Пророк

      Накрахмаленный воротничок натирал шею как бы сильно я не пыталась его отогнуть. Духота заполняла комнату, несмотря на раскрытые настежь окна, мешала дышать, и хотелось растечься лужицей на чуть менее нагретом чем помещение полу, а не сидеть как приличная девочка в уже мокром платье, за общим застольем и внимать разговорам взрослых. Не спасало и начавшее подтаивать мороженное в цветочных креманках, вынутых из сервиза по поводу гостей. Беседа сегодня тоже продолжалась неспешно, нередко переходящие в споры темы, сейчас будто сами собой сходили на нет, когда каждый, стараясь сэкономить движения в этой парилке решал, что это того не стоит. Конечно, это касалось не всех, и страшные как ядерная война кузены, с энтузиазмом уничтожали порции мороженного, пользуясь тем, что их мама осталась дома с младшеньким. Стук их ложек о керамику то и дело разрушал ленивую атмосферу, хоть старший и пытался вести себя прилично и не скупился на воспитательные тычки, оба снова скатывались в соревнование стоило кому-то из них съесть всю креманку раньше другого. Неизбежно, мне приходилось находиться в их обществе на всех семейных праздниках, хоть наше неприятие и было взаимным. Другая одиозная фигура возвышающаяся над столом, не то чтобы, нарушала сей мир лишними движениями, напротив на фоне бабушки по материнской линии, все мы казались спешащими букашками, проживающими свой век столь быстро, что стоит ей моргнуть как нас не станет. По рассказам она овдовела еще до того как я родилась, и с тех пор не вылезает из мрачных хламид. Закутанная с головы до пят в строгое темно-зеленое платье, она казалась не только чуждым явлением в этой душной гостинной с веселенькими цветочками на обоях, но и человеком живущем явно не в этом времени. Ее редко звали на праздники или может она сама отказывалась, но учитывая, что благодаря ей отцу удалось приобрести этот дом, было бы совсем не комильфо, не приедь она на его юбилей. Сегодня мое одиннадцатилетие шло так – довеском. Легкий ветерок все таки заскочил к нам в окна, позволив сделать пару необходимых вдохов, и вдобавок забросил тюль на дядю Джоша, что уже двадцать минут к ряду разглагольствовал о преимуществах автомобилей. В частности о своем долгожданном фордике, что недавно приобрел. Под таким напором даже признанный разгильдяй и бездельник, еще один папин брат, но уже младший, сдавал позиции и был не рад, что когда-то сам посоветовал эту модель простому и прямолинейному, как все военные, старшему брату. — Ох, Джош, что ни говори, а это все равно опасно. — Наконец заключила, уличив передышку в потоке слов дяди, бабушка. Разумеется не та что по линии матери, а по линии отца, впрочем ничуть не менее опасная женщина. — У меня чуть сердце удара не хватило, когда ты разогнался на трассе, а мы ведь ехали с детьми! — Названные дети при этом так заулыбались, что стало понятно, что они думают на этот счет. — Все только и говорят о том сколько уже разбилось. Честное слово, лучше бы мы приехали на утреннем поезде. Дядя Джош с семьей жил недалеко от родителей в пригороде Кардиффа, обычно все семейные праздники отмечали в доме бабушки и дедушки. — Ну конечно, а потом еще бы тряслись в автобусе, мама. Машина теперь необходима как воздух. Джош справлялся с управление танка, что ему легковушка. — Было видно как эта тема уже надоела папе.