Баллада без слов

Лютик бросил взгляд в сторону Джиллиан, хлопотавшей у костра, и еле слышно вздохнул. — На что это было похоже — когда ты встретил Йеннифэр? Сидевший рядом Геральт, явно не ожидавший такого вопроса, недовольно хмыкнул. — Я не собираюсь говорить с тобой о всяких сентиментальных глупостях. — Жаль, — искренне огорчился Лютик. Ему было жизненно необходимо поговорить с кем-нибудь о всяких сентиментальных глупостях. Он всегда считал себя искусником в любовных делах, но сейчас решительно не понимал, что же творится. — Нам рукой подать до Бругге, а там и до Цинтры недалеко, — Геральта больше интересовали дела насущные. — Я всё думаю, рискнуть ли и пойти кратчайшим путём, или поберечься и сделать петлю. — А вот когда вы с Йеннифэр… — Лютик! — Ладно, ладно, молчу. Он опять посмотрел на Джиллиан, та почувствовала взгляд и улыбнулась, слегка покраснев. Лютик закусил губу почти до крови, силясь отогнать воспоминания о мариборских купальнях: на его счастье, теперь было, о чём вспоминать, на его беду — было недостаточно. Целовались они долго, до головокружения, но потом, когда его ладонь юркнула под тонкую ткань сорочки, Джиллиан словно опомнилась, вывернулась из объятий и сбивчиво залепетала что-то. Сколько Лютик ни пытался понять, что её спугнуло, так ничего и не разобрал, оставалось только маяться и надеяться, что она передумает — хотя когда ещё представится шанс побыть вдвоём… Он засвистел тоскливый мотив, вертевшийся на уме, потянулся к лютне. Печальная баллада о неожиданном отказе наверняка помогла бы немного развеяться. И она действительно помогла, хоть и не так, как рассчитывал Лютик. — Хорошо, хорошо, только не вой свои заунывные песни, — Геральт скрестил ноги поудобнее и почесал подбородок. — Когда я встретил Йеннифэр, это было похоже… Похоже на то, будто меня огрели чугунной сковородой по голове. — М-м-м… А у меня совсем не на то похоже. — Дык и радуйся, — веско сказал Геральт. Он, как всегда, был немногословен, одной фразой дав понять, что их с Йеннифэр отношения слишком далеки от идеала, чтобы держать их в качестве примера. Лютик и сам это прекрасно знал, но хотел разобраться в природе чувства, которого он, кажется, прежде не испытывал. — Порадуешься тут, — он негромко перебирал струны. — А что у вас, не заладилось? — без тени любопытства спросил Геральт. Видно было, что он предпочёл бы личное не обсуждать, и терпел только ради Лютика, который с того дня, как они покинули Марибор, не находил себе места, и даже толстокожий ведьмак не мог этого не заметить. — В купальнях-то? Я уж нарочно не стал туда соваться. — Не то чтобы совсем не заладилось, — прежде Лютик мог часами болтать о любовных утехах, не гнушаясь подробностей, но сейчас, вроде бы и желая обсудить с Геральтом случившееся, вдруг столкнулся с несвойственной самому себе стыдливостью. — Но и не то чтобы совсем заладилось. Чёрт его разберёт. — А вот это уже звучит знакомо, — невесело усмехнулся Геральт. — Когда ты сочинял песню о нас с Йеннифэр, лучше бы так и назвал, «Чёрт его разберёт», а не «Её сладкий поцелуй», или как там оно у тебя. — Еда! — окликнула Джиллиан, прерывая их неловкую беседу. — Идём ест еда. Геральта дважды приглашать не пришлось, он встал, потянулся, вдохнул аппетитный запах, доносившийся от котелка. Однако, перед тем как устроиться у костра, всё-таки бросил Лютику утешительное: — Как по мне, так ты запал ей в душу. — Правда? — тут же встрепенулся Лютик. — Это заметно, да? На миг Геральт замешкался, словно выбирая — съязвить или пощадить чувства, — а потом шумно выдохнул и показал глазами на Джиллиан, которая заботливо наливала Лютику похлёбку. — Заметно. Страсть