Волшебные болезни и как от них излечиться

      Драко всегда, сколько Гарри его помнил, выглядел с иголочки. Играл ли он в квиддич, завтракал ли в Большом Зале, варил ли сложное зелье третий час к ряду — всё равно, потому что Малфой был одинаково безупречен в любой день, в любую его секунду.       Однажды на шестом курсе Драко сбила с ног обычная простуда, и его отправили пить свои бодроперцовые зелья в слизеринскую спальню. Гарри тогда пришёл навестить его и помнил, как сейчас, насколько был удивлён тем, что увидел: Драко с припухшими влажными глазами, болезненным румянцем на скулах, сухими губами и огненными на ощупь ладонями умудрялся выглядеть ухоженней самого Поттера. Как всегда в застёгнутой на все пуговицы, идеально выглаженной школьной мантии, с уложенными волосами — такая щепетильность сбивала Гарри с толку. Гарри, который привык переживать свои худшие простудные дни под ворохом подушек и одеял, вспотевший и с немытой целую неделю головой.       Наверное, поэтому Гарри удивился особенно сильно, когда, вернувшись на Гриммо 12 после очередного рейда, застал Драко в старых джинсах и рубашке с закатанными по локоть рукавами. Поношенной, с оторванными пуговицами, не стираной рубашке, которую Гарри носил дома всю предыдущую неделю.       Тогда Малфой это не комментировал никак, а Поттер не спрашивал. Больше подобного не повторялось — во время войны, — и Гарри временами казалось, что тот случай ему приснился. Потому что Драко и в грязной рубашке…       Всё вернулось обратно, когда кончилась война. Просто однажды Гарри вернулся домой с работы и увидел Драко в его собственной, Гарри Поттера, футболке. Гарри был выше и намного шире в плечах, поэтому его одежда смотрелась на Малфое странно; рубашки больше походили на укороченный мантии, но Драко было действительно плевать. Он игнорировал собственную одежду, лежащую аккуратными стопочками на полках в шкафу, зато постоянно таскал рубашки Гарри — разумеется, без разрешения.       Сначала Гарри злился. Когда понял, что злиться бесполезно, стал молча покупать для себя по две рубашки, вместо одной.       — Мне так спокойней, — Гарри, уже порядком задремавший, вздрогнул от хриплого со сна голоса Драко.       — Что, прости?       — Я про твои рубашки, — Драко завозился у него на груди и, не открывая глаз, продолжил: — Они пахнут тобой, и мне так спокойней. Кажется, что ты рядом, даже когда тебя нет.       Это было субботним февральским, совершенно обычным вечером. Гарри никогда не спрашивал Драко, почему тот таскает чужие рубашки, и сейчас, когда услышал, наконец, причину, ему вдруг стало стыдно. Стыдно за все те минуты, что он провёл где-то там, а не рядом с Драко, который так сильно в нём нуждался.       Гарри поцеловал белесую макушку и обнял Драко ещё сильнее, сминая ткань своей рубашки на его спине. Если Драко так хочется, пусть носит их сколько угодно, но Гарри обязательно сделает так, чтобы его самого в жизни Малфоя было намного, намного больше.