— Тем более у нас есть ещё одна новость, чтобы отметить! Как свежий ветерок, ему удалось привлечь общее внимание, даже вдовствующая бабушка скосила на него в интересе глаза. Не сложно догадаться, что пока не обсудили только меня, хотя может и обсудили пока я развлекала кузенов, но такие-то заявления точно просят и отдельного места на полке, и именного тоста за столом. Вон как мама на меня взгляд бросила, даже просияла от гордости. — Мы конечно, не хотели говорить пока не отправим документы, но сегодня утром пришли результаты, как о таком не рассказать! — Папа умел быть забавным, и сейчас с совершенно шутовской улыбкой, выдерживая драматическую паузу, он обводил всех взглядом, заражая этой глупой игрой. Чтобы в итоге, переведя заботливый взгляд на меня, продолжить подняв бокал. — Наша умничка Лора сдала "Одиннадцать-плюс"* на высший бал! Непонятно какую реакцию он рисовал в своем воображении, но после полагающихся смешков от своей игры, вежливая похвала от одной бабушки, и благосклонный кивок, говорящий: "А разве могло быть иначе", от другой, кажется, не совсем оправдали его ожидания. — Что толку-то в женском образовании, сынок. — В скрежещещем голосе дедушки не слышалось ни грамма насмешки, таким тоном говорят маленьким детям, что солнце встает на востоке и садится на западе. — Ты невестой станешь хоть куда, это я тебе говорю, Лаурочка, если не станешь забивать себе голову всякой ерундой. Женщине делать карьеру, себя не уважать. Мама, сидевшая со мной на соседнем стуле, нервно сжала салфетку, взгляд ее в этот момент мог сказать о многом уважаемому тестю, если бы не был направлен в салатницу. Больше всего конечно был ошарашен таким заявлением главный именинник. Предполагаю мой маленький успех он записал на свой счет, и уже представлял, как я в недалеком будущем буду называть его “Профессор Тротт”, столкнувшись в коридорах университета. Со вздохом человека, заметившего мину еще за добрый десяток ярдов, но как настоящий естествоиспытатель идущий прямо на нее, я ничуть не смущаясь, своим звонким детским голосочком, почти пропела : "Я хочу стать ученым, таким же как папа!". Стыдно признаться, но я высокомерно подумала, что являюсь стихией не менее сокрушительной чем полуденная жара. Общее разморенное состояние как ветром сдуло, каждый вдруг выбрал для себя личную форму неодобрения: снисходительное молчание от вдовствующей бабушки, насмешка на лице от старшего кузена, желание всем доказать, если это понадобиться, в чем кто ошибается от папиных родителей и готовность их поддержать от дяди Джоша. Ничуть конечно не заблуждаюсь в том, что перечисленным людям есть какое-то большое дело до лепета одиннадцатилетки. За исключением может быть кузена, которого уязвила гордость, что я пойду учится в грамматическую школу**, а его, даром что отменили воинскую повинность, отец все равно отправит служить через пару лет. Большинство людей за этим столом объединяли не только кровные узы, но и, что более важно – схожее воспитание, мотивы и цели в жизни. Неожиданно мама приобняла меня рукой, проводя ладошкой по плечу, спрятанном в рукаве-фонарике, отчего мокрая ткань натянулась и снова прилипла к спине. Я вдруг поняла, какая мама прохладная или может вовсе нормальной температуры относительно меня, поэтому ничего лучше, чем уткнуться мокрым лбом ей в руку, где кончался короткий рукавчик ее платья, я не придумала. — Запудрили девочке голову. — Осуждение в голосе бабушки было направлено то-ли на маму, то-ли на папу или на обоих сразу, в этот момент меня больше волновала возможность охладиться. — Мы уже обсуждали эту тему, девушка в современному обществе просто обязана быть образованной! Сколько умов теряет государство… — но пылкая речь папы была остановлена, не успев начаться, одним властным взмахом руки деда. — Именно что теряет! Училась женщина, не училась – все одно, она выходит замуж, становится домохозяйкой, но сколько учебных мест, государственных денег, и чужого времени было потрачено впустую! Мама, продолжавшая держать меня в полуобъятии, вся напряглась, отчего пришлось оторваться от ее плеча. Глаза ее сейчас были исполнены такого праведного возмущения, что узнать в ней женщину, которая еще утром читала лекции о том, как должна вести себя юная леди, можно было только имея большое воображение. Кажется же они с папой познакомились, когда она заканчивала