как хотелось, чтобы Геральт оказался прав. Джиллиан так трепетала в объятиях Лютика, так чувственно отзывалась на поцелуи — не могло же это быть наваждением, помутнением рассудка! И всё же ни разу после отъезда из Марибора она не дала понять, что готова продолжить. После обеда, развалившись в тени клёнов, Лютик снова предался бесплодным размышлениям о взаимности своих чаяний, а Джиллиан прогуливалась неподалёку — её светлое платье мелькало то тут, то там, то и дело притягивая взгляд. — Я пройду вперёд, разведаю обстановку, — привычно сообщил Геральт, поправив седло. — Спасибо, — искренне поблагодарил Лютик, понимая, что доля третьего спутника при паре незавидна: ему самому, когда он становился свидетелем бурных встреч Геральта и Йеннифэр, порой хотелось провалиться сквозь землю. — Мне действительно нужно разведать обстановку, — мотнул головой ведьмак. — Есть кое-какие признаки, которые меня тревожат. Ни в коем случае не сходите с места, ждите здесь. — Что за признаки? — Попусту пугать не хочу, как выясню, что к чему — поговорим. — Мастер обнадёжить, — сказал ему вслед Лютик и заозирался в поисках Джиллиан: если Геральт заподозрил неладное, ей лучше далеко не забредать. Она словно почувствовала, что нужна рядом, и показалась из-за зарослей боярышника, бережно неся в ладонях венок. — Первый не пережил тот ливень, сплела тебе новый. Даже не успев задуматься о том, что делает, Лютик склонил голову, чтобы подарок занял своё законное место, и распрямился. Джиллиан, однако, не отпустила венок и провела пальцами по волосам, медленно перебирая пряди. Она не спешила оторваться, и Лютик замер, ловя момент неожиданной близости. Ласковые прикосновения Джиллиан сводили с ума, заставляя мысленно умолять, чтобы это не прекращалось. — Джилл, — почти беззвучно позвал он и просительно, будто невзначай притянул её за талию. Она не стала противиться, положила подбородок ему на плечо, руки завела за спину, обнимая. Запах цветочной пыльцы слегка щекотал Лютику нос, губы сами собой растянулись в счастливую улыбку. Все вопросы растворились в тёплом летнем воздухе, развеялись с дуновением ветра. Лютик прижимал к себе своё сокровище и не хотел больше допытываться об ответных чувствах: сейчас как никогда полно ощутил, что они есть, что он дорог и желанен, а остальное было неважно. Сколько они простояли так, не произнося ни слова, Лютик не знал. Рядом с Джиллиан он запросто терял счёт времени. Только когда она чихнула и слегка отстранилась, он разомкнул объятия. — Кажется, на какой-то из цветков у меня аллергия, — Джиллиан беззаботно развела руками. — Но в моём мире ничего такого не было. Здесь далеко не все растения совпадают с нашими… Иногда голова идёт кругом, когда я пытаюсь представить, сколько различий существует между двумя мирами. — Подожди, — он заметил желтоватый след на кончике её носа и осторожно смахнул пыльцу. — Вот, другое дело. Она ответила лёгкой солнечной улыбкой. Едва Лютик подумал, что он готов провести так весь день — просто гуляя вдвоём по лесу, не заботясь ни о каких возможных опасностях, — как послышались шаги Геральта. И его выражение лица за один миг стёрло умиротворённое настроение. — Плохо дело, — без обиняков заявил он. — То-то я всё голову ломал, почему столько утопцев расплодилось! Странно это, что бы там Ярпен про болота ни говорил. Пусть болот стало больше — утопцы от этого не множатся. — А от чего множатся? — спросил Лютик, здорово сомневаясь, что хочет услышать ответ. — От того, что люди находят свою погибель в воде. — Ну, это и дураку понятно. Раз утопцы теперь в каждой луже сидят, значит, где-то все они прежде нахлебались