Сон в зимнюю ночь

Павел Олегович сначала весь напрягся, как только понял, кто именно позвонил его сыну, но слова Пушкаревой его явно успокоили и ответил он мягким увещевающим тоном. – Здравствуйте, Екатерина Валерьевна. Конечно, я готов встретиться с вами в любое время. Мы не ожидали, что будет такая накладка с доверенностью, и не буду скрывать, это заставило нас очень понервничать. – Мне жаль, что это вы не поверили моим словам и от этого понервничали, – произнесла Пушкарева без тени раскаянья в голосе. Ромку это неприятно царапнуло – прежде железнозубая страшила воспринимала очень близко к сердцу, если кто-то из-за ее поступков испытывал дискомфорт. А она продолжала все так же уверенно: – Павел Олегович, если уж говорить начистоту, когда мне передали о проблеме с доверенностью и что Совет Директоров из-за этого беспокоится, моим первым порывом было отменить отдых и приехать в Москву. Но потом я вспомнила, как беспардонно и по-хамски вели себя со мной практически все члены Совета, и решила, что это не мои проблемы. Мне очень надоело подставлять левую щеку, когда ударили по правой, и безответно сносить хамство я больше не намерена. Мне жаль, что вы тоже мне мало доверяете и что мое решение ударило и по вам тоже, но за это вы можете поблагодарить Киру Юрьевну с братом, Милко, ну и конечно же вашего сына с его верным оруженосцем, как они выражаются. Ромка кинул быстрый взгляд на Андрея. Тот мрачно разглядывал столешницу, лицо его было таким же хмурым, как и до звонка Пушкаревой. У Ромки возникла хрупкая надежда, что Андрюха теперь сам осознАет бесполезность своего плана и им не придется ввязываться в жутковатую авантюру. Только бы он из-за этого совсем не скис… – Екатерина Валерьевна, мне очень стыдно, что Андрей повел себя недостойно. Я вынужден извиниться за его поведение, но я хотел бы подчеркнуть, что и я, и большинство других членов Совета Директоров знаем о вас слишком мало, чтобы доверять, тем более, в сложившейся ситуации. – Папа! – воскликнул Андрей возмущенно, но Павел Олегович отмахнулся и продолжил уже более строгим тоном: – Екатерина Валерьевна, я очень надеюсь, что вы действительно готовы подписать доверенность в этот четверг. Мне не хотелось бы эскалировать конфликт, но, если вы решите попытаться отобрать у нас компанию, нам придется принять меры. Надеюсь, вы это понимаете. Пушкарева ответила не сразу. Ромка сначала подумал, что она испугалась, потом решил, что обиделась и вот-вот расплачется от недоверия к ней, тем неожиданнее было услышать после паузы ее совершенно спокойный голос: – Павел Олегович, это вы, кажется, не все понимаете. Я никогда не собиралась присваивать Зималетто. Но я прекрасно понимаю, что залог НикаМоде спасает Зималетто от полного банкротства. Я согласилась оказать любую посильную помощь компании именно потому, что очень любила вашего сына. С тех пор многое изменилось, но я по-прежнему готова поддержать Зималетто. Я не собираюсь отбирать компанию у акционеров, но запомните раз и навсегда: если вы или кто бы то ни было другой еще раз посмеете угрожать мне или попытаетесь угрожать моим близким – родителям или Николаю – пеняйте на себя. Я тут же подпишу отказ от каких-либо претензий к Зималетто и выведу вашу компанию из-под залога. Со всеми вытекающими из этого последствиями. То же самое относится к хамским выпадам в адрес меня или моих близких. И да, учитывая послужной список Александра Юрьевича и тот факт, что Зималетто создавалась в девяностые: имейте пожалуйста ввиду, что если со мной или моими близкими что-то случится, довольно пухлая папка будет передана в ОБЭП. Надеюсь, я высказалась достаточно ясно. До свидания. Павел Олегович хотел было что-то ответить, но прервать Пушкареву ему не удалось, а попрощавшись она тут же бросила трубку. Молчание первым нарушил Андрей: – Не думаю, что у меня с Романом были какие-то существенные нарушения, но к словам Кати я хочу добавить еще кое-что. Передай это, пожалуйста, Сашке, тогда есть вероятность, что он воспримет это всерьез: если с Катей что-то случится по его вине, я его убью. – Да что вы с Пушкаревой несете! – возмутился Павел Олегович. – Никто ей пока не угрожал. – Вообще-то, – поспешил вклиниться Ромка, пока друг не наговорил излишне резких обвинений, – Павел Олегович, ваши слова прозвучали именно как угроза. Честно говоря, я даже и другой трактовки тем словам придумать не могу. Может вы и ничего такого не планировали сказать, но вышло как вышло. Мы все из-за этой истории в напряжении, так что лучше бы нам всем сейчас лишний раз подумать и взвесить, нужно ли говорить то, что хотелось бы сказать. Старший Жданов покачал