Баллада без слов

«Я просто пытаюсь понять, что мне нравится». Ни капельки это не просто, если уж начистоту. А Лютик предпочитал иметь дело с тем, что лишних затруднений не вызывало — по крайней мере, так считал он сам. И сейчас, уныло меряя шагами узкую горную тропу, он попробовал поставить вопрос по-другому. Что ему не нравится? Тут с ответом медлить не пришлось. Например, морщины, которые ухитрилась рассмотреть Йеннифэр — и даже зеркала нигде не найти, чтобы проверить, права ли она. Вылезшая из кустов хирикка, поначалу показавшаяся милым созданием — когда зверюга встала в полный рост, Лютика чуть удар не хватил. Две верхних струны лютни, что в последнее время слишком часто звучали вразлад с остальными. А впрочем, что ходить вокруг да около, первое место в списке — вот: Геральт обвинил его во всех своих неудачах и велел убираться подальше. Лютик не умел зацикливаться на плохом и недаром прослыл беззаботным парнем, но теперь невольно задумывался: что, если правы были те, кто эту беззаботность называл придурью? Он сам навязался Геральту в спутники, сам назначил себя его другом, сам поверил в то, что так и есть, а теперь самому расхлёбывать горькую правду. Пару раз, останавливаясь, чтобы передохнуть, Лютик брался за лютню, надеясь песней разогнать смурное настроение, но слова не шли, а прежние мелодии только бередили душу. Горы уже остались позади, а он так и брёл в полной тишине, которая резала уши. Хоть бы топот копыт или короткое ржание, хоть бы одно скупое «хм» — остальное Лютик возместил бы, ему за словом в карман лезть не приходилось. Нет, только слабый шелест листьев на ветру. Вскоре прибавился ещё один звук — голодное урчание желудка. Лютик поморщился, припоминая, что ему давно не доводилось заботиться о пропитании, потому что с таким умелым охотником, как Геральт, в дичи у них недостатка не было. Рано или поздно на дороге должен был замаячить трактир, но скорее поздно, чем рано: в этой дикой местности путники встречались редко, а потому и кормить их никто не торопился. К тому же, Лютику совсем не хотелось оказаться среди толпы, лучше уж наоборот забиться куда-нибудь, где его никто не найдёт, и предаться страданиям. Грустные баллады Лютик писал редко, но тут сама Мелитэле велела. «Когда скромняга бард отвергнут другом был…» Он не успел сочинить больше ни строчки. На расстоянии вытянутой руки от него воздух пошёл рябью, и в следующий миг из ниоткуда вывалилась девушка, Лютику едва ли не под ноги. — Стрыга меня распотроши! — вскрикнул он, от неожиданности подпрыгнув не хуже какого-нибудь горного козла, и метнулся в сторону, мало ли что. То ли незнакомка приняла это на свой счёт и оскорбилась, то ли просто не обрадовалась встрече: она молниеносно выпрямилась, вскинула руки и залопотала что-то непонятное, подозрительно похожее на проклятие. Это здорово напугало Лютика. Пусть он и не был знатоком языков, всё же вполне мог хотя бы примерно определить, из какой области родом говоривший — но только не сейчас. Странные, нечленораздельные звуки, которые девушка издавала, будто каши в рот набрала, заставляли волосы встать дыбом. Да ещё и нелепая вязаная шапка у неё на голове — это в разгар лета-то! — точно недобрый знак. Всему есть предел. За последние сутки Лютик едва не свалился в пропасть, Лютик наслушался язвительных подколок от Йеннифэр, Лютик проспал сражение… Лютика отослал прочь тот, кого он считал другом. Одним словом, Лютику совершенно не хотелось вдобавок ко всему этому попасть под заклинание какой-то бешеной чародейки. «Геральт!» — чуть было не слетело с губ. Въевшаяся под кожу привычка, которую придётся оставить в прошлом. Как-то ведь жил Лютик до встречи с ведьмаком, как-то справлялся без его помощи. — Я — безобидный путник! — выпалил он, голос предательски сорвался на верхних нотах. — Давайте просто мирно разойдёмся! Девушка ещё быстрее затараторила что-то, но вдруг резко умолкла, отчаянно прикусив губу. Она тяжело дышала и дёргано озиралась по сторонам, всякий раз возвращаясь взглядом к Лютику, будто он мог напасть, стоило ей слишком сильно отвлечься. Как только Лютик сумел хоть чуть-чуть совладать с собой и повнимательнее присмотреться к незнакомке, то заметил, что её глаза наполнены паническим страхом. В соревновании «кто кого больше боится» победа, пожалуй, осталась бы за ней. Никто из них не решался заговорить снова. Прошло несколько томительных секунд, и девушка начала медленно пятиться, так и не опуская выставленных перед собой рук. У Лютика мелькнула мысль, что это, возможно, защитный жест, а не нападающий. Расслабляться было рано: путешествуя с Геральтом, он повидал немало злобных существ, которые прикидывались милыми и невинными, а на поверку оказывались настоящими монстрами. Раз эта девушка возникла буквально из воздуха, она наверняка была чародейкой, а это, как правило, по умолчанию сулило неприятности. Но если она продолжит в том же духе и просто даст ему пройти, лучшего