Сон в зимнюю ночь

Новую коллекцию встретили прекрасно. Андрей особенно гордился двумя контрактами, которые ему и Кате удалось подписать прямо после показа – с поляками, которые были рады продолжить сотрудничество и закупить одежду из майской коллекции, и с французами, которые наконец созрели до подписания контракта. По сравнению с положением Зималетто год назад, это был огромный прорыв. Но отец сухо отметил, что это хорошо для компании, а потом увидел на другом конце зала Шнайдерова и ушел к тому. И все! А до этого весь вечер стоял практически на одном месте, с Марго и обеими Воропаевыми. Кира с Кристиной отошли в сторону, стоило ему приблизиться к родителям, но слова отца явно слышали. Мама попыталась сгладить ситуацию, стала поздравлять Андрея с успехом, но настроение у него уже было безнадежно испорчено. В сердцах не выдержал и сказал, что думает, только голос приглушил немного: – Вот если бы Сашка добился хоть десятой доли того, что я добился для продвижения компании, отец бы считал это великим достижением. Но раз этого добился я – это ничего особенно, всего лишь «хорошо для компании»! Все мои ошибки разбирали на Совете подробно и прилюдно, а вот Сашкино воровство – это так, мелочи, о которых и говорить не стоит. Всем тут же следует сделать вид, что ничего не было, потому что Сашка для отца по определению невиновен, чтобы тот не сделал! Хорошо еще ему хватило совести не являться на показ! – Андрей, не надо об этом сейчас, – осуждающе покачала головой Марго. – Журналистов поблизости нет, но вдруг Кирочка или Кристиночка услышат, расстроятся на пустом месте. Саша ведь ни в чем не виноват, у него просто доказательств нет, что он ни при чем. Андрей кинул взгляд на Воропаевых и пожал плечами. Он своего отношения к Сашкиному поступку не скрывает – ему как раз тут стыдиться нечего, пусть Сашка краснеет. Или бледнеет – как ему угодно. – Никита не смог прийти на показ, у него очень важная поездка в Ярославль, – сменила тему Марго. – Поездка в Ярославль – это важно, – согласился Андрей. От этого словосочетания потеплело в груди. Он нашел глазами Катю – она стояла рядом с приехавшей на показ Доминик, и они что-то оживленно обсуждали. – Зря ты улыбаешься, Андрюша, он открывает там новый торговый центр. Ему было очень важно быть сегодня именно в Ярославле. – Мам, я за него рад, честно. Поэтому и улыбаюсь. Никакого подвоха. Хороший город. У нас там партнеры есть. – Кстати, ты не забыл, что у Кирюши свадьба в июле? Роман говорил, что ты на этот месяц планируешь отпуск. Будет нехорошо, если ты уедешь именно на этот период. – Мам, ничего я не забыл. Двадцатого июля, 20.07.2007. У нас с Катей все под контролем. Уезжаем мы с ней утром седьмого, а девятнадцатого вечером вернемся, как раз к действу. Мы с Катей берем всего две недели. Чтобы оставшееся взять в сентябре. Мы решили поехать в свадебное путешествие в Швейцарию, Катя там еще не была. – Сынок, а ты уверен, что поступаешь правильно? – спросила Марго осторожно. – Катя, конечно, за последние месяцы похорошела, ты на нее хорошо влияешь, но все же… – Абсолютно, мамуль. Вот узнаешь Катю получше и поймешь меня. Знаешь, за все эти годы, пока я встречался с Кирой, мне никогда не хотелось с ней съехаться, а о покупке совместной квартиры я думал, как о неприятном и неинтересном деле. А с Катей все иначе. Совершенно все, – Андрей внезапно нахмурился, – подожди, мам, я сейчас. Что-то мне этот хмырь рядом с нею не нравится… «Хмырь» оказался знакомым Доминик, французом, переехавшим во франко-говорящую часть Швейцарии. Мишель Бертран, как он представился, легко перейдя на английский, заинтересовался рассказом Доминик о Зималетто и после сегодняшнего показа задумался о сотрудничестве. С Андреем он поздоровался очень расположенно, но на Катю смотрел так тепло, что Андрей тут же приобнял Катю за плечи и доверительно сообщил Мишелю, что давно влюблен в красоты Франции и Швейцарии, даже в свадебное путешествие с Катей они планируют поехать именно по Швейцарии, и что он с нетерпением ждет этого события. Француз намек понял, но на его энтузиазм обсудить коллекцию и возможный контракт это никак не повлияло. Проговорили они втроем довольно-таки