Баллада без слов

— Я делал то, за что получил плату, — Геральт не любил оправдываться, но сохранял невозмутимую интонацию. — Когда меня наняли, то пожаловались на чудовище, рыскающее, в основном, в восточной части города. Там я и был, когда адепты культа проникли в западную часть и похитили… Как бишь её… — Джиллиан, — непроизвольно откликнулся Лютик. — Джиллиан. Я не знал, что вы все тоже здесь, ясно тебе, Доррегарай? Всё, что мне сообщили — жрецы культа Корам Агх Тэра натравили на жителей неведомое страховидло. Я его убил. — Как всегда. Я не удивлён, Геральт, — Доррегарай потёр лоб и устало сомкнул веки. — Проще убить живое существо, чем остановить жрецов, которые незамеченными бродят по трактирам, забирая тех, за кого некому заступиться. За кого некому заступиться. Из всех слов чародея Лютик услышал только эти, ножом полоснувшие по сердцу. Геральт и Доррегарай начали препираться, а он отрешённо помешивал в миске фасоль — кусок в горло не лез. Хотя всё ведь опять обошлось! Геральта они нашли быстро, поскольку по городу уже пошёл слух о ведьмаке, сразившем монстра, и теперь вместе трапезничали у Отто. Джиллиан не пострадала, спала, набираясь сил. Но Лютик не мог забыть её искажённое ужасом лицо, острый кинжал у её тонкого белого запястья, а её вопль — «Отпустите меня, прошу!» — до сих пор звенел в ушах. Она ещё не окрепла после болезни, а уже попала в новую передрягу, и, если бы не Доррегарай… «Вот она — правда, — вынес себе приговор Лютик. — Я не могу защитить Джиллиан. Я не должен её сопровождать». Почему он не признавал очевидное прежде? Ещё тогда, после встречи с Карминой, стало ясно, что ему не место рядом с Джиллиан, зачем же он обманывал себя? Чародей уже перешёл на повышенные тона, упрямо доказывая свою правоту, когда Лютик тихо, но настойчиво перебил его. — Мне нужно поговорить с Геральтом наедине. — Это не терпит отлагательств? — недоуменно уточнил Доррегарай. — Не терпит. И я прошу вас с Отто караулить у комнаты Джиллиан неотлучно. Доррегарай проворчал что-то о том, что никто за ней охотиться уже не станет, но, встретившись глазами с Лютиком, умолк и кивнул. Геральт смерил обоих суровым взглядом, да так ничего и не сказал, последовав за Лютиком, который, сам не ведая, куда его несут ноги, поднялся из-за стола и выскользнул на улицу. День был в самом разгаре, город шумел, жители сновали туда-сюда, а Лютику хотелось побеседовать в тишине. Одно место, которое наверняка пустовало, он знал и, хотя память по-прежнему беспощадно терзала картинами минувшей ночи, именно туда и направился. На пустыре за городской стеной действительно не было ни души. Найдя небольшой валун, Лютик сел, скрестив ноги, Геральт остановился напротив. — Я виноват, — тяжело вздохнул ведьмак, без предисловий озвучивая то, что считал важным. — Знаю, виноват. — Я не об этом хочу поговорить. Чуднó вышло. Не раз Лютик представлял, что скажет Геральту, если им доведётся встретиться вновь, не раз воображал его рассыпающимся в извинениях — небывальщина, но душу согревало. А теперь Геральт действительно просил прощения, считай, да только никакого ликования это не пробуждало. — Я знаю, что наболтал лишнего, — гнул своё ведьмак. — И на самом деле не думал так. — Рад слышать, — ответил Лютик без тени радости в голосе, хотя ему всё же стало чуть легче. — Но я должен попросить тебя об одном очень важном поручении. Джиллиан попала к нам из другого мира, здешний ей чужд, и на каждом шагу её подстерегают опасности. Геральт хмыкнул, сведя брови, и сложил руки на груди. Сложно было догадаться по его выражению лица, понимает ли он, о чём будет просьба. — Ей нужна магическая помощь, чтобы