Сон в зимнюю ночь

После ночного разговора Андрею стало немного спокойнее, но разговора с Ромкой и Колей он ждал все равно в большом напряжении. Ребята с легкостью согласились прийти к обеду, и от этого он еще больше ощущал себя предателем – совсем не такого поведения они ждут от Андрея Жданова. Единственным условием Зорькина было, чтобы заказали они еду из полюбившегося Коле индийского ресторанчика, в котором они отмечали возвращение Кати в Зималетто и его приход с компанию – раз уж он пропустит обед у Пушкаревых, компенсация должна быть достойной. Ромка вообще никаких условий не ставил, сказал, что захватит пару бутылок вина и «что-нибудь покрепче, чтобы сиделось поуютнее». Когда Андрей сказал ребятам о своем решении и объяснил причину, Ромка неожиданно обрадовался: – Я уж думал, что мне тебя придется уговаривать. Даже прикинул уже, что нужно бы в начале недели переговорить с Колей и Катей, чтобы мы тебя, так сказать, числом задавили. А ты сам созрел. Ну что ты так на меня смотришь, словно я стал фиолетовым в крапинку? Жданыч, ты себя просто со стороны последнее время не видел после этих пятничных отчетов. На тебя же смотреть страшно. Нафиг такую работу, если ты из-за нее на призрак себя самого похож. Нет, я согласен полностью, что важно доказать самому себе, что мы компанию не только в проблемы загнать можем, но и вырулить с блеском. А что с блеском – это ты и сам видишь. Но все, доказал – баста. Дай я тебя пАцелую, дАрагой. – Да иди ты, Малина, – отмахнулся Андрей, смутившись. – Я серьезно. – И я серьезно, Жданыч. По всему, что я вижу на встречах с твоим отцом, нам всем нужно валить из компании. Приложить заявления об уходе к отчету, который мы представим в пятницу – и адьес. Катя тут же поддержала Малиновского: – Мне тоже так кажется. Оставим заявления вместе с отчетом, и все. Только нужно будет девочек заранее предупредить, чтобы после Совета можно было сразу уйти. Коля, а ты что молчишь? – А что тут скажешь? – вздохнул Зорькин, примериваясь к очередной лепешке с мясом. – Все верно. Пытаться убедить Совет Директоров – глухая затея. Лучше уйти самим. Только я бы все равно оставил им сравнительный анализ планов. И потому что я из вредности его уже сделал, и потому, что жалко же компанию. А так, вдруг у них в башке что-то включится. Не хотелось бы, чтобы ее ввели в стагнацию по глупости и старческому маразму, прости, Жданов. Андрей поморщился, но ничего не ответил. – Анализ добавить можно, – согласился Ромка. – Но я бы еще вот что сделал. Андрей с Катей с седьмого июля аж до двадцатого в отпуске, это уже давно подписано, оформлено и так далее. Это покрывает те самые две недели, которые мы по идее обязаны отработать по КЗОТу при подаче заявления по собственному желанию. В принципе, мы с Колей можем провернуть тот же финт… – Я не знаю, как быть с отпуском, – покачал головой Андрей. – Если мы все дружно уйдем, в Зималетто все застопорится. Я должен передать дела, и потом... – Нет, Жданыч, – перебил его Ромка, – ты уже ничего компании не должен. Но если твоей совести будет гораздо легче, я могу остаться в компании на эти необходимые две недели, чтобы передать дела и ввести СашЕньку в курс дела, чтобы он не запорол все в первые же недели. – В принципе, я тоже мог бы остаться на эти две недели, – задумчиво хмыкнул Коля. – Заодно понаблюдаю за этими «великими комбинаторами». После того, как Павел Олегович стал так рьяно защищать Воропаева и твердить о его невиновности, первой мыслью у меня было… Андрей, ты только не злись сильно, но тогда я подумал, что твой отец в доле, просто ты не в курсе. – Что?! – Андрей настолько растерялся, что даже не разозлился толком. – Это бред чистой воды… – Скорее всего, бред, – согласился Коля. – Я проанализировал то, что слышал о твоем отце от других сотрудников, и решил, что скорее всего, ошибался. Полностью я тот вариант до сих пор не исключаю, потому что только он объясняет поведение твоего отца – если не было еще каких-то моментов, которые я не знаю. Поэтому мне было бы интересно понаблюдать за Воропаевым. Долго я при нем оставаться не хочу, но пара недель – это не опасно. Документы по всем отделам у меня в идеальном порядке, я еще с тех пор все делал с оглядкой на то, что Воропаев попытается взять реванш за разоблачение и будет копать под меня в отместку. Но там не подкопаешься, – Зорькин самодовольно улыбнулся. – У меня все