Преодолевая Судьбу

Проснувшись утром, девушка не обнаружила рядом с собой супруга. Было ещё рано, за окнами было темно. Эмма пока ещё не ориентировалась в комнате супруга, но где находился камин, она знала. В комнате было тепло, это значило, что угли ещё не остыли. Спустя несколько минут в её руке была лампа и девушка, накинув халат, пошла в свою комнату. Она надеялась, что супруг не разозлится на неё, если остаток ночи она проведёт у себя. Она быстро прошмыгнула мимо гостевой спальни родителей и пошла дальше, освещая себе путь лампой. Со стен на неё смотрели люди с гобеленов, в пляшущем свете, казавшиеся зловещими. Подходя к своей комнате, девушка вдруг услышала звуки, похожие на стоны и исходили они явно из её спальни. Эмме это не понравилось, точнее она поняла природу этих звуков, и она рывком открыла дверь. Картина, которую она увидела, едва не заставила её выронить лампу. Эну стояла лицом к стене, а Джонс насиловал её. Другого слова нельзя было подобрать. Были слышны всхлипы рабыни и довольные стоны Киллиана. Мужчина развернул бедняжку к себе и Нолан встретилась с полным слёз, взглядом, но в котором сквозила какая-то безысходность и принятие. Лиф платья был порван в клочья и перед взором Эммы предстали красивые маленькие девичьи груди. Мужчина схватил одну и сильно сжал, сорвав с губ Эну стон боли. И тут Джонс понял, что они не одни в комнате и оттолкнув рабыню, развернулся. - Что ты здесь делаешь? – рявкнул он. - Это, вообще-то, моя комната! – с вызовом сказала Нолан. - Кто тебе позволил покинуть постель? Возвращайся обратно, - Джонс со злостью вскинул руку. Девушка опустила глаза ниже и вздрогнула от отвращения. Огромный член стоял и подрагивал от напряжения. Джонс проследил за её взглядом и пошло усмехнулся. Он слегка сжал своего дружка и поиграл им. В следующий момент он схватил Эну за волосы, заставляя встать на колени и взять в рот. - Мистер Джонс, оставьте девушку в покое, - звенящим от возмущения голосом, воскликнула Эмма. - Она рабыня и должна подчиняться своему господину, - самодовольно пробормотал мужчина. - Если я не ошибаюсь, то вы подарили её мне, а значит Эну моя. Ту мужчина ударом ноги оттолкнул от себя девушку и с оскалившись, подошёл к Эмме. - А ты моя жена. И ты принадлежишь мне. Давай, сделай мне хорошо, - Джонс глазами указал на свой багровый член со взбухшими венами. Кивком головы Нолан приказала рабыне уйти в каморку. Что там находится Реджина и что с ней, блондинка пыталась не думать. Она надеялась, что её супруг не тронул Миллс. Эну не нужно было повторять дважды. Она посмотрела на свою хозяйку взглядом, полным благодарности и сожаления, собрала остатки платья на груди и убежала прочь. Эмма отставила лампу и посмотрела на ухмыляющегося мужа. Облизав пересохшие губы, она медленно опустилась перед ним на колени. - Вот… - мужчина прикрыл глаза. – Так должна поступать любящая жена. Эмме было мерзко, но что она могла поделать? И тяжело: член мужа был гигантский и у неё едва не срабатывал рвотный рефлекс, когда тот глубоко входил в неё. Джонс, похоже, это понял и схватив женщину за волосы, потащил её на кровать, где без всяких церемоний просто задрал сорочку и довершил начатое. Кончив, просто слез с жены, нашёл свой халат и подойдя к кровати, похлопал её по щеке. – А теперь спи. Завтра в два у нас приём. Уже готовая постараться заснуть Эмма открыла глаза и в удивлении уставилась на мужа. - Приём? - Вернее уже сегодня, - Киллиан нашёл домашние туфли, надел их и вышел прочь. - Какой к чёрту приём? – Эмма села в кровати. Тут девушка почувствовала, что дверь каморки отворилась и девушка увидела силуэт Реджины. Нолан зачем-то натянула на себя одеяло. Миллс закрыла дверь и присев на кровать, улыбнулась. - Чего я там не видела, Эмма? Блондинка уронила голову на плечо любимой и спросила: - Как там Эну? - Эну? Нормально. Спит. Она привыкла к такому обращению. Эмма выпрямилась и уставилась на брюнетку. - Ты так спокойно об этом говоришь? - Она рабыня, - вздохнула Миллс. – С рождения. С этим живут, к этому привыкают. - А ты вот привыкла, что тебя всё время называют грязной ирландкой? - Тот, кто