Твоё прелестное маленькое сердечко / Your Pretty Little Heart

      Вторую течку Рей распознаёт мгновенно.       На дворе начало лета, конец не по сезону холодной недели, а она просыпается вся в поту; волосы прилипли ко лбу, во рту донельзя пересохло. Рей понимает, что ей, кровь из носу, надо позвонить своему куратору, согласовать изменения в графике, а ещё связаться с По («Так-так-так. Решила действовать по методу: «хочу ебаться — беру отгул», а? — Заткнись, По».)       Затем, убедившись, что всё улажено, она звонит Бену.       Сложившаяся ситуация совершенно не радует.       Что греха таить — она костью стоит поперёк горла, и как бы там ни было, для Бена это ровным счётом ничего не значит, да и избегать его нет смысла. Если течка — единственное, на что Рей приходится рассчитывать, чтобы несколько дней провести в компании Бена в пределах приемлемых для него рамок, — ну или хотя бы терпимых, — что ж…       Рей, конечно, гордая, но всё же не настолько.       Когда она звонит Бену в первый раз, он не берёт трубку, и в течение часа тоже.       И в течение двух часов.       И пяти. И даже десяти. И вот тогда Рей начинает по-настоящему паниковать, пусть даже течка пока не началась в полную силу. Но проблема в том, что теперь всё будет очень хреново, и стоит лишь подумать о том, что пережить течку придётся в одиночку, или ещё хуже — с другим Альфой, который ей даже не нравится, с Альфой, с которым она никогда не была, с Альфой — не Беном…       Нет.       Нет, и всё.       Сама мысль об этом заставляет чувствовать себя так, словно её вот-вот вывернет несъеденной едой.       Когда после первого звонка проходит двенадцать часов, Рей проглатывает остатки гордости — которой и так кот наплакал — и отправляется прямиком к Бену. Раньше, когда они… в общем, раньше она довольно часто приезжала к нему домой, поэтому знает, что он редко заморачивается на том, чтобы ставить машину в гараж. Так что, когда Рей обнаруживает подъездную дорожку пустой, она понимает, что нужно немедленно разворачиваться и ехать в больницу.       Не исключено, что он на операции. Или вообще где-нибудь посеял телефон. Да можно найти миллион причин, из-за которых Бен не отвечает на звонки, миллион объяснений, которые не связаны с его активными попытками избегать Рей. Он сказал, что поможет ей, и… кажется, в прошлый раз ему понравился секс. По крайней мере, чуточку уж точно. Наверное.       Рей больше ни в чём не уверена и старается не думать об этом слишком много.       Неудивительно, что процент Альф среди хирургов примерно на четыреста процентов выше, чем среди населения в целом. Вроде бы запах течки пока не ощущается так остро, но всё равно Рей старается как можно быстрее добраться до комнаты отдыха хирургов, надеясь, что её не заметят. Время довольно позднее, чтобы кого-либо встретить, кроме двух медсестёр-Бет, которые подозрительно косятся на Рей, пока та соображает, что её бейджик висит шиворот-навыворот. Когда она поправляет его так, чтобы было видно слово «ДОКТОР» заглавными буквами, они едва улыбаются ей и снова принимаются болтать о ком-то по имени Маз, которая, по слухам, зарабатывает кучу денег, продавая домашнее мыло на «Etsy».       В комнате отдыха Рей находит всего лишь одного человека. И это хорошо.       Однако им оказывается Хакс, что весьма и весьма плохо.       Хакс, как и Рей, британец, и это должно было их сблизить, но ничего подобного не произошло, по той простой причине, что Хакс — это Хакс. Когда Рей впервые услышала, как он рассказывает о примере из практики на общем собрании, ей было необходимо позарез убедиться, что её акцент звучит… по-другому.       — Я ведь говорю не так, как он, правда? Пожалуйста, скажи, что не так, — шепчет Рей в ужасе.       — Ну… — По прыснул и откусил яблоко.       — Ой, да иди ты.       Финн хлопает Рей по спине.       — Не парься, Рей. Зуб даю, не так, будто тебе силком гардину для штор засунули в задни…       — Тс-с! — Фазма поворачивается, одним лишь взглядом испепеляя их на месте, и Финн тихо извиняется.       Так что, да. Хакс — не тот человек, которого Рей надеялась найти, тем более остаться наедине и разговаривать с ним, но ей во что бы то ни стало нужно задать ему один-единственный вопрос. Потом она сможет свалить отсюда и следующие три месяца не общаться с ним вовсе.       — Доктор Хакс?       Он отрывает взгляд от телефона, жуя нечто, похожее на… морковный торт? Отстой.       — Да?       — Я ищу Б… доктора Соло. Он здесь?       Преувеличенно неторопливо, Хакс вытирает рот салфеткой, а затем встаёт, чтобы выбросить её в мусорное ведро. Он преспокойно стряхивает с рук крошки и так же спокойно поворачивается к Рей.       — Доктор Джонсон.       Ну да, да. Это её имя.       — Ага. Я. Так что насчёт доктора Соло? Вы не подскажите, где я могу его найти?       Ох уж этот рот Хакса! Рей не может понять, улыбается он или кривится в презрительной усмешке. Выглядит странно.       — А зачем он вам?       — Я просто… — На мгновение Рей застигнута врасплох. Да не твоё собачье дело! — Так он здесь?       Хакс ничего не говорит, а просто продолжает изучать Рей своими маленькими злобными глазками до тех пор, пока она не начинает чувствовать себя не в своей тарелке. Рей собирается сказать, что с его стороны было бы любезно сообщить ей о медсестре или о ком-то ещё, кто мог помочь найти Бена, как вдруг…       — От вас воняет.       Он произносит это и пристально смотрит на неё, вздёрнув верхнюю губу. Его лицо искрится отвращением от её присутствия в этой комнате, в этой больнице. Во Вселенной. Его тон настолько небрежно оскорбителен, что Рей инстинктивно делает шаг назад, впервые осознав, что… чёрт возьми.       Хакс тоже Альфа.       Фу!       — Где Бен? Я пыталась связаться с ним.       Хакс даже не шевелится, источая вызывающую хладнокровность.       — Правда?       Рей старается не показывать своё раздражение.       — Было бы чудесно, если вы поможете мне найти его.       От взгляда Хакса у неё мурашки по коже.       — Удивительно, вы просите меня о помощи?       Рей чуть ли не отскакивает.       — Мне… мне правда нужно с ним поговорить. Это срочно, поэтому…       — Готов поспорить, так и есть. — Хакс втягивает носом воздух, и гримаса отвращения становится ещё ярче.       Спокойно. Сохраняй спокойствие.       — У вас есть телефон для экстренной связи или, может, вы мне скажите…       — Доктор Джонсон, у вас нет его мобильного?       — Есть, но…       — А номер его пейджера?       — Да, но…       — И он нигде не отвечает?       Ну что за несправедливая хрень! И всё же…       Рей разжимает челюсти, прежде чем заговорить.       — Нет.       — Тогда ума не приложу, чем могу помочь, доктор Джонсон. Вы в курсе, как его найти. И если вы не смогли этого сделать, вполне возможно, он просто не хочет вас видеть.       Рей начинает чувствовать разрастающуюся тяжесть.       Потому что…       Всё возможно. Почему нет? Бен неоднократно говорил, что поможет ей с течками. А это значит, что… Хотя не исключено, что так было раньше. До того, как он потерял к ней интерес — до первой течки, которая, наверное, не доставила ему столько же удовольствия, как Рей; до того, как он понял, что всё чёртово отделение рентгенологии уверено, что они спарились и теперь ожидают тройню, или что-то в этом роде.       Если подумать, всё это произошло уже после обещания Бена.       И всё же. Бен не мог. Он не мог просто взять и оставить её одну с…       Голос Рей начинает дрожать, когда она произносит:       — Он не знает, что у меня…       Ей и не нужно продолжать. Хакс и так понимает. И Рей это понимает. Просто чудесно, что все всё понимают.       — Не знает? — спрашивает Хакс, склонив голову.       Он не может этого знать. Никак не может знать, что у меня…       Да кого она обманывает? Бен знает, когда закончилась предыдущая течка с точностью до минуты, и теперешняя появляется как по часам, хотя раньше у неё не было течек. Бен не отвечает на звонки уже несколько часов, даже не шлёт смски, вроде: «Я перезвоню, как только смогу», и…       До Рей доходит, что сказанное Хаксом вполне может быть правдой. Это больно и страшно, и сейчас этот садюга явно получает удовольствие, но всё…       Правда.       Рей глотает слёзы.       — Спасибо. Мне… нужно идти.       Рей понятия не имеет, собирался ли Хакс что-либо ответить. Она как в тумане выходит из больницы, пытаясь заставить свой мозг не думать о произошедшем.       Спустя двенадцать часов течка начинается по полной.