завершения этого странного происшествия и не придумать. Ступая мелкими шажками, словно желая убедить её, что не двигается с места, Лютик попытался боком обойти девушку — благо, ширина дороги это позволяла. Девушка затравленно глядела на него. — Ну вот и всё, — он заискивающе улыбнулся, когда понял, что путь свободен, а она явно не собирается кидаться вдогонку, да и заклятия больше не бормочет. — Приятная была встреча, но меня ждут неотложные дела, вынужден откланяться. Она жалобно проговорила что-то, однако Лютик уже спешил вперёд. На этой необжитой территории задерживаться не стоило, и столкновение с чудаковатой незнакомкой лишний раз доказывало, что пора поторопиться. Он шёл быстро, стараясь, тем не менее, прислушиваться — не отправилась ли девушка следом. Обернуться тянуло нещадно, и Лютик уговаривал себя не глупить, не привлекать лишнего внимания. Разумеется, ещё шагов через пятнадцать он обернулся. Через пять, если не привирать. Девушка осталась там, где стояла. За ним она не следила, зато лихорадочно вертелась по сторонам, разглядывая самые обычные пейзажи так, словно ей подсунули невиданную диковинку. Лютик снова поразился тому, как причудливо она одета — и не по погоде, и не по местным традициям. Тёмно-синяя куртка из неведомого Лютику материала походила скорее на мужскую, на шее болтался бледно-голубой кусок ткани, а штаны сидели на ногах так тесно, что не заметить стройность этих самых ног не представлялось возможным. Лютик тряхнул головой, напоминая себе, что мыслить в подобном ключе сейчас неуместно. Девушка же вдруг всплеснула руками и выудила из недр куртки какую-то маленькую чёрную штуку. Лютик, поддавшись любопытству, вытянул шею, пытаясь рассмотреть этот предмет. Поверхность, вроде бы, твёрдая и гладкая. Слишком узкий для книги, на оружие тоже непохоже, на что-то съедобное — тем более. Может, какой-то амулет или талисман? Девушка потыкала в него пальцами, подавленно вздохнула, явно не добившись того, на что рассчитывала, и… всхлипнула. Проклиная себя и своё обыкновение совать нос, куда не просят, Лютик обречённо застонал. Если бы он не замешкался, то уже не услышал бы, как незнакомка шмыгает носом, готовая вот-вот разреветься, и мог бы с чистой совестью продолжить путь, сочиняя по дороге трагические баллады о неблагодарных ведьмаках. Теперь же его совесть — а она очень даже существовала, вопреки клевете завистников, — зашевелилась, нашёптывая, что нельзя бросить девушку на произвол судьбы. Может, она только прикидывается пострадавшей — собрался было возразить совести Лютик, но в этот момент девушка стянула шапку, и распущенные тёмно-русые волосы разлетелись в стороны, подхваченные дуновением ветра. Это выглядело так трогательно и беззащитно, что сердце у Лютика защемило, словно кто-то задел натянутую струну. — Если вам нужно в горы, к драконам — это в ту сторону, — окрикнул он незнакомку и махнул рукой в нужном направлении. — А если к людям, то ближайший город — Хенгфорс, туда как раз иду я. Девушка, только сейчас обнаружившая, что Лютик задержался, испуганно уставилась на него. Кажется, она не притворялась и действительно ничего из его речи не могла разобрать. Он отрывисто выдохнул, принимая решение, и зашагал обратно к ней. Она застыла и нервно сцепила ладони, видимо, не зная, как правильно поступить — пуститься бежать или всё-таки дать Лютику шанс. — Как вас зовут? — зачем-то спросил он, хоть уже и не ждал, что девушка поймёт его слова. Так и вышло: она лишь беспомощно заморгала, вся сжавшаяся. — Вот же засада… Приближаться вплотную к незнакомке Лютик не рискнул — и за себя опасался, и её не хотел напугать пуще прежнего, — но наставил указательный палец прямо на неё и вопросительно приподнял брови. Девушка поперетаптывалась с ноги на ногу, но вроде бы сообразила, что он хочет услышать. — Джиллиан, — тихо проронила она, тоже показав на себя пальцем. — Джиллиан, — эхом повторил Лютик, пробуя имя на вкус. Таких имён он раньше не слыхал, но притом ничего необычного в сочетании звуков не нашёл. Теперь пришла его очередь назваться, и он для наглядности приложил ладонь к груди. «Юлиан Альфред Панкрац виконт де…» Некстати вспомнилось, что краснолюдам и всем остальным, кто охотился на дракона, плевать было на его полное имя и титул, никто и не дослушал даже. Да и Джиллиан, замершая перед ним, как робкая зайчишка, не вызывала желания покрасоваться. Скорее вызывала желание увидеть её улыбку, неожиданно подумалось ему: уж больно печальное личико, мочи нет смотреть. А для этой цели шутливое цветочное прозвище, давно ставшее роднее имени, подойдёт куда лучше. — Лютик, — представился он, позабыв, что Джиллиан едва ли поймёт, что это название цветка. Но отчего-то сработало — быть может, само звучание слова неведомым образом успокоило девушку, и она несмело, не меняя настороженного выражения глаз, приподняла кончики губ, мимолётно улыбнувшись. Судя по всему, Лютика угораздило снова во что-то ввязаться.