Сон в зимнюю ночь

Когда Андрей оторвался от нее, чтобы перевести дух, Катя успела пискнуть, что ей нужно встретиться с женсоветом и все объяснить, иначе они обидятся. Встречаться и объяснять что бы то ни было ей на самом деле совершенно не хотелось. Все желания были сосредоточены на том единственном человеке, по которому она тосковала уже столько месяцев – с того самого дня, когда обнаружила злосчастную инструкцию и ее мир разбился на множество острых осколков с ядовитыми краями. Хотелось, чтобы Андрей не убирал ладоней от ее лица, не отстранялся даже на микрон. Хотелось забыть все то, что было написано Малиновским, забыть их подслушанные разговоры и, прежде всего, забыть все, что натворила сама. Она потянулась губами к его губам, но на этот раз поцелуй Андрея был легким, словно скользящим. Не успела Катя растеряться от неожиданной перемены, как он обрушил на нее шквал коротких поцелуев, которыми стремительно покрывал ее лицо и шею. Мелькнула и тут же испарилась мысль о том, что она все-таки должна встретиться с девочками и поговорить с ними, чтобы избежать обид. Не выходило думать о чем-то другом кроме как о том, как же ей не хватало Андрея. – Потом объясним, – жарко выдохнул он в ложбинку между ключицами, и Катя даже не сразу сообразила, кому и что нужно будет объяснять. В этот момент ее гораздо больше волновало, как он умудрился расстегнуть ворот ее блузки так, что она этого не заметила, окончательно растаяв от его прикосновений. – Похоже, объяснять уже не потребуется, – вторгся в их мир голос Малиновского. Андрей на мгновенье замер, а потом выпрямился, еще крепче прижимая к себе Катю. Она поняла, что кто-то вошел в кабинет, и испуганно уткнулась носом в грудь Андрея. Щеки горели от стыда, что кто-то их застал в такой момент, и было страшно повернуться лицом к вошедшему в кабинет человеку. Она с удивлением поняла, что присутствия Малиновского она в то же самое время совершенно не постеснялась, но додумать мысль не успела – раздался возмущенный голос Клочковой: – Андрей, что ты себе позволяешь?! Я расскажу все Кире! Да как тебе не стыдно! Катя почувствовала, что Андрей весь напрягся, и сердце екнуло – он по-прежнему стесняется ее. Да, он сейчас целовал ее абсолютно трезвым, и в его чувствах она уже не сомневалась ни на йоту, но одно дело любить, а другое – не стесняться своей любви. Да и Кира… может, зря она попыталась дать ей отпор? Только усложнила этим все для Андрея. – Викуся, дорогая, – голос Андрея снова буквально искрил от ярости, и Кате непроизвольно захотелось спрятаться, нырнуть в каморку и закрыть дверь. Наверное, она бы отшатнулась, если бы руки Андрея не обнимали ее за плечи так крепко, словно заковывали в панцирь. – Сколько раз я тебе объяснял, что секретарь должен соблюдать субординацию и для начала связываться по селектору. Или, на худой конец, хотя бы стучать. И нет, мне не стыдно. Моей бывшей невесте можешь рассказывать что угодно, меня это не волнует. В отличие от твоего неумения исполнять обязанности секретаря. Бывшей невесте. Бывшей! А она все не решалась поверить! Катя судорожно вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце. Эмоции захлестывали, Катю переполняло ликование. На глаза навернулись слезы. Только бы не расплакаться, как последняя дурочка. Кира – бывшая невеста. Он отменил свадьбу, как и обещал. Отменил! Катя почувствовала, как Андрей коснулся губами ее макушки и успокаивающе погладил по спине, а потом его правая рука поднялась выше, к шее, к затылку, и зарылась в ее волосы. Горячая волна прошла по телу, Кате стало жарко и тесно в объятьях, но слезы в глазах тут же высохли. Она отстраненно подумала, что Клочкова, кажется, совсем потеряла дар речи, но когда придет в себя, наверняка побежит жаловаться Воропаевой. Это хорошо или плохо? Андрей сказал, что его это не волнует. Не волнует! Как же приятно это слышать! – Танечка, не пытайтесь спрятаться за фикус, – произнес Андрей уже гораздо спокойнее. – Он вас не прикроет. Выходите из укрытия, вам пора поработать. Идите сюда, не стесняйтесь. Запоминайте. Вы сейчас пойдете на свое рабочее место и напечатаете приказ об увольнении Клочковой по причине несоответствия должности и нарушения трудовой дисциплины. Соответствующие статьи подберите сами, будьте добры. Как напечатаете, несите сюда – я подпишу. И займитесь всем этим, пожалуйста, до того, как созывать общий сбор женсовета и обсуждать последние новости. Сначала работа – потом сплетни. Договорились, Танечка? – Да, Андрей Палыч, я – пулей, – пискнула Пончева то ли радостно, то ли испуганно, и судя по звукам поспешила выполнять задание, о котором мечтала столько месяцев. – Андрей! Ты с ума сошел! – возмущенно крикнула Клочкова. – Я все расскажу Кире и Павлу Олеговичу! – Вперед! Они в конференц-зале, ждут только тебя, Викуся. И не забудь собрать вещи, чтобы их не пришлось выкидывать. Адьес. Клочкова выскочила из кабинета, хлопнув дверью. – Давно пора было это сделать, – фыркнул Андрей весело, – а тут такой повод. – Да уж… – протянул Малиновский довольно. – Представляю, какой концерт она сейчас закатит в конференц-зале. Андрей тихо хмыкнул. Он разомкнул горячее кольцо рук и чуть отстранился, чтобы заглянуть Кате в лицо: – Кать, а давай я побуду при твоем разговоре с женсоветом? Или сам с ними поговорю, чтобы они не очень сильно на тебя наседали. Вот дождемся, как она принесет приказ, и я попрошу ее пригласить всех секретарей сюда. Хорошо? Катя кивнула и сделала шаг в сторону от Андрея. Невозможно стоять так близко к нему и думать о чем-то кроме как о нем самом. Он заполняет собой все вокруг, весь мир. – Впрочем, Катенька, а не сделать ли нам проще… – он протянул руку и снял трубку телефона: – Мария, будьте добры, соберите весь женсовет в моем кабинете как можно быстрее. Пончевой можете не звонить, я ее уже предупредил. Ноль один или как у вас там срочный сбор обозначается. Вперед! – Ноль один – это пожарные, Жданыч, – рассмеялся Малиновский. – А у женсовета – девять один один, как у американских спасателей. – Без разницы, Малина! Катя смотрела на Андрея и любовалась. Глаза у него снова были живые и яркие, как когда-то совсем давно. Совсем-совсем давно. В прошлой жизни. До инструкции. Она только-только успела собраться с мыслями, как прибежала Татьяна. Похоже, черновик приказа у Пончевой был готов заранее, на всякий случай – иначе она просто не успела бы подготовить документ так быстро. Андрей тут же подписал документ, к огромной радости Татьяны. Та положила приказ в красную папочку и замешкалась, собираясь что-то спросить, но ее перебил стук в дверь. Женсовет явился в полном составе, даже Ольга Вячеславовна пришла. Андрей присел на край стола и обвел женщин строгим взглядом: – Буду краток. Я просил Катю ничего никому не рассказывать о романе со мной, пока я не расстался официально со свой бывшей невестой. Я понимал, что сделать это Кате непросто, но у меня не было выбора. Теперь необходимость в этом отпала. Чтобы избежать сплетен и домыслов, говорю вам сам: я очень люблю Катю. И я не позволю вам терроризировать ее расспросами и шуточками. Всем все ясно?