Преодолевая Судьбу

Эмма грубо вытолкнула Эну свою спальню и закрыла дверь комнатки. - Эмма, не надо, - прошептала брюнетка, но девушка её не слышала. Со всего размаху Нолан ударила рабыню по лицу. Это была не пощёчина, это был настоящий удар. Девушка отлетела и ударилась головой о кроватный столб. Такую злость она испытывала лишь однажды, в тот день, когда Китти ей сообщила, что выдала Реджину замуж. Сейчас тоже гнев застилал ей глаза. Эну застонала. На её глазах выступили слёзы, а взгляд был полон непонимания. - Зря я тебя тогда спасла от Джонса. Ты стоишь того, чтобы с тобой обращались подобным образом, - выплюнула блондинка. Будь у неё под рукой нож, она, наверное, не думая, ударила бы рабыню. Но ножа не было. - Я не понимаю, госпожа! – взмолилась рабыня. - Всё ты понимаешь, сука. Убила бы тебя. - Блондинка схватила Эну за курчавую причёску и уже лбом со всей силы ударила её о деревянный столб. В любом случае, мерзавка, какой считала Нолан негритянку, получит своё. Девушка застонала от боли, кожа была рассечена и пошла кровь. Но в полумраке комнаты на чёрной коже Нолан не увидела раны. Но даже бы если и увидела, вряд ли в её сердце закралось сожаление. – Я считала, что тебе можно доверять, а ты вот как отплатила за доверие? - Эмма… - послышался едва слышный голос Реджины из каморки. - Не сейчас! – рявкнула Эмма. – Мне нужно разобраться с Эну. - Госпожа! – девушка в слезах упала на колени. – Просите! - Теперь ты молишь о пощаде? Раньше надо было думать! - Тут взгляд Нолан упал на кровать, где она увидела кнут, который её муж, видимо забыл, уходя. Рабыня проследила за взглядом Эммы, и вся сжалась. Нолан грубо подняла бедняжку на ноги и расшнуровала корсаж Эну. – Снимай, - приказала девушка и негритянка безропотно повиновалась. Корсаж упал к её ногам и Эну осталась в одной сорочке и юбках: нижней и верхней. – Повернись! Девушка затрясла головой. - Умоляю вас, миссис Джонс, миледи… Не надо… Я не знаю, в чём провинилась, но пощадите! – девушка в мольбе прижала руки к груди, пытаяясь вымолить у госпожи прощение. - Я сказала: повернись! - Эмма схватила кнут и ударила им по полу. Раздался зловещий свист, и рабыня сжалась в комочек, прикрыв голову руками. Нолан устала ждать и схватив негритянку за плечо повернул к себе спиной. Взмахнув рукой, опустила кнут на спину. Раздался стон и Эну, схватившись за столб, сползла и снова упала на колени. – Это только раз, милая моя, - гневно улыбнулась блондинка, а её глаза налились безумным огнём. Она поставит эту рабыню на её место. Она никто! А за то, что она сделала, должна понести заслуженное наказание. - Ты получишь столько же плетей, что и Реджина. – Эмма замахнулась снова и снова кнут опустился на спину. На белой сорочке проступила кровь. Нолан снова подняла руку и снова ударила девушку. Но на пятом ударе кто-то вдруг перехватил её руку. – Что за…? – Тут Нолан увидела в полумраке Реджину, еле стоящую на ногах, но крепко держащую её за запястье. - Что бы она не сделала, - спокойным, но ледяным тоном сказала Миллс, - но я не позволю тебе опуститься до уровня твоего мужа. Эмма оторопела. Она хотела вырвать свою руку из пальцев Реджины. Но у неё не получилось. - Иди в постель! – жёстко приказала она. – Ты должна набраться сил. - Не указывайте мне, миссис Джонс, - брюнетка посмотрела в зелёные глаза. «Миссис Джонс» было словно пощёчина для Нолан. А холодный тон был как ушат ледяной воды. – Я больше не ваша горничная. Но ваш муж позволил мне остаться в вашем доме до утра. Завтра я уйду. Но до того момента я вам не позволю бить Эну. Другой рукой Миллс разжала пальцы Эммы и забрала у неё кнут. Девушка безропотно отдала орудие пытки. Рука, вознесённая вверх, упала вдоль тела. - Реджина… - прошептала Нолан. Ей вдруг стало страшно. Это была не Реджина. Вернее не её Реджина. Неужели своей местью она могла разрушить их любовь? Эта безумная мысль пронеслась у неё в голове и внутри девушки всё похолодело. Если Миллс