Преодолевая Судьбу

В спальне графа их уже ждала пожилая служанка, которая молча просто подошла к Эмме и начала её раздевать. Сам граф стоял, оперевшись о трость и наблюдал за всем этим. Когда на Нолан осталась одна нательная сорочка и туфли с чулками, Гросмонт движением руки отослал служанку. Эмма стояла, опустив глаза и прижав к груди руки. Она упала ниже некуда. Так, наверное, чувствуют себя рабыни, угодившие впервые на невольничий рынок. Граф, чуть прихрамывая, подошёл к девушке и приподняв трость, стукнул по рукам. - Не будь такой скромницей, дорогуша. Если ты сношалась с девкой, то не нужно строить из себя невинную овечку. - При словах о невинной овечке Нолан вздрогнула и с ненавистью посмотрела на старика. Но ничего не сказала. Что ж, она выдержит эту экзекуцию. Она опустила руки, а в её взгляде было презрение. На что граф улыбнулся. – Сними сорочку и помоги раздеться мне. Эмма безропотно выполняла все его указания, липкие прикосновения и влажные противные поцелуи. Но когда язык Уильяма проник ей в рот, она попыталась вывернуться. На что старик цепкими пальцами схватил её за подбородок и уже садистки впился в мягкие девичьи губы. Он прикусил её за нижнюю губу и Нолан застонала, почувствовав вкус крови. - Вот это мне нравится, когда ты стонешь. Это продолжалось, казалось, вечность. Откуда у восьмидесятилетнего старика было столько силы? Но девушка не знала, что Джонс преподнёс ему небольшой подарок из Индии: маленький флакон с терпко пахнущей жидкостью. Всего три-пять капель и можно заниматься сексом несколько часов подряд. - Но не больше, Ваша Светлость, - предупредил капитан. – Иначе в конце концов вместо семени пойдёт кровь. - Я вас понял, капитан - кивнул Уильям, капая жидкость в красное вино. Та же молчаливая служанка помогла Нолан одеться. В это же время граф сам натянул кальсоны и нательную рубашку. Лишь шёлковый халат женщина помогла ему надеть. Киллиан сидел в гостиной и держал томик Вольтера и попивая вино. При виде жены и хозяина дома, мужчина отложил книгу и встал с кресла. - Милый граф, я тут воспользовался вашей библиотекой и попросил принести из погреба Бордо. Вольтер только под французское вино. - Что вы, - улыбнулся Гросмонт, - Это совсем малая часть того, чем я могу вас отблагодарить, капитан, за доставленное мне удовольствие. Джонс посмотрел на бледную жену без грамма участия. - Что ж, мы, наверное, откланяемся. Но думая, что я знаю, что вам подарить на рождество, Ваша Светлость. - Ваша щедрость не знает границ, - граф скользнул сальным взглядом по Эмме. – Непременно буду ждать ваш подарок, мистер Джонс. - Надеюсь ты доставила графу истинное наслаждение? – Джонс открыл окошко экипажа и приказал. – Трогайте, мистер Сми! - Вам самому-то не противно, мистер Джонс? Подкладывать жену под … графа? - Я уволю Миллс, сегодня же! Нолан задохнулась. - В не можете! Она моя горничная и Вам не принадлежит. - Думаю, с тебя будет достаточно и черномазой рабыни. А эта девка пусть выметается из моего дома. - Но… Киллиан склонился над женой, схватив одной рукой ей за горло, а другой отвесив пощёчину. - Я не потерплю в моём доме содомию, ты меня поняла? - Прошу, мистер Джонс…Я сделаю всё, что скажете, только не отсылайте Реджину. - Ты и так сделаешь всё, лишь бы я не запорол её до смерти за то, что посмела прикоснуться к моей жене. Как же я давно никого не порол. – Эмма напряглась, вспомнив рассказ Китти о том, что капитан запорол до смерти трёх матросов. Но он же не посмеет то же самое сделать с девушкой? Или сможет? – А что? – усмехнулся мужчина. - Нет… - прохрипела Нолан, так как его пальцы всё ещё сжимали хрупкую шею. - Да, я выпорю её и выкину на улицу. Это послужит ей уроком. Мужчина посмотрел на жену и с недовольным видом убрал руку. Но Эмма, закатив глаза, провалилась в небытие. Капитан приложил два пальца к шее и, нащупав слабый пульс хмыкнул и сел напротив. Девушка пришла в себя, когда кто-то не сильно, но грубовато бил её по щекам. Она открыла глаза и увидела над собой мужа. Тот вздохнул и, не говоря ни слова, выпрыгнул из экипажа, выхватил у Сми кнут и широким шагом направился в дом. - Нет! – Эмма выпрыгнула следом, едва не навернувшись из-за платья и побежала вслед за супругом. Джонс