колледж. Через сколько они поженились – спустя год, два? Как странно жить в мире, в котором давно есть бумажные полотенца, Уорхол нарисовал свои банки супа, а первый человек побывал на орбите, но встречать такую колоссальную разницу в том, что принято считать нормальным. — Пойду перекурю. — Прозвучало, в образовавшейся паузе. Что ж... младший из братьев папы точно знает, когда стоит вовремя уйти. Союзники нас покидают... — По коридору налево. — Кажется я единственная, кто заметила его. И он не преминул воспользоваться тем же, потрепав меня по голове, проходя мимо уже с сигаретой в зубах. Сколько бы я отдала, чтобы самой уйти с сигаретой в зубах. На секунду позволила себе закрыть глаза, и представить себя совершеннолетним, полноправным человеком с собственным жильем и финансами, способными обеспечить одинокую, безбедную жизнь. М-м, как же я заблуждалась на счет того, что такое счастье... В гостинной, конечно, когда я очнулась от собственных грез, прошло несколько больше чем пара секунд. Спор начал выходить на новый уровень децибелов. Кустистые брови деда все больше и больше надвигались на глаза, сам он уже звучал как скрипучая ступенька, но продолжал трясти указующем перстом, угрожая не то новым обоям напротив, не то потолку. Отец по цвету почти сравнялся с мамиными пурпурными оборками на платье, было видно, что ему не совсем хватает наглости перебивать деда, а правила научных дискуссий так себе подспорье, когда в оппонентах бывший солдат. Происходящее заметно не нравилось ни одной бабушке, обе они сидели с лицами будто застали детскую потасовку во дворе, и хотели уж было все выговорить нерадивым родителям, как оказалось, что это их дети. А мама... мама как будто держала потолок на своих плечах, и стоит ей расслабиться, как он обязательно рухнет. — Может и твоя мать не должна была кормить и воспитывать тебя, а вместо этого работать?! — После такого споры обычно заканчивались принесением извинений от папы, но сегодня дед решил заколотить еще пару гвоздей в крышку гроба. — А что насчет Мэри, считаешь, что и твоя жена должна бросить дом, а Лаура всю оставшуюся жизнь должна будет самостоятельно зарабатывать себе на жизнь? Такой судьбы ты для них хочешь? Не представляю какое самообладание требовалось отцу, чтобы не высказать все, что он думает о таком низком манипулировании. Сжав зубы, и спустя пару вдохов, ему удалось выдавить почти нейтрально: — Я не стану решать как жить за Мери, если ей захочется реализовать себя не только как мать и домохозяйку, я не стану препятствовать. — И залпом допив оставшееся в бокале, добавил совершенно не свойственным ему приказным тоном. — А Лора выйдет под венец не раньше, чем закончит университет. Завтра же утром напишу в Саммерхилл***. Подготовка у них на уровне, они будут рады принять талантливую ученицу. Будто громом пораженные все застыли, позабыв о чем был спор. Не в силах принять всерьез сказанное, они смотрели на отца, ожидая, что тот скажет "Шутка" и улыбнется добродушно как умеет. Даже мама с неким беспокойством заглянула ему в глаза, и он почувствовав, посмотрел в ответ с уверенностью и чуть поднимая уголки губ, словно прося "Будь на моей стороне". Она не успокоилась, но расслабила плечи, понимая, что все они еще успеют обсудить, когда гости разъедутся. Что ж, я планировала в этой жизни учиться, даже если бы мне не попались адекватные родители. То что я скорее всего буду учиться в месте, которое большинство граждан страны считает гнездом порока, извращающем суть образования и развращающем детские умы, думаю стоит воспринимать как дополнительный бонус за страдания. Как я уже успела убедиться на практике, то что вызывает такую бурю общественного возмущения, не всегда является плохой вещью. Первой, конечно, после секундной заминки отмерла бабушка. — Элиот, сынок, что за муха тебя сегодня покусала?