На зубце конька / Toe Pick

24 декабря 2016. Апартаменты Кайло Рена, Бикон Хилл, Бостон, штат Массачусетс. Кайло не знал, как долго он сможет продолжать в том же духе. Четыре месяца поиграв за обе стороны, Кайло был донельзя измучен. У него заканчивались идеи и способы избавления от посягательств Сноука. Удача определенно иссякала, и его лишь чудом не поймали на горячем в «Сопротивлении», когда он вынюхивал информацию, которую можно было слить. Кайло запутался и не знал, как ему поступить, но это было еще далеко не самое страшное. Ему начинало по-настоящему нравится кататься с Рей, что намного усложняло положение. Все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Ему хотелось найти возможность вернуться на лед и в то же время отомстить. Вместо этого, он не добился ничего. Ничего, кроме негодования Сноука и самодовольства Хакса. Кайло размышлял: как только он передаст флешку с записью программы, Сноук оставит его в покое. Рассудив, что запись может пригодиться Хаксу и Фазме, чтобы узнать конкурентов, с которыми предстоит иметь дело, и, следовательно, поможет заработать преимущество на национальных соревнованиях. Кайло знал, что сделал жалкую попытку — через несколько недель на региональном турнире все и так увидят прокат программы; однако, выбирая меньшее из зол, ничего лучше придумать не удалось. Кайло не только не отвел от себя удар, нет, совсем наоборот, он сначала воодушевил Сноука на большее, а потом разозлил, когда ничего не удалось. Вот так он оказался с полупустым третьим стаканом скотча в руке, пытаясь забыть какой он дурак и слюнтяй, когда раздался стук в дверь. Он открыл; за дверью стояла Рей, заливая светом темную квартиру, словно солнце. Пышные, цвета красного дерева, волосы были убраны от лица и волнами рассыпались по ее спине; волосы и плечи припорошил снег. — Привет, мусорщица. Кайло дал ей новое прозвище. Он начал так ее называть после совместной прогулки по пляжу, когда Рей ему доверилась. В его голове жил образ малышки Рей — то, как она рылась в мусоре в поисках фигурных коньков; в жизни Кайло этот момент стал переломным. И как можно навредить той, кто смог открыться чужому человеку после всего, что случилось? Ах, да. Он же был монстром, чудовищем, вот поэтому. Она сама ему сказала. Вероятно, Рей почувствовала, что его внутренний монолог становился все мрачнее, и поэтому ее рука легла на предплечье Кайло, легонько сжимая. — Ты как? Похоже, ты устал. — Устал, — вздохнул Кайло, отступая в сторону, чтобы позволить Рей войти. Она никогда не была у него в гостях; Кайло смотрел, как девушка окидывала взглядом окрашенную в холодные серо-мраморные тона комнату. Входная дверь вела в просторную жилую зону, где вокруг мраморного стола стояли серые диваны, стол располагался перед камином, там у Кайло горело одинокое поленце. Справа от большой гостиной находилась прихожая, которая вела в спальни и ванные комнаты. Слева у Кайло располагалась кухня — низкие лампы освещали длинный мраморный островок, вокруг которого стояли высокие стулья, как в барах. Лучшим местом во всей квартире по праву являлось помещение с большими эркерными окнами, перед которым и стояла Рей — оно находилось прямо напротив входа. Под окнами раскинулся бостонский центральный парк; зелень и синева — среди бесцветного пространства. — Хорошо у тебя. Рей направилась к диванам, бросив на пол сумку, на ходу расстегивая и скидывая пальто. Она повесила вещь на подлокотник дивана, ближе к огню, чтобы подсушить. Следом полетели ботинки и носки, которые приземлились на пол прямо возле камина. Рей остановилась и встала перед диваном, шевеля пальцами ног в плюшевом черном ворсе ковра. — Неплохо. Могу я тебе что-нибудь предложить? Кайло пошел в сторону кухни с миссией: налить себе еще один стакан скотча. — Что ты пьешь? — отозвалась Рей, опускаясь на диван и откидываясь на спинку сиденья. — Скотч, — ответил Кайло. — Много скотча, — пробормотал последнюю часть себе под нос он, схватив