Подарок от брата: Волчонок

-ххх- Глава содержит тяжёлую атмосферу. Берем валерьянку и читаем. -ххх- *Иногда, заглянув слишком глубоко кому-то в душу, ты можешь увидеть за тьмой, что клубится там, боль и немой крик о помощи. Что тогда ты сделаешь? Пожалеешь? А нужна ли твоя жалость? Ведь она ущемляет все то, что было пережито.* *** Медек опустился на самое дно воспоминаний девушки, начиная от ее рождения. Там была тьма. Она окружала собой воспоминания. Проникнув в нее, император почувствовал холод и страх. Девушка привыкла жить в страхе, как другие привыкают к роскоши. Она с самого начала никому не была нужна. Родившаяся девочкой, она не имела права занять трон. Мать тут же с омерзением отдала ее кормилице. Именно кормилица дала ей имя – Дайяна. Кормилица единственная, кто любил девочку, она была ей матерью, и другой малышка не знала. Но однажды женщина просто исчезла. Дайяна осталась одна среди чужих вампиров, которые так и не стали для нее семьей. Потом были слуги, много слуг. Они приходили и уходили. Даже порой заботились о ней и учили. Дайяна им была за это благодарна. Свою мать она видела лишь три раза и даже тогда совсем не хотела внимания этой женщины. Дайяна не знала, почему, но взгляд циничных холодных и жестоких глаз аристократичной вампирши ее пугал до дрожи. Хотелось спрятаться от обжигающего морозом взгляда. В тот злополучный день, когда ей исполнилось пять лет, отец привел в ее комнату незнакомого вампира. Назвав того своим преемником, старый король объявил малышке свою волю. Как только Дайяне исполнится двадцать, она выйдет замуж за совершенно незнакомого ей вампира, и тот в будущем сменит отца на троне. С этого момента жизнь Дайяны круто изменилась. О ней вдруг вспомнили, но… как бы она хотела, чтобы не вспоминали никогда. Однажды двор наполнили слухи, и каждый обсуждал лишь одно. Король изменил своей королеве с обычной низшей вампиршей, не имеющей даже крыльев. Двор жужжал, как улей, постель королевы почти перетряхнули, ей смеялись в спину. Это был позор, позор, который королева не захотела нести на своих плечах в одиночку. Мать Дайяны в гневе громила замок, убивала слуг и переходила из постели в постель. Король лишь равнодушно посмеивался над ней и заводил все больше любовниц среди служанок. Он знал, никогда брезгливость королевы не позволит ей изменять со слугами. А такие похождения для двора пустяк. В результате вся знать стала свидетелем этой войны. Но аристократы привыкли так жить, другого они просто не знали. Как-то Дайяна случайно попалась матери на глаза. Та как раз была в гневе из-за очередной измены супруга. Того дня она никогда не забудет. Если бы не потеряла сознание от страшных побоев, возможно, мать убила бы ее. Дайяна хорошо помнила, как мать выкрикивала ей в лицо, что хотела бы вырвать глаза, так похожие на лживые глаза отца. Когда Дайяна очнулась, регенерация уже излечила многочисленные повреждения, срастив сломанные кости ноги и обеих рук, и единственное, что напоминало об увечьях, это тянущая неприятная боль в ребрах. Видно, их слишком сильно раздробило. Но это пустяк для вампира, тем более, для чистокровного, вот только... регенерация не смогла стереть ее память и излечить душу. Служанка родила королю сына и умерла. Дайяна сама в свои шесть лет принимала роды у бедной женщины, хотя… она скорее присутствовала при этом, ибо никто не захотел помочь низшей. Даяна в тот день не могла уснуть, и, как всегда, всеми позабытая, бродила, словно призрак, по замку и тут услышала приглушенные крики. Она шла на них до самых подвалов. Крики раздавались из-за толстой двери. Дайяна толкнула дверь и увидела ту самую служанку, она готовилась принести новую жизнь в этот