***

      Рей встречает Бена, когда возвращается к работе меньше чем через три дня.       Если махнуть рукой на тревогу, вызванную исчезновением Бена, как только тело Рей перестало фонтанировать феромонами, последствия первой течки были совершенно безболезненными: лёгкое обезвоживание и потеря парочки фунтов. Но в целом Рей смогла вернуться к работе на следующий же день и продолжить с того места, где и остановилась.       Но на этот раз… всё по-другому.       На этот раз Рей чувствует, будто у неё в голове сидит маленький злобный человечек, который то кричит до сорванных связок, то барабанит по каждой косточке черепной коробки. На этот раз у Рей проблемы с контролем смазки, и все мышцы разом болят, не говоря уже о том, что она едва в состоянии держать глаза открытыми. Взять пару дней отгула было бы просто сказочно, но, несмотря на всю их осведомлённость, больница не в восторге от отпуска по поводу течки. Подумаешь, горе какое! Только самым настоящим идиоткам, которые проходят через течку в одиночку, нужны отгулы.       И одна из таких идиоток, конечно же, Рей.       Походу, научные статьи не врали: пережить течку без Альфы вполне реально. Не помрёшь. Да и последствий для Омеги особо никаких.       Но факт остаётся фактом: всё это слишком тяжко. Мучительно. Рей чувствует себя хуже некуда. Впервые в жизни.       По — благослови Господь этого человека — помогает ей выжить. По какой-то причине, о чём Рей даже не собирается заморачиваться, он в курсе, что последние несколько дней она провела в одиночестве, хотя ни о чём её и не спрашивал. И сейчас делает всё возможное, чтобы ей не доставались сложные пациенты, берёт себе её смены, а ещё проверяет записи Рей, чтобы убедиться, что она не напортачила. «Судебные иски о врачебной халатности — тот ещё геморрой. Если дело дойдёт до суда, тебе придётся напялить галстук. Уволь».       Когда Рей встречает Бена… на неё вдруг наваливается усталость.       Дикая усталость.       Время довольно позднее, а он стоит у входа в комнату для отдыха врачей и говорит своим самым холодным, словно хирургическая сталь, голосом:       — Мне нужна консультация. Срочно.       Рей поднимает глаза, и их взгляды встречаются. Она тут же отворачивается, возвращаясь к результатам лабораторных анализов, в которых она пыталась разобраться. Потому что нет, она просто не готова.       И, скорее всего, не будет готова никогда.       По кладёт рядом с Рей откушенное яблоко и встаёт.       — Не вопрос. Что там у тебя?       — Лёгкие.       — Великолепно. Обожаю лёгкие.       Хотя, на самом деле, нет. По обожает почки. Нефрология — вот его страсть. Рей здесь спец по лёгким. По крайней мере, в этой комнате.       — Да неужели. — Голос Бена сквозит раздражением, и он не слишком-то утруждает себя полноценным разговором. Рей заставляет себя не поднимать глаз, продолжая просматривать карту своего пациента. Делает глубокий вдох.       — Ага, — улыбается По. — Все эти капилляры, альвеолярные мешочки. М-м-м, лёгкие!       Наступает молчание, и Рей слегка — а потом уже даже и не слегка — опасается, что Бен заедет По кулаком. Но после, следует на удивление сдержанное:       — Со мной пойдёт Рей. Благодарю.       Рей слышит звук поступи. Видимо, Бен идёт к ней…       Вдруг шаги затихают.       — Рей не может.       — Почему?       — Ей нехорошо.       