Баллада без слов

Геральт не раз заявлял Лютику, что предпочитает его нескончаемой болтовне благословенную тишину, но очень редко воплощал угрозы в жизнь, поэтому Лютик всегда болтал столько, сколько душе угодно. Теперь он столкнулся с препятствием совсем другого уровня, чем мрачно выдвинутый вперёд подбородок Геральта. Ведьмак мог делать вид, что не слушает, но всё прекрасно слышал и понимал. С Джиллиан же разговаривать было бесполезно, и это попросту вышибало почву из-под ног. Первое время они шли в молчании, причём Джиллиан по-прежнему косилась на Лютика так, будто ожидала, что случайный попутчик обернётся волком и перекусит её пополам. Сам он бояться перестал очень скоро: недаром изрядную трусость в нём уравновешивала изрядная безбашенность. А ещё он привык доверять своим ощущениям, которые сейчас гласили, что опасности от чужестранки не больше, чем от трезвенника в винном погребе. Может, полагаться на интуицию было опрометчиво, но не то чтобы у Лютика имелся выбор. Он не мог удержаться и исподтишка разглядывал Джиллиан. Худая изящная фигура, что было заметно даже под мешковатой курткой, простые, но миловидные черты лица, а ещё что-то неуловимое в облике, что-то, что отличало Джиллиан от остальных девушек, когда-либо встречавшихся Лютику. Не в худшую или в лучшую сторону, а просто… просто отличало. Он чувствовал в ней нечто, с чем никак не получалось сладить в мыслях и облечь в слова. Неуютное для любого барда состояние — быть бессильным объяснить то, что видишь перед собой. Неоднократно Лютик открывал рот, собираясь сказать или спросить что-нибудь, и всякий раз захлопывал его, осекаясь. Это оказалось изощрённой пыткой для такого общительного человека и в конце концов привело к тому, что он просто плюнул на здравый смысл. — Жарковато сегодня, верно? Может, снимете куртку? А я могу понести, если вам угодно, — Лютик сопроводил своё предложение самой очаровательной и ласковой улыбкой из тех, что имелись в его арсенале. Демонстрировать замашки заправского дамского угодника явно было не время, но он просто хотел, чтобы Джиллиан хотя бы чуть-чуть успокоилась. Она, предсказуемо, только пожала плечами. — А может, вам такая погода кажется прохладной? — и он хлопнул себя по лбу, осенённый догадкой: — Может, вы прибыли из Офира или Зангвебара? Хотя я слышал, что у тамошних жителей тёмная кожа… Но мало ли, никто же не проверял! Никто не решается преодолеть бескрайние моря, что разделяют наши земли. Джиллиан в силу очевидных причин не подтвердила и не опровергла его домыслы, да и вообще никак не поощряла его попытки завести беседу. Через некоторое время она, правда, сама смекнула, что надо раздеться — солнце поднималось всё выше и выше, припекало в полную силу, не щадя путников. Лютик галантно склонился, показывая, что готов забрать ношу, но Джиллиан свернула куртку и понесла её сама. Лютик придирчиво изучил рубашку, в которой осталась девушка: опять какой-то чудной крой, такого ни на одной ярмарке не встретишь. — Вам бы надо… Тебе бы надо наряд сменить, а то лишнее внимание к себе привлекать — последнее дело, — заметил он. — Ничего, что-нибудь сообразим. Можно я уж на «ты», мне проще без церемоний, а тебе всё равно, договорились? — Я не понимаю, — отозвалась, наконец, Джиллиан. Опять бессмысленный набор звуков, но хотя бы ответила! — Очень рад, что ты не против, — Лютик позволил себе дофантазировать такой ответ, который бы его устроил. — Лютик, — неожиданно добавила Джиллиан, видимо, желая озвучить единственное слово, которое точно понял бы он. — И не просто Лютик, — ободрённый тем, что она всё-таки начала потихоньку оттаивать, он гордо выпятил грудь. — А знаменитый на всём Континенте бард! Отточенным залихватским движением он перехватил лютню так, чтобы гриф лёг в руку, а другой провёл по струнам. Напел пару самых расхожих народных мелодий, невольно ожидая, что Джиллиан узнает их, оживится — но она не изменилась в лице. — Ну, хоть эту-то ты должна была слышать! Ведьмаку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой, о-о-у… — заголосил Лютик, с надеждой заглядывая в чуть округлившиеся глаза попутчицы. Любой при первых же аккордах этой мелодии незаметно для себя начинал подпевать, даже если она уже в печёнках сидела. Только не Джиллиан, которую старания Лютика оставили разве что в лёгком недоумении. — Это уже ни в