бутылку и еще один стакан для Рей. Устроившись рядом с ней на диване, он разлил по стаканам скотч и поставил перед ней на стол. — Значит, вот так великий и ужасный Кайло Рен встречает сочельник, да? — ухмыльнулась Рей, отпивая глоточек скотча. Эта его разновидность была у Кайло одной из самых любимых — терпкий напиток с привкусом пряной корицы, который оттеняли свежие цитрусовые нотки, оставляя приятное послевкусие. — На самом деле, я не праздную Рождество. Рей закатила глаза: — Ну, разумеется, ты же Гринч. Или лучше назвать тебя Скруджем? — Как не называй, суть одна. — Ты ведь в курсе, что в конце истории оба персонажа встают на путь искупления, верно, — с полуулыбкой отметила она. — Может, тогда это не самое удачное сравнение, — глубоко вздохнув, сказал Кайло, сильнее откидываясь на диван. Рей взглянула на свои руки, покручивая в них стакан со скотчем. Они ненадолго замолчали; снаружи доносился шум и гам бостонских улиц. — Я кое-что тебе принесла, — сообщила Рей. Поставив стакан на стол, она потянулась за сумкой, оставленной на полу. Под задравшимся на мгновение свитером Кайло успел отметить полоску загорелой гладкой кожи спины. По телу Кайло теплой волной разлилось возбуждение, отчего он встал на ноги и направился в спальню. — У меня тоже для тебя кое-что есть. Погоди, я сейчас принесу. Вернувшись из спальни, он застал Рей на диване, сидевшей со скрещенными ногами; маленький прямоугольник, завернутый в темно-синюю оберточную бумагу, покоился у нее на коленях. На журнальном столике стоял пустой стакан из-под скотча; и Кайло заметил, как ее щеки окрасил румянец. Кайло подошел к дивану, чтобы снова занять место рядом с ней, положив у ее ног большой подарочный пакет, до краев заполненный шуршащей бумагой-наполнителем. Рей отставила свой сверток, на мгновение про него забыв, вместо него она положила себе на колени внушительный пакет. — Что подарить девушке, у которой и так все есть, верно? Надеюсь, тебе понравится. Счастливого Рождества, Рей. Девушка одарила его лучезарной улыбкой, содрала обертку и вытащила подарок. Убрав пакет с колен, она встала, чтобы встряхнуть и расправить свитер. Ее лучезарная улыбка угасла, вместо нее в глазах появилось напряженно-задумчивое выражение. — Он мой. Вообще-то, это мой счастливый свитер. Я надевала его на наше заключительное выступление против Германии, тогда я завоевала свою первую золотую медаль. Рей замолчала, все еще не отрывая глаз от свитера в руках. Боже мой, она его ненавидит. Какой дурацкий подарок. — Знаешь, глупо все это, я отнесу его обратно. Кайло подался вперед, чтобы забрать свитер из ее рук, но Рей отреагировала со скоростью молнии, скорее убрав вещь подальше. — Не надо! Он мне нравится. Спасибо. Улыбка Рей согрела его вернее и лучше всякого скотча. — Подожди! Я же совсем забыла про твой подарок. Рей наклонилась вперед, чтобы взять забытый сверток и передать Кайло. Она внимательно наблюдала за тем, как он с легкостью разорвал тонкую бумагу, обнажив содержимое — книгу. — Хоть, я и проиграла, но «Гордость и предубеждение» — это все же классическое произведение, которое, думаю, действительно придется тебе по душе, — ухмыльнулась ему она. — Знаешь, я так и не получил свое обещанное какао. Рей залилась смехом — громко, звонко, от души, и Кайло поймал себя на том, что хохотнул в ответ. — Тогда, давай это исправим. Я задолжала тебе добрую уйму напитков, — Рей встала с дивана и поскакала к Кайло на кухню. — Ты же понимаешь, что ничего мне не покупаешь, если используешь мои же гребаные ингредиенты, — усмехнулся Кайло, следуя за Рей; склонившись над кухонным островком, он смотрел, как она хозяйничала на кухне. — Верно, но я же сама готовлю. Так что все считается, ты получишь свое какао, даже пальцем о палец не ударив, — бросила из-за плеча она, вливая в кастрюльку молоко (кастрюльку, которой обычно пользовался он) и зажигая плиту. Пока нагревалось и томилось молоко, она начала рыться в кухонных ящиках — по-видимому, чтобы найти какао-порошок. — Знаешь, ты могла бы попробовать спросить, где находится какао. Было бы проще. — Но тогда, у меня больше не будет повода покопаться в твоих вещах, — с хитрой улыбкой произнесла Рей, оглядываясь на Кайло. Она нашла шкафчик, где лежали сухие ингредиенты, и вытащила банку какао на стол. Кайло поразило то, с какой легкостью она передвигалась у него на кухне, особенно в тот момент, когда Рей схватила две кружки (заранее зная, где те стояли, успев их обнаружить, пока искала какао) и поставила на кухонный островок, над которым, склонившись, и стоял Кайло. Пока она добавляла какао-порошок в стаканы, Кайло начал хихикать. — Так у тебя ничего не получится. Рей отвела взгляд от банки с какао; в ответ на его комментарий, она скептически сморщила нос: — Ты о чем? Я всегда так готовлю. Кайло принялся обходить кухонный островок, направляясь к плите, где у Рей за спиной располагался набор специй; так они оказались друг напротив друга. — Ну, уж нет. Это занятие — не для дилетантов. Пойди присядь, не мешай работать профессионалу. Кайло закатал рукава свитера и наклонился, чтобы достать с нижней полки глубокую миску. — О, теперь ты — мастер-шоколатье? Интересно, есть ли что-то, что ты не умеешь делать? — голос Рей так и сочился сарказмом. Все еще держа миску в руках, Кайло выпрямился и резко оглянулся, чтобы посмотреть на Рей. Ее взгляд тут же взметнулся к его глазам, но все же недостаточно быстро. Она что, пялилась на мой зад? — Я совершенно не умею свистеть, даже будь я под страхом смерти. Но на этом все. Опустив миску на стол, Кайло принялся рыться в кухонных ящиках в поисках ингредиентов для какао по секретному рецепту Леи. Склонившись над центром кухонного островка, Рей смотрела, как Кайло готовил. — Правда что ли, и это все? Единственное, что с тобой не так — это то, что ты не умеешь свистеть? Даже стоя к ней спиной, он почувствовал, как она заулыбалась. — Да, нет, я такого не говорил, — хохотнул Кайло. — Со мной много чего не так. «Много» — это еще мягко сказано. Лучше не вдаваться в подробности. Смех Рей наполнил кухню, словно короткая вспышка света на мгновение озарила темное пространство апартаментов. — «Много» — это, может, и перебор. Скорее всего, «изрядно». Полагаю, ты не такой уж и плохой. Кайло отвел взгляд от какао-смеси, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Рей. В ее глазах мелькали искорки озорства, вызванные шуткой, но за ними Кайло сумел разглядеть и кое-что еще. — Спасибо за такой сомнительный комплимент, мусорщица. Рей лишь пожала плечами: — Мне приходится быть с тобой честной. Не могу же я допустить, чтобы твоя самовлюбленность перешла все границы. Смешав какао, Кайло вытащил из шкафа новые кружки и поставил на кухонный островок рядом со старыми кружками Рей. — Нет, думаю, все же не стоит. Он снял подогретое молоко с плиты и разлил по кружкам, помешивая смесь до полного растворения какао. Потом передал одну кружку Рей, взяв другой рукой свою. — Вот так готовится горячее какао. — Я сама решу, — усмехнулась Рей и подула на напиток, чтобы его остудить. Сделав маленький глоток, она прикрыла глаза, позволяя жидкости сквозь поджатые губы пролиться в рот. Кайло отвлекся на то, как она пила; когда она проглотила жидкость, полностью распробовав горячее какао на вкус, из ее горла вырвался короткий хриплый стон, и тогда он чуть не выронил кружку. — Кайло, это восхитительно! Не удивительно, что ты так сильно любишь горячее какао, если это то, что ты пьешь. — Я на нем вырос. По рецепту Леи. Такое какао продают в торговой палатке при катке, ты разве никогда не пробовала? — Никогда. Похоже, я упустила важный момент. — Если хочешь, я тебя научу варить какао. — Да, пожалуйста! — Рей сделала еще один смачный глоток из кружки. От горячего напитка ее щеки раскраснелись. — Хорошо. Сначала допей этот стакан, — кивнул головой в сторону недопитого напитка Кайло. — А потом, если захочешь еще кружку, я покажу, как сделать.

