Баллада без слов

Последняя неделя путешествия выдалась самой тихой. Столкновение с кикиморами здорово выпотрошило — пусть не буквально, к счастью, но и без того хватило. Да и чем ближе становилась Цинтра, тем больнее щемило сердце, заранее боявшееся разлуки. Джиллиан не жаловалась, однако по ней и так было видно, как сильно её напугало происшествие. В одном из разговоров Лютик выпытал, что никаких подобных страховидл в её родных местах не водилось. «Утопетс нет, кикимор нет, ведмак нет», — сказала тогда она, а Лютик с затаённой тоской подумал, что остаться в мире, где водятся монстры, он и сам не захотел бы, если бы до этого жил там, где их не встречается. Хотя Джиллиан упомянула и ведьмаков, их к порождениям тьмы она явно не относила. Пусть на её родине не было тех, кто умеет пользоваться простейшей магией и разить кикимор огнём и мечом, однако ей не пришло в голову, что это — повод относиться к Геральту с опаской или пренебрежением. Напротив, после того, как он их спас, она много раз благодарила его, коверкая и путая слова, зато с искренностью, которая не могла не растрогать. Геральт, привычный к иному отношению, даже смущался, пусть это смущение было заметно только Лютику, прекрасно изучившему мимику своего немногословного друга. «Невелика заслуга», — бурчал Геральт в ответ на благодарности, отмахивался и старательно выпячивал челюсть, но его взгляд неизменно теплел. Отчего-то Лютика это больше не задевало. То, что у Джиллиан нет к Геральту любовного интереса, стало слишком очевидно, да и мысли занимало совсем другое. Лютик упорно старался не называть это даже про себя грядущим расставанием, предпочитая расплывчатое «встреча с Мышовуром». Кто знает, может, друид откажется их принять? Может, не сумеет найти нужных сведений? А вдруг скажет, что Джиллиан рискованно возвращаться домой? Будет ли эта новость для неё ужасной, или возможность остаться с Лютиком хоть немного вдохновит её? Он сердился на себя за слабость, но не мог искоренить надежду. Позади остались Бругге, где Геральт сбыл панцири поверженных кикимор, Диллинген и ещё одна переправа, на этот раз обошедшаяся без опасных для жизни стычек. Они вступили на территорию королевства Цинтра и продвигались к одноименной столице, с каждым днём, с каждым часом приближаясь к цели. Карта, нарисованная в блокноте, давала Джиллиан понять, что путь почти завершён, однако это, по-видимому, не приносило ей радости: она казалась собранной и напряжённой. Лютик испытывал похожие чувства. Любая неопределённость всегда томительна, что уж говорить о том, когда решается судьба — ожидание, застывшее несыгранным аккордом, всё сильнее довлело над ними. Чтобы отвлечься и не изводить себя, они вернулись к урокам игры на лютне. Правда, Джиллиан теперь неплохо справлялась и без наставлений Лютика, поэтому он позволял ей импровизировать, познавать инструмент самостоятельно. В последние дни Геральт старался делать стоянки короче обычного, времени на музицирование оставалось мало, и всё же Джиллиан ухитрялась улучить минутку-другую. — Может, здесь задержимся подольше? — ни на что особо не надеясь, предложил Лютик, когда ведьмак разыскал для них пустующую хижину в лесу. Лес примыкал к восточной части города, и существовала немалая вероятность, что это — их последняя остановка перед входом в Цинтру. — Вы задержитесь, — отозвался Геральт. — А я отправлюсь за Мышовуром и приведу его сюда. Лютик вскинул на него удивлённый взгляд. — Не то чтобы я не доверял твоим планам, но этот звучит слишком уж… Эм-м… Как будто его придумал я, а не ты. — Слишком наивно и топорно? Этот выпад Лютик успешно проигнорировал, обмениваться подначками он был не в настроении. — Посуди сам, — Геральт оставил саркастичный тон и сделался собранным. — Мне гораздо легче пробраться в город незамеченным, чем всей нашей честной компании. Втроём мы волей-неволей привлечём внимание. Если даже заметят одного тебя — а ты не мастер оставаться в тени, уж прости, — наверняка решат, что я тоже где-то поблизости. Это выйдет нам боком, ведь в Цинтре я — нежеланный гость после того, как правом неожиданности привязал к себе наследника Дани и Паветты. — Я