Сон в зимнюю ночь

Андрей пытался вникнуть в отчеты по отделам, но выходило из рук вон плохо. А ведь завтра придется говорить об этих отчетах с отцом! Нужно как-то взбодриться и сосредоточится на работе. Иначе отец завтра снова отчитает его, как мальчишку, причем наверняка при Кате. Катя… Наверное, она уже дома. Рассказывает родителям о том, что решила вернуться в Зималетто. Может, говорит с Зорькиным. Только бы он Катю не настроил… Позвонить ей? Нет, вдруг помешает. Да и перед Валерием Сергеевичем будет выглядеть как тИран и сАтрап, который с первого же дня работы вздохнуть не дает. И Кате наверняка нужно прийти в себя после сегодняшнего дня. Андрей подошел к камину, зажег огонь и уставился на весело плясавшее пламя. Еще сегодня утром он был уверен, что все кончено. Хотел увидеть Катю, надеялся, что будет шанс объяснить ей свои поступки, но на прощение уже не рассчитывал. Был уверен, что Катя подпишет доверенность на отца, а тот поставит у руля Сашку. Был готов к тому, что его сошлют на какую-нибудь мелкую должность на производство. Планировал проработать там до выхода компании из кризиса, а потом попросить помощи у Виктора Владимировича, чтобы не вредить кому-то из-за собственного нежелания и неумения жить дальше. А все сложилось совсем иначе. Катя сама сказала, что хочет поговорить. Он настолько от этого растерялся, что все заготовленные слова вылетели из головы. Брякнул только, что ей идет ее новая прическа. Наверное, Катенька приняла это за дежурный комплимент, а он сказал именно то, что крутилось в голове – больше ни на чем сосредоточиться не выходило. Когда она попросила его снять рубашку, сердце зашлось от надежды, что ей не все равно, что есть еще шанс, что она простит. Постарался загнать мысли об этом поглубже – даже если Катенька его все же пожалеет, это не означает, что она простит. Не думать ни о чем, не надеяться, не… А потом все словно слилось в какой-то совершенно нереальный калейдоскоп. Катина ладошка на пару мгновений коснулась его спины, он непроизвольно дернулся и тут же шестым чувством понял, что Кате плохо. Резко развернулся и едва успел подхватить ее, оседающую на пол. Рявкнул на Ромку, чтобы тот кинул ему пиджак, подложить Кате под голову. Только уже когда она стала приходить в себя – Ромка от души обрызгал ее водой из графина – понял, что делал все не так. Нельзя класть на спину, надо было положить на бок, есть же правила оказания первой помощи. Но Катя уже пришла в себя – обошлось. Только смотрела на него с ужасом, и от этого хотелось провалиться сквозь землю. Отстранился, чтобы ей стало спокойнее – Катю всю трясло. Попытался сказать что-то успокаивающее, кажется, дотронулся до нее. Сам не понял, как она вдруг оказалась прижавшейся к его груди. Плакала, рассказывала сквозь слезы о своем знакомстве с Виктором Владимировичем, а его только и хватало на то, чтобы обнимать ее за плечи и твердить, что все хорошо. Он слышал и воспринимал все, что Катенька говорила, но все это шло словно в фоновом режиме, а сосредоточиться он мог только на том, что Катя снова рядом, что сама прижалась к нему, позволила ее обнять. Если бы Ромка не заставил их встряхнуться и привести себя в порядок, так бы и сидел, гладя Катеньку по спине. Когда она отстранилась, едва сдержал порыв прижать ее обратно. Было страшно, что она тут же уйдет, исчезнет. Не исчезла. Наблюдала растерянно, как он с помощью Ромки оделся. Стояла поодаль, но впервые за много недель Андрей почувствовал – она рядом. Не просто физически рядом, а именно рядом с ним. Вместе. От этого кровь вскипала и хотелось делать глупости. Не удержался, попросил Катеньку прикрыть глаза и стал дуть ей на веки, чтобы ресницы поскорее высохли. Толку от такого «фена» было мало, но зато удалось получить еще несколько секунд с нею