попасть домой, поэтому я вёл её в Цинтру, к Мышовуру. Сам видишь, проводник из меня бесполезный. Я прошу тебя сделать это вместо меня. Геральт слегка выдвинул челюсть вперёд и нахмурился сильнее. — Нет, Лютик. Я надеялся, что не придётся отказывать, но, видимо, придётся. Происхождение этой девушки — загадка, она может оказаться кем угодно. Даже если она действительно жертва обстоятельств, я не могу тащить её за собой. Тебе не понаслышке известно, каково ведьмачье ремесло. Я сражаюсь с чудовищами, мне будет не до того, чтобы присматривать за твоей Джиллиан, она станет обузой, а я ей — плохим защитником. — Не хуже, чем я! — вырвалось у Лютика. — Её нельзя бросать, она беспомощна! И никаких козней за её появлением не стоит, уж поверь, мы не первую неделю скитаемся вместе. Джиллиан ничего не скрывает, у неё нет недобрых намерений. — Давно ли ты сделался знатоком человеческих душ? — усмехнулся Геральт, но тут же посерьёзнел. — Не буду спорить, но и ты не берись меня переубеждать. Попроси Доррегарая, он… Хотя он, чай поди, заупрямится, опять начнёт толковать о том, что никто не должен вмешиваться в естественный ход событий. Да и не такой уж сильный он маг, чтобы создать портал в иной мир. Но всё-таки попроси его. — Нет, я прошу тебя, — Лютик, разволновавшись, вцепился в Геральтову куртку. — Я заплачу, если тебе угодно! — Да у тебя совсем струны за колки заехали, что ли?! — поразился Геральт. Лютик, поражённый не меньше — тем, что Геральт использовал его характерное выражение, — умолк на полуслове. Затем слабо улыбнулся, увидев в сказанном подтверждение тому, что он значит для ведьмака больше, чем надоедливый прилипала. — Ты даже заговорил на мой лад. Неужто и правда не рад был, что наши пути разошлись? Геральт пробурчал что-то, смутно напоминающее «я же уже признал». — А от платы погоди отказываться. Коли Джиллиан помешает тебе принимать заказы на монстров, деньги как раз и пригодятся. — Ты рассуждаешь так, точно я уже согласился. — Взгляни сюда. Мы на том самом пустыре, по которому вчера волокли Джиллиан эти мерзавцы. Я бежал за ними, что есть мочи, но догнать всё равно не сумел. Тем временем они, заслышав, что она говорит на неизвестном языке, надумали ей кровь пустить — чёрт разберёт, что за ритуал… Я мог только голосить от ужаса. Если бы даже кинулся на них, они вмиг со мной расправились, и пикнуть не успел бы. Вышло бы так, что и мне, и Джиллиан конец пришёл. А она такого не заслужила, Геральт, видят небеса, не заслужила! — Я уже жалею, что снова встретился с тобой, — проронил ведьмак после долгой паузы. — Ты и скалу разжалобишь. На лице Лютика промелькнуло самодовольство, и тут же затерялось в грустных морщинках у глаз и губ. Он постарался как можно короче обрисовать Геральту всё, что приключилось с Джиллиан с момента их первой встречи — любые сведения могли принести пользу, — но разговор всё равно вышел довольно долгим. Когда они вернулись к Отто, Джиллиан уже проснулась, о чём поведал Доррегарай. Его физиономия выглядела ещё более недовольной и насупленной, чем обычно. Лютику было не до того, чтобы искать причины дурного настроения чародея, ему предстояло объяснить Джиллиан, что отныне её спутником станет Геральт. — Я буду ждать вас у денника, Лютик, не задерживайтесь долго. Он кивнул, а у самого внутри всё ныло, словно каждая частичка тела противилась расставанию с Джиллиан. Лютик твердил себе, что только так и должно поступить, однако муки не прекращались, а когда он, тихонько постучав, зашёл к ней, то от одного вида её взволнованного лица десятикратно усилились. Он не хотел того, что собирался сделать, всей душой не хотел. — Надеюсь, ты