напрочь забыл об этой заварушке, — признался Лютик. Что там говорить, из-за истории с Джиллиан он и собственное имя позабыл бы, не то что события почти десятилетней давности. А ведь Геральт действительно расстался с королевой Калантэ не в самых тёплых отношениях, и её нетрудно понять: кому захочется отдать внука, которого ждёт трон, какому-то ведьмаку. — И зачем тогда тебе так рисковать? — Предлагаешь подождать здесь, пока ты сам сбегаешь за Мышовуром? — видя, что Лютик замялся, не находясь с ответом, Геральт покачал головой. — Я умею скрываться, если нужно. По щелчку пальцев во дворец не проникнуть, я не обольщаюсь, но мне одному это по силам, равно как и объяснить Мышовуру наше положение. Вам нужно будет лишь подождать пару дней, не покидая эту хижину. Справитесь? По непроницаемому лицу Геральта неясно было, всерьёз он спрашивает или нет. Лютик подумал о чудищах, которые вполне могли таиться поблизости, подумал о своей несостоятельности в качестве защитника — и вздохнул, понимая, что Геральт не мог не подумать о том же. Значит, раз он предложил им остаться вдвоём, других вариантов всё равно не предвиделось. — Справимся, — сказал Лютик и для пущего эффекта постучал по заткнутому за пояс серебряному кинжалу. — Вот и славно. Он попытался различить в голосе Геральта насмешку, но тот, кажется, не шутил. Наступал момент, когда каждый должен был выжать из себя всё, на что способен, и Лютик снова оставался за старшего, пока некому прикрыть их спины. — Я проверю всё перед отъездом, — пообещал ведьмак, седлая Плотву. — Но и вы не теряйте бдительности. И голову, хм, не теряйте. В последнем наставлении не было никакой необходимости: Джиллиан так нервничала, что Лютик даже не знал, как к ней подступиться. Проводив Геральта, он, как умел, объяснил ей, почему они остались здесь, и постарался приободрить грядущим знакомством с Мышовуром, хотя и боялся обнадёжить. — Я совсем запуталась, — Джиллиан ходила из угла в угол, и старые половицы поскрипывали при каждом шаге. — Я просто… Да я даже на своём языке не могу найти слов! Он хотел предложить ей спеть что-нибудь вместе — музыка ещё ни разу их не подводила, — однако Джиллиан его опередила и сама взялась за лютню, усаживаясь за подёрнутый пылью стол и приглашая сесть рядом. На этот раз она не просто перебирала струны, стараясь повторить какую-нибудь из местных баллад, а подбирала мелодию, не похожую на те, что когда-либо исполнял Лютик. Он предположил было, что Джиллиан сочиняет на ходу, но быстро отмёл догадку: она выглядела слишком сосредоточенной, будто искала знакомые ноты, будто вспоминала то, что уже играла прежде. Наконец, мелодия сложилась, и Джиллиан тихо запела. Быстро меркнет летний день, Смотрю, как краски забирает тень. Душа болит сильней… Мандарин, мандарин, В мечтах плутаю я один, Её любил, она — меня, Теперь разделят нас века. Помню о былом всегда, Но не знаю, помнит ли она И думает о нас? Я же — да*. — Никогда не слышал ничего подобного, очень необычная гармония. И очень красивая, — после паузы сказал Лютик. От печальной мелодии защемило сердце, от проникновенного тембра Джиллиан пошли мурашки по коже. – Мне вспомнилась эта песня, потому что Цеппелины как раз использовали в записи мандолину, ту же лютню, считай, — Джиллиан отложила инструмент и подпёрла ладонью подбородок. — А когда начала петь, подумала, что и текст чем-то подходит. Ну, не то чтобы прямо точь-в-точь, просто… Она запнулась и умолкла. Лютик тоже молчал, и тишина между ними вдруг стала томительной, натянутой, словно они оба маялись от невысказанного и не знали, как начать разговор. В конце концов Лютик поднялся из-за стола, да только Джиллиан поднялась одновременно с ним, и они едва не столкнулись, замерев друг подле друга. Силясь унять стеснение в груди, он судорожно искал слова, способные хоть немного снять напряжение, и не находил. Воздух вокруг будто сделался густым и вязким, время замедлилось, и всё, что оставалось Лютику — завороженно смотреть в широко распахнутые глаза Джиллиан. — Я… — в горле у него пересохло, кончики пальцев подрагивали. — Мы… Мы ведь, может, последний раз с тобой наедине. Прильнув к нему, она