рядом. Обещала, что не сбежит после подписания доверенности, и он чувствовал – дождется. На этот раз дождется. Андрей был уверен, что все обсуждения займут буквально несколько минут. Катя подпишет доверенность на отца, Совет выберет Сашку, а потом решат, как быть с ним и Ромкой. Но все вышло совсем по-другому. Катя убедила Совет оставить его с Ромкой у руля. Согласилась вернуться в Зималетто. Согласилась начать все с начала. Согласилась, чтобы он сказал сотрудникам о романе с нею. Во все это было трудно поверить. Было ощущение, что все ему просто снится. Вот сейчас заиграет мелодия будильника на телефоне, он откроет глаза и выяснится, что ничего этого не было. Нужно будет вставать, ехать в Зималетто и… Пока ехали к нему домой, Андрей пытался продумать, что же он скажет Кате. Держал ее за руку, чтобы убедиться, что ее присутствие рядом – не видение, реальность. Она готова его выслушать. Только вот с чего начать?! Но стоило им подняться в квартиру и сесть на диван, как Андрея осенило. Разговор в их первую ночь. Он начнет с ее же слов, только немного переиначит их. Стал говорить и понял, почувствовал – она тоже помнит. Помнит. И верит тому, что он сейчас говорит. Выслушала, не оттолкнула. Сказала, что по-прежнему любит его. Любит! Верит! Согласна быть с ним вместе! Эмоции переполняли. Казалось, что еще мгновение, и захлебнется от нахлынувших чувств. Сгреб Катю в охапку, прижал к себе и замер, пытаясь прийти в себя. Хотелось остаться с нею наедине, но Ромка решил по-своему. Стал требовать, чтобы ему тоже дали слово. Катя, как показалось Андрею, кивнула. Значит, выбора нет. Только бы Малину не занесло куда-то не туда! Неужели он не видит, что перемирие у них сейчас такое хрупкое, что дунь и рассыплется?.. Наверное, Ромка этого действительно не чувствовал. По крайней мере, от попыток его притормозить, отмахивался и продолжал гнуть свое. Даже про План Б вывалил. Ну зачем Кате про это знать?! Еще не хватало, чтобы она его в психи записала – с легкой руки его друга! Ну почему он не заткнул Ромку сразу же?! Вот дурак… Андрей так и не смог понять, что было в Катином взгляде. От нее тогда словно холодом повеяло. А потом она попросила ее обнять. И сказала, что ей без него тоже было очень плохо. Обнял, и только тогда понял, в каком напряжении был в последние минуты разговора. Словно под током. А Катенька доверчиво прижималась к нему, прикрывая глаза, будто и не было этих жутких недель после написанной Ромкой инструкции. Гладил ее по спине и чувствовал, как его самого отпускает. Сегодня утром он думал, что для него все кончено, что вряд ли он когда-то вообще сможет к ней прикоснуться. Но были сегодня и ее поцелуи, и жар ее тела. Боялся отпугнуть ее своим натиском, пытался как-то сдерживаться, но закружило в вихре прикосновений и окончательно пришел в себя уже только после, с восторгом понимая – она тоже очень соскучилась, тоже не могла насытиться им сегодня. И как теперь сосредоточиться на отчетах? Андрей решительно погасил огонь в камине и пошел в ванную – нужно умыться холодной водой, потом выпить кофе и разобраться с бумагами. Он должен, просто обязать доказать, что он действительно может руководить компанией. Доказать не отцу – это все равно бесполезно, раз отец не поверил в него за те полгода, пока он был исполняющим обязанности президента и выпустил одну из самых успешных коллекций. Доказать Кате. Что бы она ни говорила на Совете и что бы она ни говорила ему, она прекрасно видела, как он прежде филонил, перебрасывая на нее свои обязанности. Довольно. Президент он сейчас весьма условный и более чем временный, но он должен показать Кате, что изменился. Показать не когда-то потом, а сейчас. В конце концов, в роли и.о. он выкладывался по полной, и это приносило свои плоды. И сейчас он сможет. Без вариантов!