в добром здравии, — промямлил Лютик, чтобы начать хоть с чего-то. — Карашо, — сказала Джиллиан единственное слово, которое могло успокоить его. Она не знала, что этого уже недостаточно, что Лютик разуверился во всех «хорошо». Это он должен был успокаивать Джиллиан после того, как её едва не похитили, но губы одеревенели и не слушались. — Вот и славно, — наконец, выдавил он и сел подле неё, но отвёл взгляд. — Я тоже пришёл с хорошей новостью. Геральт, мой друг, о котором я тебе много рассказывал, по счастливой случайности оказался в Гелиболе. Он согласился… Здесь Лютик запнулся и, заметив на штанине небольшое пятнышко, принялся с усердием ковырять его. Ну как признаться, как?! — Вот что, давай-ка я тебе его нарисую, — он уцепился за эту идею, которая позволила оттянуть прощание, и вытащил блокнот. — Тут у него, значит, доспехи, сзади мечи, вот такие сапоги, а на голове — белая волосня. — Чьеловек? — неуверенно спросила Джиллиан. — Ведьмак, — вздохнул Лютик. Потом торопливо добавил: — Человек, человек, знамо дело. Очень человечный человек, какую бы напраслину на него ни возводили. И я передам ему тебя, — он набросал рядом с Геральтом изящную фигурку, — он отведёт к Мышовуру, убережёт от всех напастей. Джиллиан непонимающе посмотрела на Лютика. — Он пойдёт с нами? — Пора отправляться в путь, — сказал Лютик, даже не пытаясь расшифровать её вопрос. — Но ты не бойся, Геральт знает, что ты только-только поправляешься от хвори, он будет делать привалы так часто, как потребуется. Кажется, она так и не поняла, что им предстоит, однако беспрекословно взялась собираться. Вскоре они уже спустились вниз, готовые к отъезду. Прощание с Отто вышло недолгим — тот заметил, что Лютика что-то гнетёт, постарался подбодрить, выдал в дорогу целый мешок с едой, но так и не добился от друга прежней весёлой улыбки. — Я был рад тебя видеть, братец, жаль, что ты так скоро уезжаешь. — Мы, Отто, ещё свидимся, я уверен. Скоро свидимся. — Какое там скоро, если вы повезёте эту дамочку аж в Цинтру! — Геральт. Геральт повезёт, — сказал Лютик еле слышно. Объяснять, почему он решил остаться в стороне, не было ни желания, ни сил. — Постой, бард, — окликнул неожиданно появившийся рядом Доррегарай. — Я должен сказать нечто крайне важное. Вы… — Мы спешим, — Лютик чувствовал, что любое промедление грозит крахом его затее. Ещё немного — и у него попросту не хватит духу исполнить её. — Мне нужно… показать Джиллиан Геральту. — Пусть так, но возвращайся поскорее. Дело серьёзное, я не шучу. «Ещё бы, ты ж вообще шутить не умеешь», — подумал Лютик, но вслух, разумеется, этого не произнёс, только покивал. Он вернётся, выслушает что угодно, закажет у Отто добрую кружку эля, а потом ещё и ещё. Может, на него, опьяневшего, наткнутся эти львиноголовые, или как их там, жрецы, утащат в своё логово и выпустят из него кишки — самый подходящий конец для такого труса и остолопа. Геральт, как и обещал, ждал их, Плотва, пофыркивая, била копытом в нетерпении. — Отчего ты не хочешь поехать с нами, Лютик? — ну вот, и он туда же. Ведь уже всё обсудили и договорились, ан нет, надо опять давить на больную мозоль. — Тебе почище моего известно, что от меня в дороге никакого проку, — с надрывом произнёс Лютик. Ещё немного — и слёзы навернутся на глаза, вот позорище-то будет! — Хватит припоминать мне мою ошибку, — Геральт неправильно истолковал его слова. — А потом, ты хотя бы разобрался, с какого бока подойти к Джиллиан. Погляди, как она затравленно на меня смотрит исподлобья, жмётся к тебе. — Мне нельзя с вами идти, от меня одни неприятности, — упорствовал Лютик. — А Джиллиан скоро поймёт, что у тебя доброе