какие ворота не лезет, дражайшая милсдарыня, — попенял ей он. — Даже если ты прибыла издалека, лучшие образцы поэзии нужно знать. Ему было не привыкать выступать перед неблагодарной публикой, но толстокожесть, которую он умело демонстрировал, если никто не обращал внимания на его рулады, была скорее показной. Вот и теперь, не получив никакого отклика, Лютик доиграл песню без всякого удовольствия и на время бросил попытки достучаться до Джиллиан. Постепенно идти становилось всё тяжелее. Путешествуя с Геральтом, Лютик приобрёл недурную закалку в отношении длинных пеших маршрутов, но всю его поклажу, как правило, везла Плотва, а он шёл налегке. Если предстояла долгая дорога, раздобывал лошадь и для себя. Теперь же ему приходилось тащить свои вещи в походной сумке, немилосердно оттягивавшей плечо, и утомление дало о себе знать довольно скоро. Лютик всё чаще подумывал о привале, но Джиллиан упрямо двигалась вперёд, не сбиваясь с темпа. Если она на короткой ноге с магией — ничего удивительного, вот только Лютик начал в этом сомневаться. Никакой чародейке не понадобилась бы компания барда, чтобы добраться до города. И зачем вообще тащиться пешком по жаре, если можно создать портал? Нет, здесь крылось что-то другое, и порой Лютику казалось, что действия Джиллиан — механические. Если допустить, что её занесло сюда против воли и она не может понять, где очутилась, можно списать то, как она без устали шагает уже не первый час, именно на потрясение. Лютик не сразу оценил, сколько проблем принесёт отсутствие обычного для людей общения. В какой-то момент ему потребовалось отойти, а объяснить Джиллиан, что он не собирается её бросать — и что ей не следует идти за ним — оказалось не так-то просто. Лютик не считал себя стеснительным, и всё же ему очень хотелось провалиться сквозь землю. Благо, Джиллиан всё-таки изволила подождать его на дороге. Когда, ещё некоторое время спустя, пришла её очередь отлучиться, Лютик пустил в ход все свои актёрские способности, жестами растолковывая, что далеко в лес заходить нельзя, что он отвернётся и не будет подсматривать, только пусть она не прячется в чаще, потому что там могла подстерегать какая угодно опасность. Вроде бы Джиллиан его послушалась и вернулась быстро, но даже за эти пару минут Лютик успел вообразить, как на неё нападают всевозможные чудища, от простого хищника до волколака — и проклясть своё чрезмерно живое воображение. Один раз они всё-таки сделали привал: Лютик указал на ноги, скорчил утомлённую гримасу и махнул в сторону пары поваленных деревьев, Джиллиан коротко кивнула и направилась за ним. Поначалу они сидели в полной тишине, неловкой и неуютной, а потом в животе у Лютика громко заурчало, и он понял, что до этого было ещё неплохо. Джиллиан подняла на него взгляд. — Премного извиняюсь, — развёл он руками. — С утра во рту ни крошки не держал. Хотя вряд ли была необходимость как-то это комментировать, уж тут-то всё очевидно и без слов. Видимо, Джиллиан тоже так считала, потому что она молча покопалась в своей сумке, вытащила оттуда какой-то шуршащий пакетик, яркий, разноцветный, с непонятными буквами, и протянула ему. Лютику предстояло решить, стоит ли пробовать из рук незнакомой и очень странной девушки незнакомое и очень странное кушанье. Он, конечно, взял его — растрогался, что Джиллиан без промедления поделилась, — но открыть осмелился не сразу. Внутри оказались тонкие светлые кусочки чего-то неведомого, на вид твёрдые, но хрупкие. Пожевав губу, Лютик выловил двумя пальцами один из них и осторожно лизнул самым кончиком языка. Джиллиан покачала головой и показала пример: положила в рот несколько этих штук и захрустела. Тут желудок Лютика определённо дал понять, что дальнейшее промедление ничем хорошим не закончится, и Лютик, покорившись судьбе, захрустел тоже. Закуска оказалась очень недурной — солёная, чуть островатая. Подумалось, что такое отлично подошло бы к его любимому элю, но, увы, с собой у Лютика была только бутыль с водой. После их скромной трапезы он любезно предложил её Джиллиан, но та почему-то отказалась, заставив его раздосадованно надуться. Он-то ей доверился, рискнул! Да, вода была уже мутновата, стоило при первой возможности освежить запасы, но всё равно обидно. Всерьёз обижаться, впрочем, смысла не имело. Лютик вздохнул, глядя, как Джиллиан прячет пустой