Право
16 февраля 2020 г. в 20:12
Гарри находит его в пустом коридоре Хогвартса: уже десять вечера, Гарри малодушно надеялся, что никто, кроме него, в такие часы по замку не бродит. Но карта показала заветное имя — и Гарри, повинуясь глупому импульсу, в этот раз не удержался. Как оказалось, не зря.
Поттер силой поднимает сопротивляющегося Малфоя на ноги, силой же тащит того в туалет — к счастью, там пусто, как пусто и в коридорах. Избившие Малфоя ублюдки успели убраться подальше, на своё счастье.
Малфой низко наклоняется над раковиной, подставляет под воду разбитое лицо. Кажется, что теперь его кровь повсюду — на полу и белом кафеле стен, на свитере Гарри, на разбитых до мяса костяшках. Его мокрые от пота и крови же волосы липнут к коже, и Гарри с трудом подавляет первый порыв провести ладонью по лбу и щекам Драко. Вместо этого Поттер осторожно касается острой лопатки — Малфой тут же шипит и дергается, как от удара.
— Убери руки.
— Кто это сделал?
Малфой молчит. Он даже не поворачивает головы — как будто надеется, что если на Поттера не смотреть, то тот сам исчезнет, как исчезает розовая от крови вода в сливе раковины.
Гарри про себя успевает искренне удивиться: они так давно и так хорошо знакомы, неужели Малфой действительно верит, что Гарри вот так вот запросто от него отстанет?
— Малфой, — на этот раз Поттер настойчив: он с силой стискивает чужое плечо, тянет, разворачивая к себе. — Драко. Скажи мне, кто это был?
— Да какое тебе дело? — Драко рычит — от напряжения лопается разбитая губа, кровь начинает хлыстать с новой силой, капает с подбородка. Малфой морщится от боли, прижимает к губам рукав испорченной теперь рубашки и снова склоняется над раковиной.
Поттер смотрит на худую спину, на гребень острых выпирающих позвонков и чувствует, как против воли сжимаются челюсти — так хочется содрать рубашку, прикусить тонкую кожу на малфоевском загривке. Гарри тянется вперёд, подцепляет ткань рубашки Драко и медленно вытягивает край из-за пояса брюк.
Драко тут же замирает — Поттер слышит только его нервное дыхание за шелестом бегущей из крана воды.
— Давай, Драко. Нужно снять рубашку, она вся в крови.
Малфой разворачивается — теперь их лица совсем рядом, и Гарри почти чувствует солоноватый металлический привкус на кончике языка.
— Чего ты хочешь?
— Хочу знать, кто это такой смелый, что решил, будто может безнаказанно напасть на тебя.
— Не надоело всех спасать? — теперь Малфой шепчет и прикрывает глаза, потому что Гарри беззастенчиво пялится на его губы. — Война кончилась.
— Я и не спасаю. Ни «всех», никого. Только хочу, чтобы до каждого дошло: драться с тобой — это только мое право.
Умом Драко понимает, что Поттер говорит возмутительные, неприемлемые вещи. Но отчего тогда они звучат настолько правильно, что внутри всё сжимается, больно и сладко. Поэтому Драко не сопротивляется, когда чужие пальцы обхватывают его шею, надавливают — так, что Драко оказывается прижатым к теплой груди Поттера. Драко чувствует подбородок Гарри на своем затылке — и позволяет себе выдохнуть.
Впервые, после окончания войны, ему не страшно.