Раскрывая душу

      Ваня приходил в себя медленно, неохотно, будто его опоили сон-травой. По комнате разносился запах травяного чая, табака и лекарственных мазей. Всё же открыв глаза, Ваня наконец убедился, что находится в лазарете. Геката дремала в кресле с котом на коленях, по всей видимости, так и не сомкнув глаз ночью.       Дверь лазарета тихо отворилась, впуская внутрь академика. Виктор, заметив, что Иван уже пришёл в себя, с облегчением выдохнул. Выглядел он бледным, осунувшимся и очень усталым. Усевшись на высокую постель рядом с Иваном, он осторожно взял его ладонь в свои руки, покосившись на продолжавшую спать целительницу. — Как ты себя чувствуешь?       Ваня слабо сжал ладонь Виктора в ответ: — Бывало лучше. Что случилось?       Гончаренко не сводил внимательного взгляда с юноши, согревая холодные пальцы своим дыханием: — Ты не помнишь?       Ваня отрицательно мотнул головой, разглядывая усталого мужчину: — С того момента, как вышел из твоего кабинета в коридор замка — будто по голове ударили.       Гончаренко покачал головой, хмуро растирая руки перевёртыша: — У тебя руки ледяные. Это ненормально. И что с твоей регенерацией?       Лёгкие ссадины должны были бы уже зажить, но они затягивались так же медленно, как и у обычного человека. — Отстань от ребёнка с вопросами. Это яд. Из той же склянки, которой травили драконов: ртуть, зубы гарпий и свежеварёные кикиморы. Там ещё много чего интересного, но об этом тебе пусть лучше Алан Елизбарович рассказывает. А пациенту нужен покой.       Целительница смотрела в их сторону весьма пристально, и Гончаренко решил, что уйти по добру да по здорову будет гораздо лучше. Мягко коснувшись губами лба юноши, Виктор покинул лазарет. Иван же с тревогой смотрел в сторону матери. — Яд? Но на нас же не действует яд, мама.       Геката поднялась с кресла, собирая под цветастую косынку свои кудри, ближе подходя к сыну: — Не переживай, не умрёшь, и силы скоро вернутся. Пойду, принесу тебе молока с мёдом.       Геката вышла из комнаты, тут же нова натыкаясь на Виктора. Прежде чем тот начал сыпать вопросами, женщина остановила поток взмахом руки: — И поправится, и к учёбе, и к тебе вернётся. Алан уже разложил эту дрянь по склянкам, теперь пытается найти формулу противоядия. Его силы не исчезли — притупились, спрятались. Я даю ему поддерживающее снадобье.       Виктор шумно выдохнул, глядя за плечо целительницы: — Ты знала, что их это ждёт?       На какое-то мгновение, сквозь человеческую личину прорезалось то, другое, что так тщательно прятала в себе женщина. Она только покачала головой, вновь пряча свою суть: — Я ведь не одна из Мойр. Я всего-навсего позабытая людьми покровительница магии. Я потому и живу здесь, что могу подпитываться от запертого в подвале Хаоса. Я знала только то, что мне рассказала Пифия: что моих сыновей ждёт счастье здесь. Но я никогда не была дурой, Виктор. Я всегда помнила, что счастье без тёмных времён невозможно. Я знала, что настанут трудные для мальчиков времена. Но не знала, как и когда это произойдёт.       Геката привалилась к стене, стягивая с тёмных волос криво повязанную косынку: — Я их мать, Виктор. И как мать, могу тебе гарантировать: если ты не найдёшь того, кто сделал это с моими сыновьями, то я не оставлю камня на камне от этого замка в своих поисках.       По спине мужчины пробежал холод. Забытые богини остаются богинями, и крайне глупо не прислушиваться к их угрозам. Взяв себя в руки, Виктор вздохнул: — Я сделаю всё, чтобы найти это чудовище.

***

      Ильзат проснулся от того, что ему было слишком жарко. Открыв глаза, он сообразил, что крепко обнимал во сне Кирилла в облике волка. Сам Кирилл то ли дремал, то ли думал, пока не зашевелился Ильзат. Спрыгнув с постели, Кирилл вернулся в облик человека. — Выспался?       Ильзат свесил ноги с кровати, прислушиваясь к собственным ощущениям. Слабость ещё давала о себе знать, но голова была удивительно ясная. — Мне лучше.       Бросив взгляд на часы, висевшие над столом, а потом бросив взгляд за окно, Ильзат немного неловко улыбнулся: — Кажется, я снова проспал сутки?       Кирилл сел рядом, обнимая его за плечи: — Это нормально, тебе не только собственные силы нужно восстановить, но и лиса. Давай, вставай. Я сейчас скатерть-самобранку достану, надо поесть.       Ноги слегка холодил камень, из которого был выложен пол. Остановившись напротив зеркала, Ильзат осознал, что вообще-то ходит в одной футболке, да и то не своей. — Я обтирал тебя, пока ты был без сознания. А вещи постирал, вон, в углу лежат, на стуле.       Решив, что к столу нужно хотя бы надеть штаны, Ильзат доковылял до стула, неловко пробормотав: — Спасибо.       Кирилл убрал со стола книги и свитки, доставая из посудного шкафа ларец с волшебной скатертью. Миг — и на столе уже стоял сервированный на двоих ужин. Подвинув стул, Ильзат сел напротив Кирилла: — Старая добрая старорусская скатерть… Приятного аппетита.       Кирилл улыбнулся, придвигая Ильзату поближе рассольник: — Приятного аппетита.       Кирилл больше следил за тем, чтобы поел Ильзат, чем ел сам. Юноша ел неохотно, будто его что-то тревожило. В конце концов, мужчина осторожно поинтересовался: — Ильзат, всё в порядке?       Парень оторвал взгляд от тарелки, тревожно вглядываясь в очажное пламя: — С Ваней беда. Я… чувствую.       Стихия за окном едва ли позволила бы им добраться сейчас до замка, но маг прекрасно осознавал, что пока Ильзат не удостоверится, что его брат хотя бы жив, он так и просидит всю ночь как на иголках. Вспомнив о таком изобретении магов, как зудильники и всевидящие шары, он залез в шкаф с книгами, выуживая оттуда пыльный шар. — Вот, держи. Попробуй связаться с ним или матушкой.       Кирилл вложил хрусталь в ладони Ильзата, но тот покачал головой: — Мне даже на него сейчас сил не хватит.       Кирилл сел перед ним на колени, обхватывая шар своими ладонями поверх его: — Сосредоточься. Я помогу.       Ильзат сосредоточенно вгляделся в шар, отыскивая нужное лицо среди прочих в замке. Наконец, он остановился, вглядываясь через хрусталь в лицо спящего в лазарете брата. Уже спокойнее выдохнув, Ильзат оборвал связь. — В лазарете спит. Не нравится мне всё это. Будто кто-то снова пытается черномагические ритуалы по её возвращению провести.       Кирилл убрал шар в сторону, перехватывая руки Ильзата. — С ним рядом академик и ваша мать. И я не знаю, кто из них страшнее в гневе: тысячелетний дракон или древняя богиня.       Ильзат тихо рассмеялся, обнимая Кирилла за шею: — Спасибо.       Колдун слегка опешил, поле чего мягко сжал ответные объятия: — За что?       Ильзат прикрыл глаза, цепляясь пальцами за чужую рубашку, так и не отвечая на вопрос. Иначе отвечать пришлось бы до самого утра.