Вырываясь из клетки

      — Эй, парень, постой-ка! — окликнул Роберт одного из множества помощников. — Несешь завтрак Снейпу?       — Да, сэр, — кивнул молодой человек.       — Дай-ка я сам ему отнесу, — мужчина приблизился и уже протянул руки к подносу, как был остановлен робкими словами:       — Простите, мистер Уайт, но это моя работа.       — Дай сюда! — рассердился он. — Не то вылетишь отсюда, не успев и глазом моргнуть!       Парень ощутимо вздрогнул, но послушно выполнил приказ: многие помощники рассказывали ему, что этот привлекательный молодой мужчина был жесток с подчиненными, и дерзить ему никто не осмеливался.       — Исчезни!       Роберт усмехнулся, проследив за тем, как помощник постарался как можно скорей убраться подальше, и, нацепив на свое красивое лицо самую доброжелательную улыбку, постучался в комнату к Снейпу. Северус открыл быстро, но, едва увидев, кто именно принес ему завтрак, мгновенно переменился в лице.       — Проснись и пой, Северус! — промурлыкал Уайт, грациозно входя в комнату и ставя на стол поднос. — Я решил лично побеспокоиться о твоем завтраке.       — Тебя понизили в звании? Поздравляю, — фыркнул Снейп и, стараясь не обращать внимания на заискивающий взгляд мужчины, принялся за кофе.       — М-м-м, обожаю твое утреннее ворчание! Придает сил на целый день! — рассмеялся он.       — Чем обязан?       — А что, разве я просто так не могу прийти к своему знакомому в гости, поболтать о том о сем? — Роберт медленно опустился на заправленную кровать, не сводя взгляда с Северуса, пьющего кофе.       — Полагаю, о чем-то конкретном? — безразлично обронил Снейп.       — Знаешь, а ведь я в свое время тоже был психологом Гарри, — начал Уайт. — Да, несколько лет назад здесь было все иначе. Я даже вошел в короткий список из тех, кто смог наладить с ним контакт. А он занятный, правда? Прямо простор для психоанализа.       — Ваше зверское обращение сделало из него того, кому бы мог потребоваться психоаналитик, — выплюнул Снейп. — Он ведь был еще ребенком!       — Не гуманизируй его, Северус, — фыркнул Роберт. — И тебе самому станет проще работать с ним. Думай о нем как о существе, выращенном в пробирке. В нашем деле не место состраданию. Нам необходимо выполнить заказ, поэтому отбрось лишние мысли в сторону.       — Заказ? — переспросил Снейп мягко, надеясь разжиться новой информацией.       — Все эти годы мы пытаемся сделать так, чтобы некоторые способности Гарри могли послужить обществу. Наверняка ты в курсе, что тот излечивает сам себя ото всех болезней. Ты только представь, какой прорыв произойдет в мире, если мы научимся брать из парня чистые сгустки силы: человеческий организм будет способен к саморегенерации, исцелению! Это просто взорвет все нынешние представления о здоровье! А тот щит, что он создает словно из воздуха? Опыты показали, что его не смогут разрушить даже баллистические ракеты! Только представь, сколько войн мы сможем выиграть, не потеряв ни капли ресурсов. А как он разрушает все вокруг, буквально испепеляя предметы! Когда мы сможем взять эту силу под свой контроль, мы будем править всем миром, и ни США, ни Россия, ни Северная Корея не смогут и пальцем шевельнуть, чтобы помешать нам, — Роберта несло, он говорил и говорил, не умолкая, сверкая фанатичным огнем в своих глазах, а Северус приходил в ужас от перспектив. Похоже, эти ублюдки действительно смогут добиться своей цели.       — Это все, безусловно, интересно, но я бы лучше послушал историю о том, за что Гарри сломал тебе руку, — перевел разговор в другое русло мужчина, борясь с подступающей яростью.       — Наши ученые разработали Капсулу, в которую я поместил одного из остальных детей, Невилла. Этот увалень, конечно, не такой сильный, как Гарри, но из него мог бы выйти толк. Он тоже умеет ставить щит, но чуть послабже: ракету, конечно, не остановит, но от пули защитит вполне. Что-то пошло не так при настройках, и парень чуть копыта не отбросил, — усмехнулся Уайт. — Гарри как-то прознал об этом, скорей всего, прочел у меня в мыслях: я ведь постоянно думал об этом, рассчитывал в голове, размышлял, в чем мы ошиблись. Он тогда сильно разозлился — я думал, уничтожит на месте, — Роберт судорожно выдохнул, вспоминая тот день. — Но я бросился к двери и, уже закрывая ее, замешкался, и этот засранец схватил меня за руку, которую тут же прихлопнуло той тяжеленной железякой. Весь локоть мне раздробил, сученыш, — выругался мужчина. — Я целый год ходил в гипсе, перенес дюжину операций, но, к счастью, рука при мне. Я бы не пережил, если бы пришлось дрочить левой, — нервный смешок, которым тот попытался скрыть свой испуг.       — Занимательная история. Я всеми силами буду стараться не выводить Гарри из себя, — хмыкнул Северус. — Вынужден попросить тебя уйти: я хотел бы собраться с мыслями перед встречей с ним. Ты хотел что-то еще?       — Захотелось провести немного времени в приятной для меня компании. Уверен, это взаимно. В этом месте не так много развлечений, увы, — притворно вздохнул Уайт. — Как насчет… — Роберт скользнул кончиками пальцев по волосам Северуса. — Познакомиться поближе? — тонкие, но сильные пальцы принялись чувственно разминать напряженные плечи, и мужчина вопреки голосу разума чуть расслабился, позволяя тому продолжать начатое. — Ну же, расслабься, дорогой, — прошептал он.       — Не думаю, что это уместно, — покачал головой Снейп. — К тому же, я бы советовал найти себе кого-то более покладистого.       — Нет-нет-нет, Северус, так не интересно. Зачем мне другие, когда рядом есть ты: неприступный, страстный, опасный. От тебя у меня поджимаются пальцы на ногах, — мягкие губы уже вовсю ласкают мочку уха. — Ну давай же, отпусти себя, тебе понравится, — легкий поцелуй в скулу, еле ощутимая дрожь.       — Нет, — резко выдохнув, Снейп нашел в себе силы скинуть ладони Роберта со своих плеч и подняться на ноги, отходя на шаг назад. — Это место лишает меня всякого желания получать удовольствие.       — Я помогу тебе забыться, доверься, — облизывая губы, прошептал Уайт, подходя все ближе и ближе, пока не наткнулся на поднятую руку Северуса.       — Однажды я уже почти доверился тебе, Роберт, — холодно ответил Снейп. — И посмотри, где я оказался.       — Сама судьба толкнула тебя в мои объятья, — рассмеялся Уайт и отступил. — Я знаю, ты тоже хочешь этого, но не сдашься так быстро. Что ж, куда приятнее получить приз, который не сразу попал ко мне в руки, приз, за который хочется побороться. Я оставлю тебя, пока ты не наиграешься в недотрогу, и с удовольствием приду тогда, когда ты будешь уже из кожи вон лезть, только бы разделить с кем-то близость, — мужчина подмигнул и вышел из комнаты.       — Паршивец, — прошипел Снейп. — Долго ждать будешь! Я лучше сам себе руки отрублю, чем коснусь тебя, лживая тварь.       Полыхая от гнева, Северус отправился в душ. Скорая встреча с Гарри немного примирила его с действительностью: рядом с юношей по крайней мере, было спокойно.

***

      Зайдя в комнату Гарри, Северус замер: там, где раньше стоял журнальный столик с креслами, сидел юноша, обложившись несколькими маленькими подушками, и читал. Эта картина выглядела непривычно, как-то по-домашнему, поэтому он несколько минут просто стоял и наблюдал за ним, пока Гарри не поднял свои глаза на вошедшего и тепло улыбнулся.       — Я соорудил гнездо; присоединишься? — сказал юноша, освобождая от подушек место возле себя.       — Конечно, — мягко кивнул мужчина и неловко присел на колени.       — Я дочитал «Маленького принца», — поделился своей радостью Гарри. — Грустная, но очень счастливая история, мне понравилась. Нет, я какую-то глупость сказал, — тихий смешок. — Как человек может быть грустным и счастливым одновременно? Это же совершенно разные эмоции, я прав? — задумчиво.       — Ты прав, конечно, но не все так однозначно. У меня есть несколько примеров из жизни и из моей практики, если позволишь. Один из моих студентов работает в приюте для брошенных домашних животных. Однажды им привезли взрослую черно-белую кошку, у которой были проблемы с глазами: одного вообще не было, а второй еле-еле видел. На бедняжку, с его слов, невозможно было посмотреть без слез, так сильно было жаль ее. Ветеринары долгое время пытались восстановить второй глаз, но все было тщетно, Марта (так назвали эту кошку) перестала видеть. И вот однажды в приют приехала одна семья с ребенком, который тоже почти ничего не видел, но Марта и этот мальчик так сильно понравились друг другу, что вскоре ее забрали домой. Все действующие лица этой истории одновременно испытывали грусть и радость: мальчику было жаль кошку, но он полюбил ее, а Марта лишилась своих прекрасных глаз, но обрела семью, в которой о ней позаботятся.       — Я бы тоже, наверное, захотел забрать эту кошку, если бы у меня был дом, — грустно сказал Гарри. — Расскажи еще что-нибудь!       — Знаешь, кто такие доноры? — спросил Северус и, получив в ответ кивок, продолжил. — Я читал как-то в газете, что одна женщина забеременела, и они с мужем ожидали появления двух маленьких девочек. Но что-то пошло не так, и вскоре врачи обнаружили у одной из двойняшек страшную патологию, которая не позволила бы ей выжить. Они предложили матери, пока срок был небольшим, прервать малютке жизнь, потому что шансов не было никаких. Но та женщина оказалась, потому что уже успела полюбить обеих. Через несколько месяцев начались роды: одна девочка была здоровой, а вторая не прожила и пары часов, но все то время, пока малышка дышала, родители прижимали ее к своей груди, даже дали ей имя — Хоуп. Но она умерла, так и не прожив свою жизнь, но стала настоящим героем: некоторые из ее органов, что не были подвержены патологи, врачи успешно пересадили другим детям. Она прожила всего несколько часов, но смогла спасти троих детей.       — Получается, частичка ее не умерла: она живет в других детях.       — Да, верно. Тоже грустно и радостно одновременно, не правда ли? — тихо прошептал Снейп.       — Ты знаешь столько всего интересного, Северус. Мне нравятся твои истории, и голос твой тоже нравится, — Гарри покраснел и опустил глаза в пол. — Я совсем забыл поблагодарить тебя за эти книги, вот болван, — покаялся юноша. — Прости, я отвык вести себя по-человечески, отвык быть вежливым.       — Любые чувства делают нас людьми. Я хочу, чтобы ты понимал, что злость и ярость, обида и раскаяние, печаль и счастье, горе и радость — это все свойственно каждому из нас, кому-то больше, а кому-то меньше.       — До тебя я не чувствовал даже половины из этого короткого списка; может быть, только иногда, в моменты, проведенные с мамой или с другими детьми здесь.       — Расскажешь мне про них? Меня мучает любопытство, если честно, — признался Северус.       — Хорошо, — Гарри вытянулся на полу, прикрывая глаза. — Как я уже говорил, их четверо. Невиллу, по-моему, шестнадцать, он здесь почти столько же, сколько я. Он стеснительный и очень добрый. К счастью, силы у него гораздо меньше, чем у меня, поэтому его мучают не так часто. Луна — это совершенно чудесное создание: у нее пышные белые волосы и задумчивое лицо с большими глазами. Она мало говорит, но всегда старается быть искренней с нами. Ее сила другая, созидающая: она выращивает прекрасные цветы, оплетающие все пространство ее комнаты, создает из воздуха бабочек и маленьких птичек, каких наверняка нет в природе, и постоянно о чем-то мечтает. Есть еще одна девочка, рыжеволосая Джинни, ей пятнадцать. Ее сила в огне: она не обжигается им, умеет создавать огонь прямо на своих ладонях и тушить его в мгновение ока. Никаких других способностей, насколько я знаю, у нее не выявили, что тоже хорошо: несмотря на свою стихию, она не всегда может постоять за себя. И последний — маленький Колин, — Гарри грустно улыбнулся. — Ему всего десять, и до того, как он попал сюда, он жил в приюте, где ему часто доставалось от детей из-за его силы. Он пока может только поднимать вещи в воздух и лечить мелкие ушибы. За него я всегда переживаю больше всех, потому что он еще совсем ребенок и абсолютно беззащитен. Знаешь, — внезапно голос юноши стал холоден, — если с кем-то из них что-то случится, я уничтожу каждого, кто к этому был причастен. И руководство знает об этом, как и том, что я соглашусь на любую пытку, если их пообещают не трогать. Я знаю: ты пытаешься увидеть во мне какие-то хорошие чувства и эмоции — но я не совсем человек, если точно знаю, что могу убить и покалечить.       — Ты человек хотя бы потому, что готов жертвовать собой ради других, — убежденно. — А насчет убийств… Ты наверняка знаешь, что как только люди поселились на нашей планете, они начали убивать: войны, жертвоприношения, охота, зависть, эксперименты, разбойные нападения, терроризм. К сожалению, это тоже часть человеческой сущности. Мы разрушаем все, что строим. Вот такие мы нелогичные и жестокие существа. Гарри, — изменив тон голоса, — давай закончим этот разговор и что-то почитаем. Поверь мне, это куда более приятное занятие, чем задумываться о гнилой человеческой сущности.       — Ты прав, — вздохнул Гарри. — Хочешь, я почитаю тебе? Никогда ни для кого не читал, но хочу попробовать, — признался юноша.       — С превеликим удовольствием, Гарри. Дай-ка мне еще пару подушек, я тоже хочу прилечь.