Она должна поднять взгляд. По и Бен говорят о ней так, словно её нет в комнате, но она просто не может взять и притвориться, что ничего не слышит. Что её здесь нет. Поэтому она всё же поднимает глаза и видит, что По стоит перед Беном, а тот смотрит на Рей сверху вниз. Что совершенно неудивительно. Выражение его лица, как обычно, понять весьма трудно.       Хотя напряжение прослеживается. Как будто он пытается просверлить глазами в ней дырку.       — Что случилось?       Вопрос явно адресован Рей. Она открывает рот, чтобы ответить что-нибудь неопределённое. Типа, у неё грипп, простуда, расстройство желудка. Бен, у меня сифилис. Иди-ка сдай анализ.       Но, естественно, хренов По оказывается быстрее.       — У неё недавно была течка, и чувствует она себя дерьмово. Я разбираюсь в лёгочных заболеваниях, так что могу помочь…       Всё происходит слишком быстро, чтобы плохо соображающий мозг Рей мог хоть как-то адекватно реагировать.       Бен как с цепи срывается. Он отталкивает По и в два шага оказывается рядом с Рей, наклоняется к ней, глубоко втягивая воздух. Что, чёрт возьми, происходит?! Рей обязана попытаться уйти, но она не может, или не хочет — просто не в состоянии это сделать, ведь он здесь, рядом — поэтому она безвольно сидит, позволяя ему втягивать в себя её аромат, словно Бен разбирает его на молекулы, изучает, анализирует, пропускает через себя, в поисках Бог знает чего…       — Чувак… отстань от Рей! Что ты…       Бен усиленно что-то ищет — его ноздри раздуваются, а затем…       Он придвигается к ней ещё теснее, и на мгновение она чувствует его гнев, его эмоции, и это пугает.       — У тебя была течка, — шепчет он, чтобы По не услышал. Зато Рей прекрасно слышит.       Это совершенно бессмысленно, но Рей чувствует не поддающееся логике желание извиниться перед Беном. Прости меня, Альфа. Прости. Ну что за глупая, инстинктивная реакция Омеги на ярость Альфы! Абсолютно безрассудная и нелепая — ведь ей совершенно не за что извиняться, особенно перед Беном Соло.       Рей пережила течку, и она страдала. Ну так давайте, подавайте на неё в суд!       Бен… на долю секунды Рей просто понятия не имеет, что он собирается сделать.       Но нет… он отстраняется и выпрямляется, возвышаясь над ней; его челюсти по-сумасшедшему сжимаются, когда он отодвигается от Рей и бросает папку, которую держал, на стол. Она приземляется рядом с ней с глухим звуком, заставляя её подпрыгнуть на стуле.       Когда Рей снова смотрит на него, его взгляд не выражает ровным счётом ничего.       — Мне нужно знать, безопасно ли оперировать. Пришли карту со своими комментариями, когда закончишь.       Рей не позволяет себе даже вздохнуть, пока Бен не выходит из комнаты.       — Что за хуета щас была?       По… ах да. Он ещё здесь.       — Я… — Рей качает головой, пытаясь проглотить комок в горле. — Без понятия.       — Ебучие Альфы… Агрессивные пиздец.       — Ты ведь тоже Альфа, — подмечает Рей, стараясь унять дрожь от произошедшего.       По садится рядом, берёт яблоко и, не откусывая, вертит его в руке.       — Тогда ебучий Соло.       Не в бровь, а в глаз!       По начинает хмуриться; он, прищурившись, смотрит на Рей, словно пытаясь разгадать головоломку, или ещё что-то, столь же запутанное.       — Рей.       Она отводит взгляд, кивая в сторону папки, которую бросил Бен.       — Мне правда нужно изучить карту. Уже как минут пять назад.       