уйдёт от неё? Уйдёт не только из дома Джонса, но совсем. И она её больше не увидит. Никогда. А Реджина могла так поступить, Нолан чувствовала это. Но рабыня виновна. Она виновна в том, что капитан сделал с брюнеткой. Он же мог забить девушку до смерти! Неужели ей всё равно, что эта рабыня всё рассказала Джонсу? Она безучастно посмотрела на распростёршуюся возле её ног рабыню. Она слышала всхлипы и бормотание: - Простите меня, простите, госпожа… Нолан хотела ещё что-то сказать Эну, но промолчала. Она сделала шаг в сторону Миллс. - Реджина… - прошептала блондинка, глядя на изувеченную спину любимой. Девушка была полуобнажена, но её это похоже не смущало. Нолан вошла за Миллс в комнатушку. Реджина бросила кнут и упала на свою кровать. Эмма скинула халат и прошептала: - Могу я прилечь рядом? - А если заявится твой муж? – язвительно спросила она. - Вряд ли. Завтра Сочельник. Ночная служба и он должен быть в форме. Чёрт! - Что такое? – Реджина повернула свою голову к Эмме. В свете лампы её глаза, наполненные слезами, блестели ещё сильнее. - Рождество! И мы его встретим не вместе. - Мы бы в любом случае его встретили не вместе, мой Лебедь, - грустно улыбнулась девушка. Губы Эммы тоже тронула улыбка. Она назвала её Лебедем. - Овечка моя…- Миллс пододвинулась, скривясь от боли, освобождая кусочек места и на без того узкой кровати. – Маленькая невинная овечка, - Нолан убрала прядки, упавшие Миллс на глаза и легонько, поцеловала в нос. - Пообещай мне не трогать больше Эну, Эмма, - серьёзно попросила брюнетка, на что девушка вздохнула. - Она рассказала про нас Джонсу. - Почему ты так уверена, что это была именно она? – усмехнулась Реджина. – Кто угодно мог. - Кто? - Да та же Гейл. Ты же не пыталась сильно скрываться, когда жила в Узберне. Ты часто носила костюм брата…Потом вдруг появилась я и слишком привилегированное положение вдруг получила какая-то там ирландка, а бедная англичанка была уволена. К тому же Бойд была аристократка. Кстати, её тоже можешь не исключать. Она спокойно могла написать твоему мужу. Моя тётя. У неё больше всех причин очернить меня. И отомстить тебе. - Не думаю, что это Китти. Она знает, что может сделать Джонс. Он забил до смерти трёх своих матросов. Он мог также поступить не только с тобой, но и со мной. А она ко мне привязана. И не надо ревности, - Нолан погладила Реджину по щеке. - Даже и не думала, - фыркнула Миллс и отвернулась. Но Эмма услышала в голосе брюнетки недовольство и это заставило девушку улыбнуться. Реджина ещё ни разу не произнесла заветного слова, но её действия, взгляды, поведение говорило о том, что та её любит, если решилась довериться. - Моя маленькая невинная овечка, как же я тебя люблю… - Свон, дай мне поспать. Завтра мне выметаться из этого дома. Ты сама сказала, что мне надо набраться сил, - недовольно пробормотала брюнетка. Свон – Лебедь… Эмма улыбнулась. Реджина её любила, она это чувствовала. А что касается Эну, она с этим разберётся. Девушка и правда выглядела так, будто не могла понять, в чём её вина. Если в этом виновен кто-то из Узберна, она разберётся с этим человеком. Но она выяснит, как её супруг узнал о её связи с Реджиной. Когда у Миллс выровнялось дыхание, Эмма поняла, что девушка уснула. Стараясь не потревожить спящую, она встала и накинула халат. Войдя в спальню, увидела всё ещё сидящую на полу Эну. Она молча зажгла лампу, налила из кувшина в тазик воды и подойдя к рабыне, не говоря ни слова, подняла её на ноги, не обращая внимания на дрожь в теле и страх в глазах у той. Она помогла девушке избавиться от окровавленной сорочки и чистым местом промыла раны. Закончив, кинула грязную тряпку на пол и, наконец, произнесла. - Иди спать. Утром всё уберёшь. Девушка хотела поцеловать Нолан руки, но та недовольно вырвала их. - Благодари Реджину. Но я ещё не закончила с тобой, - дёрнув плечом, пробормотала Эмма. Но всё же добавила. – А может не с тобой. Но я выясню, кто всё рассказал моему мужу.