сердце. «Это единственный верный выход, — мысленно твердил он себе, — по-другому поступить нельзя». Кто знает, сколько ещё людей, жаждущих отомстить ему, перейдёт им дорогу, кто знает, куда заведут его промахи и недальновидность. Его удел — распевать баллады и прославлять чужие подвиги, а не совершать их самому. И времена, когда он предпочитал быть свидетелем этих подвигов, канули в прошлое: Лютик не мог перенести того, что Джиллиан из-за него уже дважды натерпелась страха. Лучше вообще её не видеть, чем видеть, к чему привело его легкомыслие. — Лютик, — вдруг подала она голос. — Лютик, что происходит? Я же чувствую, что-то не так. — Зараза… Непонятно, что она говорит! — Геральт с каждым мгновением становился всё более угрюмым. — Я же предупредил об этом. — Одно дело — знать, другое — слышать. — Лютик! — повторила Джиллиан громче. — Джилл, — он сжал её ладонь. — Не переживай ни о чём. И ты, Геральт, не переживай. Кое-какие слова она выучила, а остальное… Многое понять можно и без слов, как оказалось. — Воодушевляет, — скептично отозвался ведьмак. — Вот то, что прописал лекарь, — Лютик проигнорировал мрачный настрой друга и принялся передавать ему пузырьки со снадобьями. — Запоминай: по утрам — один глоток из этого… С каждым следующим лекарством, перекочёвывающим в руки Геральта, глаза Джиллиан становились шире и шире. Она, очевидно, догадалась наконец, к чему всё идёт, и неверяще замотала головой. — Лютик… Постой! Ты… Я не… От испуга Джиллиан было ещё труднее обычного выразить то, что она хотела сказать. — Тихо, тихо, всё в порядке, — он обнял её за плечи и пристально посмотрел в глаза. — Геральт — друг. Геральт — хорошо. Геральт и Джиллиан поедут к Мышовуру. — Нет! — вскрикнула она отчаянно, надломленно. — Послушай, силой я её не повезу, — сказал Геральт. — Вон как убивается, ещё не хватало. — Ты обещал, — предательские слёзы всё-таки поползли по щекам. Джиллиан тоже заплакала, не понимая, почему от неё отступаются. — Ты согласился помочь. Нужно как можно скорее доставить её в Цинтру, а я буду только задерживать вас. Ты всегда утверждал, что у тебя нет эмоций, вот и не поддавайся им! — Да провалитесь вы оба! — рявкнул Геральт и одним махом подхватил Джиллиан, закидывая в седло. — Лютик! — её зов сорвался в рыдание. Геральт запрыгнул на лошадь позади Джиллиан и осторожно, но крепко придержал её, не давая выскользнуть. Она и не пыталась, лишь звала Лютика снова и снова. Потом зажмурилась, спрятала лицо в ладонях, заходясь плачем, и тогда он запоздало вспомнил, что она боится ездить верхом. — Пустая моя голова… Геральт, я совсем позабыл, у Джиллиан страх перед лошадьми. Её надо приучать потихонечку. Ведьмак ничего не ответил, только гневно задвигал желваками. Верно, сейчас он уж точно проклинал судьбу за то, что снова свела его с Лютиком. Ничего, терпения Геральту не занимать, он может сердиться сколько угодно — и будет прав, — но Джиллиан всё равно поможет. — Удачной дороги. Прощай, Джилл… Она протянула руку, словно надеясь, что Лютик всё-таки передумает, однако пальцы застыли в пустоте: он не отважился прикоснуться, лишь прижал ладонь к сердцу и отвернулся, глотая слёзы. Плотва тронулась с места. Постукивание копыт почти сразу перекрыли горестные восклицания. — Лютик! Лютик!!! Ему никогда прежде не хотелось лишиться слуха, но сейчас он мечтал оглохнуть, только бы крики не разрывали душу на куски. Лютик не ожидал, что Джиллиан так тяжело воспримет расставание, и всё же это лишь убеждало его в своей правоте. Нельзя привязываться к такому, как он. Чем скорее их пути разойдутся — тем лучше для Джиллиан, что бы она сейчас ни думала.

Конец первой части.