мир. Комната, где лежала роженица, напоминала скорее подвал. Без окон, пропитанная сыростью и затхлым воздухом. В ней было холодно и даже кровати отсутствовала. Служанка лежала прямо на холодном каменном полу, застеленном лишь тонким старым покрывалом. Когда роженица переставала кричать и выгибаться от силы схваток, ее тело сотрясали судороги. Дайяна тихо плакала, глядя на то, как женщина истекает кровью. Когда ребенок родился, женщина закрыла глаза и больше не открыла, хрипы прекратили рваться из ее горла, а тело расслабилось. Дайяна нерешительно подползла к ногам умершей и осторожно подтянула к себе малыша. Ей было страшно касаться этого маленького плачущего комочка, но, взяв себя в руки, Дайяна все же взглянула на ребенка. Это был мальчик, и он смотрел на нее огромными ярко-серебристыми глазами. Стоило ему улыбнуться, и Дайяна попалась в сети его обаяния. Взяв малыша на руки, она завернула его в какую-то не особо чистую тряпку и, продолжая плакать, стала раскачиваться. Как ни странно, мальчик затих и уснул, словно признал ее. Их нашли утром. Сам старый король и нашел. Он безжалостно вырвал малыша из ее рук и брезгливо сунул того, словно вещь, в руки служанки, как только разглядел крылья. У мальчика были крылья, как и у всех высших, но в отличие от их черных плотных... его были белые, почти прозрачные, кое-где покрытые нежным перламутровым пушком. Но для короля это был признак грязной крови. Малыша Дайяна не видела последующие восемь лет. Вот только мысли о нем, как велела взбешенная мать, выкинуть из головы не могла. Девочка боялась и волновалась за брата, ведь она хорошо помнила, как росла сама. Однажды, в жаркий летний день, Дайяна снова услышала плач, он раздавался из дворцового сада и был таким тихим, приглушенным, словно кто-то пытался зажать рот рукой, но оттого не менее горьким, пробирающим до костей. Столько в нем было боли, муки, безысходности и страха. Дайяна не смогла пройти мимо, она хорошо помнила, как часто сама плакала вот так, спрятавшись от всех. Он лежал под старым деревом, укрывшись за кустами, свернувшись в комочек. Мальчик кутал худенькие плечи в белоснежные крылья, приближение Дайяны даже и не заметил. Лишь когда та коснулась его, вскрикнул и попытался отползти в сторону. На девушку с испугом уставились серые глаза, которые она не могла не узнать. Перед ней был младший братик, тот самый малыш, которого вырвали грубо из ее рук и куда-то унесли, а на все просьбы дать ей хотя бы просто взглянуть на него, Дайяна получала новую порцию избиений. Сейчас он был перед ней, и она глазам своим не верила. Дайяна видела, что мальчику часто достается и о нем никто не заботится, словно дикий волчонок, он шел на контакт плохо и не верил никому. Везде искал подвох и, стоило ей сделать резкое движение, зажимался и прятал лицо, закрывая руками. Дайяна поняла, что заслужила его доверие лишь тогда, когда проснулась и увидела брата у себя в комнате. Он спал на ее кровати, в ногах, свернувшись в комочек и положив ладони под щеку. Брат спал в ее присутствии, ничего не боясь? Да, то был знак искреннего доверия. Еще через три года отец велел Дайяне выйти замуж немедля. Сколько дочь ни упрашивала его подождать хотя бы до того момента, когда ей исполнится двадцать, король был непреклонен. Он проигрывал войну, которую сам когда-то и развязал. Сейчас ему требовалось еще больше воинов. Если Дайяна выйдет замуж за правителя южных земель, тот в свою очередь даст так необходимое войско. Девушка много слышала о Торгусе, южном короле. Шла молва, он отправил на тот свет уже троих молодых жен, замучив их до смерти. Она чувствовала, ее ждет та же участь. Единственный, кто пытался поддержать ее, был маленький