водицы по самое некуда. — Вот мы и дошли до этого самого места, хоть нарочно его не искали. Возьмите оружие и будьте наготове. — Утопетс? — обречённо спросила Джиллиан, заслышав знакомое слово. — Хуже, — припечатал Геральт. — Колония кикимор. — Целая колония развелась? Давненько тебя не было в этих краях, видать, — нервно пошутил Лютик. Он неплохо представлял себе, как выглядят эти кошмарные монстры, и знал, что Геральту доводилось с ними сражаться. Ведьмаку по силам и не таких чудищ положить, но если ему придётся заодно защищать Джиллиан, да и, что уж там, самого Лютика, добром это не кончится. — Призываю на этот раз не геройствовать. Хватило с нас утопцев. К тому же, оплату за кикимор нам пока никто не рвётся предлагать. Геральт? Тот молчал, хмурясь собственным мыслям, будто и не вслушивался особо. Лютик, взглянув на посерьёзневшую Джиллиан, возобновил убеждения с удвоенной силой. — Даже если кикимор тут скопилось много, никто не заставляет нас давать им бой. Они же у воды обретаются, так давайте просто обойдём… — Тебя тоже давненько не было в этих краях? — слегка приподнял бровь Геральт. — Нам не попасть в Цинтру, минуя воду. Через Хотлю или через Яругу переходить всё равно придётся. Какой бы крюк мы ни сделали, всяко вернёмся к реке. — Ну, не у каждой же реки они засели! Если поблизости их колония, значит, надо взять левее или правее. Время потеряем, зато шкуры сохраним. Геральт ещё помолчал, обдумывая что-то. Как выяснилось чуть позже, он прикидывал, какие переправы есть в этой местности — и какая из них может оказаться безопасной. Поразмыслив, ведьмак выбрал самый тернистый путь, уводящий из леса на возвышенность: берег Хотли здесь становился всё круче, тропа — извилистее, но и шансы напороться на кикимор уменьшались. — Вот же не было заботы, — пробурчал Лютик, карабкаясь по валунам и завистливо поглядывая на Вальдо и Плотву, которые с удивительной лёгкостью находили, куда поставить копыта. Он сам уже неоднократно спотыкался и успел ободрать ладони, хотя при всём том не оставлял попыток помогать Джиллиан. — Стоило тебе к нам присоединиться, Геральт, как на наши головы посыпались всякие чудища. До этого, сколько ни блуждали по лесам, одного только глумца и встретили! Не сбавляя темп, Геральт обернулся и смерил Лютика таким взглядом, что тот моментально прикусил язык. — Всё-всё, я тише воды, ниже травы! Кстати, а на шум кикиморы реагируют? Потому что если реагируют… — Даже если бы они были глухими, — прошипел Геральт, — ты и то приманил бы их своей болтовнёй. Если не можешь заткнуться, говори хотя бы шёпотом! — Почему не могу, — обиделся Лютик. — Ещё как могу. Но я же певец, у меня голос отменно поставлен, опора разработана, поэтому, даже если я шепчу… Судя по свирепому лицу Геральта, он был готов во второй раз отправить барда с глаз долой, но вмешалась Джиллиан, просительно приложившая палец к губам. Её просьбе Лютик покорился и вмиг перестал хорохориться. Когда они добрались до моста, добротного и широкого, им понадобилось время, чтобы перевести дыхание, разве что Геральт не казался утомившимся. Он весь подобрался и осматривался, словно ожидал нападения с минуты на минуту. — Кажется, вокруг всё спокойно, — неуверенно заметил Лютик. — Вверх по течению есть висячий мост, — заговорил Геральт, не отвечая на его реплику. — Он ещё дальше от тракта, туда редко забредают путники, и вряд ли кикиморы подстерегают там жертв. Я бы отвёл вас туда, но ни Плотве, ни Вальдо по нему не перейти. Можно было бы разделиться, а уже на той стороне реки встретиться, но без крайней нужды я предпочитаю вас от себя не отпускать. Поэтому попробуем здесь, а если что-то