Подарок от брата: Волчонок

Медек ступил в свои покои, которые когда-то принадлежали старому королю. Малыш в его руках был неподвижен. Видно из-за боли он потерял сознание где-то на полпути. Но это и к лучшему. Медек не хотел, чтобы он испугался снова, когда целитель будет осматривать его и лечить. Аккуратно положив своего Волчонка на огромную кровать на живот, император осторожно попытался расправить крылья, чтобы понять насколько сильны повреждения и что можно сделать. Его догадка подтвердилась: регенерация сделала свое дело, и хрупкие косточки срослись, но срослись неправильно, и чтобы в будущем он мог ими владеть, придется ломать заново и ставить их на место. Воин содрогнулся от такой мысли, но другого выхода нет. Сейчас они причиняли ему постоянную боль, и Волчонок не мог их спрятать. - Все будет хорошо, - прошептал Медек, нежно погладив ребенка по сильно выступающим позвонкам. «Какой же он худой, так страшно его касаться. Почему они сотворили с тобой это, за что?» Медека отвлекла от дум открывающаяся со скрипом дверь. В покои зашел целитель, довольно старый вампир, один из преданных друзей и соратников – Ларико. Он был с императором еще в тот момент, когда Медек почти ребенком ступил на трон власти. Именно Ларико короновал его, покрыв голову венцом власти. Это он стоял по правую руку от Медека, когда они с Сироко проводили обряд единения. Ларико всегда был рядом, незримый друг и советник. Он никогда не боялся говорить правду императорам, и к его словам прислушивались. - Медек, что там у тебя? – целитель попытался разглядеть за массивной фигурой императора того, кто сейчас лежал на кровати. - Сам смотри, Ларико, - воин отошел в сторону, и у целителя перехватило дыхание. - О, Боги! О, святая сила! Что за монстр сотворил с ребенком такое?! Это же чудовищно! Ларико подскочил к кровати и, осторожно касаясь крыльев, стал исследовать худенькое тельце. Медек не мешал целителю и отошел в сторону, но спустя минут пять не выдержал. - Ларико, что ты думаешь? - Не знаю, император, как давно над ним издевались, но малыш в ужасном состоянии. Истощение очень сильное, обезвоживание. Его явно били и не раз. Похоже, даже пытали. Есть следы от плети и крюков, вот здесь и здесь, - Ларико указал на розовые рубцы чуть выше запястий, - похоже, таким образом его подвешивали. Я должен кое-что проверить. Целитель осторожно отвел крылья с худеньких ягодиц Волчонка и чуть развел ноги мальчику. Медек нахмурился, понимая, что именно хочет проверить друг. От таких мыслей император приходил в ярость. Неужели старый король такая мразь, чтобы насиловать ребенка? Уважение к этой твари окончательно померкло. - Ларико? - Прости, император, но ничего хорошего я сказать не могу. - Только не говори мне, что эти твари насиловали ребенка. Да ему же лет десять от силы! - Боюсь, да, мой господин, и не раз. Судя по крыльям ему немного больше десяти, лет четырнадцать, я думаю, но даже так, он еще дитя. Я бы хотел воскресить старого короля и, подвесив его на крюки, медленно выпотрошить, так, что бы он сам видел, как кишки вываливаются из его тела. - Я бы сам это сделал, Ларико, и не только это. Что можно сделать? - Мой повелитель, вы же понимаете, что после издевательств, пыток и насилия, малыш может никогда не оправиться. Сейчас все, что мы можем - это излечить его раны и попытаться откормить, а потом ждать. Будет тяжело. - Я это понимаю, друг мой, но… я сделал свой выбор. - Я тоже понимаю, Медек, ты принял его как свое дитя. Я сделаю все, что только возможно. В первую очередь надо искупать его, а потом займемся крыльями. За это время, что целитель обследовал Волчонка, слуги успели принести большую ванну и наполнить ее водой. Медек опустил руку в холодную воду и выпустил немного магии на свободу. Она мягко потекла по руке, чуть покалывая кожу. Вода быстро нагрелась до нужной температуры. Император не стесняясь обнажил свое тело перед целителем и, подхватив с кровати маленькую находку, опустился вместе с ним в теплую воду. Ванна была настолько большой, что там легко уместилось бы еще двое. - Ларико, я придержу его, а ты намыливай. Целитель взял бутылочку с жидким мылом и мимолетно глянул на сброшенные императором одежды, а точнее, на когтистую перчатку из серебра, и посмотрел на Медека. Император поймал недоуменный взгляд и кивнул. - Да, я знаю, в тот миг совсем забыл про перчатку, а когда вспомнил, то осознал, что серебро не причиняет малышу никакого вреда. Он очень необычный вампир, Ларико. За всю свою жизнь я таких не видел. Впрочем, об этом позже. Начинай, но