глубоко вздохнула. — Разрешишь мне? — он чувствовал, что Джиллиан догадается о смысле вопроса по охрипшему голосу, по потяжелевшему взгляду, по жаркому прикосновению рук. — Лютик, — умоляюще откликнулась она и мотнула головой. — Почему нет? — простонал он ей в шею, обнимая крепче. — Обещаю, жалеть не придётся! Она легонько отстранила его и, мучительно краснея, показала на живот, проводя ладонью так, как если бы он существенно округлился. — Что ты! — из-за искреннего возмущения Лютик даже очнулся от томного настроя. — Не обижай меня недоверием, Джилл. Не то чтобы сейчас удачный момент хвастать любовными победами, но их у меня было множество — и ни разу я не допустил осечек. Если дело только в этом, то поверь, я… Да и потом, как же это, у вас, что ли, если боятся малышнёй обзавестись, так на одних поцелуях и маринуются?! Джиллиан вдруг звонко рассмеялась, окончательно ставя его в тупик. — У тебя сейчас такое непосредственное недоумение на лице, — улыбнулась она, а потом посерьёзнела. — Если честно… Всё и без того слишком запуталось. Мы просто не можем взять и добавить ещё сложностей. Ваша действительность похожа на то, как люди в моём мире представляют себе фэнтези, и образ жизни у вас совсем другой. Думаю, что отношение к вероятности зачать ребёнка тоже совсем другое… Но для человека из современности это… Как же выразить-то… Выдохнув, она сжала пальцами виски. Лютик видел, с каким трудом Джиллиан пытается объясниться, и, пусть ему неизвестно было значение слов, смысл лежал на поверхности: её обуревают сомнения, на неё давит что-то. А он совершенно не хотел, чтобы она испытывала нечто подобное. — Ладно, я всё понял, — покривил душой он и с преувеличенной бодростью добавил: — Не будем торопиться.

***

Если Лютик и надеялся втайне, что Геральт задержится, надеждам не суждено было сбыться. На следующий же день ведьмак вернулся, да не один, а в сопровождении человека, который мог решить дальнейшую участь Джиллиан. — Вот же друидский пройдоха, ничуть не изменился с нашей последней встречи! — ляпнул вместо приветствия изрядно перенервничавший Лютик. Мышовур и бровью не повёл на это бесцеремонное обращение. — То же могу сказать о тебе, милсдарь Юлиан, — ответил он. — Но я бы предпочёл сразу перейти к сути, поскольку времени у нас не так много, как хотелось бы. По мнению Геральта, почтеннейшей королеве не обязательно знать о том, что здесь происходит, а надолго отлучаться мне не положено. — Ну, не слоняешься же ты всегда по дворцу, как привязанный, ты ведь друид, а значит, порой тебе нужно навещать лес, вбирать природные силы, напитываться энергией деревьев и… эм-м… травинок… — Примерно так я и объяснил свою отлучку, — Мышовур одним взмахом ладони остановил поток болтовни. — Времени всё равно мало. Джиллиан сидела у окна и, не шелохнувшись, смотрела, как он приближается. Лютик попробовал вообразить, какое впечатление на неё производит Мышовур: выглядит ли он таким, как она себе представляла? Похож ли на нехитрые портреты в блокноте? Друид ведь и правда остался таким, каким его запомнил Лютик: цепкий взгляд, крючковатый нос, недлинная борода, в которой, разве что, прибавилось седых волос. Быть может, сейчас прибавится ещё немного. — Ceád, Luned**, — Мышовур негромко обратился к Джиллиан на Старшей Речи. Лютик всплеснул руками — как ему самому не пришло это на ум, вдруг она узнала бы язык эльфов и магов! Однако в следующий миг стало ясно, что попытка Мышовура не принесла плодов. Джиллиан ничем не дала понять, что ей знакомы эти слова. Растерянно оглянувшись на Лютика, она встала и слегка поклонилась друиду, называя своё имя. Мышовура неудача не смутила, он вдумчиво разглядывал Джиллиан, словно читая по её лицу, затем жестом попросил разрешения взять её за руку. Она, не переча, протянула ладонь. Лютик переминался с ноги на ногу, изнывая от нетерпения, хотя всё только-только началось. Стоявший рядом Геральт невольно раздражал своей абсолютно бесстрастной физиономией. — Ну, что там? — спросил Лютик спустя пару минут, растянувшихся на час. Мышовур, созерцающий линии на ладони Джиллиан и слушающий её пульс, даже не поднял головы. — Угомонись, — шикнул