— Голос ее был звонкий от волнения, не смотря на преклонный возраст. Под конец обращения она повернула голову к нашей детской стороне, будто вспомнив, что все это время мы сидели здесь, слушая эту вакханалию. — А ну, идите погуляйте, на улице такая хорошая погода. И отправила властным жестом из-за стола (где-то я его уже видела), всучив по конфетке из вазочки на столе. Кузены, состроив печальные мордочки, все это время следящие за "баталией" как за игрой в пинг-понг, переводя взгляд от одного оппонента к другому, дружно пустили разочарованные вздохи, вставая с насиженных мест. Но их можно понять, хорошей погоду на улице можно назвать только для пустынных ящериц, а сейчас солнце только-только начало слезать с зенита. Последний раз обведя взглядом стол, и получив улыбку от папы и раздраженный взгляд от бабушки, что я так долго копошусь, мне ничего не оставалось как удалиться вслед за кузенами и молиться, чтобы этот день поскорее закончился. *** — Что уже не хочешь стать гадалкой? Хотя не сомневаюсь, после Саммерхилла только это тебе и светит. — Самодовольно заключил старший из кузенов, стоило выйти на задний двор. Возведя очи к небу, что было сложновато в такую ясную погоду, поэтому ограничившись тем, что взор мой упал на соседскую крышу, я в который раз напомнила себе, что это только до вечера и поспешила занять стратегически важное место у ствола разросшегося орешника, который хоть как-то создавал своей кроной тень в нашем садике. Младший тоже отличался сообразительностью, поэтому в мгновение добежав до тени, разлегся на травке, отправив в рот конфету. Сунув в его руки и свою, наконец расслабилась от мысли, что она вот-вот растечется мне по пальцам. Лишний кусок в горло не лез в такую жару, но этому хоть бы что. Может, все таки, так и должны вести себя нормальные дети? Но тут же содрогнулась, представив сколько энергии переведу в пустую, чтобы поддерживать каждый день такой спектакль. Тем более уже поздно что-то менять, родителей еще больше насторожит, если их флегматичная дочка вдруг воспылает энтузиазмом. Сколько было сил потрачено на то, чтобы выкроить себе личное время и пространство. Пришлось довести маму чуть ли не до тика просьбами поиграть, чтобы она сбегала отговариваясь делами, только увидя меня с куклой в руках. Идея была проста и гениальна, я чуть ли не рыдала, обняв эти грешные игрушки, когда удалось избавиться от ее постоянного надзора. С другой стороны, меня чаще стали оставлять с кузенами, видимо испугавшись за мое душевное здоровье, поняв что у меня не завелось друзей. Ну и конечно, как на поводке, мама водила меня в гости к своим семейным подругам, и иногда приглашала их к нам, чтобы дети "играли" пока взрослые болтают, то есть–сплетничают. Да, сглупила. А когда поняла, за мной уже закрепился статус нелюдимой девочки. Чего только стоило потерпеть пару раз каких-нибудь девченок в младшей школе, глядишь отделалась бы малой кровью. — Ты что заснула? — Раздалось возле левого уха. Приторившись кое-как с другой стороны ствола, старшенький то и дело ловил солнечные лучи, стоило легкому ветерку пошевелить листву. С нашей стороны оставалось достаточно тени, чтобы спрятать в ней еще одного человека, но ему очевидно показалось, что он уже слишком взрослый, чтобы валяться на траве, тем более у чужих ног. — Нет конечно, это был транс – звезды сказали мне, ты сегодня опять продуешь в прятки. — Пф, думаешь, мне есть дело до детских игр? У вселенной определено специфическое чувство юмора. — Хм, ну тогда ты будешь водить. — Лучше прятаться в кустах от этого ребенка с дурным самомнением, чем еще час выслушивать. — Ты бы лучше спросила звезды как переубедить своего отца. Сомневаюсь, что после этого дурдома тебя пустят в приличное общество. Даю руку на отсечение, что под конец фразы он поджал губы, в точности как его мать, когда та обсуждает молоденьких