пойдёт не так, ты тут же забираешь Джиллиан и ведёшь к тому мосту. Ясно? Лютик пожевал губу, борясь с подступающей к горлу тревогой. На уме вертелась сотня вопросов и уточнений, однако он, так и не придумав, с чего начать, просто кивнул. — Я пойду первым, переведу животных, вы тихонько ждите. На это Лютику захотелось сказать, что они в любом случае шумели, пока шли, и если кикимор это не приманило, то вряд ли приманит теперь, однако он благоразумно воздержался. Всё-таки в монстрах ведьмак понимал куда больше. Геральт ступал осторожно и плавно, без всякой спешки и без лишних промедлений. Лютик следил то за его шагами, то за ленивым течением реки — она казалась совершенно безмятежной, отражая солнечные блики и умиротворяюще шумя, и, если бы не предостережение Геральта, Лютику и в голову бы не пришло, что здесь опасно. Когда Плотва и Вальдо очутились на другом берегу, он с облегчением выдохнул. Никто не таился в засаде, всё прошло гладко — значит, Геральт просто перестраховывался. — Ну, Джилл, теперь наша очередь, — Лютик подал ей руку и ободряюще улыбнулся. Её побледневшие щёки выдавали страх, но она лишь стиснула его пальцы покрепче, показывая готовность идти дальше. — Стойте! — вдруг прокричал Геральт, ринувшись обратно. Прямо по центру реки вода вспенилась и забурлила, а в следующий миг из неё показались огромные клацающие клешни. — Бегите на другой мост! Джиллиан завизжала, ещё сильнее вцепившись в ладонь, кто-то другой тоже заорал от ужаса, и только спустя несколько секунд Лютик понял, что это его собственный вопль. Надо было уносить ноги как можно скорее, но они будто вросли в землю: чудовищных размеров кикимора одновременно и ввергала в панику, и гипнотизировала, заставляя ловить взглядом каждое её движение и летящие во все стороны брызги. Пока своим противником она явно считала Геральта, пытаясь добраться до него и перекусить пополам клешнёй. Поначалу он отбивался, оставаясь на мосту, а потом сиганул вниз, обрушившись на панцирь кикиморы. — Гералт! — пронзительно закричала Джиллиан, и её крик вывел Лютика из оцепенения. — Бежим! — он потянул её за собой, но она упиралась, забыв от страха все слова и лишь повторяя имя Геральта раз за разом. — С ним всё будет в порядке, клянусь! Как за считанные секунды объяснить ей, что ведьмак и не таких монстров побеждал? Конечно, Джиллиан решила, что они бросают его на растерзание кикиморе, и, хоть ничем не могла помочь, всё равно никак не желала сдвинуться с места. Отчаявшись, Лютик за подбородок повернул её лицо к себе, заставив взглянуть прямо в глаза. — Поверь мне, пожалуйста! С Геральтом всё будет хорошо. Нам надо спасаться самим. Она застыла, в смятении кусая губы, потом резко выдохнула и кивнула. Теперь ворчать на неудобный путь Лютику уже не приходилось, каждое мгновение было на счету, поэтому он упорно штурмовал каменистую дорогу, поднимавшуюся всё выше и выше, и волок за собой едва поспевающую Джиллиан. До них всё ещё доносился шум битвы и отвратительное клацанье, издаваемое кикиморой — на сколько бы они ни продвинулись, звук по-прежнему преследовал их. Вот же премерзкая тварь, скрежещет на всю округу! Если только не… Лютик, не желая допускать даже тень такой мысли, всё-таки обернулся. Увы, мелькнувшая догадка оказалась действительностью. За ними, пока ещё в отдалении, следовал целый выводок кикимор, маленьких, но скрежещущих не хуже, чем взрослая особь. — Быстрее! — выдохнул Лютик и из последних сил рванул дальше, таща Джиллиан за собой. Мост уже показался впереди, он соединял берега реки в самой высокой точке, причём провисал посередине так, что в любых других обстоятельствах Лютик