долго, зато Мишель был готов на следующий день приехать в Зималетто со своим партнером, чтобы обговорить детали и подписать контракт. * * * Конец мая прошел в круговерти встреч и подписаний контрактов, а в июне началась работа над новой коллекцией. Вернее, начались стенания Милко, что для реализации действительно стоящих идей ему нужна гораздо более дорогая ткань. Как минимум такого же уровня, как та, из которой шили зимнюю коллекцию. Увещевания, что покупка тех тканей едва не разорила компанию окончательно, не помогали. Милко хандрил и говорил, что может придумать сейчас модели только под достойный материал. Наброски выглядели впечатляюще. Андрей было заикнулся, что можно было бы подобрать подходящие ткани и у Макро-текстиля, но удостоился такого взгляда, что невольно вспомнил и провальную коллекцию, и свой бенефис в «Голубом огоньке». Но ведь сейчас он предлагает закупить не такие уж и плохие ткани! Малиновский осторожно поддакивал Андрею, а вот Катя внезапно заняла нейтралитет. – Я не знаю, что посоветовать, – печалилась Катя, когда они остались вчетвером с Романом и Николаем. – Цифры говорят, что, если мы снова сделаем такую закупку, с долгами мы расплатимся только к концу года. Но я боюсь закупать ткани у Макро-текстиля. Обосновать не могу. Просто боюсь. Мы их хорошо знаем, работают они честно, но… Не знаю. Может, попробуем потянуть время еще немного? Вдруг Милко осенит, что можно придумать с их тканями? Или что-то узнаем про Макро-текстиль. Андрей согласился, хоть и не видел в ожидании особого смысла. В любом случае, время у них еще есть, да и Милко может со временем поумерить аппетиты. Закупать слишком дорогие ткани – это не вариант, потому что это бы означало отодвинуть свадьбу на конец зимы, а то и на следующий год. Ну уж нет! На это он категорически не согласен. Близился конец июня, но они так ничего и не решили. Милко ныл, Ромка пожимал плечами, Коля прикидывался фикусом, Катя предлагала тянуть время. Решиться на покупку тканей в таких условиях было сложно, хоть Макро-текстиль уже и предлагал встретиться для обсуждения новой поставки. Договорились встретиться третьего июля – дольше тянуть было уже нельзя, иначе они не успеют подписать договор до ухода с Катей в отпуск. Поездку к Катюшиным родственникам он отменять не хотел ни за что. А двадцать девятого июня, когда уже дело шло к концу рабочего дня и до отчета пред Павлом Олеговичем оставалось чуть больше часа, зазвонил Катин рабочий телефон. Катя сняла трубку, ответила, выслушала невидимого собеседника и побледнела так, словно вот-вот упадет в обморок. Ответила утвердительно на какой-то вопрос, показала Андрею одними губами «полиция» и стала быстро делать какие-то пометки в блокноте. – Да, конечно. Нет, мы успеем. Да, записываю. Да, сегодня. Да, я помню, что сегодня пятница. Нет, мы успеем. Спасибо. До свидания. Катя положила трубку и какое-то время растерянно смотрела на свои записи. – Катюш, что-то случилось? Ты не молчи только. Андрей подошел к ней, осторожно обнял за плечи и кинул взгляд на записи. Какой-то адрес. Кажется, на окраине. Катя резко выдохнула и произнесла дрожащим голосом: – Андрюш, нам нужно срочно, в течение часа-двух организовать несколько грузовых фургонов. Я сейчас соберусь немного с мыслями и скажу точно, сколько. Нам только что сообщили, что дело по контрабанде практически закрыто. Нас признали пострадавшей стороной и готовы вернуть нам ткани. Только им нужно отчитаться сегодняшним числом – конец квартала, они делают план. Мы должны организовать вывоз сегодня же, тогда все закроют сегодняшним числом. Иначе им будет уже не к спеху и отложат на потом. Андрей ошарашенно смотрел на Катю. Неужели, им настолько повезло?! Ведь эти ткани не просто стоят огромных денег. Они же идеально подходят под новую задумку Милко! – Так, Катюш, мы с Ромкой сейчас поднимем все знакомства, чтобы организовать срочную перевозку, и поедем забирать ткани. А ты с Колей отчитайся, пожалуйста, перед моим отцом за эту неделю. Только не говори ему новость про ткани, я сам хочу рассказать. Ладно? Это же просто… – Чудо и невероятное везенье, – улыбнулась Катя уже спокойнее. – Но должно же нам, наконец, повезти?!