братик. Он успокаивал сестру, был всегда рядом и предлагал убежать. Дайяна не знает, на что они тогда рассчитывали. В реальность самого побега и в то, что их не найдут, она не верила, но… все же за неделю до свадьбы они бежали старыми туннелями, через подземелье. Возможно, они все же надеялись на чудо, которому не суждено было свершиться. Их нашли на третий день и притащили во дворец. Тогда старый король и приказал приковать ее брата, как собаку, посадить на цепи и все потому, что тот пытался помешать наказанию. Он кусался, царапался, дрался, но ничего не помогло. Закованный брат был обречен смотреть, как сестру привязывают к позорному столбу на глазах у всего двора и разрывают одежды, оголяя белоснежную спину. Когда плеть опустилась на кожу, разрывая плоть, а девушка вскрикнула, поневоле вжимаясь в гладкое дерево, мальчик стал рваться к ней и почти удушил себя на пятом ударе. Дайяна одними губами прошептала ему тогда: «Закрой глаза… не смотри». Продолжая плакать, он выполнил ее требование. Дайяна вновь очнулась в своей комнате, одна. Ее заперли и приносили еду и питье. Никто из слуг не сказал девушке и слова, как бы она ни пыталась с ними поговорить. Они лишь испуганно жались и убегали. Ночами она часто слышала, крики боли и плач, доносившийся из тронного зала. Она знала, чувствовала, это ее маленький братишка, и не ведала, что именно сейчас делали с ним. Вот это было самым страшным. За день перед ее замужеством пришла депеша. Торгус был свергнут младшим братом Воргуном, договор разорван. Она была свободна от этого брака, но сейчас Дайяна готова была пожертвовать собой, выйти замуж хоть за демона, лишь бы спасти брата, ведь она наконец-то увидела, что именно делали с ним. Это ужасно, никогда и ничего хуже она не видела. И вот эти существа были ее родителями. Королева часто сама орудовала плетью, и она же ломала крылья, пока старый король наблюдал за всем со своего трона. Они останавливались лишь тогда, когда мальчик терял сознание, и холодная вода уже не приводила его в чувства. Как видно, все это возбуждало и короля, и королеву, и они сношались там же, в тронном зале, на глазах у личной охраны. Впрочем, личная охрана тоже любила такие забавы. Лишь когда зал пустел, Дайяна пробиралась туда и снимала брата с крюков, на которых он был распят. Молча плача, она вскрывала для него свои вены и поила. Регенерация не справлялась, ведь крюки были покрыты серебряной пылью. Если б они касались лишь плоти, то ее брат и не заметил бы, он был невосприимчив к серебру настолько сильно, как иные вампиры, но серебро попадало в кровь, а это было опасно и для него. Все эти безумия длились два года и однажды перешли на новый виток: старый король стал насильником над собственным сыном. Дайяна тогда пряталась в одном из туннелей и, свернувшись, зажимала уши, чтобы не слышать криков ужаса и смеха, смеха тех существ, которые были ее отцом и матерью. Она понимала, остановить все это безумие не сможет, они просто перекинутся на нее и щадить не станут, а тогда некому будет излечить их с братом. Три дня назад ее поймали, когда она отпаивала брата кровью, и за это... за это она сильно поплатилась.

***

Медек был в ужасе, как бы он хотел не видеть того, чему стал свидетелем, или стереть из памяти девушки все те испытания, через которые она прошла. «О Боги! Какими же монстрами были те, кто должен защищать своих детей даже ценой жизни». Вынырнув из воспоминаний, император осторожно коснулся щеки Дайяны, стирая слезы, и посмотрел на королеву. Его приказ был краток. - Взять. По глазам вампирши Медек видел, та понимает, он все знает и пощады ей не будет. - Личную гвардию короля в тронный зал. Буду вершить суд праведный.