ходы записаны! – Контора пишет, – хлопнул его по плечу Малиновский. – Тогда решено, на эти две недели мы с Колей останемся, если, конечно, нас не попросят уйти сразу. А ты, Андрюха, бери невесту и марш отдыхать. Приедете – будем прикидывать, как быть дальше. Есть у меня пара идей, но я не хочу ими грузить сейчас, нам бы с подготовкой к стратегическому отступлению подготовиться. Андрей чувствовал себя так, будто гора с плеч упала. Да, из Зималетто придется уйти, но зато с ним и Катя, и Ромка с Колькой. Прорвутся. Расширят НикаМоду, придумают что-то еще. Только вот как на все это отреагируют Катины родители? Одно дело, когда жених дочери – вроде как успешный президент крупной компании, и совсем другое – безработный, которому из этой компании пришлось уйти именно потому, что иначе выгнали бы взашей. Он решил поговорить с Валерием Сергеевичем и Еленой Александровной наедине, без Кати, чтобы она не расстраивалась, если разговор пойдет тяжело. Даже прикинул, когда именно он сможет сделать это незаметно – во вторник, между двумя встречами, куда он собирался поехать вместе с Ромкой, было очень удобное «окно», как раз можно успеть доехать до дома Пушкаревых и спокойно все обсудить. Хотелось бы сделать это прямо в понедельник, но на этот день расписание было таким плотным, что даже сходить пообедать некогда, только зажевать сэндвичи из бара под чтение подготовленного Зорькиным черновика отчета. Но все сложилось иначе, чем планировал. В понедельник вечером, как только они вышли из Зималетто и сели в машину, Катя предложила: – Андрей, давай сначала к моим родителям поедем? Мама только что звонила, сказала, что запекает курицу по новому рецепту, с какими-то южными специями. Колька такое наверняка не пропустит, да и тебе должно понравиться. Мы как раз к ужину успеем, а заодно расскажем все моим маме с папой про наш уход из Зималетто. Веских причин для того, чтобы отказаться, не было. Пришлось ехать. Долго думал, как начать разговор – ну не перекладывать же это на Катю! – и решил сказать, что в первые месяцы его управления он наделал ошибок, у компании появились долги, и что у руля он остался только благодаря Катиной поддержке, за что он ей очень благодарен, но на этой неделе все долги будут выплачены и все изменится. Нервничал во время своего короткого монолога настолько сильно, что если бы потом спросили, что именно он говорил, не вспомнил бы. Елена Александровна выглядела встревоженной, Валерий Сергеевич мрачнел с каждой его фразой. Стоило ему умолкнуть, Колька заржал молодым конем и выдавил через смех: – Жданов, вот честное слово, если бы я не знал, что именно ты сейчас пытаешься объяснить, я б подумал, что ты решил на радостях от выплаты долгов компанией Катьку бросить и свалить в туман. – Очень смешно, – буркнул Андрей. – Тоже мне, остряк-самоучка. И вообще, Коля, даже не шути на эту тему – схлопочешь по шее. – Я не самоучка, – театрально возмутился Зорькин и снова рассмеялся в голос. – У меня был учитель, неплохой кстати. Малиновский Роман Дмитриевич, слыхал о таком, господин Жданов? – Да ну тебя, – махнул рукой Андрей и повернулся к родителям Кати. После подколов Кольки говорить стало проще. – Я не хочу, чтобы вы думали, будто я что-то скрываю или обманываю. Да, скорее всего, пару месяцев я буду искать работу, если мы с ребятами не придумаем что-то еще. Но это не критично. У меня есть деньги на счету, квартира, машина. Все, что касается свадьбы и свадебного путешествия, я уже оплатил, а того, что на счету, хватит на полгода, как минимум. Так что не волнуйтесь. Конечно, я понимаю, что одно дело отдавать дочь за президента Зималетто, а другое… – Пушкаревы никогда не женились на должности! – стукнул кулаком по столу Валерий Сергеевич. – Не говори ерунды! – А он этого и не говорит, правда, Андрюша? – Елена Александровна успокаивающе погладила мужа по руке. – Правда, – с готовностью подтвердил Андрей. – Я просто не хочу, чтобы вы думали, будто я наобещал с три короба и соврал. – Вот видишь, Валера, – улыбнулась Елена Александровна, – дети решили поделиться с нами своими планами, рассказать, что не все пошло так, как они надеялись. Это же хорошо, что они с нами делятся, ищут поддержки. – Ну, коли так… – Валерий Сергеевич вздохнул и строго посмотрел на Андрея: – Андрей, ты, если что, в Катерине не сомневайся, она – настоящая Пушкарева! Моя дочь! Ей бы полком командовать!