Но она не берёт её.       — Рей. Почему Соло не помогал тебе с течкой?       Боже. Боже! Она очень не хочет это обсуждать. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.       Рей просто возводит к потолку глаза и слегка усмехается.       — Альфа, что это ещё за ужас? Что за снисходительный тон? Не помогал мне с течкой — как будто я…       — Ну да, да, знаю. — По размахивает яблоком, как бы говоря: забей. — Но почему?       Рей прикусывает щёку, дабы не закричать. Или не зарыдать. Хоть от чего-нибудь воздержаться.       — Он был занят.       — Ха! Гонишь, что ли? Чёрта с два Альфа будет занят, если рядом течная Омега.       Спасибо, По. Втыкай нож ещё глубже.       Рей делает глубокий вдох.       — Он не захотел. А ещё он мудак.       Мгновение По не говорит ни слова, пристально глядя на Рей. А потом произносит:       — Ну, что ж. В любом случае, что-то из этого да верно.       Неважно. Голова Рей уже раскалывается. Последние десять минут.       — Пожалуйста, давай не будем об этом говорить?       По по-прежнему смотрит на неё, как будто изучает под микроскопом, словно она какой-то интереснейший подоцит. У Рей возникает странная, спонтанная мысль, что он отчего-то выглядит привлекательным, когда его лицо такое строгое и сосредоточенное. Она хотела было разрядить обстановку, как-нибудь пошутив, типа: «Дэмерон, тебе так идёт быть серьёзным. Практикуй это почаще». Но глупые слова застревают в её глупом, сдавленном горле.       — Рей. — По наклоняет голову. Его голос звучит очень мягко. — Рей, почему ты плачешь?       Я не плачу. Тебе…       Рей поднимает руку, касаясь своей щеки, и чувствует влагу под кончиками пальцев.

***

      Рей не столько сами слова поражают, сколько то, что они исходят от — как правило — невозмутимой Роуз.       — Я шкуру спущу с его задницы!       Рей останавливается на пороге кабинета медсестёр и будто слышит хор всех кругов Ада; в воздух летит: «Ну что за скотина?», а Рей гадает, стоит ли дальше здесь находиться. Дело не в том, что она боится сестринского персонала, просто…       Да, она всё же боится. Как и любой здравомыслящий человек.       — Эм, привет.       Роуз смотрит на Рей и подходит ближе.       — А, доктор Джонсон. Вам что-то нужно?       — Да вот… Выписка мистера Хеккерса прошла благополучно? Он всё-таки человек… своеобразный.       Роуз улыбается в ответ.       — Всё прошло, как всегда, гладко. Спасибо за заботу.       Рей кивает и немного колеблется, прежде чем спросить:       — У вас всё в порядке? Я случайно услышала, что… здесь планируется с кого-то спустить шкуру.       Роуз качает головой и с пренебрежением машет рукой.       — Да сегодня утром помогала с хирургическим обходом.       — Оу. — Рей кивает, делая вид, что понимает о чём речь.       — Доктор Соло возглавлял обход.       Сердце Рей замирает, услышав его имя.       — А… понятно.       В последнее время работать с Беном не ахти. Впрочем, как и всегда. Но теперь его обычная раздражительность переходит все границы, отчего большинство сотрудников ходит чуть ли не по струнке.       Только вот не Рей. Он ведь бегает от неё, как от чумы.       — Весьма прискорбно.       Роуз пожимает плечами.       — Да делов-то! Мы уже привыкли. Всё равно он скоро уходит, так что есть свет в конце тоннеля.       Сначала Рей думает, что неправильно расслышала. Она мысленно прокручивает фразу один раз, второй… Всё верно. Роуз именно это и сказала.       