Геральт, — не мешай ему. Лютика подмывало плюнуть на всё и выйти на воздух, побродить по лесу, чтобы хоть немного отвлечься, но он перехватил взгляд Джиллиан, тревожный, ищущий поддержки, и не посмел покинуть её. — Старшая Кровь… — едва различимо пробормотал Мышовур, аккуратно приподнимая подбородок Джиллиан и изучая её глаза. — Я-то всегда её узнаю***. — Что-что? — переспросил Лютик. Друид не стал повторять свои слова и вновь погрузился в молчаливое созерцание. Когда Лютику показалось, что его терпение вот-вот лопнет, как истёршаяся струна, Мышовур отпустил Джиллиан и обернулся к ним с Геральтом. — Насколько я могу судить, у нас две задачи, верно? Нужно узнать, каково происхождение этой девушки, и нужно вернуть ей возможность изъясняться так, чтобы её речь была понятна окружающим. — Вернее не бывает, — Лютик, постукивая пальцами по поясу, с трудом воздерживался от желания встряхнуть друида, чтобы тот говорил побыстрее. — Мы надеялись, что в дворцовых архивах есть что-то, что прольёт свет на эту загадку. — Если и есть, на поиски уйдёт не один день. Возможно, стоит действовать иначе, — Мышовур бросил мимолётный взгляд на Джиллиан, которая встала рядом с Лютиком, взяв его под локоть. — Существует эликсир познания, позволяющий тому, кто его выпьет, овладеть любой наукой или любым языком. Существуют магические лаборатории, позволяющие изучить состав крови. — На это тоже уйдёт не один день, — заметил Геральт. — Бесспорно. Я лишь перечисляю варианты, выбирать вам, — Мышовур усмехнулся в усы, пробуждая в Лютике отчётливое подозрение, что их стараются ненавязчиво подтолкнуть к определённому решению. Вопрос лишь в том, к какому именно. — Также я могу обратиться к другим чародеям, создать портал, который перенесёт вас к любому из них… — Ты можешь многое, мне это известно, — Геральт слегка прищурился. — Но нас интересует, что ты можешь сделать прямо сейчас. И какова будет цена. — Рано говорить о цене, Геральт, выслушайте сначала моё предложение. Я не возьмусь утверждать наверняка, однако полагаю с немалой долей уверенности, что в Джиллиан действительно течёт кровь Лары Доррен и Крегеннана из Лёда. Если предположение верно, то вместе с этой кровью по венам течёт и память, которую можно пробудить с помощью обряда. Если я ошибся, Джиллиан не пострадает, обряд не причинит ей вреда. Он требует больших затрат энергии и высокой степени концентрации, но не опасен для того, над кем проводится. — Выходит больно странно, — заявил Лютик, одолеваемый сомнениями. Он не мог припомнить о Мышовуре ничего плохого, недаром именно к нему и решил обратиться за помощью, однако всё же давнее знакомство было слишком коротким, чтобы проникнуть в суть характера. — Ты потратишь много сил, хотя пока ничего не просишь взамен. — Я знаю, что это заставляет подозревать меня в плетении интриг и поиске тайной выгоды, — спокойно ответил Мышовур. — Вам придётся поверить мне на слово — ничего дурного я не замышляю. Лютик взглянул на Геральта, но по его лицу сложно было прочесть мысли. Комната погрузилась в молчание. — Я отчётливо помню день, когда состоялась помолвка принцессы Паветты, — наконец заговорил Геральт. — Тогда мы действовали заодно, и получилось неплохо. Хотелось бы надеяться, что так получится и теперь. Мышовур кивнул и повернулся к Лютику, безошибочно определяя, что его мнение тоже придётся учесть. — Только при условии, что Джиллиан действительно ничего не угрожает, — потребовал Лютик и, подумав, продолжил: — И при условии, что она даст согласие. — Справедливо, — снова кивнул друид. — Осталось объяснить ей. Не самая простая задача, особенно в свете того, что Лютик сам не понимал до конца, как Мышовур собирается пробуждать память предков. Однако отступать сейчас, когда они получили шанс установить истину, было бы глупо. Он усадил Джиллиан за стол и принялся за дело: изрисовал последние листы в блокноте, чертя замысловатые схемы и наброски, выжал всё возможное из своей мимики и жестов, был готов хоть песню сочинить о друидовских ритуалах — пока Джиллиан не остановила его, аккуратно дотронувшись до запястья. — Карашо. Давайте начинать, а то ожидание меня сведёт с ума.