предпочёл бы выбрать иной вариант переправы. Сейчас выбора не было. В конце концов, случалось ведь переправляться и по более шаткой конструкции — незадолго до встречи с Джиллиан, во время похода на дракона, и обрыв там был куда выше. Лютик тогда чуть не помер от страха, но справился ведь, значит, получится и теперь. Маленькие кикиморы, чтоб у них клешни усохли, двигались быстрее, но цель уже маячила в паре шагов, оставалось только… — Я не могу, — у самого моста Джиллиан внезапно остановилась, тяжело дыша. Она смотрела не назад, на кикимор, а вниз. У Лютика, проследившего за её взглядом, невольно закружилась голова, и он попятился. — Я чуть-чуть привыкла к Плотва, но здесь слишком высоко… Её всю трясло. — Ты не лошадей боишься, а высоты! — осенило Лютика, вот только легче от осознания не стало. Если они промедлят ещё немного, плачевной участи не миновать. — Так, цепляйся и держись крепко! Не раздумывая, он наклонился, чтобы Джиллиан забралась к нему на спину, подхватил её под бёдра и, под аккомпанемент исступленно колотящегося в груди сердца, ступил на мост, тут же прогнувшийся под их весом. — Ведьмаку заплати-ите… — воздуха едва хватало даже на короткие вдохи и выдохи, но Лютик, задыхаясь и потея, всё-таки прохрипел первое, что всплыло в памяти. — Зачтётся всё э-это вам! Один из преподавателей в Оксенфурте любил приговаривать на экзаменах: «Помирать — так с музыкой!» Лютик помирать не планировал, просто с музыкой и правда становилось легче: не рехнуться от страха, не смотреть вниз, не свалиться от изнеможения, а шаг за шагом брести по мосту со своей драгоценной ношей. Как они добрались до другого берега, он почти не помнил. Ноги подкашивались, в боку мучительно кололо, по шее градом катился пот. Едва ступив на твёрдую почву, Лютик осел на землю вместе с Джиллиан, но она тут же вскочила, хватаясь за рукоять меча. — Ну нет, — просипел он. — Только не говори, что эти крабы-переростки ползут за нами по мосту. Однако именно это они и делали. Шатаясь, Лютик поднялся, становясь плечом к плечу с Джиллиан. Оттеснить себя за спину она не позволила, хотя меч в её руках дрожал, а на лице отражался животный ужас пополам с решимостью человека, загнанного в угол. Лютик перестал слышать всё, кроме этого проклятого кикиморьего скрежета, и даже видел нечётко: перед глазами двоились, расплывались клешни и жуткие клыкастые челюсти. Когда первая из кикимор подобралась вплотную, Джиллиан попыталась отразить нападение мечом, но сразу стало ясно, что случайный успех с утопцем ей уже не повторить. Взмах клешни — и она не устояла на ногах, разве что оружие всё-таки не выронила. Собрав жалкие остатки сил и мужества, Лютик оттащил её назад, прикрывая собой. Мелькнула мысль забросать кикимор камнями, да тут же открылась бесплодность этой мысли: даже у молодых особей панцири слишком крепкие, не пробить. Кинжал тем более не спасёт. А вот если чудовища накинутся на Лютика, это выиграет для Джиллиан ещё немного времени. — Беги, — почти взмолился он, предчувствуя, что она не захочет его бросать. И зажмурился, когда скрежет стал таким громким, что уши заложило. Лютик ждал боли, но вместо этого его обдало жаром. Невыносимый звук сменился другим, отдалённо похожим на визг, и в нос ударил запах палёной кожи. Прежде чем он сообразил, что случилось, Джиллиан выкрикнула: «Гералт!», и тогда Лютик осмелился открыть глаза. Геральт мчался к ним во весь дух, и от его пальцев, сложенных в знак Игни, била струя огня, попавшая скулящей кикиморе точно в брюхо. Остальные твари бросились врассыпную. — Люблю этот ведьмачий приём, — прошептал Лютик и с чувством выполненного долга хлопнулся в обморок.