меня называл «грязной», горько об этом пожалел. И пожалеет, если такое повторится, - недобро усмехнулась Реджина. – Я могу за себя постоять! Я не позволю себя унижать каким-то высокомерным чопорным англичанам. Я не про тебя… - Не забывай, что во мне тоже есть частичка Ирландии. - Я знаю, - тут Реджина потянулась к Эмме и оставила на её губах лёгкий поцелуй. – Спи. Тебе завтра нужно выглядеть хорошо. - Я тебя люблю, - в губы брюнетки прошептала «Свон». – Моя овечка. Невинная овечка. - Не такая я уж и невинная, - попыталась выскользнуть из рук Эммы Реджина, - миссис Джонс. И тут рука блондинки больно сжала локоть Миллс. - Не называй меня так! Прошу. Не называй меня … так… когда мы с тобой вдвоём. Хорошо? Девушка сглотнула и кивнула. - Прости… Мне больно. - Оу… И ты меня прости, - Эмма провела пальчиками по смуглой щеке. – Ты полежишь со мной? Пока не усну. - Я могу уснуть с тобой. Что подумает твой муж, если увидит? - Скажу, что мне просто было холодно. Иди сюда. - Но мы будем только спать. - Конечно, - пробормотала Нолан, откидывая одеяло, как бы говоря Реджине ложиться. Но конечно же, Эмма не смогла уснуть, пока не расслабилась. Конечно, было не очень приятно заниматься любовью на тех же простынях, на которых только что поимел её собственный супруг, но не менять же их посреди ночи. Миллс выскользнула из-под одеяла, когда первые лучи холодного, почти уже зимнего солнца лениво вползли в комнату миссис Джонс. В спальне было уже зябко. Девушка раздула угли и развела в камине огонь. И только после этого, посмотрев с улыбкой на безмятежно спящего Лебедя, пошла в свою комнатушку. Эну уже не спала. Рабыня села в своей кровати и с лукавой улыбкой посмотрела на Миллс. - Только посмей проболтаться хозяину, - с угрозой прошипела брюнетка. - Даже не подумаю. А о чём? - Я тебя предупредила! - Я тебя поняла, невинная овечка, - рассмеялась рабыня. И вдруг серьёзно добавила. – Я ничего никому не скажу, Реджина. Ты можешь мне доверять. - Спасибо, - вздохнула брюнетка, опустившись на свою кровать. - Ложись, поспи. Приём же в два? Если что, я разбужу. И потом был опять ненавистный корсет, слишком напудренный и надушенный парик, на который у Эммы была аллергия. Но что она могла поделать? Но каково же было её удивление, когда она узнала, в честь чего у них обед. Вернее в честь кого. Если бы она не проспала завтрак, то знала бы. Но сам Джонс попросил не будить жену, так как был в приподнятом настроении после брачной ночи. Он убедил Ноланов, что его молодая жена очень устала и скорее всего, немного перенервничала. Не каждый день у тебя на свадьбе бывают монаршие особы. И родители Эммы согласились. А Мэри даже убедила себя, какой всё-таки Киллиан хороший и заботливый муж. Когда Эмма вошла в гостиную, то почти сразу же угодила в объятия кузины, которая крепко обняла её и расцеловала, едва не задушив ей. - Этот корсет меня когда-нибудь убьёт, - пробормотала блондинка и улыбнувшись, нацепила на лицо улыбку. – Викки, какой сюрприз! – посмотрев на живот, добавила. – Ты родила? - Ах, ну да. Прости, что мы не сообщили про девочку. Она родилась чуть раньше срока, думали – не выживет! - Викки, можно я поздороваюсь со всеми? - И в первую очередь с мужем, - подошёл Джонс и, обняв жену за талию, со странной нежностью поцеловал её в руку. – Прости, любимая, но я хотел сделать тебе сюрприз. Чарльз и Виктория не смогли вчера приехать на свадьбу. Их кормилица слегла с чахоткой и им пришлось искать новую для Шарлотты. На самом деле Нолан даже не заметила отсутствия кузины с её мужем. Эмма поочерёдно поздоровалась с родителями Виктории и Филиппа, потом с Чарльзом, а потом уже со своими родители. После обеда, во время которого Эмма почти не притронулась к еде, Виктория захотела посплетничать с кузиной в ей комнате. Впрочем, за столом почти не ели и другие женщины. Но если те это делали, следуя этикету, то Нолан просто не хотела. Еда вызывала у неё отвращение. Зато она была бы не прочь сейчас выпить виски и выкурить трубку. Но и то, и другое было под запретом. Джонс, братья Ноланы, Чарльз и Филип, которому исполнилось шестнадцать, удалились в