пакетик из-под хрустящих кусочков обратно в сумку. Всё-таки этот пакетик казался чем-то совершенно инородным, и это напомнило Лютику о ещё одной загадочной вещи. — Послушай, а у тебя была такая штука… ну… — он показал примерный размер, потом сделал вид, что тыкает пальцами в нечто, лежащее на ладони, затем кивнул в сторону Джиллиан. Она, судя по всему, догадалась, какой предмет его заинтересовал, но лишь слегка нахмурилась и прижала свёрнутую куртку к себе покрепче. — Я только посмотрю, — заверил Лютик и честно похлопал ресницами. — Правда, я не отниму, я просто пытаюсь как-то понять, откуда тебя к нам занесло. Она не поддалась на уговоры, и Лютик, снова вздохнув, устало откинул голову назад, разминая шею. — Ладно, — собравшись с духом, он встал и подбоченился. — Если мы собираемся к ночи добраться до Хенгфорса, то долго рассиживаться нельзя. Он сомневался, что они успеют. Одно дело — идти на дракона в составе общей экспедиции, когда отставать никто не смеет, другое — плестись обратно в компании довольно хрупкой на вид девушки. Джиллиан ещё ни разу не пожаловалась, но это не значило, что до вечера ничего не изменится. У Лютика была одна особенность, которую ему не приходило на ум считать недостатком: он совершенно не умел думать на несколько шагов вперёд. Беззаботное отношение к жизни позволяло ему не унывать, если он попадал в неприятности, а Геральт помогал из этих самых неприятностей выбираться. Однако Геральта рядом больше нет. Глядя, как Джиллиан послушно поднимается с места, готовая следовать за ним, Лютик испытал противоречивые эмоции. Раньше он сам был тем, кто следует, а теперь появился человек, которого нужно вести. И Лютик уже начал подозревать, что его прежний безалаберный подход может выйти им с Джиллиан боком. Если бы он путешествовал один, то заночевал бы и под открытым небом, но предложить едва знакомой девушке такой вариант было ниже его достоинства. Знаменитый бард, неизменный (если опустить последние новости) спутник самого Геральта из Ривии, неотразимый кавалер — и не сумел даже устроить приличный ночлег для своей подопечной! По мере того, как они шли дальше, а солнце, давно миновавшее зенит, потихоньку ползло к закату, сердце у Лютика всё сильнее сжималось от тревоги. Привычка до последнего полагаться на лучшее боролась с подступающим страхом, и то, что Джиллиан без единого слова шагала рядом, не сетуя и не пытаясь выяснить, долго ли им ещё и куда они вообще идут, лишь усугубляло переживания. Лютик уже корил себя за то, что решился продолжать путь, когда лес уже закончился: всё-таки надёжнее было бы укрыться среди деревьев, а не пытаться пересечь полосу полей, где путники оставались на виду. Скрип колёс прервал мрачные размышления. Лютик прищурился и увидел, что по небольшой дороге, примыкающей справа к основному тракту, неспешно едет повозка. Джиллиан тоже её заметила и испуганно отступила назад. — Нечего бояться, наверняка это кто-то из крестьян, живущих на окраине, возвращается с урожаем, — бодро сказал Лютик и тут же чуть не хлопнул себя по лбу — опять забыл, что словами Джиллиан не обнадёжить. Тогда он, помедлив немного, осторожно положил руку ей на плечо и постарался улыбнуться как можно теплее. Она посмотрела на него с явным беспокойством. — Всё в порядке, — добавил Лютик, подумав, что, пусть она и не поймёт, зато услышит, как твёрдо и уверенно звучит его голос. Хотя сам он не был ни в чём уверен. — Вот только… Ты лучше при остальных делай вид, что ты немая, а то поди растолкуй, что с тобой не так. Он повторил просьбу жестом, приложив палец ко рту. Джиллиан закивала. Между тем тележка подъехала ближе, и оттуда свесился дородный бородатый мужчина. — Лютик, бардовская твоя рожа! Чего это ты тут околачиваешься? А это ещё кто с тобой? А Геральт где? Лютик крепче сжал плечо Джиллиан, молясь, чтобы через его прикосновение она почувствовала — угрозы нет. Зычный голос бородача наверняка напугал её, а меж тем это был всего лишь Корн — пекарь, с которым Лютик познакомился, когда они с Геральтом впервые оказались в окрестностях Хенгфорса. Встреча с ним не сулила беды, даже наоборот, лишь бы успеть придумать что-нибудь правдоподобное… — Геральту понадобились кое-какие ингредиенты для эликсиров, — беспечно отмахнулся Лютик. — Вот я и вызвался, знаю в городе пару лавочек, где можно раздобыть нужное. Сам