Уходит. Скоро.       Ей нужно немного времени, чтобы осознать сказанное, и когда это происходит — пол под ногами Рей словно ходуном ходит, а потом, как по щелчку, всё успокаивается, оставляя после себя чувство тошноты. Остальное же сохраняется неизменным. Роуз по-прежнему стоит перед Рей и смотрит на неё доброжелательным, беззаботным взглядом.       — Правда? — Рей удивлена, как спокойно звучит её голос. Совершенно обыкновенно.       — М-м?       — Он уходит?       — А, ну да. Походу, условия больницы недостаточно для него соблазнительны. Доктор Сноук рвёт и мечет. Он столько времени потратил на то, чтобы посадить его в кресло главы хирургического отделения. Ходит такой слушок.       У Рей голова идёт кругом. Слишком большой поток информации от Роуз.       — Условия?       — Ага, ну он… Ой, вы, наверное, не в курсе?       — Нет.       — Он получил предложение от Госпиталя Джона Хопкинса. Это там, где он в своё время учился в медшколе.       Нет, там он проходил резидентуру, — мысленно поправляет её Рей. Но ничего не говорит, потому что дело совсем не в этом. Дело в…       — Значит он собирается принять предложение? — Почему голос Рей звучит так безжизненно?       Роуз пожимает плечами.       — Наверное.       — Когда? Когда он уходит?       — Без понятия. Ой, да ещё нескоро, видимо. Стопудово там заморочек немерено.       Рей кивает, чувствуя себя так, словно ей ведро ледяной воды вылили на голову. Без всякого предупреждения.       Собственно, а что здесь такого? Её это вообще не касается. На что ей надеяться? То, как он вёл себя до её последней течки, и ещё эта сцена после… в любом случае он никогда не станет о ней заботиться. Рей много раз пыталась перестать лгать самой себе. Самое время сделать это снова. Да и какая вообще разница, где будет Бен — здесь или в Балтиморе. По сути, если он уедет, это даже к лучшему. Рей, наконец, больше не будет чувствовать его ужасный, чудовищный запах, не будет испытывать на себе его взгляд, не столкнётся с его плечом в коридоре, и…       Бен уходит.       Бен уедет туда, где она не сможет…       Бен…       — Эй, а разве вы не встречались или что-то типа того?       О боже.       Рей едва в состоянии ответить.       — Или что-то типа того.       — Верно. Ничего ведь серьёзного, да?       Рей слабо качает головой.       — Точно же. Вы всегда пахли, как он. — Роуз ещё ближе наклоняется к Рей. — И до сих пор. Хотя я могу ошибаться. Я ж Бета и всё такое. Не особо шарю в запахах.       Она мило улыбается, и всё, на что Рей способна — вымученная улыбка в ответ.       — Короче, скучать по нему я по-любому не буду. Или… Ну ладно… по его блестящим операциям буду. В своём деле он хорош. И надо отдать ему должное, он один из немногих докторов, которого можно с лёгкостью подвязать в травму. — Роуз на мгновение замолкает, как будто впервые что-то обдумывая. — Ладно уж, немножко поскучаю, но я рада, что теперь на меня не будут орать, что я слишком громко дышу, или что забыла что-нибудь отметить в карте, или ещё какую-то трагедию совершила. — Роуз внимательно смотрит на Рей. — Вы, наверное, счастливы, нет? Ну, он же всегда такой жёсткий с вами, врачами.       Рей машинально кивает, даже не осознавая, что делает.       — Конечно. Увидимся позже, ладно?       Рей выходит из кабинета, не вслушиваясь в ответ Роуз.