библиотеку. Мэри и Кэтрин остались в гостиной посплетничать. - Ну, рассказывай, - Виктория села тахту и посмотрела на кузину. Как же её раздражала эта глупышка! Но она не могла её винить. Такими были почти все девушки. - А что рассказывать? Чёрт! Как меня бесит этот корсет! – пробормотала Эмма. – Ты не против, если я переоденусь в домашнее платье? – Виктория нахмурилась. На что Нолан пожала плечами. – Мне тяжело дышать. Я что, должна издеваться над собой? - Ну… - пожала плечами Виктория. – Сейчас рядом нет мужчин, думаю, ты можешь расслабиться. Блондинка дёрнула за шнурок сонетки (Прим. Комнатный звонок для вызова прислуги)Она не думала им пользоваться, но это было сделано только для Виктории. Из каморки показалась голова Миллс. Увидев Викторию, девушка потупил глаза в пол и сделала книксен. - Помоги мне переодеться. - Ну давай же, Эмма! Как прошла твоя свадьба! - Виктория была вся в нетерпении. Нолан закатила глаза и снисходительно улыбнулась, пока Миллс ловко расстёгивала булавки, отсоединяя стомак от корсета. (Прим. декоративная вставка для корсажа, часть европейского женского платья преимущественно XVII—XVIII веков) - Скучно, - ответила Эмма. - Как может быть скучно на свадьбе, если там присутствуют Их Величества! Ну не скромничай! - Ну ладно… - вздохнула Нолан.. – Это было шикарно и незабываемо. Ты была в Вестминстерском Аббатстве? - Конечно. Мы всегда посещаем там Рождественские службы. Но свадьба! Ты такая счастливица, кузина. В Киллиан? – загадочным тоном спросила Виктория. - Что, Киллиан? – напряглась Эмма и бросила взгляд на Реджину, которая с бесстрастным лицом расслабляла шнуровку из китового уса. - Да ладно. Не стесняйся ты девку! Рука брюнетки дрогнула, чуть не выронив острую булавку, а Эмма сглотнула. - Мою горничную зовут Реджина, - неожиданно холодным тоном сказала Нолан. - И? - Прошу, не называй её девкой! Миллс сузила глаза, но промолчала. Пока что эта Виктория ещё не сильно выводила. Она продолжила свою работу, стараясь быстрее освободить Эмму от ненавистного платья, понимая, что корсет сильно сдавливает её. - Да что с тобой? – обиженно простонала Виктория. - Ладно, извини, - Нолан покачала головой. Девушка не виновата, что она такая. Это было воспитание. До встречи с Реджиной Эмма почти так же относилась к слугам, почти не ставя их ни во что. Лишь с Эшли у неё были более или менее тёплые отношения. Но даже её она выставила за дверь без угрызения совести. – Но прошу тебя, с своей прислугой можешь обращаться как хочешь, но не оскорбляй мою горничную. Договорились. - Да ладно. Реджина, так Реджина, мне всё равно. Ну рассказывай. - Что тебе рассказывать? - Ну твой муж. Какой он? - В смысле? – блондинка понимала, к чему клонит кузина, но свою интимную жизнь ей не очень хотелось выносить на всеобщее обозрение. К тому же рядом находилась девушка, которую она любит, и Миллс вряд ли хотелось выслушивать пусть выдуманные, но подробности. - Как ваша брачная ночь? - Нолан пожала плечами и деланно улыбнулась. – Не скромничай. Или он соблазнил тебя до свадьбы? М? Я бы соблазнилась. Он такой красавчик, твой капитан Джонс. Реджина отложила стомак и помогла Эмме освободиться от верхнего платья. На секунду её рука коснулась груди брюнетки и обе девушки вздрогнули, но Виктория этого не заметила. - Викки. Я не хочу это обсуждать, извини. Не вгоняй меня в краску, - ответила Нолан, когда платье было снято. - Ах ты, мерзавка, - рассмеялась девушка и легонько стукнула Эмму сложенным веером по руке. – Я всё поняла. Ну и ладно. Не хочешь, не рассказывай. Я и так поняла, что Киллиан великолепный любовник. Не представляю, как ты будешь без него. - Без него? - Ну он же уезжает после нового года. Ты останешься одна. - Не всем же быть придворным короля. Переживу. Поеду к родителям. Миллс аккуратно отложила платье и вернувшись к Нолан, помогла ей снять фижмы. - К родителям? А как же Лондон? А как же балы. Ты же теперь можешь стать придворной дамой при таком муже. И в конце концов, как же я? - Прости, мне всё это неинтересно. - Эмма! – Виктория обиженно надула свои губки. – Да ты просто не знаешь, что это! - Знаю, - усмехнулась