Тебе тоже доброе утро
о, проснулся Я приду только к 14, ладно?Нет. Не приходи, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть. Даже говорить с тобой не хочу. Ненавижу тебя.
Ты чего?иди на хуй.
После, не столь долгого, диалога, Клетчатый отметил парня в чёрном списке и со слезами на глазах откинулся на спинку дивана. — За что мне это? Вот, ну за что? — он ели разборчиво, захлёбываясь слюной, бормотал. — Ну на хуй, ну на хуй, ну на хуй. Я д-должен закончить всё это. Эт-то не правильно… — взгляд упал на проход в коридор. В голову прильнула тысяча идей, а осуществление их было чем-то прекрасным. Резво переместившись к раковине в ванной, нагибается и встаёт на колени, пытаясь найти заветную плитку на стене. Заметив отступающий от стены угол, он аккуратно снял квадратик плитки и достал от туда, недавно запрятанный, бумажный свёрточек. Вставив покрытие стены обратно, развернув бумажку, разглядывая каждое из отложенных лезвий, обнаруживает на нескольких следы крови. Раздумывая про себя, что нужно лучше споласкивать их после, подставляет один к предплечью. Слегка проведя, начинает сильнее надавливать, прекращая только увидев несколько капель крови. Закусив губу, переносит те же действия на запястье. Неоднократно повторяя, периодически вытирая с лица слёзы, всхлипывая, выявляет осознание, что давно слышит непонятный стук. Выглянув из комнаты, обращает внимание на окно, в которое кто-то долбит веткой, вытирает лицо и руку об край, к счастью чёрной, футболки и подходит к нему. Приоткрывая и выглянув, видит маленького мальчика, лет может 10. — Т-тебе чего? — с недоумением глядя ребёнка, облокачивается на подоконник. — Просили передать. — пытаясь дотянутся до окна, протягивает непонятный пакет. — Кто? — протягивая руку за «подарком судьбы», если судить по тому, что промямлил под нос малой, забирает и ставит на тот же подоконник. — Просили не говорить, там, вроде, должно быть написано. — Погоди, — посмотрев подпись на записке в пакете, Лав достал из шкафчика шоколад и протянул бедному пацану, который уже начинает замерзать. — Держи, если тебе можно. — Спасибо. — Ты это, беги, на урок опаздываешь. — У меня окно, не опоздаю, но вы бы не могли сказать, сколько времени? «Боже, на «вы», бля, чувствую себя старым.»: подумав, посмотрел на часы, а потом на мальчика. — 13:38. Слушай, если можешь, передай тому, кто тебя попросил, что он… Тебе сколько лет? — Одиннадцать. — А ну, тогда, если увидишь, то передай ему, что он пидор. — Ладно, хорошо, до свидания. Закрывая окно, тот подумал про себя, что больно воспитанный ребёнок попался, но тут же заметил, что на пол до сих пор немного капает кровь. — Вот чёрт! — живо пошёл в ванную и, принеся тряпку, стал вытирать с пола кровь, после чего пошёл смывать и с раковины. Замазав или смыв следы, завернул в, запачканную кровью, бумагу пару лезвий, вставляя их за отодвинутую плитку. Уже в последний момент он обращает внимание на руку, подсохшие порезы, что уже начинали сильнее щипать и пульсировать болью. Залезая на стул, достаёт со шкафа аптечку. Сквозь снова подступающие слёзы, пытается хоть как-то обработать, изредка всхлипывая затем перемотал бинтами. Вспомнив про пакет, Мэйк направился к нему. Содержимое, на удивление, вызвало улыбку. Пара банок ванильной колы, пачка зефирок и мармеладки в форме «сердечка». Заметив ещё одну записку, открывает её и, устало вздохнув, начал читать.***
Привет, Мэйки Прости, если я тебя окончательно заебал, но я знаю, что ты ноешь всегда, когда болеешь. Поэтому, вместо алгебры я попёрся за всей этой херотой.***
— Боже… Придурок ведь. — улыбаясь проговорил и скатился по стене, нервно поправил волосы и снова заулыбался. Снова обращает внимание на часы и, на удивление, урок закончился 10 минут назад. — Ну… Ну, можно подождать минут 20. Долго ждать не пришлось, звонок раздался почти сразу. Всё таже фотография и надпись, что, вроде, грели душу, но и заставляли разбить телефон об стену. Все же, решение включало в себя долю адекватности, поэтому вызов был принят. — Блять, ты, мудак ебаный, ты хули в чс кидаешь? Я за тебя блять переживаю! Сука, знай, что если с тобой хоть что-то случится, то я тебя везде найду, даже если оборвешь все контакты! — не ожидав такого крика от друга, Мэйк морщится и закусывает губу. — И тебе привет, Валер, — недовольным, слегка подрагивающим голосом, осмеливается сказать хоть что-то. — Не кричи, пожалуйста, и так голова болит. — Прости… Мэйк-и, всё хорошо? — Нет, конечно, чёрт возьми, нет. Я хочу, чтобы ты пришёл. Не просто под окно, а ко мне. — У тебя биполярочка или что? Ты ещё утром говорил, что ненавидишь, а сейчас зовёшь. — Не хочешь не иди, заебал. — Я буду через 10 минут. Жди, — хмыкает, в шутку продолжая. — солнце. — Ага, иди нахуй, — с такой же манерой речи выделяет слово. — Любимый блять. — Упустил момент, когда я стал пачкой сока. — Нахуй не пойдёшь? — Уже бегу!