будь осторожнее, чтобы мыло на пальцы не попало, он от испуга обломал ногти о каменную кладку. Все купание заняло минут двадцать. Промытые волосы оказались серебристыми, хотя Медек понимал, скорее всего, от пережитого ребенок просто поседел, потому что он нашел в его шевелюре пару черных прядей. Эти мысли тоже не особо повысили ему настроение, а гнев готов был вот-вот хлынуть через край. Император сдерживало одно – он боялся испугать Волчонка. Никогда Медек не забудет того мгновения, когда пришлось заново ломать хрупкие искалеченные крылья, в тот момент ему хотелось убить и друга, и самого себя. Все действо заняло минут пять. Волчонок пришел в себя, еще когда его вытирали, поэтому Медек не мог оградить его от боли. Этот плач и разрывающий душу крик навсегда въелись в голову великого воина, но даже тогда, когда ему хотелось прекратить эти пытки над и так измученным ребенком, он продолжал крепко держать извивающееся маленькое тельце, пока изрядно побледневший Ларико делал свое дело. Несмотря на то, что Медек магией пытался унять боль, он понимал: это невозможно. Когда дело было сделано, Волчонок вновь был без сознания, а вампиры тяжело дышали. - Я надеюсь, что больше никогда мне не придется проделывать такое над ребенком, мой император, это было ужасно. - Поверь мне, я солидарен с тобой, мой друг. Накрыв малыша одеялом, Медек на миг прикрыл руками глаза, лишь на долю секунды позволив целителю увидеть свою слабость. Но то было так кратко, что Ларико посчитал бы, что ему показалось, если бы он не был вскормлен одной кормилицей с императором. Никто и никогда не увидит Великого воина слабым, кроме друга детства, ведь он сила, движущая великую армию. - Медек? - Иди, приведи их, я хочу знать, кто этот малыш и за что испытал все это. Сейчас на Ларико смотрел его император – сильный, властный, жестокий, но справедливый. И для целителя было честью подчиниться ему. Низко склонившись, Ларико покинул покои. Медек опустился в кресло и замер, глядя на вздрагивающего во сне, от всего пережитого, ребенка. «Я все узнаю, и тогда тем, кто участвовал в твоих истязаниях, не избежать кары. Такие монстры должны ответить за все». В тот момент, когда в покои ввели двух вампирш в богатых одеждах, лицо Медека не выражало ничего, а глаза застыли льдом и невозмутимо смотрели на пленниц. Жена и дочь старого короля не вызывали в императоре никаких чувств кроме брезгливости. Он нутром чувствовал: эти гадины очень ядовиты. - Как вы смеете?! - воскликнула старшая, обжигая ненавистью во взгляде, но только Медека ее чувства не коснулись, он просто их не заметил. - Я королева! Я благородная леди! Вы не можете так обращаться со мной. Нас держат в отвратительных условиях, это неприемлемо. - Вам отведены гостевые покои, не ущемляют в еде и слугах. Никто не пытается совершить над вами насилие, хотя… То, что ваш супруг делал с этим ребенком. Возможно, стоит и вас посадить на цепь. - Не вижу ничего особенного. Он всего лишь ублюдок моего мужа, которого родила ему какая-то грязная служанка. Ему вполне место на цепи, такая грязь иного и не стоит. Как вы смеете вообще мне о нем говорить?! Дышать с ним одним воздухом - это неприемлемо. Никто и не заметил, как Медек оказался перед вампиршей. Он сжимал рукой ее горло и с омерзением смотрел в глаза. - Хочешь, я сейчас отдам тебя своей темной орде? Как думаешь, что они сделают с такой высокой леди, как ты? – вампирша вмиг побледнела, а в глазах появился ужас. – Ведь ты же знаешь, что это такое: стать игрушкой моей орды? Наверное, много ужасного слышала о них, да? Моя армия велика, а эти страшнее всего. У них нет жалости, они не ведают усталости, и ничего не прощают. Словно хищники, они поджидают свою добычу. Хочешь стать ей? – продолжал почти шипеть в ее лицо Медек. – Откроешь еще хоть раз свой поганый рот без моего на то ведома и превратишься в шлюху для всего замка, и я позабочусь, чтобы твоя жизнь не закончилась быстро, а мучения превратились бы в вечность. Кивни, если поняла меня? Вампирша, испугано ловя воздух ртом, кивнула, и Медек отпустил ее. - Ты, - воин посмотрел на девушку, что пряталась за спиной матери. - Как тебя зовут? Тяжело сглотнув девушка подняла на императора широко распахнутые янтарные очи, внутри которых плавился страх и ужас. Медек ухватил ее за подбородок и заставил смотреть в глаза. Он больше не желал задавать вопросы, сейчас все узнает сам. Странно, но молодая вампирша не сопротивлялась вторжению и воин легко прочел все, что хотел. Он увидел многое и еще раз пожалел, что старый король уже мертв.