девушек, не скрывающих свои коленки. Надо будет запомнить, что к четырнадцати дети уже начинают соотносить последствия от решений непосредственно к своему будущему. — А какая разница, думаешь тебя после армии примут в приличное общество? Тем более, что такого в приличном обществе без чего нельзя обойтись? Слева сначала яростно засопели, потом послышался презрительный "хмык". Кузен в два больших шага оказался на ногах пред нами, уперев руки в бока и кривя губы. —Ну да, как я забыл! Малышка Лора у нас же ясновидица, как скажет так и будет. Зачем ей какое-то общество, если с ней разговаривают звезды. — Через ехидство в его голосе прорезывалась скрытая обида. Младшенькому вот было еще рановато до душевных терзаний “взрослой жизни”, поэтому он заливисто рассмеялся, запуская в меня самолетик из фантика. Сделать глубокий вдох, вспоминая, что я зареклась когда-либо спорить с детьми, а потом еще один, чтобы смириться с тем, что не смогу пока что изменить свой круг общения. —Да ладно тебе, Чарли.— Надеюсь неловкая улыбка получилась хоть немного искренней. Закатив глаза (кто еще тут должен глаза закатывать!), он будто потеряв весь пыл, достал платок, принявшись вытирать мордашку брата, измазанную в шоколаде. Что-то похожее на: "Я сам!", послышалось от пытающегося уворачиваться мелкого. — И фантики подбери. — Строго, насколько позволял его ломающийся голос, произнес кузен, отдавая платок. — Я считаю до тридцати. С энтузиазмом было подорвавшийся младший, был остановлен, как котенок за шкирку, подбирать разбросанные обертки. Не сдержав смешок, я уже убегала, под его возмущенное: "Эй, так не честно!". *** Уверена, Чарли решил поиграть, только чтобы единолично разлечься в тени. Если уж я устала от их общества, думаю он ничуть не меньше устал опекать братца сутки напролет, после того как в их семье родился еще один ребенок. Так что в моем распоряжении куда как больше тридцати секунд. Немного замедлилась, преодолев старые раскидистые кусты, отделяющие ухоженную лужайку от пролеска. Улица на которой мы обосновались, была крайней в этом районе: с одной стороны дорога, с другой редкие деревьица, отделяющие обмелевший приток от поселения. Немного далековато для игры в прятки, но если идти только по тропинке, выход как раз к моему убежищу. Тропинка петляла меж стволов, то тут – то там приходилось перешагивать через бугристые корни, упавшие ветки. Через подошву белых выходных туфелек чувствовался каждый камушек, ноги то и дело норовили зацепиться за любую преграду стоило отвлечься на свои мысли. Чарли сегодня снова вспомнил свою излюбленную шутку – стоило ведь один раз так облажаться! Конечно, на тот момент идея казалась мне просто превосходной: "притвориться" перед кузеном, что вижу будущее, и посмотреть по его реакции насколько это нормально. Если бы ему и пришло в голову рассказать об этом взрослым, то кто бы поверил ребенку? Даже услышь такое от взрослого, с большей вероятностью вызовут дурку, чем дослушают этот бред до конца. Не знаю чего я ожидала услышать, что он скажет "Я тоже так умею" или "Мой одноклассник делает это круче", все завершилось предсказуемо провально – ничего кроме детской обиды и глупых насмешек я тогда не получила. Мир вокруг парадоксально обычен, нормален, адекватен, со скидкой на иное время. Все больше начинает казаться, что я каким-то образом перенеслась в прошлое – мне не удалось найти ни одно расхождение в истории, насколько, конечно, достоверны мои знания, это другой вопрос. Всетаки зацепившись носком за очередную корягу чуть не пропахала носом землю, но вовремя успела поймать равновесие. Заканчивай, Лора. Не растрачивай себя на пустые мысли. В твоем прошлом взрослые люди не рождались в телах младенцев, значит оно уже было принципиально иным. Отряхнув несуществующие пылинки с платья, не хватало еще измазаться для полного счастья, и расправив