Геральт в горах, ты ведь слышал о походе на дракона? — Слышал, вестимо. А это-то, говорю, кто? Сбить Корна с толку не вышло, но Лютик не сдался. — А это… моя сестра. Только она увечная, не разговаривает. Слушай, Корн, а не подвезёшь нас, часом? Я заплачу. — Сестра? Откуда она взялась? Лицом на тебя совсем не похожа. — Ещё бы она была похожа, я такой красавец, что никто и рядом не валялся. Корн крякнул, кинул ещё пару оценивающих взглядов в сторону Джиллиан и почесал затылок, раздумывая. — Это долгая история, я потом расскажу, а пока отвези нас, будь другом, притомились идти, — не отцеплялся Лютик. «Мелитэле, помоги, пусть этот увалень соглашается поскорее!», — мысленно взмолился он, и призыв был услышан. Корн разрешил им забраться в телегу, и они примостились между охапок сена. Джиллиан свернулась клубочком и прикрыла глаза, но по неровному дыханию было ясно, что она не спит. Лютику же безумно хотелось прикорнуть, он зевал всё чаще и чаще, однако всякий раз заставлял себя садиться попрямее и не проваливаться в сон, иначе Джиллиан осталась бы без единственного человека, на которого могла рассчитывать. Когда они добрались до первого постоялого двора, попавшегося по пути, Корн высадил их, взяв с Лютика пару монет и обещание навестить его, Корна, на следующий день. Лютик и сам подумывал об этом: у жены пекаря наверняка найдётся какая-нибудь одежда для Джиллиан, ну, а некстати проснувшееся любопытство хозяина он как-нибудь усмирит — в мастерстве забалтывать людей бард не знал себе равных. Корн поехал восвояси, а им с Джиллиан пришлось подождать — все уже спали и не сразу откликнулись на призывы пустить новых постояльцев. Наконец из дома вышел взлохмаченный парнишка, который принялся было недовольно бубнить, но, получив заверения, что ночлег будет щедро оплачен, сменил гнев на милость. Лютик удостоверился, что Джиллиан отвели вполне сносную комнату на втором этаже, и, бережно сжав её ладонь в знак того, что волноваться теперь — хотя бы временно — не о чем, отправился за пареньком. По счастью, ему выделили комнату по соседству, так было спокойнее. Когда парнишка, поставив на стол лампу и убедившись, что больше ничего от него не требуется, захлопнул за собой дверь, Лютик даже не нашёл в себе сил добраться до кровати и сполз по стене, запустив пальцы в волосы. При Джиллиан он мог сколько угодно держать лицо, но, оставшись в одиночестве, протяжно выдохнул и от души выругался. Совершенно безумный день — и, кажется, только первый из череды таких же безумных дней. Стоило подумать над тем, что делать дальше, как выпутываться из очередной авантюры, но Лютик хотел лишь влить в себя добрую кружку эля и поспать. За неимением первого — только второе. Он медленно потянулся, нехотя вставая и сожалея, что нельзя уснуть прямо на полу, а до кровати надо ещё дойти. И тут раздался тихий стук. — Что случилось? — огонёк лампы, которую он взял со стола, бросал неровные отсветы на лицо Джиллиан, мявшейся на пороге. Лютик не знал, что и думать, когда она робко указала в сторону своей комнаты. Его нередко под покровом ночи зазывали в покои красотки самых разных возрастов и сословий, и Джиллиан, если уж на то пошло, была очень даже хороша собой, но что-то подсказывало, что дело в другом. Зайдя в отведённую ей каморку, Лютик почувствовал, как на лбу выступает испарина — он не мог решить, как себя повести, если бы вдруг оказалось, что всё-таки… Прервав его лихорадочные размышления, Джиллиан приблизилась к столу, указала на светильник, стоявший там — такой же, какой был и у Лютика, только погасший, — и что-то виновато забормотала. — Ты что, ухитрилась нечаянно потушить огонь?! — Лютик посмеялся над самим собой. Всё оказалось куда проще, а он-то уже начал было воображать, как убеждает Джиллиан не торопиться, но потом постепенно поддаётся её ласкам. Вот дуралей! — Только не говори, что у тебя нет огнива на такой случай. Судя по тому, с какой надеждой она смотрела на него, ожидая, что он её выручит — огнива и впрямь не было. — Ладно, — Лютик поднёс свою лампу к лампе Джиллиан, зажигая фитиль. — Верный рыцарь спешит спасти прекрасную даму! Прекрасная дама ответила слабой улыбкой и словами благодарности — в их значении Лютик не сомневался, даже не зная перевода. Он заверил, что ему не стоило никакого труда помочь, пожелал Джиллиан доброй ночи и откланялся.