развернулся и послышался свист кнута, который прошёлся по плечу и груди Эммы и даже сквозь плащ и платье она ощутила его. К тому же кончик его всё-таки прошёлся по щеке и это было очень больно. Нолан приложила пальцы к месту удара и увидела на перчатках кровь. – Мистер Джонс! - Уйди! Нолан попыталась остановить мужчину, схватив его за руку, но тот оттолкнул её, и девушка упала на землю. Встать без посторонней помощи было сложно, а её муж уже был в доме. Но она всё поднялась и побежала за мужем. - Стой! Не смей трогать её, ублюдок! – услышал Киллиан, но его это ещё больше раззадорило. - Вначале я выпорю её, а потом тебя. И вы обе будете на это смотреть, - мужчина обернулся и выставил руку с кнутом вперёд, уткнувшись в грудь жене. – А, впрочем, тебя я пороть не буду. Я сделаю кое-что другое с тобой на её глазах. Когда Эмма попала в дом Джонса, она сразу с первого взгляда невзлюбила его батлера: мистера Блума, мужчину лет пятидесяти, с повязкой на глазе. Он был лыс, носил серый парик с высоко зачёсанными волосами и хвостом. Блум был невысокого роста с выпирающим животом. Любил выпить. Киллиан знал об этом, но закрывал глаза, так как батлер был предан своему господину до смерти. И было видно, что ненависть молодой жены Джонса и Гарри Блума была взаимной. - Блум! – крикнул капитан и батлер нарисовался в гостиной спустя несколько секунд. – Собери всех слуг возле конюшни, - приказал мужчина. - Порка, сэр? – глаза батлера возбуждённо заблестели. Он потёр руки. – Давно я никого не порол. - Не сегодня, Блум. Сегодня у тебя будет немного иная задача. А пока, собери всех. Когда дворецкий удалился, Эмма схватила Киллиана за рукав камзола. - Не тронь… - прошипела она. – Не тронь Реджину, иначе… - Иначе что, лапочка? – Джонс до боли сжал щёки Нолан своими пальцами. – Ты – никто. Ты это усечёшь когда-нибудь? Я тебя купил! Как купил рабыню. Минут через десять все слуги были в сборе. Три лакея: отец и два сына, вернее младший, Билли, был всего-навсего учеником. Ему было шесть, но так как отец и мать работали на Джонса, ему тоже приходилось помогать. Конюх и мистер Сми стояли рядом и переговаривались. В руках Сми был фонарь, так на улице были сумерки. Экономка, мисс Шарлотта МакЭлрой, женщина шестидесяти лет, старая дева, стояла чуть в стороне ото всех, поджав губы и кутаясь в тёплую шаль. Эмма с ней почти не общалась, так как все распоряжения всегда отдавал Киллиан. Кухарка и посудомойка, которых как ни странно, обеих звали Джейн, стояли рядышком. Посудомойка обнимала Билли. И ей не нравилось, что её мальчику предстоит сейчас увидеть. Но перечить хозяину, это дорогого стоило. У кухарки Джейн в руке тоже был фонарь. Две горничные, девушки примерно возраста Эммы, стояли у дверей конюшни и о чём-то, хихикая, перешёптывались. Нолан кинула в их сторону грозный взгляд и девушки замолчали. Сама Эмма выглядела не лучшим образом. К укусу старого графа на её подбородке расцвёл кровоподтёк от удара в челюсть. Это был Джонс. И получила она за попытку помешать мужу совершить экзекуцию. А ещё была ссадина от кнута, которая тоже саднила. Она стояла позади Эну. Девушка наклонилась к уху чернокожей девушки и прошептала: - Ты за это заплатишь. Рабыня вздрогнула и, обернувшись, посмотрела с непониманием на Нолан. - О чём вы, госпожа? - Заткнись. Она увидела, как Джонс поднял кнут, призывая к вниманию. У столба, назначение которого вначале не понимала Эмма, стояла Реджина, с закованными в цепи руками. Несколько минут назад её муж, не стучась и не говоря ни слова, ворвался в каморку, где находились Реджина и Эну, схватил первую за волосы и потащил. Когда Эмма попыталась ему помешать, он на мгновение отпустил свою жертву и ударил жену так, что несколько секунд она видела перед глазами лишь тьму и звёздочки перед глазами. - Джонс! Я тебя убью! – крикнула девушка, пытаясь прийти в себя, на что услышала презрительно-высокомерный хохот. Эмма видела, как Блум поглядывает на неё. Видимо ему был отдан приказ следить за ней, чтобы не мешала наказанию. Но Нолан понимала, если она что-то попытается сделать, у неё ничего не получится, а Реджина получит больше плетей. - Так, смотрите сюда и слушайте! Эта девка, горничная моей жены, сегодня понесёт