плечи продолжила путь, отодвигая рукой кустарники, за которыми и начиналась речка. О ее наличии можно было догадаться только по запаху тины и ила, нагретых солнцем. Воды не было видно за высокой, доходящей до груди, травой. Не знаю, есть ли там действительно хоть ручеек. Попробовав однажды выйти к берегу, я только промочила ноги в чавкающей грязи, скрытой меж кочек. Неожиданно мое уединение прервалось, вместе с долетевшим запахом табака. В десятке ярдов от меня, там где заканчивалась тропинка, скрытый травой и ветвями близрастущего деревца, сидел папин брат. Сидел он конечно на моей скамейке, так удачно сейчас спрятанной кроной от палящего солнца. Пока придумывала на ходу, чего бы такого оригинального сказать, меня успели заметить. Брови дяди Майка поползли вверх. — Не далеко забралась? — Если это место смогли отыскать вы, то и остальные меня не потеряют. Серая от времени деревяшка жалобно скрипнула, но выдержала наш общий вес. — Что, не любите семейные сборища? — Обычно, взрослых было очень просто купить таким вот проницательным любопытством с детской непосредственной улыбкой на лице. Но азарта добавляло то, что Майк еще ни разу на это не повелся. Он будто каждый раз заглядывал так глубоко, что мне казалось – он догадался! Или начинали закрадываться мысли – насколько я убедительна? — Открою тебе секрет, их не любит никто, даже твои дедушка с бабушкой. — Пуская струйку дыма в противоположное направление с привычной ленцой ответил он. — Почему же они приезжают самые первые? — Ну, не сдамся же я с первой попыки! В уголках его глаз появились морщинки от сдерживаемой улыбки. Но нет, это минус бал, он смеется над моими потугами. С ним комфортно вот так сидеть, перекидываясь ничего не значащими словами, наблюдать как ветер гнет траву, а шмели летают от цветка к цветку. — Они уже добрались до вишенки на торте? — И что это должно значить? Постепенно осознание вместе с неверием доходят до меня, и улыбка дяди начинает затрагивать еще и кончики губ. Не может быть! — А вишенка случаем не начинается на Саммер и не заканчивается на Хилл? — Да, он слишком довольный, для того чтобы я поверила, что ошиблась. — Но… и как давно папа это планировал? Мне показалось он просто вспылил! Он затушил окурок о край скамейки и снова потрепал меня по голове, будто я какая-то собачка. — Ну ответьте хоть на один вопрос! — Иногда мне начинает казаться, что я вживаюсь слишком глубоко в роль. И этот детский голосок, и щенячьи глазки, что получаются сами собой, сложно после этого продолжать видеть в себе взрослого человека. Прижав коленки к подбородку, отвернулась в противоположную сторону, чтобы перемена в лице не была так заметна. Руки сами собой сорвали какой-то стебелек, начав наматывать его на пальцы и завязывать узлы. — Не дуйся, ребенок. — После таких слов даже игнор будет выглядеть по-детски. Чертов гроссмейстер. — Сама-то ты чего хочешь? В оцепенении уставилась на свои пальцы, на зеленую каемку ногтей. Все таки обернулась на него через плечо, убедиться, что не подтрунивает. — Хочу поскорее вырасти. — Все еще смотрит, и снова взгляд будто видит через маски. — Ну вырастешь, а что потом?       А что потом? — Ну... у меня будет собственный дом, и... никто не будет говорить мне что делать. — Поднятые вверх брови. — Я могу стать лучшей в любом деле, какая разница которое принесет свободу. Надеюсь он не наденет опять свою улыбочку: ”Все еще пытаешься насмешить?”