***

Прошло три часа; уютно устроившись на диване Кайло, Рей держала в руках очередное какао. Это была ее пятая кружка, уже после третьей Кайло поделился своим «особым» рецептом, который включал в себя наличие изрядной порции ирландского сливочного ликера «Бейлис». Употребив большое количество жидкости, Кайло удалился в туалет, на мгновение оставив Рей одну. Их отношения сбивали ее с толку. Иногда они прекрасно ладили, как и полагалось партнерам. Порой, налетали друг на друга со свирепостью львов, принадлежащих к конкурирующим прайдам. А еще, существовала третья модель поведения, под которую они иногда попадали, как в вечер просмотра фильма «Челюсти». Рей находила ее самой любопытной и, одновременно, самой пугающей. В такие моменты Рей чувствовала связь, словно ее тянуло к нему некой невиданной силой. В подобные моменты присутствовала открытость, и Рей казалось, что она могла все ему рассказать без страха быть отверженной или осужденной. Когда Кайло вернулся обратно в гостиную, могло показаться, что у него над головой сгустилась грозовая туча. Во всем его облике чувствовалось напряжение: лицо скривилось в оскале, пока руки крепко сжимали фрагменты разбитого телефона. — Все в порядке? — Рей встала с дивана; к ее ногам упало одеяло. Ее голос, похоже, вырвал его из неприятных раздумий. Лицо скрылось под «маской»: оно разгладилось и приняло спокойное, нейтральное выражение; маской, которую она неоднократно видела раньше. — Все отлично. Я, гм... думаю, пора отвезти тебя домой. На часах почти полночь. Кайло двинулся в направлении двери и принялся обуваться. Она подошла к нему — туда, где он, склонившись, завязывал шнурки. — Кайло. Ее рука опустилась ему на плечо, что было обычно непозволительной роскошью, учитывая его рост, но так как он сейчас согнулся над своими ботинками, ей не составило труда до него дотронуться, и он немного дернулся в сторону. Будто прикосновение вызвало боль. — Что случилось? Кайло посмотрел вверх, глядя на нее слегка остекленевшими глазами; челюсть плотно сжата. — Ничего, Рей. Давай, я отвезу тебя домой. Он собрался встать, но некогда легкое касание плеча стало настойчивей — она удерживала его, надавливая, не давая подняться. — Черт побери, Кайло, поговори со мной. В его взгляде что-то неуловимо промелькнуло и тут же исчезло, прежде чем она успела понять, что это было. На смену пришло ощущение глубокой пустоты. Он выглядел уставшим и разбитым. Как будто в нем происходила какая-то мучительная внутренняя борьба, но ее никто не посвятил в подробности. К счастью для Кайло, Рей хорошо умела «чинить сломанные вещи». И очевидно, ее партнер отчаянно в ней нуждался. Собственно, поэтому она здесь и находилась. — Я тебе открылась, Кайло. Рассказала то, что больше никто не знает. Меня не отпускает чувство, что мы связаны, и мне необходимо знать, что я не одна. — Рей, ты не одинока. — И ты не одинок. Так что, прошу, пожалуйста, скажи, что не так. Кайло закрыл глаза и сделал медленный, глубокий вздох. Задержав на мгновение дыхание, он сначала напряг мышцы и потом расслабил на выдохе, отпустив напряжение. — Это все мой прежний босс, Сноук. Он хочет, чтобы я вернулся в «Первый Орден». — Ох. Ты собираешься... — оборвала себя на полуслове Рей, прежде чем успела сказать то, что действительно хотела. Ты собираешься меня бросить? — Ну, нет. Потому что это еще не все. — А что еще? Кайло сделал короткий, резкий вздох: — Он хочет, чтобы ты ушла вместе со мной. Каталась со мной, по-прежнему. Но за «Первый Орден». Рука Рей упала с его плеча, и она отшагнула в сторону: — Кайло, я так не могу. Я катаюсь за «Сопротивление». Мне не хочется уходить. На этот раз он сам потянулся к Рей, но она стояла слишком далеко, чтобы он мог до нее дотронуться (какими бы длинными не были его руки), поэтому он так и застыл на месте с протянутой рукой. — Пожалуйста, Рей, — надломился его голос. — Нет. Моя семья, мои друзья — все здесь, Кайло. Я не собираюсь их предавать, чтобы просто сбежать с тобой в «Первый Орден». Он не выглядел злым, лишь оставил все попытки ее отговорить: — Ладно. Нам пора. Он встал; плечи ссутулились, словно он потерпел поражение. — Постой. Он замер: — Что такое, Рей. — Кайло, останься. Не возвращайся к ним. Останься здесь в Бостоне. С «Сопротивлением». Со своей семьей. Со мной. Останься, чтобы кататься и побеждать вместе, Кайло. Ты не можешь меня бросить. Немой вопрос застыл в воздухе, казалось, на целую вечность. Движение грудной клетки вверх-вниз, дыхание — это единственное, что нарушало гнетущую тишину. — Рей, поехали домой. — Это не ответ. Сейчас уже Рей шагнула ему навстречу, отчаявшись найти хоть какой-то смысл или вменяемый мотив его решениям. — Я в курсе. Он поднял руку, чтобы остановить ее неизбежное приближение и открытый протест. — Рей, я пока не могу дать тебе ответ. Мне нужно... — резко замолчал он, плотно сжав челюсти, и от нее отвернулся. Рей почувствовала, что речь шла о чем-то большем, и решила оставить его в покое, предоставив возможность самостоятельно во всем разобраться, пусть ей и было больно. — Кайло, до начала нового года у нас неделя отдыха. Не спеши с решением. Она снова к нему подошла, медленнее и плавнее, чем раньше. — Просто знай, что в «Сопротивлении» тебя всегда ждут вне зависимости от того, как ты поступишь. Кайло кивнул: — Спасибо. — И еще, Кайло. — Да? — Счастливого Рождества.