наказание. Кудри Миллс рассыпались по её обнажённой спине, красивой спине. Джонс разорвал на ней платье, и оно едва прикрывало грудь. На улице было холодно. Снова начал идти мокрый снег, который тут же таял под ногами. Каково было брюнетке? Замершая, полуобнажённая, с прикованными на неё несколькими пар глаз, некоторые из которых горят похотливым огоньком. - Я научу тебя держать язык за зубами… - Госпожа… Нолан положила ладонь на шею рабыни и сжала. Она не хотела слышать непонимание в голосе девушки. Кто ещё мог проболтаться капитану? Никто из других слуг в доме ничего не знал, кроме Эну. - Молчи, сучка, я с тобой позже поговорю. - Она украла у своей хозяйки бриллиантовые серьги! - Миллс задёргалась и замычала. Но у неё во рту был кляп, и она ничего не смогла возразить. А Нолан встретилась глазами с Блумом и тот предостерегающе покачал головой. – За то, что она совершила, она получит тридцать… пять плетей, после чего она должна будет в течении суток убраться из моего дома. И пусть благодарит бога, я мог бы вызвать полицию и вместо улицы она могла бы угодить в тюрьму. Блум, считай. И Джонс занёс кнут. С каждым ударом кнута дрожь проносилась по телу Эммы. Но она была бессильна чем-либо помочь любимой. А мужчина получал удовольствие от истязания девушки. Пока длилась эта пытка, рука Нолан продолжала до боли сжимать шею Эну, что у той на глазах выступили слёзы. Девушка не могла понять, за что её хозяйка так зла на неё? Она была уверена, что Реджина не крала ни какие серьги. Но за что было наказание? И почему леди Джонс винит её в этом? - Уберите это отсюда, - сказал Киллиан, когда всё закончилось. Мужчина кнутом указал на висящую на цепях брюнетку. Он посмотрел на лакеев. – Отнесите её в её комнату. Капитан посмотрел на жену, и та вздрогнув и отпустив Эну, сделала шаг назад. Она понимала, что тот намерен осуществить свою угрозу. Она видела, как мужчина и подросток сняли с Реджины цепи, подхватили её и пошли по направлению к дому. Миллс даже не могла передвигать ногами и её попросту волочили. - Ну что, любимая, - самодовольно осклабился мужчина, - пойдём… Эмма отрицательно покачала головой, но понимала, что сопротивление бесполезно. Он подождал, пока лакеи уйдут и втолкнул жену в каморку, в которой жили Реджина и Эну. Миллс лежала на кровати и с трудом сдерживала стоны. Она почувствовала, что в комнату кто-то вошёл и открыла глаза. Краем взгляда она заметила вошедших и снова закрыла глаза. - Лапочка. Теперь твоя очередь. – Киллиан достал из кармана Шеффилдский складной нож. (Прим. Шеффилд – город в Англии, где была известная в то время гильдия ножовщиков) - Смотри Миллс, смотри… Это в последний раз, когда ты видишь мою жену голой. Реджина не могла смотреть, но она слышала стоны. Стоны боли и унижения Эммы, и стоны наслаждения капитана, который издевался над своей женой на соседней кровати. Платье Нолан было изрезано ножом и валялось на полу. Фижмы были откинуты в сторону, а нательная сорочка порвана в клочья. Эмма открыла глаза спустя несколько минут, когда Джонс ушёл. Она сползла с кровати, пытаясь собрать то, что осталось от сорочки, но плюнула в конце концов. На столе стоял кувшин с водой, в котором она смочила обрывки своего белья и очень осторожно провела по окровавленной спине Реджины. - Эмма… - почти взревела девушка. - Прости, но это нужно сделать, Реджина. А потом ещё и обработать виски, чтобы не было заражения. Миллс вытерпела всё стоически. Эмма промыла спину, стараясь не думать о шрамах, которые останутся. И не смотреть на синие гематомы на запястьях, оставленных цепями. Потом очень аккуратно промокнула всё остатками виски. - У тебя есть деньги? – спросила чуть позже Нолан. - Что-то есть. - Тебе нужно вернуться в Узберн. – Миллс открыла глаза и посмотрела на блондинку. Та уже накинула сорочку и халат. – Или ты собираешься остаться в Лондоне? Я не думаю, что Джонс позволит мне написать тебе рекомендации. Да и лучше тебе быть у нас в деревне, даже у … Китти. Когда муж уедет, я приеду к родителям, и мы решим, что делать. Я тебе обещала. А я привыкла выполнять свои обещания. - Тут в проёме двери показалась Эну и увидев Эмму, испуганно сделала шаг назад. Нолан покачала головой и недобро улыбнулась.