. Но нет, смотрит серьезно. Отчего-то становиться не уютно. Сразу становиться заметно и чириканье какой-то птички на другом берегу и как ветер шелестит в деревьях на фоне тишины. — Ну ладно... мне уже пора, наверное ищут все... Раздался еще один пронзительный скрип, от того как стремительно я спрыгнула со скамейки. Нет, это уже не минус один, счет мой стремиться к минус бесконечности. Сбегать мне еще не приходилось! Трава хлестала по голым икрам от набранной скорости, а ветки от кустов зарядили прямо в лицо, но не остановили. Ну и что же значит это его “Потом”? Чем его не устроил мой ответ? Я могу стать ученым или журналистом, буду издавать свою колонку. Нет, стану писателем, напишу про него пару ласковых в благодарностях! Да какая разница, захочу открыть свое дело или сбежать от родителей сниматься в кино? Ты что не понимаешь, что это все… Со всей скоростью собрала головой свежую паутинку. И пока меня передергивало от отвращения и руки судорожно пытались вытряхнуть из волос всех возможных насекомых, я все таки полетела вперед, зацепившись за корни. Вдох-выдох. Что это все… может оказаться не больше чем шизофренический бред. Распластавшись по холодной, покрытой иголками земле, ощущая саднящую боль коленками и локтями, поразительным образом больше не хотелось никуда спешить. Повернувшись на спину, уперевшись взглядом в качающиеся кроны, то и дело пропускающие тысячи солнечных лучиков, можно наконец признаться себе в том, чего так долго пыталась избегать. Лора, ты… То есть я. Я с большей вероятностью психически больна. Выдуманный мир страдающего мозга, где женщин не притесняют в выборе жизни, где дети не заканчивают школу в пятнадцать, где семья это выбор, а не необходимость. Мне всего лишь кажется… кажется что я что-то вижу, где гарантия того, что мой мозг меня не обманывает, подтасовывая факты задним числом. И снова только шум ветра в ответ. Закрыв глаза, и почти смирившись, что моя ближайшая бесконечность пройдет на впивающихся в бока палках, я никак не ожидала подлой атаки. С настоящим визгом подорвавшись с земли, вспоминая все доступные проклятья, я поняла, что ближайшая вечность все таки пройдет в попытках избавиться от целого муравейника у себя под платьем. *** Незаметно пройти в комнату ожидаемо не удалось. А на вопрос “Чем ты занималась, юная леди?”, шутку “Думала об Англии” по достоинству не оценили. Но на удачу меня отослали быстрее переодеваться, чтобы задуть свечи и отпустить гостей. Папа все таки разругался с родителями в пух и прах. Наконец сбросив с себя уже давно мокрое и грязное платье, решила насладиться крохотными минутками свободы. Ну и оценить “ущерб” от своей меланхолии, пытаясь разглядеть в зеркале упущенных муравьев. Взгляд упал на раскрытое письмо на заваленном подарками столе. Результаты экзаменов. Фыркнув, отбросила его подальше. А это что? Было тут с самого утра? Под цветастыми открытками с поздравлениями от маминых подруг и их дочерей, выглядывал странный конверт. Кто пользуется сургучными печатями сейчас? Не особо аккуратно вскрыв, в ушах начал нарастать гул. ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС. Кровь начала ощутимо пульсировать в висках. — Лора, ты скоро? — Послышался голос мамы с лестницы и приближающиеся шаги. — Лора. Черт, я же голая. — Лора, просыпайся. Что? — Вставай, дорогая! — В глаза ударил утренний свет, мама продолжала трясти меня за плечо. Рядом стоял папа с конвертами в руках, улыбающийся в тридцать два зуба. — С днем рожденья, соня. Стол стоял пустой, на дверце шкафа висело пока чистое платье. Одеяло почти сползло, но я еще чувствовала капельки испарины стекающие по спине. — С днем рожденья, папа! — Снова. — Ты не заболела, Лора? Вся мокрая. — Мама прижала ладонь ко лбу. — Или ты еще не убрала… — Зимнее одеяло. — Закончила одновременно с ней. Снова поздравления, объятия, результаты экзамена, высший балл, искренняя радость, подарки. Поцеловав в лоб напоследок, сказали спускаться завтракать. И стоило двери закрыться, я была уже у стола, куда папа положил почту. Пальцы дрожали, проходясь по неровной бумаге, фигурной печати. Оно реально. … рады сообщить, что вы были зачислены в Школу Чародейства и волшебства Хогвартс… Занятия начинаются 1 сентября. Ожидайте представителя школы не позже 31 июля...