявкнул он на какого-то пьяницу в другом конце вагона, который всё это время оглядывал его с ног до головы. Мужчина тряхнул своей копной рыжевато-каштановых волос и отвернулся. ГрязныйБелыйМальчик (20:15): Если сможешь разгадать эту загадку, то справишься. «Я вижу, ничего не видя. Тьма для меня ясна, как свет дневной. Кто я такой?» Микки усмехнулся. Не многие люди знали цитаты из старых фильмов о Бэтмене, и ему было интересно, поймёт ли Джокер. Это было чертовски таинственно, но если он угадает, Микки практически будет принадлежать ему. Его телефон зазвонил. Джокер (20:16): Я точно знаю, кто ты, детка. Я найду тебя, только не позволяй никому похитить тебя. Микки вышел из метро и быстро подозвал проезжавшее мимо такси, прежде чем кто-то другой успел его перехватить. — Линкольн-Парк, — пробормотал он водителю и устроился на заднем сиденье, чувствуя как тепло салона машины пропитывает его кожу, согревая до костей. ГрязныйБелыйМальчик (20:36): Тебе лучше найти меня. У тебя будет пять минут, когда я приеду. Если не справишься... Ну, может быть, Джокер проиграет этот раунд. Он специально дразнил его, заставляя Джокера потрудиться ради каждой секунды общения. Это был их единственный шанс. Только один. Это должно сработать, и сработает… По крайней мере, он молился об этом, когда такси остановилось в Линкольн-Парке, где вечеринка уже шла полным ходом. Огни. Музыка. Танцующие тела. Костюмы. Это место ощущалось совсем не таким, как он ожидал. Никакого снобизма, по крайней мере, сейчас. Слава яйцам, алкоголь был в наличии, а ещё он уловил запах травки в воздухе. Микки расплатился с водителем и вышел, ухмыляясь, когда все взгляды устремились на него. Он мог чувствовать напряжение, видел похоть глазах, видел потребность. Он достал телефон и набрал последнее сообщение за ночь. ГрязныйБелыйМальчик (20:00): В твоём распоряжении пять минут, Джокер. Выходи играть.🃏🃏🃏