головой, но на согласие это было похоже мало. – Полагаю, разговор о дальнейших планах нужно отложить до четверга, – сухо подвел итог Андрей. – Нам с Романом сейчас лучше пойти с проверкой на производство, как мы всегда делаем по понедельникам. Рома? – Да, конечно! – с готовностью поддержал его Ромка. Они вышли из кабинета, оставив там Павла Олеговича одного. Андрей молчал, но Ромка чувствовал, что сказанное Катей сильно ударило по другу. Пушкарева и их граничащее с хамством поведение припомнила, и его подпись в злосчастной инструкции, и ясно сказала что со времени ее влюбленности в Андрюху многое изменилось… Ну и как теперь быть? Ромка решил поговорить с Андреем во время обеда. Как раз Палыч немного остынет после пререканий с отцом и придет в себя после слов Пушкаревой – самое время. Но стоило им сесть в машину, как телефон Андрея зазвонил. Снова звонок с неопределяемого номера. Катя?! Ромка пихнул Андрея в бок и сказал одними губами, чтобы тот включил громкую связь. Андрей недовольно поморщился, но динамики включил. – Добрый день, молодой человек, – услышал Ромка глубокий мужской голос. – Это Виктор Владимирович. Встретиться у нас с вами пока что не получится, поэтому я хотел бы обсудить все по телефону. Вы сейчас свободны? – Здравствуйте, Виктор Владимирович. Да, я сейчас как раз только сел в машину с Романом Малиновским. Вы не против, если я включу громкую связь? – Не против. Тем более, полагаю, вы ее уже включили, – в голосе Виктора Владимировича слышалась усмешка. – Добрый день и вам, Роман. – Здравствуйте, Виктор Владимирович, – поздоровался Ромка. – Рад нашему знакомству, пусть пока и лишь телефонному. – Так вот, Андрей, – продолжил Виктор Владимирович, – Как я вам уже говорил, Катя приедет в Москву в среду вечером, тогда же я и смогу организовать то, что мы с вами планировали. Если вы передумаете… – Я не передумаю, – резко перебил его Андрей. – Если вы передумаете, молодой человек, – невозмутимо продолжил Виктор Владимирович, – вы можете сделать это часов до шести вечера среды. Иначе подъезжайте к шести по адресу, который вам в среду утром пришлют смской. – Хорошо, мы подъедем к шести вечера, – тут же подтвердил Андрей, не задумавшись ни на секунду. Ромка мысленно вздохнул: надежды на то, что Палыч одумается, рассыпались в прах. – Молодой человек, я хотел бы, чтобы вы до этого все взвесили. Полагаю, после сегодняшнего разговора Кати с вашим отцом, вы понимаете, что шансы на то, что Катя вас тут же простит, минимальные? Ромка посмотрел на Андрея, старательно скрывая свое удивление. Этот странный знакомый Палыча и сам не уверен в своем плане? Это что-то новое… – Я это прекрасно понимаю, – отрезал Андрей. – Минимальные шансы – это лучше, чем ничего. – В этом я с вами абсолютно согласен, – удовлетворенно хмыкнул Виктор Владимирович, – просто я хотел бы, чтобы вы уяснили следующее: не стоит рассчитывать на блицкриг. Вам будет гораздо проще, если вы будете рассматривать запланированное на среду как один из шагов к примирению, а не как единственный возможный шаг, в ответ на который она обязана вас простить. Она вообще не обязана этого делать, но по всему, что я видел в последние дни, я с полной уверенностью могу утверждать: в целом, шансы, что Катя простит вам ту некрасивую историю, очень велики. Если Катя не изменит своего отношения к вам в среду, это будет означать, что нужен еще один шаг. Или еще несколько. Не сразу, но дав Кате несколько недель на то, чтобы она подумала над вашими действиями. Ромка с облегчением выдохнул, стараясь сделать это незаметно от Андрея. По всему, что говорит Виктор Владимирович, это меньше всего похоже на ловушку. Скорее, действительно, своеобразная помощь, хоть и странная до ужаса. И похоже, что Виктор Владимирович очень продуманно пресекает возможные попытки Андрея перейти к «Плану Б» в случае неудачи. Тянуть время – это очень удачный ход. Время лечит, Андрей может и сам через несколько недель отойдет от этой болезненной влюбленности в страшилу. – Хорошо, Виктор Владимирович, я согласен, – ответил Андрей после секундного раздумья. – Я прекрасно понимаю, что Катя не обязана меня прощать в любом случае, но я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы этого прощения добиться. – Похвально, молодой человек. В таком случае, ждите в среду утром смс с адресом. Приятного вам дня. После этого разговора ехать обедать в ресторан расхотелось и Андрею, и Ромке. Они вернулись в здание Зималетто, съели в баре какие-то бутерброды и разошлись по своим кабинетам. Нужно было успеть до вечера среды по максимуму. Как бы ни сложилось после, пока что компанией руководят именно они.