блондинка. – Миллс начала ослаблять шнурки корсета из китового уса. – На самом деле я вчера чуть со скуки не умерла на свадебном приёме. - Ты дурочка, ты просто не умеешь развлекаться, я тебя научу! Оставайся! Ну Эмма, ну кузина, - Виктория вскочила с тахты и повисла на шее у Нолан, тем самым мешая Миллс. - Ваша милость, - Реджина еле сдерживала гнев, так как ей сложно было выполнять свои обязанности, когда кузина Эммы ей мешала. К тому же её уже утомила пустая болтовня и она не понимала почему Эмма всё это терпит. – Вы мне позволите освободить леди Эмму от корсета? - Так, милая моя, тебе кто-нибудь давал право голоса? – наехала на брюнетку Виктория. – Твоё дело молчать и выполнять свою работу. Эмма! – Викки посмотрела на Нолан. – Я конечно понимаю тебя, что ты очень добрая. Но укажи… Реджине, - девушка с презрением выдавила имя Миллс, - где её место! Иначе я за себя не ручаюсь. Сама её отхлещу. - Только посмейте поднять на меня руку, миледи! - Так, а ну-ка успокоились, обе! – крикнула Эмма. – Викки, ты и правда мешаешь Реджине. Или ты хочешь, чтобы я задохнулась? - Я пожалуюсь твоему мужу, он покажет где её место. - Не смей впутывать сюда Джонса, Викки. Реджина моя и, если не хочешь испортить нашу с тобой дружбу, ты ничего не скажешь. Виктория опустилась на тахту и уставилась в окно. Пока Миллс освобождала Эмму от корсета, в комнате стояла тишина. Когда же, наконец, ненавистные путы были сняты, Нолан вздохнула с облегчением. - Уфф, ну наконец-то. Кто придумал это издевательство? - Ты и правда, какая-то странная кузина, - Виктория повернула к Нолан своё обиженное лицо. – Красота требует жертв, знаешь ли. И ты не какая-то там… простолюдинка, - Виктория стрельнула глазами на Миллс, которая в это время занималась тем, что убирала туалет Эммы в гардеробную. – У себя в деревне ты, может и могла себе позволить расслабиться, но ты теперь леди Джонс. И должна соответствовать статусу. - Ага, - Эмма накинула халат и села рядом с кузиной. – Леди Джонс, - усмехнулась она и тихо добавила, - Мистер Джонс тоже не любит корсеты. - О, а поподробнее? - Отстань, - отмахнулась Нолан. Как ей сейчас хотелось покурить и выпить эля. А ещё лучше немного виски. А ещё лучше всё вместе. Нолан подошла к окну и посмотрела на сад, который сбросил свою листву и деревья поднимали свои голые ветки к хмурому низкому небу, покрытыми серыми тучами, готовыми пролиться дождём. А ещё хотелось вернуть те недолгие летние дни, когда они были счастливы с Реджиной. - Эмма? – она вздрогнула и посмотрела на Викторию, осознав, что та ей что-то говорит. - Ты что-то сказала? Прости, что-то голова заболела. - Может попросить твою Реджину тебе чай с мятой и лавандой? – Виктория посмотрела в открытую дверь гардеробной, где суетилась Миллс и наверняка всё слышала. Эмма проследила за взглядом Виктории и посмотрела на брюнетку. Казалось, она занималась гардеробом Нолан, но в её позе была видна напряжённость. Блондинка покачала головой. - Думаю, мне сейчас не помешает хороший сон. Я устала, сама понимаешь: свадьба, бессонная ночь, - тихо сказала она. Виктория вдруг многозначительно улыбнулась и кивнула. Она встала с тахты, приобняла Нолан за плечи, чмокнула её в щёку и просто вышла из спальни. Когда дверь за Викки закрылась, Эмма отошла от окна и упала поперёк кровати: - Придушила бы тебя, Викки, - пробормотала девушка. Из гардеробной выглянула Реджина. - Могу я присоединиться? Нолан лукаво посмотрела на Миллс. - К чему? Придушить Викторию или поваляться рядом со мной. Эмма схватила Реджину за руку и притянув к себе, уложив рядом. Погладив по щеке, легонько поцеловала. - А вдруг кто войдёт? – Миллс с опаской покатилась на дверь. - Если есть хорошие манеры, должны стучать. - М…да, - скривилась брюнетка. – Скажи это своему мужу. - Не напоминай мне о нём. К тому же он сейчас мужчины пьют виски, им не до нас. Кстати, - Эмма села в кровати и посмотрела на Миллс. – У тебя случайно не виски? - Случайно есть, - подмигнула Реджина. И через некоторое время Эмма, приоткрыв окно курила трубку. И они с Реджиной пили виски прямо из бутылки и в промежутках целовались.